Житие преподобной Лиобы, аббатисы в Бишофсхайме. Часть 1

Предисловие[1]

Преподобная Лиоба

Житие святой Лиобы, аббатисы Бишофсхаймского монастыря в епархии Майнца, было составлено по просьбе Рабана Мавра Рудольфом, который завершил его к 836 году. Рудольф сообщает, что один из священников, от которых он узнал подробности о жизни святой, по имени Маго, умер в 831 году, за пять лет до его повествования; таким образом, дата 836 год может считаться более или менее точной. Совершенно ясно, что Рудольф написал это житие до 837 года, так как в этом году состоялось перенесение мощей святой Лиобы, о чем автор умалчивает. Святая Лиоба умерла около 780 года (в разных источниках называются даты 779, 780 и 782 год), и Рудольф не мог узнать о жизни святой Лиобы иным способом, кроме как из записанных воспоминаний четырех монахинь из Бишофсхайма и иеромонаха Маго из Фульды. В жизнеописании Рабана Мавра, умершего в 856 году, Рудольф упоминает и житие святой Лиобы.

Житие преподобной Лиобы было впервые опубликовано Суриусом (см.: De Probatis Sanctorum Historits. Кельн, 1574. Т. 5. С. 396–406). Пожалуй, наилучшее издание, на котором основан данный перевод[3], было обнаружено в Ганновере (см.: Monutnenta Gerrnaniae Historica, Scriptores. Ed. Waitz, 1887. Т. 15. Ч. 1. С. 127–131). До этого не существовало полного перевода текста этого жития с латыни на английский язык, хотя Серенус Кресси (см.: Церковная история Бретани. Руан, 1668. Кн. XXIV. 4) сделал большую часть его перевода.

Житие святой Лиобы

Эту малую книгу о жизни и добродетелях святой и преподобной девы Лиобы я посвящаю тебе, о дева Христова Хадамут, чтобы ты могла иметь удовольствие от ее прочтения и поразмышлять с пользой для души. Желаю тебе получить благодатию Божией в награду вечное блаженство от Христа, Чьей невестой ты теперь являешься. От всей души искренне прошу тебя и прочих сестер, непрестанно призывающих имя Божие, молиться обо мне, Рудольфе, монахе из Фульды, недостойном и грешном, чтобы, несмотря на свое недостоинство, я смог бы быть сопричтенным к избранникам Христовым и предстательством тех, кто поистине угождает Господу, получить прощение грехов и избежать вечного наказания.

Прежде чем начать житие блаженной и преподобной девы Лиобы, я молю ее Небесного Жениха, нашего Господа и Спасителя Христа, давшего ей мужество одолеть силы зла, дать мне вдохновение для описания ее дивных добродетелей. Я не смог узнать все подробности ее жизни. Расскажу то немногое, что узнал из писаний четырех преподобных мужей. Им, в свою очередь, об этом поведали четыре ученицы Лиобы: монахини Агата[4], Фекла[5], Нана и Эолоба. Каждый из тех мужей записал все в соответствии со своими способностями и оставил на память для последующих поколений. Один из них, святой иеромонах Маго, умерший около пяти лет назад, имел с упомянутыми монахинями дружеские отношения и, часто навещая их, любил вести с ними душеполезные беседы. Тем самым он мог узнать многое о жизни святой Лиобы. Маго аккуратно записывал то, что слышал от монахинь. Но, к сожалению, большую часть его записей разобрать нелегко, ибо он, стараясь повествовать кратко, не разъяснял многие факты достаточно для их полного понимания. По моему мнению, причиной этому послужило его желание перенести на пергамент как можно больше фактов и подробностей, хранившихся в его памяти, поэтому-то он и делал свои краткие записи, планируя в будущем на досуге привести их в порядок и сделать в виде книги, доступной для понимания читателей. Но смерть сего мужа была внезапной, она помешала ему достичь окончательной цели, потому его записи и сохранились в не совсем пригодном виде. И это не по моей самонадеянности, а по повелению преподобного отца и владыки аббата Рабана я постарался собрать воедино все разрозненные записи, оставленные упоминавшимися мужами.

