Возмездие за прощение обид больше возмездия за всякую добродетель.
Иеромонах Никон (Беляев)
– Надо зайти к Марине Сергеевне! – объявила Елена по дороге, поправляя лямки тяжеленного рюкзака. – Оставим ей молоко и яйца.
– Это еще кто? – насторожилась Варвара, не одобрявшая лишнюю благотворительность. По ее мнению, духовная мать часто раздавала с таким трудом добытое козье молоко «не тем» людям.
– Моя бывшая свекровь…
Нелогичное словосочетание заставило Варвару на какое-то время замолчать. Внутри нее уже закипала волна неприязни, а мозги искали достойного обоснования.
Вскоре обе путешественницы сидели на диване у вышеуказанной особы, отдыхая от марш-броска с гор в город. Варваре она с порога резко не понравилась. Этакая говорливая громадина с необъемными телесами, глазки маленькие и далеко не пышущие человеколюбием. Продукты Елены взяла, как будто ей так и причиталось. Зато тут же стала читать нравоучения на темы давно минувших дней.
– Говорила я твоей матери: нечего лезть на эту гору и коз заводить. Вот Бог наказал и последний разум отнял. Хорошо теперь в параличе валяться, как ярмо у всех на шее. Вы же никого не слушаете, когда вам умные люди говорят.
– На всё воля Божья, – слегка дрожащим голосом отвечала мученица-дочка, перекрестившись. Ее лицо начинало краснеть – явный признак начинающихся головных болей. Но всё же вежливо поддерживала «светскую беседу». Варвара сидела сбоку и стреляла глазами на участников поединка.
«Умный человек» и не думал тормозить. Наоборот, в ход пошли пласты старых невостребованных советов и повышенный тон. Только трибуны не хватало.
Елена уже стала малинового цвета и сидела, бессильно прислонившись к спинке дивана.
Варвара ринулась спасать ситуацию. Она вскочила, подхватила свой мешок и бесцеремонно заявила:
– Я дико извиняюсь. У нас срочное дело. Время – деньги!
Елена, раскланиваясь и извиняясь, последовала за ней к дверям.
Вдогонку неслось:
– Еще хамку какую-то с собой приперла!
– Спасибо тебе, Варюша! – благодарила Елена уже на улице, немного придя в себя. – От Марины Сергеевны всегда очень трудно уходить. Ей надо дать выговориться.
– Ага, за счет ваших нервов! – съехидничала спасительница. – Что, делать нечего – выслушивать всякий бред?! Это же энергетический вампир – сразу видно. Я про таких читала.
– Она мой благодетель!
– С какого боку?! – распалялась Варвара всё больше и больше. – Ежу понятно, что на такой почетный титул это скопище жировых отложений никак не тянет.
Когда на Страшном суде меня спросят: «Благотворила ли ты ненавидящим тебя?», я отвечу: «Старалась, Господи!»
– Когда на Страшном суде меня спросят: «Благотворила ли ты ненавидящим тебя?», я отвечу: «Старалась, Господи!».
Само собой, Варвара тут же потребовала детальных разъяснений, и вот что она услышала:
– Марина Сергеевна очень хотела, чтобы я вышла за ее сына Виктора. Мои родители тоже были «за». Они и уговорили меня, о чем потом очень жалели. А я всегда была очень послушной дочерью…
Жили мы у свекрови, в этой однокомнатной, где мы только что с тобой были. Такое совместное существование было нелегким делом. Всё, что я делала или готовила, подвергалось детальному разбору и постоянной критике. Свекровь с мужем абсолютно всё решали за меня. Выходить ли мне куда-то, что одевать, с кем разговаривать по телефону, рожать ли второго ребенка и т.д.
Сперва я терпела. Потом попыталась протестовать против такого диктата, но вышло еще хуже.
– Надо было налупить этих обоих птеродактилей сковородкой и развестись, отсудив площадь из принципа! – полезла Варвара со своим универсальным «ноу-хау».
– Я думала, раз мы венчались, надо терпеть до гробовой доски. Хотя от веры я тогда была еще далека.
– И где логика? Средневековье какое-то…
Потом я случайно обнаружила в своей подушке всякие гадости. Эта сделала моя свекровь, чтобы полностью парализовать мою волю…
– Я не хотела ломать семью и всё ждала, что, может, что-нибудь изменится. Потом мне Господь послал болезнь. Со мной в 30 лет случился инсульт. Мама буквально выплакала меня у Бога. Потом, оклемавшись, я случайно обнаружила в своей подушке всякие гадости. Эта сделала моя свекровь, чтобы полностью парализовать мою волю…
– И после этого вы еще ей яйца таскаете?! – Варвара сжала кулаки. – Я бы на вашем месте…
И пошла перечислять египетские казни в постмодернистском стиле.
