В монастырском приюте / Православие.Ru

В молодости я мечтал о путешествиях в дальние страны. Но, поездив по Европе, и побывав в Америке и Китае, захотел поселиться в маленьком провинциальном городке. Чтобы дом стоял в саду, а из окон была видна широкая река, и чтобы на берегу непременно стояла церковь с шатровой колокольней.

Поэтому предложение снять небольшой фильм о волжских городах я воспринял как промыслительное и немедля отправился с оператором в Углич.

Первое, что мы увидели еще издали, был крестный ход. Это был добрый знак.

К церкви-на-крови, построенной на месте убиения царевича Димитрия, двигались толпы людей с хоругвями. Каково же было наше удивление, когда вместо благочестивых соотечественников мы увидели толпы американских граждан. То, что мы приняли за хоругви, оказалось шестами с дощечками, на которых были указаны номера групп: чтобы зазевавшиеся туристы могли найти своих.

При нашем приближении заиграл местный «Диксиленд». Американцы одобрительно загалдели и под звуки известной всему свету песенки «Когда маршируют святые», приплясывая и покачивая бедрами, устремились к месту, где, по сути, началась великая русская смута. А мы поехали дальше – в Мышкин, Ярославль, Кострому. Красивых домов на берегах Волги много. Старые купеческие с колоннами и мансардами стоят очаровательным анахронизмом среди огромных кубов – жилищ новых русских.

Во второй раз в Углич я приехал спустя 10 лет. Поиски дома в провинциальном раю заняли прочное место в закромах души, но были изрядно задвинуты новыми столь же мало исполнимыми мечтами.

На сей раз мне хотелось просто провести в тишине несколько рождественских дней. В местной гостинице получить желаемое оказалось непросто. Снизу до двух часов ночи гукало и бухало. Это в ресторане производили то, что теперь называют «музыкой». По коридору со смехом носились отпущенные на каникулы столичные школьники.

Днем мои ночные соседи настигали меня даже в монастырях.

– В дни каникул всегда так, – извинилась свечница, принимая у меня записки. – Да по воскресным дням тоже приезжает народ из Москвы. А так у нас тихо.

Стало быть, придется приехать еще раз. А пока можно повспоминать о том, как жила эта земля много веков назад. В городах, где происходили знаковые исторические события, всегда можно найти чудаков-краеведов, знающих о своей малой родине то, что никакому Соловьеву-Ключевскому неведомо. Мне повезло, и я познакомился с великим знатоком русской истории.

Виктор Иванович Ерохин – научный сотрудник Угличского музея – живет напротив Дивной церкви. Так издавна называют Успенскую церковь Алексеевского монастыря. Мои московские друзья регулярно ездили в Углич полюбоваться этим шедевром русского зодчества. А Виктору Ивановичу никуда ездить не надо – только в окно выглянуть. Живет он в своем доме с четырьмя котами и пятью собаками. Три собаки при нем постоянно, а две самостоятельные – гуляют, где хотят, но при 25-градусном морозе приходят на кормежку и ночевку.

Беседовать с Виктором Ивановичем – одно удовольствие. О ярославской земле и родном Угличе он знает все. Кому, когда и за что были дарованы села, у кого и за что отобраны и кому переданы, кто кому кем приходился. Он свободно перебирается по раскидистым ветвям родовых древ, без труда отыскивая завязавшиеся узелки родства между знатными и не очень знатными родами. Его часто можно увидеть на всероссийском экране. Но корреспондентов он не очень жалует. Часто перевирают имена и даты. Бойкому хлопцу от НТВ все одно – что шурин Василия Темного, что деверь Шемяки. А Виктору Ивановичу обидно.

Я не дерзаю писать об истории, но иногда пишу путевые заметки и рассказы о замечательных современниках – патриотах своего края. Куда ни приедешь, будь то Псков, Новгород, Тверь, Ярославль, Суздаль, Кострома, Нижний Новгород или иной град, повсюду найдешь краеведа, считающего, что именно на его земле происходили самые главные события. Русская история с возвышением то одних, то других княжеств, героической обороной от врагов и при междоусобных бранях дает немало оснований для подобных суждений.

Углич в русской истории занимает особое место. Здесь убийством царевича Димитрия пресеклась династия Рюриковичей и началась долгая смута. И кончилась она на угличской земле лишь в 1619 году подписанием в селе Деулино мирного договора со шведами.

