Свобода и запреты

Из книги священника Павла Гумерова «Малая Церковь», изданной Сретенским монастырем в 2008 г.

Самое примитивное понимание свободы — это возможность делать все, что захочется. Но любой человек, который задумывается на эту тему, поймет, что все гораздо сложнее. Один московский батюшка говорил, что заповеди — это не запреты, а дорожные знаки, флажки, которые ограждают выкопанную яму на дороге. «Осторожно, здесь опасность!» — говорят они. Любой, кто движется по дороге, волен проигнорировать ограждение и знаки, но тогда за его жизнь не дадут и ломаного гроша. Так и заповеди предупреждают нас: внимание, это грех; совершая его, вы подвергаете душу и тело опасности. Любой нравственный запрет, ограничивая нашу свободу в малом, уберегает нас от большой несвободы, а иногда и от рабства.

Всякий совершающий грех есть раб греха (см.: Ин 8, 34). Уверен, никому не нужно объяснять, что такое наркотическая зависимость; какая уж тут свобода.

Или другое. Человек, живущий распутно, полностью лишается свободы. Он уже не может жить без этой страсти, хотя бы в мыслях, не говоря уже об опасности получить специфические болезни. Ранняя половая распущенность ведет к импотенции уже в молодом возрасте. Например, в Америке это очень распространенное явление. Не ограничивая себя в детстве и юности, можно очень скоро вообще лишиться возможности жить половой жизнью.

Или такие заповеди: не убий, не укради. Тут вообще все предельно ясно. Убийц и воров лишает свободы само государство. И какую страсть ни возьми, расплатой за нее является потеря свободы, порабощение. Да, ты свободен совершить грех, преступление, но знай, что после этого свободен уже не будешь.

Запретов не нужно бояться. Вся наша жизнь состоит из них. Уголовный кодекс — одни запреты. Правила дорожного движения — сплошь запрещения. Даже законы физики, природы содержат запреты. Помните, в школе на уроке химии: «Сначала вода, потом кислота, иначе случится большая беда». Некоторые считают так: запретный плод сладок, и, запрещая его, мы вызываем у детей повышенный интерес к запрещенному предмету. Доступность всегда приводила к неумеренности. Среди причин наркотизации и алкоголизации современной молодежи исследователи называют в первую очередь не отсутствие досуга у молодежи или другие факторы, а доступность алкоголя и наркотиков. Так что запреты — вещь хорошая, если они разумны. И это очень важно — внушить ребенку, что запрещение не наказание; это правила, по которым живут люди, в том числе и взрослые. Только то, что мы сами (взрослые) живем по твердым правилам и не нарушаем их, может быть подтверждением наших слов. Требовать от ребенка не курить, а самим курить, не сквернословить, а самим ругаться матом и т.д. — дело абсолютно бессмысленное.

Те грехи, которые совершают родители, ребенок обязательно попробует совершить. Отец или мать, совершая нехороший поступок, выдают детям разрешение поступать так же. Если папа (то есть взрослый, авторитет) так делает, почему я не могу?

Но запреты не должны быть бессмысленными. Их не должно быть очень много. Чадо имеет право узнать, почему это нельзя делать. Родительскую власть и силу нужно использовать как драгоценность, не расточая ее на каждом шагу, а применяя редко и разумно. Я уже упоминал, что бесконечные «нельзя», «не смей», «стыдись» превращаются в какой-то шум, фон, и дети вообще перестают воспринимать их.

Даже в маленьком ребенке нужно уважать человека. Дети это очень ценят. Если сказать: «Ты у меня уже взрослый, скоро пойдешь в школу, собери, пожалуйста, игрушки», — это, несомненно, сработает эффективнее окрика: «Сейчас же уберись!» Апеллировать к ответственности, взрослости ребенка — очень полезная вещь. Почему в деревнях становились взрослыми уже в двенадцать лет? Потому что к ним относились как к взрослым, доверяли как взрослым.