Елена закрыла уши.
– Умоляю тебя, замолчи! Не осуждай Марину Сергеевну. Это духовный закон такой: «Кого в чем осудишь, именно в это потом впадешь!» Я ведь потом благодаря ей к Богу пришла. В наше время много людей в церковь приходят, испытав на себе действие темных сил. Это Господь за высокоумие нашим современникам попускает. Слава Богу за всё! – она перекрестилась. – Зато потом передо мной вся красота Православия открылась. Новый смысл жизни! Во скольких монастырях России я побывала! Каких людей интересных встретила! Всё мне Господь даровал.
А брак мой распался сам собой. Кому нужна инсультница в 30 лет?
И тогда я Богу клятву дала, что буду принадлежать только Ему одному, а не какому-то конкретному мужчине, который будет решать: посылать меня на аборты или нет…
Варвара слушала эти откровения с внутренним клокотанием, точь-в-точь как выкипающий чайник.
– Я бы на вашем месте…
– Ой, стоп, не надо, лучше оставайся на своем! – замахала на нее контуженная супружеским фронтом и продолжила прерванную тему: – Знала бы ты, как на первых порах меня Господь смирял через моего мужа. Как он меня поносил и оскорблял. Гордыни много было, а как же иначе? «Ты, мол, и сына в попы готовишь. Чего он у тебя с крестом ходит? Наверняка, любовника в церкви найти хочешь». И прочие гадости… Я терпела, молчала, только молилась про себя.
Елена сделала паузу, а потом заговорила с новым воодушевлением. Потому как всё, что она рассказывала, должно было служить на духовную пользу бестолковой ученице.
– Запомни, родная: ни одно наше воздыхание не пропадает напрасно. Всё Господь слышит, просто не спешит исполнить, чтобы научить нас терпению.
Варвара только хмыкнула на это воззвание. По натуре нетерпеливой, ей и слушать-то это было в облом, а уж в жизнь претворять – тем более. Если не выходило по принципу «попросил – получил», тут же впадала в уныние.
Елена дальше вела свою печальную повесть хождения по мукам:
– Враг ведь, он на самое больное давит – на детей. Вот и стали муж и свекровь моего сына против меня настраивать, наговаривать напраслину. Я старалась не реагировать. Читала где-то у святых отцов такую мысль, – она на минуточку задумалась, потом процитировала: – «Кто оправдывается и старается показать свою правоту (невиновность), тот, может быть, и наведет справедливость, но этим разрушит план Божий об исцелении души». Отравили они ему душу своими помоями. А у него как раз переходный возраст. Максимализм через край. И мой Володенька перестал меня слушаться, учебу забросил. В какую-то нехорошую компанию залез.
– Так надо было не молчать в тряпочку, – Варвару прямо затрясло от такого беспредела, – а пресечь ему все контакты с отцом. Я бы так и сделала.
– Как это «пресечь»? – возмутилась Елена. – Грех какой.
Варвара только глаза закатила к небу в стиле умирающего динозавра: «Ох, уж это бессмысленное смирение». Но всё же потребовала продолжения:
– К чему вы в итоге клоните? Смысл этого средневекового терпения какой? Никак не въеду.
Все эти годы я подавала на просфоры и мужа, и свекровь. И они стали меняться.
– Все эти годы я подавала на просфоры и мужа, и свекровь. И они стали меняться. Марина Сергеевна, например, была ярая атеистка. А сейчас она к Богу пришла.
– Кто? Этот радиофицированный жиртрест?
– Представляешь?! – у Елены вспыхнули глаза. – Она сейчас утреннее и вечернее правило читает. Иногда причащается. Богу ведь всех жалко. Он всем хочет спасения.
За разговорами они не заметили, как поравнялись с какой-то женщиной.
– Мы от Марины Сергеевны идем, – пояснила ей Елена после обмена любезностями.
Соседка по корпусу вдруг как по заказу свернула на только что обсуждаемую тему:
– Помнишь, какая она была раньше? Никого за людей не считала. А сейчас хоть здороваться со всеми начала. Что ни говори, поумнела на старости лет.
– Вот слышишь, Варюша, мнение постороннего наблюдателя? – улыбнулась Елена. – Господь слышит нас. Вот что значит соборная молитва.
Соседка пошла своей дорогой, а Варвара полезла уточнять.
– В итоге сколько времени вы за них подавали?
– 20 лет, – скромно потупилась Елена.