Последовательность событий, которую я потрудился воссоздать для всех интересующихся этим житием, собрана из писаний упомянутых мужей и из устных свидетельств других, ибо ныне все еще здравствуют несколько благочестивых людей, могущих ручаться за истинность описанного и добавить другие ценные сведения, так как им передали это их предшественники. Эти последние добавления я нашел ценными для включения в мою книгу и соединил их с дошедшими до меня письменными описаниями. Вы найдете, что я не только воссоздал и завершил работу, начатую другими, но и добавил кое-что из своих собственных источников. Мне кажется, что в сердцах верующих не должно возникнуть сомнений в подлинности описываемого в сей книге по причине искренности намерений авторов этих материалов и благодаря чудесам, часто совершающимся и сегодня у гроба святой Лиобы.

Но прежде чем начать рассказ о преславном житии и добродетелях преподобной Лиобы, думаю, будет уместно поведать немного о ее духовной матери и руководительнице, приведшей ее к столь духовной жизни и зажегшей в ней желание Небесного Царства. Таким образом, читатель, узнав о столь удивительной настоятельнице, легче поверит в достижения ее ученицы, подражавшей духовным подвигам своей наставницы.

На острове Британия, населяемом английским народом, есть местечко под названием Уимборн. Это древнее название переводится как Винный ручей. Место это получило свое название благодаря чистоте и сладости его воды, лучше которой не найдется и на всем острове Британия. В древности короли англов построили в Уимборне два монастыря: один для монахов, другой для монахинь. Они оградили их высокими и укрепленными стенами и по своей осмотрительности обеспечили всем необходимым. Со дня основания обителей в них было положено строгое правило: чтобы ни один из насельников не заходил в обитель, в которой спасаются насельницы, и наоборот. Ни одной монахине не разрешалось входить в мужской монастырь, и ни одному монаху – в женский, за исключением священников, чьей обязанностью является совершать богослужения в монастырских церквях, да и то сразу после окончания службы каждый священник должен был удалиться из женского монастыря. Каждая женщина, желавшая отказаться от благ этого мира и поступить в обитель, понимала, что назад уже дороги нет. Покидать монастырь разрешалось лишь по крайней необходимости или ради нужд монастыря. Когда требовалось дать какое-то распоряжение по управлению монастырем или послать за чем-то необходимым, настоятельница говорила только через окно. Лишь таким образом она принимала решения и делала распоряжения. После игуменства нескольких настоятельниц и истинных духовных наставниц управление этим монастырем перешло к святой деве, по имени Тетта[6]. Она происходила из благородной семьи (ибо была сестрой короля), но еще более благородной она была благодаря своим делам благочестия. Тетта управляла обоими монастырями с великим благоразумием и рассудительностью. Наставляла, скорее, своими делами, чем словами, а если говорила, что то или иное действие вредно для спасения души, то своим поведением показывала, что этого нужно остерегаться. Она поддерживала дисциплину с такой предусмотрительностью (дисциплина в этом монастыре была гораздо строже, чем где бы то ни было еще), что никогда не разрешала своим монахиням приближаться к клирикам. Настоятельница так заботилась о том, чтобы ее сестры, в сопровождении которых она всегда была, избегали общения с мужчинами, что запретила вхождение в ее монастырь не только мирянам и священникам, но даже епископам. Есть много примеров добродетельной жизни этой игуменьи, о чем с немалым удовольствием впоследствии любила вспоминать ее духовная дочь святая Лиоба. Я упомяну лишь два подобных случая, по которым можно догадываться и об остальных.

В этом монастыре жила одна сестра, своим усердием к дисциплине и исполнению монашеских правил столь превосходившая многих других сестер, что ее не раз назначали главной помощницей настоятельницы и считали одной из главных наставниц. Но так как она была очень неосторожной и неблагоразумной и часто силой заставляла вверенных ее заботе сестер следовать дисциплине, то навлекла на себя негодование, особенно младших членов общины. Хотя она могла смягчить их сердца и благодушно встретить их недовольство, вместо этого она ужесточила свое сердце до такой степени, что даже перед своей собственной смертью не позаботилась испросить у них прощения. Так она в своем упрямстве умерла и была похоронена. По обычаю, ее гроб засыпали землей, а на могиле установили надгробный камень. Но даже ее смерть не успокоила ненавидевших ее младших сестер, и, когда они узнали о месте погребения покойной, то, осуждая ее жестокость, встали ногами на надгробный камень усопшей, будто на ее труп, произнося ужасные проклятия над телом монахини для облегчения чувства и горечи обиды.