– А может быть и нынешней нашей смуте суждено закончиться здесь, – сказал я Виктору Ивановичу, надеясь, что моя фантазия польстит ему. – Объявится в Угличе чудо-богатырь и осуществит очищение Русской земли от воров и лиходеев.

Виктор Иванович посмотрел на меня, как говаривали прежде, «с грустью во взоре»:

– Да нет же. Только вчера, гуляя по Угличу, придумал.

Я стал уверять его, что, то ли к стыду своему, то ли от того, что поугас интерес к трудам Александра Исаевича, не ознакомился с его поздней публицистикой.

Уличение в невольном плагиате изрядно меня оконфузило, и от глобальных обобщений я перешел к конкретной теме – заговорил о монастыре, напротив которого мы сидели в его тепло натопленной кухне.

– Не стану пророчествовать и фантазировать, – улыбнулся Виктор Иванович, – а лучше сообщу вам интересную деталь: мать основателя новой династии – Михаила Федоровича Романова – Ксения Ивановна родом из наших мест. Так что у нас и старая династия прервалась, и новая некоторым образом зародилась.

И даже с последним государем есть некоторая связь: камердинер Седнев и поваренок Ленька, оставшиеся до конца с царской семьей, тоже угличане.

Ну а монастырь строился как Успенский, но после прославления митрополита Алексия был переименован в Алексеевский. В Смутное время героически держал оборону. Здесь погибло 500 защитников, из них 40 монахов. После стрелецкого бунта при Петре I сюда было выслано 50 стрельцов.

В монастыре находилось кладбище. До революции на нем хоронили знатных горожан. В 1928 году похоронили последнего предводителя дворянства Николая Николаевича Тарасова. Ну а большевики и монастырь разорили, и могилы осквернили. Так что от кладбища и следа не осталось. Можно, конечно, много чего рассказать, но думаю, что лучше бы вам познакомиться и поговорить о монастыре с матушкой-настоятельницей.

Я так и поступил. Поблагодарив Виктора Ивановича и записав его телефон и адрес, перешел через дорогу и оказался в Алексеевском монастыре. Стоит он на холме, и его церковь, прозванную Дивной, видно издалека. Она воистину дивная. Второй такой шатровой колокольни не найти на Руси. Поражает удивительное сочетание архитектурных деталей и пропорций. Построена она в 1628 году. Начал строительство архитектор Григорий Борисов, а закончил старец Мисаил.

Архитектор Барановский считал Дивную церковь одной из самых замечательных в России.

Удивительные, однако, были старцы в XVII веке. Вряд ли монах Мисаил обучался архитектурному мастерству у знаменитых итальянцев…

Да и Иверский на Валдае и Ново-Иерусалимский на Истре да еще десятки других не Фиораванти строил… Стоят они свидетельством таланта, молитвенного и трудового подвига наших предков.

После революции Алексеевская обитель не избежала участи других православных монастырей. Церкви осквернили, но два храма, благодаря тому, что они были занесены в реестр особо ценных памятников, не взорвали. Все годы советской власти находились эти памятники в крайнем запустении. В монастырских строениях поселили люмпенизированный люд, и то, во что они превратили святую обитель, страшно вспоминать. Пустые бутылки и всякий хлам вывозили всю зиму грузовиками. Пришлось монахиням за свои средства расселять 35 семей. Правда, несколько квартир предоставил город.

А сколько баталий выдержали монахини вновь открытого монастыря!..

Пока не построили стену, по территории шастали пьяницы и наркоманы. В охранной зоне и пивнушку открывали, и городскую помойку устраивали, и билайновскую вышку начинали строить. Если бы не удалось остановить строительство, то стояла бы она выше колокольни Дивной церкви. И как доказать тем, кто позволяет подобное беззаконие, что этого нельзя делать?! Ведь не вышкой приезжают со всех концов России и из-за рубежа любоваться туристы и паломники.

Обо всем этом мне рассказала одна прихожанка. Настоятельница монастыря матушка Магдалина решительно не хотела говорить о былых трудностях.

– Слава Богу за все! А как же без проблем?! Без трудов и скорбей и подвигов не будет. В деле спасения необходимо борение.

Она охотно рассказала о планах дальнейшего благоустройства, о том, как любит цветы и молится об усопших – зде лежащих и повсюду. Поскольку на месте кладбища не осталось ни памятников, ни могильных плит, она решила на месте упокоения земляков разбить розарий.