Варвару повергла в шок цифра, и она побежала домой – осмысливать. Об изменениях все-таки ей было трудно судить, но 20 лет систематического воздействия – это, да, редкое постоянство. Мало кто такое потянет.
Эх, жалко, что на восток к моим предкам не пришла святая Нина и не просветила их.
Эвели, я просто описала, как было дело. Вы правы, умиляться не нужно. Каждый выбирает свою тактику поведения. Меня в свое время удивило, как можно в течение многих лет так методично подавать в церкви записки за своего обидчика.
Хороший рассказ. Благодарю! Очень к месту слова священника Андрея:
"Но вот чего нам всем всегда не достает, так это христианской любви, которая только одна и может преобразить это унылое житейское болото."
Лука обходит врачей. Ходит во Франции в школу и пишет буквы ногами, сидя на специальной низкой парте. В июне должен быть решающий консилиум на счет операции. Его родители вам всем очень благодарны. Они ждут и надеются, что «все будет хорошо!»
"Но вот чего нам всем всегда не достает, так это христианской любви, которая только одна и может преобразить это унылое житейское болото."
Батюшка, согласен, - но только как её стяжать? Ведь, думаю, каждый понимает, что если он живет в любви по отношению ко всем и всему окружающему, то это - счастье. Это - постоянная радость. Только..., - как это сделать? Не знаю, может, для кого-то это просто и обычно, может, они так и живут. Сори.
Сам мирской, очень. У меня не получается. И поэтому скажу, что даже простой, обычной, "сермяжной, домотканной"(с) доброты и терпения нам всем не достает.
Простите.
А за рассказ спасибо!
Простите, но мне кажется, что в общем, всегда (вне данной истории, а просто всегда), если сын доживает до седин, то он - всегда, независимо от предыдущих взаимоотношений, будет ценить свою матушку. Ну хоть ты тресни, - не бывает по другому. Матушка - она всегда матушка. Просто не бывает второй матушки. Как бы там ни было, какие бы ни были взаимоотношения до того.
Но тут дело еще вот в чем: сынок видел доброту, теплоту, кротость, терпение своей матушки. - Ну и как? Чел, который хватанул всякого в своей жизни, разве не оценит этого?
Оценит. Стопудово. По другому не бывает.
Желаю всем счастья.
Простите.
У меня, кстати, так мать до рака "досмирялась", унижали все, кому не лень.
А вы просто спросите у нас, мужиков (хотя бы тех, кто здесь среди комментаторов и читателей), - хотели бы мы видеть рядом с собой такую (типа "инфантильную..." и всё такое...) жену? - на самом деле, кроткую, добрую, терпеливую...
Простите.
Выходить замуж только потому что этого хочется будущей свекрови и родители не против - это очень инфантильный поступок.
Жить в однокомнатной квартире вместе с пожилой женщиной,подвергая её испытаниям и тяготам совместной жизни, и самим страдая - это тоже ужасно. Может, нужно было снимать жильё или жить с родителями жены, возможно, их жилплощадь больше? Вобщем,что-то нужно было делать в этой ситуации...
И тем более, если страдал сын,нужно было не прикрываться ложным смирением, а по сути попустительством и бездействием.
И автору не воспевать эту безответственность как высокий дар смирения, вынося в начало рассказа цитату преподобного Никона.
И о духовных матерях и духовных дочерях - это очень высокие духовные отношения. Духовной матерью может стать старица, чаще всего монахиня за послушание. А просто так трепать слова "духовная мать", даже в шутку, относя их к Елене, которая со своими проблемами и собственным сыном пока ещё разобраться не может - рановато.
А сколько смирения за этим стоит? Сколько прощения? Сколько ПОДЛИННОЙ ХРИСИАНСКОЙ ЛЮБВИ??? А это простая история из обычной женской судьбы. Нет не совсем обычной. Христианской судьбы. Елена захотела жить подлинной христианской жизнью и смогла. Для всех нас это пример.
Читал предыдущие коменты. Уверен, ничего не приукрашено все взято их реальной жизни.
Автору спасиБо.
Да..., уж... (с)
По мом, жить в однушке (городской) со свекровью (или тещей) можно только если все (все трое) живущие в ней - бесконечно добрые и терпеливые.
Наверное, такое мирное сосуществование возможно в деревне. Ведь даже пятистенок, - это, в принципе, большая однушка. Только в деревне всегда - люди подобрее и всегда - в труде. На тары-бары-растабары просто времени и сил не остается.
Да, Варвара хорошА (с ее оценкой: "радиофицированный жиртрест") ).
Простите.