Когда об этом услышала святая настоятельница Тетта, то решительно упрекнула их за это поведение и исправила непокорных сестер. Настоятельница направилась к могиле покойной сестры и, подойдя, увидела, что каким-то непонятным образом земля над ее гробом опустилась на шесть дюймов вниз, образовав небольшое углубление. Это зрелище привело ее в великий ужас. От того, что земля так низко опустилась, Тетта поняла, что монахиня та была сильно наказана и осуждена Богом. Она немедленно собрала младших сестер и сильно порицала их за жестокосердие. Она побранила их за то, что они отказались простить монахиню за ее требовательность и порой слишком суровую дисциплину. Аббатиса напомнила им, что в основе христианского совершенства лежит всепрощение и мирные отношения с теми, кто не любит мир. А они, вместо того, чтобы любить ближнего по заповеди Спасителя, ненавидя эту сестру при ее жизни, бранили и проклинали ее после смерти. Тетта приказала им немедленно оставить негодование, смириться и проявить милосердие; она сказала, что, если они хотят получить от Бога прощение своих согрешений, то сами должны простить ближних всем сердцем. Она просила сестер простить все обиды, причиненные им покойной монахиней, и молиться вместе с нею о том, чтобы Бог по милости Своей оставил покойной ее прегрешения. Когда все согласились, Тетта велела сестрам соблюдать три дня строгий пост и посвятить все свое время бдению, молитве и чтению Псалтыри за упокой души почившей монахини.

По прошествии трех дней настоятельница вместе с сестрами вошла в церковь и молитвенно призывала имя Господа и Его святых; она пала перед алтарем и умоляла Господа упокоить душу усопшей сестры. Пока она молилась, углубление в могиле, до этого пустое, постепенно стало наполняться землей, а когда Тетта поднялась, могила уже была одного уровня с поверхностью земли. Всем стало ясно, что за это время душа усопшей монахини освободилась от грехов силой Божией по молитвам святой Тетты.

В другой раз монахиня, отвечавшая за ключи, собираясь запереть церковь после вечернего богослужения, в темноте потеряла всю связку. В связке этой были ключи и от места, где хранились многие предметы церковной утвари, сделанные из серебра, бронзы и железа. Когда прозвенел колокол перед заутреней, монахиня, не находя ключей, чтобы открыть церковь, зажгла свечу и обошла с ней все места, где была надежда их найти. Поняв, что одного раза недостаточно, она возобновляла поиски снова и снова в одних и тех же местах – но все тщетно. Поискав еще немного, пошла к аббатисе, которая, как всегда, не спала, ожидая часа заутрени, и пребывала в глубокой молитве, в то время как все остальные спали. Дрожа от страха, монахиня пала к ногам настоятельницы и смиренно призналась ей в своем небрежении, в котором была виновата. Аббатиса поняла, что это была работа диавола. Призвав сестер, она прочла заутреню и часы перед обедней в другом помещении. После служб все предались молитве. Когда они молились, сила лукавого была побеждена, и сестры вдруг увидели у входа в часовню мертвую лису, державшую в зубах связку ключей. Аббатиса Тетта взяла ключи и велела открыть двери в церковь. В сопровождении сестер, которых в то время насчитывалось около 50, Тетта возблагодарила Бога, услышавшего своих служительниц, доверявших Ему, и посрамившего нечистого лукавого духа. И тот, кто говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой» (Ис. 14: 13), от гордости своей превратился в зверя; тот, кто смиренно не повиновался Богу, по молитвам сестер был разоблачен и предстал в образе лисицы.

Думается, что этих двух примеров добродетели святой матери Тетты будет достаточно. Сейчас переходим к описанию жизни ее духовной дщери святой девы Лиобы.

Родители преподобной Лиобы были англами благородного происхождения. Они были полны рвения в религиозной жизни и с усердием исполняли заповеди Божии. Ее отца звали Динно, а мать носила имя Эбба. Они были бесплодными и долгое время не имели детей. Прошло много лет, они уже состарились, как однажды ее мать увидела необычный сон. Во сне ей привиделось, будто во чреве она носит церковный колокол; когда он появился на свет, она дернула его рукой, и он весело зазвенел. Проснувшись, Эбба призвала к себе свою престарелую няню и рассказала ей о сновидении. Няня отвечала: «Из твоего чрева выйдет младенец женского пола, и ты должна будешь посвятить ее Богу. И как Анна посвятила Богу своего сына Самуила, служившего Ему всю свою жизнь в храме, так же и ты, обучив свою дочь с детства в Священном Писании, вручишь ее Богу, и она будет служить Ему всю жизнь, сохраняя девство».

