Толкование Евангелия на каждый день года.
6 марта

И поднялось все множество их, и повели Иисуса к Пилату, и начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке. Но они настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места. Пилат, услышав о Галилее, спросил: разве Он Галилеянин? И, узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни был также в Иерусалиме. Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом. Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ, сказал им: вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также, ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нем достойного смерти; итак, наказав Его, отпущу. А ему и нужно было для праздника отпустить им одного узника. Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву. Варавва был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство. Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его! Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников. И Пилат решил быть по прошению их, и отпустил им посаженного за возмущение и убийство в темницу, которого они просили; а Иисуса предал в их волю. И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом. И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий. Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине. Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! В руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух. Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно человек этот был праведник. И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь. Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это. Тогда некто, именем Иосиф, член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их; из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божия, пришел к Пилату и просил тела Иисусова; и, сняв его, обвил плащаницею и положил его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен. День тот был пятница, и наступала суббота. Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его; возвратившись же, приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди.

Весь Синедрион, все сонмище иудейское обвиняет Господа перед Пилатом. Их обвинение — чисто политическое: Он возбуждает народ к неповиновению власти, запрещает платить подать кесарю и называет Себя Царем, соперничая с кесарем. Они знают, как должна подействовать эта продуманная злобная ложь. Они ни перед чем не остановятся, чтобы уничтожить Того, Чья проповедь представляет несомненную угрозу их благополучию и власти. Они отвергли Его за то, что Он не захотел ничего предпринять против кесаря. А теперь именно это является главным основанием для суда над Ним.

«Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь». Царство Христово — всецело духовное, оно не связано с юрисдикцией кесаря. Все, кто знал Христа, знали, что Он никогда не хотел быть царем иудейским — тем, кто противопоставляет себя власти кесаря. И Пилат объявляет о невиновности Христа: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке». Опытный правитель, он видел насквозь Его обвинителей, и у него не было никакого желания удовлетворить их прошение. Но он не хотел также портить с ними отношения. С яростью они стали настаивать, что Христос был из Галилеи, из того самого места, которое славилось мятежами. Пилат же увидел в этом возможность передать решение дела Ироду Антипе, правителю Галилеи, который по случаю Пасхи находился в это время в Иерусалиме.

Ирод оказался одним из тех очень немногих людей, которым Господу было абсолютно нечего сказать. Самому последнему грешнику, когда он обращается ко Господу, отвечает Господь, а здесь — полное молчание. Почему же это произошло, если «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его»? Потому что Ирод хотел только поглазеть на Христа как на диковинную знаменитость, а не услышать Его учение и изменить свою жизнь. «Он надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо». Но Божии чудеса не бывают дешевыми, и всемогущество Божие не может являться по прихоти величайших земных владык. Его интерес ко Христу ограничивался только любопытством. Мы знаем, что доныне огромное большинство людей отказываются воспринимать Христа серьезно. Если бы было иначе, они обратили бы несравненно большее внимание на слова Господа и на то, что Он совершил. Они не дают Ему места в своем сердце и думают, что легко обойдутся без Него. В то время как Христос — самая важная Личность для каждого человека, живущего на земле.

Ирод со своими воинами уничижил Христа, стараясь показать, что Он ничего не представляет Собой для них. Они насмеялись над Христом, как над Тем, Кто утратил Свою чудесную силу и стал таким же немощным, как все. Он одел Христа в светлую одежду, как шутовского царя, и отправил обратно к Пилату, научив воинов Пилата подвергнуть Его такому же бесчестию перед казнью. «И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом». Те, кто находится в ссоре, могут объединяться против Христа. Христос — великий Миротворец. Пилат и Ирод, оба признали Его невиновным, но их согласие в этом, несмотря на то, что они обладали властью, не подвигло их к освобождению Господа.

