Фото: 66.Ru |
Из трапезной уже доносится аромат грибного супа, скоро послушник Дионисий с колокольчиком побежит по обители, собирая иноков на трапезу. Хорошо!
Настроение у отца Валериана было радостное, он споро рыл канавку для отвода воды от храма и молился про себя, как и положено иноку. Обернулся на шум мотора и нахмурился: в монастырские ворота въезжал чёрный блестящий «Мерседес». За рулём сидел Вениамин Петрович, давний гость и благодетель монастыря.
Высоченный, выше и крупнее даже самого отца Валериана, росту которого могли бы позавидовать баскетболисты, Вениамин Петрович выглядел настоящим богатырём. Только был он какой-то вечно хмурый, суровый. Маленькие глазки смотрели на окружающий мир невозмутимо и даже надменно. Впрочем, может, эта надменность только чудилась отцу Валериану?
И вот сейчас инок почувствовал, как тускнеет радостное настроение и проворчал про себя:
– Какие люди – и без охраны…
Отец Захария на крылечке привстал, улыбается этому Вениамину как родному, благословляет, спрашивает что-то тихонько. А тот басит в ответ важно на всю обитель:
– Да, отче, из Цюриха только что прилетел… Да, вот в монастырь заехал…
Поздоровавшись со старцем, Вениамин Петрович отправился в храм. Важно прошествовал мимо инока, легонько головой кивнул – поздоровался, значит. Отец Валериан поклонился в ответ и почувствовал, как растёт раздражение: зачем этот Вениамин сюда ездит? В братской трапезной толком не ест – то ли брезгует, то ли после дорогих мирских деликатесов простая монашеская пища не нравится. В храме стоит – толком не перекрестится, на братию сверху вниз смотрит.
Успешен, богат – чувствует себя, видимо, хозяином жизни… Ну, летает по своим цюрихам этот успешный и богатый бизнесмен, и пускай дальше летает, что он в обители-то забыл?
Ещё старец его привечает… Это уж и вообще загадка… Привечает явно не из-за денег – кроме нескольких икон, духовных книг, да плетёнки под кроватью со сменой одежды – у отца Захарии богатств отродясь не водилось. Да и помнил хорошо инок, как старец не благословил принимать крупное пожертвование на обитель от одного известного политика из области: не всякие деньги монастырю на пользу.
В чём тут загадка, и за какие-такие достоинства отец Захария и настоятель монастыря игумен Савватий привечают Вениамина Петровича?
Отец Валериан тряхнул головой и напомнил себе слова преподобного Амвросия Оптинского: «Знай себя и будет с тебя». Ну вот, только осуждения ему, иноку, и не хватало! Да ещё так мгновенно он впадает каждый раз в осуждение при виде этого бизнесмена! Стал усиленно молиться, чтобы прогнать дурные помыслы и ещё быстрее заработал лопатой.
Но искушения, связанные с Вениамином Петровичем, на этом не закончились. Целый день этот самый Вениамин так и попадался на пути у инока.
На трапезе бизнесмена почему-то не было, зато, когда после обеда отец Валериан, как келарь, занимался подготовкой продуктов для дежурных трапезников на следующие несколько дней, тот появился и уселся за стол.
Послушник Дионисий, домывавший посуду, быстро поставил перед гостем тарелку грибного супа, положил на второе тушёную капусту, налил компот.
А Вениамин Петрович громко спрашивает:
– Брат Дионисий, рыбы нет? Так что-то рыбки хочется!
Отец Валериан даже перестал со своими крупами возиться, только что вслух не фыркнул: «Ишь, рыбки ему!» А Дионисий вежливо отвечает:
– Нет, Вениамин Петрович, сегодня рыбу не готовили.
Только он так сказал, как дверь в трапезную распахивается, заходит трудник Петр и вносит на чистом листе копчёного судака:
– Вениамин Петрович, тут ребята отцу Савватию рыбку приготовили, так он благословил вас угостить!
Бизнесмен снисходительно кивает и спокойно ест судака. Отец Валериан от удивления дар речи потерял. А тот доедает кусок рыбы и опять громко спрашивает:
– А пирожков нет? Сейчас пирожков бы!
Дионисий опять вежливо отвечает:
– Нет, Вениамин Петрович, не пекли пирогов сегодня.