Вскоре после этого Эбба, действительно, зачала младенца и по прошествии соответствующего времени родила дочь, которую назвала Трутгебой. Вторым именем ребенка было Лиоба, что значит Возлюбленная, ибо она была Эббе любимой дочкой. Когда Лиоба немного подросла, мать благословила ее и передала на попечение монахине Тетте, чтобы та обучила ее в церковных науках. Помня предсказание своей няни о том, что ее дщерь будет счастлива послужить Богу, Эбба предоставила ей полную свободу. Аббатиса же и прочие монахини с такой заботой обучали девочку, что та не имела других интересов, кроме как монашеская жизнь и познание небесных наук. Лиоба никогда не предавалась бессмысленным детским шуткам и не тратила время на беззаботные игры, но, охваченная пламенем любви Христовой, сосредотачивала ум на чтении и слушании слова Божиего. Юная Лиоба запоминала все, что читала или слышала, и старалась исполнять это на деле. Она была настолько воздержанной в пище и питии, что всегда довольствовалась скудной трапезой, никогда не соблазняясь всевозможными лакомствами. Лиоба проводила большую часть времени в молитве, зная из апостольских посланий, что верующие обязаны непрестанно молиться. Когда же она не молилась, то занималась рукоделием или исполняла послушание, зная, что, согласно Евангелию, кто не работает, тот пусть и не ест. Но все же она тратила больше времени на чтение и слушание слова Божия, чем на рукоделие. Лиоба прилагала большие усилия, запоминая все, что читала или о чем слышала, упражняясь в исполнении заповедей Господа и предписаний Церкви, о которых узнавала. Делая так, она стала столь примерной и прилежной монахиней, что все без исключения сестры монастыря полюбили ее. Она училась у сестер и слушалась их. Подражая добродетелям каждой из них, Лиоба научилась сдержанности у одной, радости духа – у другой, перенимая у них подобающие прилежным монахиням мягкость и терпение. У одной она училась внимательности в молитве, у другой – любви к чтению. Больше всего она старалась совершать дела милосердия, без которого, как известно, остальные добродетели тщетны. Когда Лиоба преуспела в этих и прочих добродетелях ради спасения, сосредоточившись только на горнем, ей однажды приснился сон, в котором подвижница увидела, что из ее уст выходит пурпурная нить. Она попыталась рукой вытащить ее, но этой нити, казалось, не было конца. Нить мало-помалу удлинялась и стала необычайной длины. Когда нить заполнила собой ладонь святой и при этом продолжала выходить из ее уст, Лиоба начала сматывать ее, пока не получился клубок. Эта работа была столь утомительной, что святая наконец проснулась и задумалась, что бы могло значить это сновидение. Она ясно понимала, что этот сон имел особое значение; казалось, в нем скрыта некая тайна.

В то время в монастыре жила одна престарелая монахиня, известная даром предвидения. Все то, что она предсказывала, сбывалось. Но Лиоба сама не решалась рассказать ей о своем сновидении. Она поведала о нем одной из своих учениц и просила ее пойти к этой монахине, описать ей этот сон и попросить разъяснения. Когда же та сестра рассказала монахине сон, как будто это произошло с ней самой, монахиня сердито ответила: «Се истинное знамение от Бога и сулит добро. Но почему ты солгала мне, будто это произошло с тобой? Знамение это связано не с тобой, а с возлюбленной избранницей Господа!» Сказав так, монахиня назвала имя святой девы Лиобы. Она продолжала: «Святость жизни и мудрость этой девы сделали ее достойной такого видения. Истинно, что через ее учение и пример добродетели многие получат вечное спасение. Нить, вышедшая из ее уст, означает мудрые и душеполезные советы, которые она будет давать многим из глубин своего сердца. Нить, заполнившая ее ладонь, означает то, что она будет исполнять на примере своей жизни все то, чему будет учить. Клубок же, получившийся наматыванием нити, означает тайну Божественного учения, исполняемого словами и делами любящих Бога. Учение это распространяется по всему миру через благие дела подвижников и достигает небес через их молитву. Еще оно проявляется через сострадание к ближнему и особенно – через любовь к Богу. Все это говорит о том, что ваша наставница многим принесет пользу словом и примером как здесь, так и в других странах, в которые она уедет». Дальнейшие события подтвердили истинность этого пророчества.