Совершенно ясно, что Пилат не хотел осудить Христа. Он хорошо понимал, что это осуждение будет позором «римского права», составлявшего славу империи. Он предпринял несколько попыток избежать смертного приговора. Он пытался передать решение вопроса Ироду. Он пытался убедить иудеев, принять Христа как пленника, освобожденного на Пасху. Он предложил им компромисс, говоря, что, наказав бичеванием, отпустит Его. Бичевание — еще одна, последняя попытка спасти Осужденного от распятия, но это и первая брешь в сопротивлении Пилата. Быть готовым подвергнуть страшному наказанию Того, Чью невинность он только что публично засвидетельствовал, — было явной сдачей всех позиций.

Эпизод с Вараввой со скорбной иронией иллюстрирует ложь религиозных властей Израиля, которые только что обвиняли Христа в политической крамоле, а теперь с великим криком вместе с народом требуют освобождения подлинного мятежника и убийцы. Этот эпизод обнажает также ответственность за преступление всех живущих в Иерусалиме — они требуют казни невинного Господа и освобождения виновного. Как сказано в Книге Деяний: «Перед лицом Пилата, когда он полагал освободить Его, вы от Святого и Праведного отреклись и просили даровать вам человека убийцу, а Начальника жизни убили» (Деян. 3, 13—15). Требуя освобождения подлинного мятежника, они показали, что им нужен не мир, а вооруженный мятеж против Рима, который и погубит их.

«Весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву». «Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его! Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят» — как если бы у них было безусловное право настаивать на величайшем в истории человечества беззаконии. «И превозмог крик их и первосвященников». Пилат боится, что мастера интриг, иудеи состряпают на него донос в Рим, который положит конец его карьере. И он жертвует справедливостью ради сохранения своего места правителя Палестины. Пилат трусливо капитулирует перед их натиском, решив освободить бунтовщика и осудить Того, Кого он трижды объявил невиновным. Он «предал Иисуса в волю их». Он не мог поступить более жестоко, чем предать Господа «в волю их». Впечатление, что сами первосвященники и начальники этого народа ведут Господа на казнь и распинают Его. А римские воины, исполнители смертного приговора, появляются позднее.

Мы видим, с какой поспешностью совершается суд над Господом. Он был приведен к первосвященникам на рассвете, потом — к Пилату, потом к Ироду, потом снова к Пилату. Следует долгая борьба между Пилатом и народом. Его предают бичеванию, венчают терниями, глумятся над Ним, и это все происходит в течение нескольких часов. Никто никогда не изгонялся так из мира, как Христос. Когда они вели Его на смерть, Он упал под тяжестью Креста, и они возложили Крест на некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля. Восходя к смерти, Господь несет крест каждого из нас. И блажен человек, который сподобляется узнать, что тяжкий крест, возложенный на него как бы случайными обстоятельствами, — оказывается Крестом Господним, его радостью и спасением.

«И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем». Среди них было немало и таких, кто плакал просто из жалости к Нему, а не потому что уверовали в Него. «Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших». Крестная смерть Христа явится победой и торжеством над Его врагами и нашим избавлением. Он купит этой ценою вечную жизнь для нас. И потому мы должны плакать не столько о Нем, сколько о наших грехах и грехах наших детей, явившихся причиной Его смерти. Такое бедствие надвигается на Иерусалим, что они будут желать быть бездетными — то, что считается для них проклятием, и умереть заживо погребенными — только не видеть ужасы, происходящие в мире. «Тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас!» Господь говорит, что это с неизбежностью будет. «Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» Христос — зеленое, цветущее, плодоносное Древо Жизни. Весь род человеческий — сухое древо. Самые великие святые, по сравнению со Христом, — сухие деревья. Вернее, они начинают зеленеть, когда прививаются ко Христу и Его Кресту. В наших страданиях и смерти мы достойное по делам своим приемлем, но Господь Крестом нас, мертвых грехами нашими, вводит нас паки в рай, в Божественный Сад.

«Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону». Он был не только распят, как злодей, но и причислен к ним. И воины «делили одежды Его, бросая жребий». Что могла значить для них смерть какого-то преступника? «Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают». Господь говорил много чудесных слов, но немного найдется чудеснее этих. Первые слова, которые Он произносит на Кресте, — молитва о прощении убивающих Его. Не может быть прощения их греху, но ради этого прощения Он пришел в мир и принимает смерть. Весь род человеческий обнимает эта молитва — всех, кто покается и уверует в Евангелие. Его Кровь говорит громче, чем Авелева: «Отче, прости им». «Ибо не знают, что делают». Ибо если бы знали, то не распяли бы Господа славы. Есть такое незнание, которое делает частично извинительным грех. Но грех остается грехом. И потому самое главное, о чем мы должны просить Бога — для себя и для других, — прощение грехов. Нет ничего прекрасней и удивительней, чем христианское прощение. С самого начала Церковь приобщалась этой тайне Христа. Когда архидиакона Стефана побивали камнями, он молился: «Господи, не вмени им греха сего» (Деян. 7, 60). И такой же была молитва преподобномученицы великой княгини Елисаветы. Мы должны молиться за наших врагов, за ненавидящих и гонящих нас. Если Христос молился за Своих врагов, могут ли быть у нас такие личные враги, которым мы не должны простить?

«Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого». Как если бы солнце не могло больше видеть, что делают люди. В мире всегда наступает тьма, когда люди предают поруганию Христа. «И завеса в храме раздралась по средине». Раздирание завесы — знамение, что власть тьмы, сил зла, раскрылась до конца, а также знамение о разрушении храма. И это знамение, что Святое Святых, куда только первосвященник раз в году мог входить с жертвенной кровью, теперь открывается для всех людей присутствием Божиим. «Видевший Меня видел Отца», — говорит Христос. На Кресте является в полноте любовь Божия.

«Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! В руки Твои предаю дух Мой». И это значит: «Отче, прими Мою жизнь и смерть, вместо жизни и смерти грешников, за которых Я умираю». Он приносит Себя в жертву за нас, предает Свой дух в руки Отчии, с тем, чтобы принять его в раю, и в третий день воскреснуть. Господь освятил эти слова для нас, да и мы сподобимся произнести их в последний час во всецелом доверии Богу, зная, что смерть для нас — приобретение.

Тьма преходит, наступает час видения и созерцания. «Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно человек этот был праведник». А в Евангелии от Марка сказано: «Сын Божий». Тайна невинности велика, и никто не праведен, только один Бог. Сотник и народ глубоко потрясены тем, как умирал Христос. Его смерть смогла сделать то, что не могла даже жизнь. Начинает исполняться Его слово: «Когда Я буду вознесен от земли, Я всех привлеку к Себе».

Время покаяния приходит, может быть, и для многих из тех, кто кричал: «Распни, распни Его», а теперь они возвращаются, «бия себя в грудь». Ныне Христос становится знамением пререкаемым по пророчеству праведного Симеона, на падение и восстание многих в Израиле, да откроют помышления многих сердец (Лк. 2, 34—35). «Все же, знавшие Его стояли вдали» — и это было частью Его Страданий. «Женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, смотрели на это». Ныне эти жены принимают новое служение — быть свидетелями смерти Господа и Воскресения.

Вместе с праведным Иосифом Аримафейским они сподобляются особого участия во Святой и Великой Субботе Спасителя мира. Хотя праведный Иосиф был членом Синедриона, приговорившего Господа к смерти, он не участвовал в совете и деле их. Он не только открыто отошел от тех, кто были врагами Христа, но тайно общался с теми, кто были Его друзьями. Он ожидал Царствия Божия. Он был из числа тех, кто до времени не обнаруживает внешнего своего исповедания, но оказываются более готовыми к служению Господу, чем иные более заметные и по видимости более деятельные в Церкви люди. Но в час решающих испытаний никто не может скрыться. Он «пришел к Пилату и просил тела Иисусова; и, сняв его, обвил плащаницею и положил его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен».

Мы не видим среди участников погребения учеников Христовых, а только этих женщин из Галилеи, которые стояли у Креста и следовали за Ним до конца, «и смотрели гроб, и как полагалось тело Его». Как и праведный Иосиф, они были ведомы любовью ко Господу. Эта любовь подвигла их приготовить благовоние и масти, эта верность Господу заставила их хранить покой субботы по заповеди. За эту любовь и верность они сподобились быть первыми причастниками света блаженного Божественного покоя и радости святого Воскресения.