Библия, изложенная для семейного чтения.
Второе апостольское путешествие Павла

Второе апостольское путешествие апостола Павла

Пробыв здесь некоторое время, уча и благовествуя вместе с другими многими слово Господне (см. Деян. 15, 33, 35), апостол Павел, избрав себе нового спутника — Силу, предпринял новое свое апостольское путешествие, прошел с ним «Сирию и Киликию, утверждая церкви». «Дошел он до Дервии и Листры. И вот, там был некоторый ученик, именем Тимофей, которого мать была Иудеянка уверовавшая, а отец Еллин, и о котором свидетельствовали в пользу его братия, находившиеся в Листре и Иконии. Его пожелал Павел взять с собою» и душевно расположился к нему. «Проходя же по городам, они предавали верным соблюдать определения, постановленные Апостолами и пресвитерами в Иерусалиме».

«Пройдя через Фригию и Галатийскую страну и Мисию, сошли они в Троаду. И было (здесь) ночью видение Павлу: предстал некий муж, Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам».

«После сего видения, — продолжает повествователь, — тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призвал нас Господь благовествовать там».

«Итак, отправившись из Троады, мы прямо прибыли в Самофракию, а на другой день в Неаполь, оттуда же в Филиппы: это первый город в той части Македонии, колония». (Деян. 15, 41; 16, 1–4, 6, 8–12)

Здесь апостолы «пробыли несколько дней. В день же субботний вышли они за город к реке, где был молитвенный дом», и вступили в разговор «с собравшимися там женщинами». Между ними была и слушала Павла «женщина из города Фиатир, именем Лидия, торговавшая багряницею (порфирами), чтущая Бога; и Господь отверз сердце ее внимать тому, что говорил Павел» (Деян. 16, 12–14).

И вскоре «крестилась она и домашние ее» и тогда просила апостолов войти в дом ее и жить у нее и убедила их. Так что, вероятно, дом ее сделался местом собрания вновь возникшего христианского общества, к увеличению которого содействовало исцеление одной одержимой духом прорицательным служанки, «которая через прорицание доставляла большой доход господам своим». Вместе с тем это же обстоятельство подвергло опасности проповедника. Озлобленные лишением дохода от исцеленной служанки, господа ее «схватили Павла и Силу и повлекли на площадь к начальникам. И, приведя их к воеводам, сказали: сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять».

«Народ также восстал на них, а воеводы, сорвав с них одежды, велели бить их палками и, дав им много ударов, ввергли в темницу, приказав темничному стражу крепко стеречь их. Получив такое приказание, он ввергнул их во внутреннюю темницу и ноги их забил в колоду.

Около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога; узники же слушали их. Вдруг сделалось великое землетрясение, так что поколебалось основание темницы; тотчас отворились все двери, и у всех узы ослабели. Темничный же страж, пробудившись и увидев, что двери темницы отворены, извлек меч и хотел умертвить себя, думая, что узники убежали. Но Павел возгласил громким голосом, говоря: не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь. Он потребовал огня, вбежал в темницу и в трепете припал к Павлу и Силе, и, выведя их вон, сказал: государи мои! что мне делать, чтобы спастись? Они же сказали: веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой. И проповедали слово Господне ему и всем, бывшим в доме его.

И, взяв их в тот час ночи, он омыл раны их и немедленно крестился сам и все домашние его. И, приведя их в дом свой, предложил трапезу и возрадовался со всем домом своим, что уверовал в Бога». (Деян. 16, 15, 16, 19–34)

На другой день воеводы, пораженные случившимся землетрясением, послали отпустить «тех людей». Но темничный страж донес им, что на предложение апостолам выйти из темницы Павел отвечал: «Нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас». Воеводы испугались и, придя сами, извинялись перед римскими гражданами и, выведя их из темницы, «просили удалиться из города». С честью выведенные из темницы (свидетельство о римском гражданстве помогало многим апостолам и спасало их даже в самых отдаленных странах, среди варваров), апостолы пришли к Лидии, повидались с братьями, поучив их еще, простились с ними и отправились дальше (см. Деян. 16, 35–40).