В связи с этим упомянем, что праздность губительна почти в любом возрасте. Дети от безделия начинают что называется «балдеть». Занятия дома или в кружках и студиях, посильная работа, чтение — это то, что нужно детям. Чтобы у них не было времени на баловство и грех, их нужно загрузить. Конечно, в многодетной семье это решается гораздо проще.

Уважая ребенка, нельзя идти у него на поводу. Дети очень хитрый народ. Они хорошо запоминают, какая уловка проходит и как манипулировать родителями, знают без всякого Карнеги. Здесь, конечно, нужны строгость и последовательность. Если мы что-то запрещаем, нужно доводить это до конца, а не поддаваться на уговоры, устав от нытья. Родители должны выступать единым фронтом. Если папа что-то запретил, а мама, пожалев, разрешает — это антипедагогика. Все дети капризничают, но это не должно превращаться в систему. Капризы случаются, как правило, оттого, что дети знают, что могут добиться своего слезами и нытьем. Тут важна профилактика. Если ребенок знает, что так он ничего не добьется, то капризничать будет меньше. Не знаю, правильно ли это, но мы с матушкой иногда применяем метод забалтывания, то есть когда дети капризничают, стараемся переключить их на другую тему, отвлечь, иногда просят одно, а даем другое. Но не выполняем требование капризули. Часто это помогает. Вообще с ребенком нужно уметь разговаривать, объяснять, тогда меньше будет недоразумений. Иногда капризы происходят от усталости или от непонятной, непривычной ситуации, тут тем более нужно объяснение.

О баловании. Еще мать-разбойница в пьесе Шварца «Снежная королева» говорила: «Детей надо баловать, тогда они вырастут настоящими разбойниками».

В противовес этому одна многодетная женщина, мама четверых мальчиков, говорила мне: «Детей полезно во всем ущемлять». Не совсем с ней согласен, но в чем-то она права. Избалованность может потом сослужить очень плохую службу.

Человек, у которого есть все, что душе угодно, этого совсем не ценит, он не готов к взрослой жизни. Привычка к тому, что желания легко исполняются, лишает самостоятельности. Когда потребуется самому принимать решения, что-то делать, может быть, испытывать лишения, трудности, молодой человек будет не готов к этому. Апостол Павел говорит: Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии, научился всему и во всем: насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп 4, 12–13). По пословице: не зарекайся от сумы и от тюрьмы, будь готов ко всему.

Насчет ущемления. Существует родительская шутка, когда мама или папа не хотят что-то давать ребенку и съедают сами, говоря: «У детей должны быть здоровые родители». И это не всегда плохо. Ребенок должен привыкнуть, что лучшие куски, самые большие порции получают папа (он глава семьи) и мама.

И так всегда было в традиционных русских семьях. Дети должны уметь уступать. Лозунг Ильича «Все лучшее детям» часто приводит к детской распущенности и неуважению старших. Абсолютно не правы те родители, которые равнодушно смотрят, как маленький сынок в истерике бьет их кулачком по лицу. Такие выходки нужно сразу пресекать. В армии есть хорошее понятие — субординация. Генерал всегда твой начальник, ты должен отдавать ему честь. Совершенно не понимаю родителей, которые разрешают детям обращаться к ним не «папа» и «мама», а по именам. Подобное панибратство ни к чему хорошему не приведет.

Существует очень вредная теория, что дети — это маленькие взрослые, они все знают и чувствуют лучше нас, они такие же свободные, равноправные, как и все. Под этой толерантностью и либерализмом скрываются лень и нежелание заниматься детьми, воспитывать их. Вместо того чтобы нудно объяснять, что хорошо, а что плохо, чаду легче сказать: да он сам все знает лучше меня. Дети не могут быть равными нам. У них нет жизненного опыта, знаний, разума взрослых людей. Они в силу возраста и физически, и умственно не развиты. Дети тянутся к нам, просят помощи, а мы считаем, что они самодостаточны и чуть ли не сами должны нас учить. Поистине «все смешалось в доме Облонских».