– Это ведь тоже памятник, созданный самим Господом Богом. Цветы – символ воскресения из мертвых. Осенью умирают, а весной возрождаются. Когда человек смотрит на такую красоту, он невольно наполняется добрыми чувствами. А если паломники прочтут табличку о том, что здесь погребены православные люди, кто-нибудь да помянет их и помолится об их душах. Даст Бог, со временем поставим часовню в честь Димитрия Солунского. Раньше здесь стояла его церковь. И будем в ней поминать всех – и кого знаем, и кого знает лишь Господь.

Матушка пригласила меня приехать летом полюбоваться цветами и предложила посмотреть, как живут «цветы жизни» – девочки из организованного при монастыре приюта.

Она познакомила меня со своей сестрой – Надеждой Андреевной Сельской, взявшей на себя руководство приютом.

Мне повезло. В тот день приехали благодетели с подарками и для них был устроен концерт. Девочки, пели, танцевали, показали кукольный спектакль. Они были радостны и веселы, легко шли на контакт с гостями. И совсем не верилось в то, что некоторым из них совсем недавно пришлось пережить такое, что не всякий взрослый смог бы вынести.

Сначала девочки вышли в легких газовых платьицах – покружились всей компанией, потом остались самые умелые. Прошлись, как настоящие балерины на пуантах, демонстрируя всевозможные па, грациозно поклонились и убежали под дружное хлопанье переодеваться. Было продемонстрировано несколько смен нарядов, три девочки, заняв за пианино место преподавателя музыки, показали свое исполнительское мастерство. А остальные разбрелись по комнате общаться с гостями. Потом была раздача подарков, после чего стали фотографироваться.

Оказалось, что один из благодетелей привез сюда из Бежецка своих двоих дочерей. Сначала он просто помогал приюту, а потом, увидев, как поставлено дело воспитания и обучения, решил, что нигде во всей губернии его девочки ничего подобного не смогут получить. Он стал брать на каникулы приютских воспитанниц. Те подружились с его дочерьми, а они вскоре попросились отправить их к новым подружкам в приют.

По случаю праздника был устроен настоящий пир. Девочки долго оставались с гостями и с большой неохотой отправились спать. Меня поразило то, как дети прощались со своей воспитательницей. Младшие бросались ей на шею, целовали, называли «мамой». Старшие на шею не бросались. Они нежно поцеловали ее в щеку и, взяв младших за руку, отправились спать. Это было так естественно. Никакого наигрыша, никакой фальши. Как в старорежимной семье: дети прощаются с маменькой и просят благословения на сон грядущий. Я видел, с какой любовью смотрели на девочек Надежда Андреевна и матушка Магдалина. Такую искреннюю любовь невозможно сыграть. Да и не перед кем было ее разыгрывать. Гости оставались за столом, а прощание происходило в коридоре.

После отъезда гостей я еще некоторое время оставался с матушкой и Надеждой Андреевной.

В праздничной обстановке легко общаться. Особенно, когда праздник проходит в атмосфере любви. Когда не замечаются ничьи огрехи, а если и замечаются, то лишь для того, чтобы подбодрить и поддержать.

Незнакомый журналист – не всегда желанный гость. А вдруг чего-нибудь придумает и напишет нелепицу, после чего нагрянут всевозможные комиссии с проверками. Православные приюты, особенно при монастырях, находятся под пристальным вниманием самых разных людей и организаций. Недоброжелателей более, чем достаточно. Некоторые чиновники не позволяют их открывать под предлогом того, что в них из детей будут готовить монахов. (При том, что выпускники детских домов массово перекочевывают в тюрьмы, есть чего бояться!)

В приюте Алексеевского монастыря делают все для того, чтобы такие подозрения не возникли. Здесь девочек готовят к самостоятельной взрослой жизни. Их обучают навыкам, необходимым в семье. Им даже приданое готовят для будущего замужества.

Главный принцип воспитания – любовное, бережное и внимательное отношение к детям, к их нуждам и проблемам. Девочек учат тому, чтобы они относились друг к другу как родные сестры. Надежде Андреевне приходится очень деликатно, без нажима отучать детей от дурных наклонностей и навыков.