«Пройдя через Амфиполь и Аполлонию, они пришли в Фессалонику^[1], где была Иудейская синагога. Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний» и многих обратил ко Христу. Но неуверовавшие иудеи возмутили народ, крича и негодуя, зачем «эти всесветные возмутители пришли и сюда». Поэтому братья «ночью отправили Павла и Силу в Верию», где они были приняты с большим сочувствием, чем в Фессалонике, и обратили ко Христу многих «из Еллинских почетных женщин и из мужчин немало. Но когда Фессалоникские Иудеи узнали об этом, то пришли и туда, возмущая народ» против апостолов. Тогда братья проводили немедленно апостола Павла в Афины. «Сила же и Тимофей остались» пока в Верии. (Деян. 17, 1, 2, 6, 10–14)

«В ожидании их возмутился духом» святой апостол при виде этой знаменитой столицы, полной идолов. Проникнутый состраданием к заблуждающимся, он вступил в рассуждения «в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога, и ежедневно на площади со встречающимися».

И, увлекаемые любопытством послушать странные речи какого-то хилого, невидного собой еврея, проповедующего о распятом на кресте Назорее, Которого он величает единым истинным Богом, афиняне «привели его в ареопаг» и стали расспрашивать о новом учении.

Став на почетном возвышении, с которого открывался вид на весь древний город, Павел произнес свою вдохновенную речь.

«Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: неведомому Богу. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и всё.

От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: “мы Его род”.

Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого.

Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться, ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых». (Деян. 17, 16–17, 19, 22–31)

Соблазнительной показалась проповедь о воскресении мертвых естественному разуму греческих мудрецов. Одни прямо насмехались над ней, другие говорили (может быть, с целью вежливого уклонения от предмета, не подлежащего обсуждению просвещенных людей): «Об этом послушаем тебя в другое время».

«Итак, Павел вышел из среды их». Впрочем, оказались и здесь люди, принявшие его учение, «между ними был Дионисий Ареопагит (бывший впоследствии первым епископом Афинской Церкви) и женщина, именем Дамарь, и другие с ними». (Деян. 17, 32–34)

«После сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф; и, найдя некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии (со своей женой Прискиллою), вследствие повеления императора всем Иудеям удалиться из Рима, — пришел к ним; и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток».

О Коринфе известно, что в это время процветали в нем философские школы, художество, утонченная светская жизнь, но вместе с тем была и сильная испорченность нравов, соединенная с чрезмерной роскошью. Жить по-коринфски означало жить в высшей степени безнравственно. Но не уклонился от трудного сеяния слова Господня на подобной почве призванный свыше проповедовать его апостол.

Поселившись у Акилы и Прискиллы, не замедлил он просветить их верой во Христа, и, живя у них, «во всякую субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов». Однако же встретил в иудеях сильное сопротивление, так что оставил синагогу, «отрясши одежды свои, сказал к ним: кровь ваша на главах ваших; я чист; отныне иду к язычникам. И пришел к некоторому чтущему Бога, Иусту» и имел собрания у него в доме. (Деян. 18, 1–4, 6–7)

Томился духом апостол Павел среди проповеди своей в Коринфе, как видно из позднейшего его послания к просвещенным уже им коринфянам: «И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией». (1 Кор. 2, 1, 3–5)

Но Бог чудно подкреплял святого апостола среди немощи и томления духа, в видении ночью сказал ему: «Не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе». И действительно, проповедь Павла в Коринфе, где он пробыл год и шесть месяцев, увенчалась значительным успехом, и влияние Коринфской Церкви распространилось на всю Ахаию.

Между тем во время проконсульства Галлиона в Ахаии напали иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, говоря, что «он учит людей чтить Бога не по закону». Но Галлион не захотел быть судьей в споре об учении, об именах и о законе иудеев, предоставил им самим разбираться в своем споре и «прогнал их от судилища».

Павел же, пробыв в Коринфе еще «довольно дней», простился с братьями и отплыл в Сирию (и с ним Акила и Прискилла); достигнув Ефеса, оставил их там, обещая вернуться к ним сюда, сам же потом через Кесарию Стратонитскую проехал на праздник Пасхи «в Иерусалим, приветствовал церковь и отошел в Антиохию. И проведя там несколько времени», отправился «и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая всех учеников».