Святой Бонифаций Германский

Когда блаженной памяти Бонифаций увидел, что Церковь Божия растет и укрепляется на германской земле, а стремление к христианскому совершенству укоренилось в сердцах многих людей, он предпринял меры для дальнейшего развития церковной жизни. Он начал строить монастыри, чтобы местные жители становились преданными членами Церкви не только благодаря красоте православной веры, но и вдохновлялись жизнью общин монахов и монахинь. Желая, чтобы правила монашеской жизни соблюдались должным образом как в мужских, так и в женских общинах, он потрудился вызвать для своих обителей достойных настоятелей и настоятельниц. С этой целью Бонифаций отправил своего ученика Стурма[8], мужа благородного происхождения и безупречного нрава, в монастырь Монтекассино, чтобы тот обучился прилежному исполнению монашеских правил по уставу святого Бенедикта Нурсийского, великого основателя этой обители[9]. Ибо Бонифаций готовил из него будущего настоятеля и хотел, чтобы Стурм, побыв сначала послушником, сам научился смирению и терпению и впоследствии смог бы справедливо руководить другими. Он также направил послов с письмами к аббатисе Тетте, прося ее отправить ему Лиобу, чтобы она сопровождала его в миссионерской поездке и приняла участие в христианизации местных народов. Ибо слава о Лиобе как об ученой деве и монахине святой жизни разошлась по многим землям, и похвала ее была на устах у каждого.

Игуменья Тетта сильно опечалилась, но, видя в этом Промысл Божий и не желая препятствовать воле Божией, согласилась отправить Лиобу к святому Бонифацию. Тем самым сон Лиобы полностью сбылся. Лиоба приехала в Германию, и человек Божий Бонифаций встретил ее с глубоким почтением. Он относился к ней с огромной любовью не только потому, что она была его родственницей по материнской линии, но, прежде всего, потому, что знал, скольким душам эта мудрая и святая дева поможет спастись через свои слова и дела.

Святой Бонифаций велел всем неукоснительно соблюдать монашеские правила и назначил святую Лиобу игуменьей и руководительницей сестер, а Стурма – игуменом и начальником над монахами. Бонифаций сделал Лиобу настоятельницей монастыря в месте под названием Бишофсхайм, в котором жила большая община сестер. Насельницы так усердно и энергично упражнялись и совершенствовались в монашеской жизни под началом и руководством святой Лиобы, что со временем многие из них сами стали аббатисами. Немало духовных дочерей святой Лиобы стали настоятельницами, и в этой области позднее существовало много женских монастырей.

Лиоба была женой несравненных добродетелей, настолько преданной своему образу жизни, что ни разу не позволила себе даже подумать о родной стране или о родственниках, которых она покинула. Подвижница тратила все свои силы на исполнение вверенных ей обязанностей, желая впоследствии предстать Господу чистой и безупречной, стать примером совершенства для тех, кто слушались ее делом и словом. Лиоба всегда была внимательной к себе и никогда не учила тому, что не делала сама. В ее поведении не было и тени гордости или тщеславия; для нее были все равны, и она была любезной и доброй абсолютно ко всем. Внешне Лиоба была красива, как ангел, речь ее была приятной, душа чистой; сама была благоразумной, имела пламенную веру и величайшее терпение, была великой в делах милосердия. Хотя Лиоба всегда была в поднятом настроении, но никогда не предавалась смеху или неумеренному веселью. Никто не разу не слышал от нее дурного или бранного слова; не было ни одного случая, чтобы она оставалась сердитой на кого-либо после заката. В отношении еды и пития Лиоба выказывала понимание и снисхождение к другим, но всегда была строга и требовательна к себе. У нее всегда была с собой маленькая чашечка, из которой святая в случае надобности пила воду. Из-за размера чашечки все называли ее «маленькая чашечка нашей любимой». И такой была любовь Лиобы к чтению, что она прерывалась только на молитву или еду и отдых, но никогда она не выпускала из рук Евангелия. Так как святая с детства обучалась основам грамматики и иным гуманитарным наукам, то и старалась, постоянно пребывая в размышлениях, глубже проникнуть в закон Божий. Так, благодаря чтению и своему необычайному уму, полученным от Бога талантам и непрестанному труду святая стала необычайно образованной. Лиоба со вниманием читала все книги Ветхого и Нового Заветов, знала наизусть все заповеди Божии. Кроме Священного Писания, она читала творения святых отцов Церкви, постановления Вселенских и прочих Соборов и основы церковного права.

Окончание