– Вы обратили внимание на малышку, которая все время выбегала танцевать? Надежда Андреевна назвала ее по имени. – Она мешала взрослым девочкам, но мы ее не одергиваем и не прогоняем. Она прирожденная артистка – очень пластичная и талантливая. А раньше выступала с другими номерами: мать заставляла ее ходить по электричкам и просить милостыню. Делала она это очень ловко. Несколько раз мать пыталась выкрасть ее у нас, чтобы возобновить прежний промысел. Но она умоляет не возвращать ее матери. Наши концерты ей больше нравятся.

Рассказала Надежда Андреевна и о том, как две девочки с первого дня невзлюбили друг дружку и постоянно дрались. Тогда она попросила их, как только возникнет какая-нибудь проблема (захочется отнять игрушку или надеть чужое платье), назвать соседку ласково по имени: не Машкой, а Машенькой, а потом уже сказать, чего ей хочется.

Результат был поразительный. Обратившись ласково, девочкам уже не хотелось ни обижаться, ни обижать.

Надежда Андреевна придумала много педагогических приемов. Удивительно, но она даже не подозревает о том, что то, чем она занимается с детьми, имеет научное название – «метод арттерапии». Она просто пишет и ставит пьески, в которых девочки, играя героинь с каким-нибудь явно выраженным недостатком, постепенно изживают точно такой же собственный недостаток Они видят, как некрасиво быть жадной или грубой, и стараются не походить на жадин и грубиянок.

– Я им чуть ли не каждый день «Золушку» читаю и говорю, что самое большое богатство для девочки – это добрый и кроткий нрав и, конечно, трудолюбие. Принц ведь не богатую и знатную на балу выбрал. Сначала увидел, как она замечательно танцует и поет. Вот я их и учу танцам и пению. Пусть их сначала по одежке примут, а потом увидят, сколько у них добродетелей.

– Мне иногда говорят, что я из них смолянок делаю – благородных девиц. А я отвечаю: «Не смолянок, а золушек».

Надежда Андреевна внезапно прервала монолог.

– Надо посмотреть, что там у них происходит.

Мне позволили подняться на второй этаж, где расположены спальни. Мы заглянули в комнаты. Прекрасная новая мебель. На окнах красивые шторы. У каждой девочки (а они живут по две, по три в комнате) свой столик, своя половина для одежды в платяном шкафу. Есть специальное место для игрушек. Их, пожалуй, даже многовато. Но что поделаешь – гости регулярно привозят подарки по праздникам. Повсюду поразительная чистота и уют: и в жилых комнатах, и в гостиной, и в столовой. Даже в умывальной комнате и сушилке все продумано и сделано со вкусом.

Надежда Андреевна прошла по комнатам, поправила одеяла у спящих девочек, что-то шепнула малышке, глядевшей на нас во все глаза – видно перевозбудилась от чрезмерного танцевального усердия и не могла заснуть. Надежда Андреевна погладила ее по головке, поцеловала и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Матушка Магдалина осенила все комнаты крестом, и мы спустились в гостиную.

Было покойно и радостно. Говорить не хотелось, но и расставаться тоже было нельзя. Я понимал, что у настоятельницы монастыря редко бывает свободная минута, да и откровенный разговор с пишущим человеком не всегда возможен. Нужно было воспользоваться возникшим доверием и взаимной симпатией.

Я стал говорить о том, что неплохо бы было написать очерк об их монастыре и приюте, о матушке…

– О монастыре – пожалуйста, а обо мне писать нечего. Напишите лучше о нашей чудотворной иконе «Свеча неугасимая».

– Об иконе я напишу, но при нынешнем тотальном сиротстве, да еще и массированном разрушении семьи, рассказ о людях умеющих любить детей очень актуален.

– Вот и пишите о Надежде Андреевне, об Эрике Николаевиче Поздышеве. Без него никакого бы приюта не было. Вот кто любит детей.

Да еще можете о нашем дедушке – священнике Димитрии Сельском рассказать. Он очень любил детей. У Надежды, видно, дар любви от него.

Он был расстрелян в Казани, и сейчас готовится его канонизация. Если хотите, можете поработать с агиографической комиссией и написать о нем.

Так мы и порешили. Я хотел остаться еще на денек-другой, но на следующий день Надежда Андреевна вместе со своими названными дочерьми уезжала на несколько дней на Рождественский фестиваль. Я обещал вернуться, как только представится возможность, и отправился в гостиницу.