Мы, родители, должны не слушать новомодных теорий, а постараться воспитать ребенка, дать ему все, что мы хотим, вложить в него все, что сами считаем нужным, до взрослого возраста. То, что некоторые взрослые ведут себя хуже детей, говорит не о том, что дети умные, а о том, что взрослые стали глупее детей.

Говоря о детской избалованности, необходимо затронуть и другую важную тему: социальное расслоение.

С отменой (почти повсеместно) школьной формы и повышением уровня жизни отдельных людей у подростков появилось больше возможности «выпендриться» перед одноклассниками, красуясь дорогой одеждой или игрушками. И, естественно, те дети, которые не могут себе этого позволить, начинают завидовать. Вот как говорит об этой проблеме протоиерей Валериан Кречетов, сам отец семерых детей:

«Мои дети учились в спецшколе, и там, конечно, у кого ручка такая, у кого другая, у кого часы модные; и я говорил своим детям, что нужно не иметь, а уметь. И когда мы ходили в отпуск, жили в палатке, я учил их костер разжигать, ловить рыбу и жарить. И говорил все время, что человек помрет, если ничего не научится делать. Я дарил им наборы инструментов, отвертки, молотки разные, ножички, фонарики, они все время делали что-то своими руками, и я сам так воспитывался. Я не был ни пионером, ни комсомольцем, поэтому перспектива моя была нулевая в смысле какого-то продвижения, и я понимал, что моя жизнь будет зависеть от того, каким я буду специалистом, насколько я буду уметь что-то делать. И я всегда говорил своим детям, что очень важно быть независимым в духовном смысле, а ты независим только тогда, когда все можешь сам сделать. Настоящий мужчина должен уметь и строгать, и пилить, и стирать, и готовить. Не обязательно ты будешь это делать каждый день, в каждой семье у каждого свои обязанности, но уметь это ты должен…

Я в свое время старался овладеть всем, чем только можно. Я окончил электротехнический институт по специальности инженер-механик и работал на всех станках, делал сварку. У меня даже есть авторское свидетельство, то есть я сконструировал, изготовил и запустил установку. Об этих вещах нужно говорить детям, это нужно воспитывать. Особенно мальчишкам, даже так, небрежно, мол, все это чепуха, подумаешь, сделать самому нет проблемы, то есть сыграть на тщеславии. Конечно, мы жили в другое время. Сейчас у многих есть все, что душе угодно. И нужно показать обратную сторону этой медали: все есть, а вот что происходит из-за вещей: за часы дорогие избили, за шапку убили, уши за сережки могут оторвать. Вот цена вещам. Знание, умение на лбу не написано, а все время с тобой»^[1].

Помню, когда учился в школе, родители не могли купить мне дорогих вещей, и я к тому же был самого маленького роста в классе. Но умел какие-то вещи, каких не умели другие. Например, неплохо рисовал (для школьного уровня). Когда я начинал делать какой-нибудь рисунок в тетрадке на перемене, обязательно сзади вставали несколько человек и смотрели. Просили нарисовать им что-нибудь в тетрадь. Приходилось рисовать школьные плакаты, стенгазеты, за что наша директриса, учитель английского, ставила мне пятерки. Это тоже вызывало зависть окружающих. И не помню, чтобы я особо мучился от отсутствия дорогих вещей, зато потом не было к этому привязанности.

Поэтому лучше развить способности ребенка в какой-то области. Разве может модный мобильник или дорогой «прикид» быть круче умения играть на гитаре, или водить и чинить настоящую машину, или хорошо говорить по-английски? Да мало ли что можно придумать, например развить спортивные задатки. Ну а мать может передать очень много полезных навыков девочке.

^[1] Подвиг семейного воспитания. — М., 2001. С. 128–129.