Отец Валериан уже на дверь косится. И что вы думаете? Тут снова дверь открывается, и заходит послушник Петр с тарелкой, полной пирожков:
– Мама приезжала, пирожки привезла! Одному не справиться – налетайте, братия! Вениамин Петрович, угощайтесь, пожалуйста!
И Вениамин Петрович не спеша, с удовольствием, ест пирожки и компотом запивает.
Отец Валериан опешил. Думает про себя: «Это что ещё за скатерть – самобранка в нашей обители?! Прямо по щучьему велению, по моему хотению… За какие-такие заслуги?!»
В общем, сплошное искушение, а не Вениамин Петрович! Поел, встал, помолился, снисходительно кивнул братии, и пошёл себе из трапезной.
Отец Валериан свои дела келарские закончил и в храм отправился в очередь Псалтирь читать. У него очередь как раз перед Всенощной была. Читает он, значит, Псалитирь за свечным ящиком, а сам мыслями по древу растекается – всё ему бизнесмен представляется. Не выдержал инок такого искушения, прямо за ящиком на колени опустился:
– Господи, вразуми, избавь от искушения и осуждения!
Слышит – дверь открывается, а кто в храм заходит – из-за свечного ящика не видно. Только слышно – поступь тяжёлая. Прошёл человек вглубь храма.
Выглянул отец Валериан из-за ящика – а это опять Вениамин Петрович. Подошёл прямо к иконе Казанской Божией Матери – и на колени встал. Икона та – непростая, она явилась людям на источнике в восемнадцатом веке, в обители почитается как чудотворная.
Отцу Валериану теперь из-за свечного ящика и показываться неудобно, как будто он специально прятался. Не знает, что и делать. Смотрит за гостем, наблюдает: чего это он по пустому храму разгуливает, не дожидаясь службы? С добрыми намерениями зашёл ли?
А бизнесмен самоуверенный стоит на коленях перед иконой и молчит. Молчит, молчит, а потом вдруг всхлипнет громко – как ребёнок. А в пустом храме всё далеко разносится. И слышит инок, как Вениамин Петрович молится со слезами и повторяет только:
– Матушка… Матушка… Пресвятая Богородица… Ты мне как Мама родная! Прости меня дерзкого грешника… Недостойного милости Твоей… Ты знаешь, как я люблю Тебя, Матушка! Знаешь, что не помню я своих родителей… Один, совсем один на земле… Только на Тебя, на Твою милость уповаю и на Сыночка Твоего, Господа нашего! Матушка, а я вот подсветку для храма сделал, старался очень… Хорошо ведь с подсветкой будет… И отец Савватий благословил, разрешил мне пожертвовать на обитель… Прими, Матушка, в дар! Прими от меня, недостойного!
Отец Валериан густо покраснел и на цыпочках вышел из храма. Встал на дорожке, как будто он только войти в церковь собирается. Стоит, ждёт, когда можно вернуться будет, дальше Псалтирь читать. Стоит и чувствует – а он никогда сентиментальным не был – как дыхание перехватило и слёзы близко. Искренняя молитва, от сердца идущая, она ведь касается и того, кто слышит её.
Смотрит инок: старец Захария к храму тихонечко бредёт. Он всегда заранее на службу и в трапезную выходит, чтобы не опаздывать. Подошёл старец, только глянул на инока и словно всё понял о нём. Улыбнулся ласково. А потом говорит как бы сам с собой:
– Да… Вот уж служба скоро… Знаешь, отец Валериан, я иногда за собой замечаю… Часто я людей по внешнему виду оцениваю… Иногда думаю про человека: какой он самоуверенный да надменный… И за что его только привечают в обители… А Господь и Пресвятая Богородица зрят в самое сердце. Человек-то, может, к Пресвятой как ребёнок к родной Матери приезжает… От души на монастырь жертвует… И Она его утешает – ласкает, как младенца по голове гладит… Да… А я в осуждение впал…
– Отец Захария, простите, помолитесь обо мне!
Старец улыбнулся, благословил инока и положил ему на голову свою большую тёплую руку.
Из храма вышел Вениамин Петрович, как обычно сдержанный, суровый. Почтительно поклонился отцу Захарии, легонько кивнул отцу Валериану. И в этом лёгком кивке не было надменности. Просто небольшой дружеский поклон. И отец Валериан тоже дружелюбно поклонился в ответ.
А обитель потихоньку оживала: распахивались двери келий, слышались голоса братии – все собирались на Всенощную.
С какой же любовью и радостью, я читала и читаю Ваши рассказы, особенно очень мне полюбился келарь Валериан! Не таится злоба в душе, а обличается, как дите обидчев и отходчев!!!
Дай Бог, Вам здоровья, и здоровья келарю Валерьяну!!!
Пишите Олечка, пишите!!!
Дорогая Ольга, я не так давно стала читать Ваши рассказы и статьи, да и не так часто, но одно могу сказать , что они пронизаны любовью и светом. Благослови Вас Господи!
Кроме того, потрудитесь ознакомиться с культурой речи и узнаете, что фразеологические обороты входят в нашу речь и живут отдельной самостоятельной жизнью. И в их употреблении не может быть ничего пошлого, пошло кичиться своей мнимой грамотностью. Пошло заниматься злопыхательством.
Вы, молодой человек, сначала научитесь культуре общения, деликатности и тактичности, а потом уже будете проникать в тайны русской словесности и поучать собеседников, редакторов портала и других читателей.
Вы прочитали краткую интернет-статью о древнерусском памятнике словесности, но толком эту статью не поняли. Вещаете о тонкостях перевода, совершенно в этом не разбираясь. Перевод с древнерусского?! В оригинале написано: «расткашется мыслію по древу, срым вълком по земли, шизым орлом под облакы». Вам, если вы - русский человек, требуется перевод? Речь шла совершенно не о переводе, а о возможной описке переписчика "Слова". То есть,некоторые исследователи предположили, что он написал ошибочно "мыслію", вместо "мысью". До сих пор окончательного мнения по этому вопросу нет, и филологи придерживаются разных точек зрения.
Что касается ваших слов "тем более Салтыков-Щедрин тут не причем - на то, что перевод неточен, обратили внимание позже", то это вы опять глупость написали. В 1833 году Н. А. Полевой предположил, что под «мыслію» имеется в виду какой-нибудь зверь или птица. В 1854 году Н. П. Корелкин предположил, что фраза «растекашеся мыслію по древу» является опиской, а в тексте имеется в виду не «мысль», а «мысь». А по-вашему Салтыков-Щедрин в какие годы жил?
и со мной иногда случается
что мысленно оцениваю кого то потом спохватываюсь каюсь каюсь
а часто такой хороший человек оказывается -вот как по рассказу
так что......
грех мой достойно по делам моим приемлю
Помяни мя во ЦАРСТВИИ ТВОЕМ
на ВСЕ СВЯТАЯ ТВОЯ ВОЛЯ
Слава Богу за все .
Ольга я читала ваши рассказы и молюсь повторяя молитвы что вы там написали
из наследия старцев Оптинских
помогает освободить душу ведь правда когда молишься и нет плохих мыслей то молитва легка
ощущаешь благодать
а еще.......
напишите пожалуйста Оптинских старцев молитву для получения необходимого в настоящей моей жизни
нам так хочется поехать паломниками на Святую Землю и в Оптину и в Миры Ликийские
Грубо и недостойно
Выражение «растекался мыслью по древу» у комментаторов «Слова о полку Игореве» получило различные толкования. Одни считают слово «мыслию» не соответствующим двум другим членам сравнения – «волком по земли», «шизым орлом под облакы», – предлагая читать «мысию», объясняя «мысь» псковским произношением слова «мышь" и "белка".
Другие не считают такую замену нужной, «не видя необходимости доводить до предельной точности симметрию сравнения». Слово «древо» комментаторы объясняют как аллегорическое древо мудрости и вдохновения: «растекаться мыслию по древу» – творить песни, вдохновенные поэтические создания. Однако поэтический образ «Слова» «растекаться мыслью по древу» вошел в литературную речь с совершенно иным значением:
«Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыслью по древу…» (М.Е. Салтыков-Щедрин «История одного города»).
«Если принять во внимание, что занялся я литературой поздно, то «растекаться мыслью по дереву», как говорят семинаристы, я не имел возможности…» (М.М. Пришвин «Дневники»).
В этой же статье даётся и современное толкование этого выражения:"Иносказательно: вдаваться в ненужные подробности, отвлекаться от основной мысли, затрагивать разные, побочные, подобно ветвям дерева, темы и т. д. (шутл.-ирон.)."
Вы хотели показать свою "учёность", Максим? Мы оценили.
Слава Богу за все!