Я шел по ночным улицам прекрасного старинного русского города и думал о том, что неплохо было бы пожить здесь, а может и остаться навсегда. И дело бы нашлось, и до Москвы рукой подать. И почему мне, получившему педагогическое образование, не поучительствовать на старости лет… Педагоги провинции нужны. И за деток побороться нужно. А Углич и в этом отношении город особенный. Здесь не только убиенный царевич Димитрий является покровителем детства. Есть еще один ангел-хранитель у маленьких угличан – убиенный Иоанн Чеполосов. Мощи его почивают в Корсунской церкви.

Отрока Иоанна замучил слуга его родителей. Он заставлял его отречься от отца. Но Ваня претерпел все муки и не отрекся.

В нынешней России, когда апологеты ювенальной юстиции заставляют детей отрекаться от родителей, а родители отказываются от своих детей, подвиг отрока Иоанна дает серьезный повод для размышления.

Комментарии

Михаил 6 февраля 2014, 15:39

Спасибо! Легко читается о непростых вещах: обретение человеческого счвстья в любви детьми, привитие детям навыков-желания трудиться, быть аккуратными, развитие у детей талантов. А вот с мальчиками беда - никто не хочет с ними заниматься: мужчина в современности ни есть любовь(Божья конечно), ни есть труд( физический конечно), ни есть порядок-аккуратность.

Виктор Бородулин, Углич15 марта 2010, 20:33

"...И кончилась она на угличской земле лишь в 1619 году подписанием в селе Деулино мирного договора со шведами." - Помилуйте, право, ну нельзя же так! В одной фразе, в одном предложении четыре фактологические ошибки!
Деулино - село близ Сергиева Посада, примерно в пяти километрах. До Углича, почитай, сто восемьдесят верст. "Угличская земля"? Ну-ну... Это раз. Так называемый "Деулинский мир" - всего лишь перемирие (на 14,5 лет) - это два. Подписан он был в 1618, а не в 1619 году - это три. И, главное, подписан он был с Речью Посполитой, то есть с поляками, но никак не со шведами!!! - это четыре.
Самое смешное, что в ту войну шведы воевали на стороне русских против поляков! Я бы на месте шведов очень-очень обиделся бы.
Перечислять остальные фактические и исторические "ляпы" в статье - дело долгое, утомительное и неблагодарное. Заступлюсь только, пожалуй, за последнего предводителя Угличского дворянства Николая Николаевича Тучкова - к упоминаемому "Тарасову" он не имеет никакого отношения.

Вот уж воистину - "Незнакомый журналист – не всегда желанный гость. А вдруг чего-нибудь придумает и напишет нелепицу..."
___
Примите уверения в совершенном в Вам почтении и неизменной преданности, с коими имею честь пребывать.

Всеволод Шорин 9 марта 2010, 23:27

Скажите, а где можно будет увидеть упомянутый в начале статьи фильм?

Георгий 6 марта 2010, 02:47

Отличная статья! Истинно православных людей, похоже, более всего в провинциальной России - только оттуда возможно возрождение народа. В Православии спасение государства, ибо оно призвано сплотить народ. Зачем придумывать "идеи", когда самая надёжная из всех насчитывает тысячелетия, подтверждена жизнью, делами. Александру можно только пожелать продолжить затронутую тему, не ограниченную драмой института семьи, тему государственную, потому наиважнейшую.
Замечательны люди, о которых идет речь, настоящие подвижники, совершающие подвиг, которого сами не замечают.
Чтобы ещё ярче заблистали бриллианты Православия на Руси, необходима мудрая государственная политика, законодательство и возрождение меценатства.

Таня 3 марта 2010, 19:44

Была и в этом городе и в этом монастыре. Знакома с матушкой Магдалиной. Дай Бог ей и всем трудящимся здоровья, терпения и веры неугасимой.

раб Божий Игорь. 2 марта 2010, 11:25

Не всякий монах,кто живет в монастыре,но тот монах кто исполняет дело монашеское.

Димитрий28 февраля 2010, 10:14

после слов про бойкого хлопца с НТВ читать уже не так интересно...

Елена26 февраля 2010, 11:21

СпасиБо.
Очень,очень светлое,доброе,жизненно необходимое дело.

ОБРАЗОВАНИЕ было всегда великим ресурсом России.

В монастырском приюте

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru