Лики поля Куликова

По преданию, однажды ночью св. Феодору, племяннику преподобного Сергия Радонежского, который подвизался с ним в Троицком монастыре, было чудесное видение. Во сне ему явилась Царица Небесная и молвила: «Иди из монастыря и найди место для собственной обители». Другое предание гласит, что во время ночной молитвы он услышал таинственный Глас, велевший ему идти в пустыню и основать обитель, в которой будут спасаться многие иноки.

Св. Феодор, родившийся в 1341 году, был сыном Стефана, старшего брата преп. Сергия. Преподобный сам постриг племянника в иноки, когда тому было всего 14 лет, и собирался вверить ему управление своей обителью в будущем, но тот задумал основать собственный монастырь.

Преподобный Сергий опасался, что юноша не справится с таким делом, но племянник так упрашивал его, столь тверд был в своем желании, что святой игумен увидел в этом Божественный Замысел, а когда тот рассказал ему о чудесном видении, дал благословение. Было это в конце 1360-х годов.

Преподобный Феодор осмотрел много земель, пока не нашел истинного чуда - места за Крутицами, в 10 верстах от Кремля, будущем Симонове. Сосновый лес, глубокие Медвежьи озера, живописный берег Москвы-реки - все это так располагалось к молитве и уединению. Преподобный Сергий, преклонив здесь колени, помолился Богу о благословении обители и ее молодого настоятеля. И в 1370 году здесь была основана деревянная соборная церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Предание гласит, что посвящение храма избрал сам преподобный Сергий - ровно через 10 лет в день этого праздника состоялась Куликовская битва - и что он срубил ее своими руками.

Св. Феодор был духовником великого князя Дмитрия Иоанновича и великой княгини Евдокии. Иногда называют точную дату, когда великий князь избрал его своим духовным отцом - 1383 год, то есть после Куликовской битвы, но он и раньше посещал эту обитель, и приходил сюда за духовной помощью в те дни, когда Москве грозила великая опасность. В мирное время он любил ездить сюда с женой на богомолье. Так церковь Рождества Богородицы в Симонове стала домовым храмом великокняжеской четы, хотя такой статус имел тогда кремлевский собор Спаса на Бору. Здесь же, в Симонове, было тихое благодатное место для молитвы и утешения, здесь чувствовалась близость преподобного Сергия, здесь служил его племянник. А Дмитрий Донской был крестником преподобного Сергия, нареченный в честь св. Дмитрия Солунского, защитника христиан от иноверцев и небесного покровителя Москвы - именно ему был посвящен соборный кремлевский храм до основания Успенского собора. Младенца и назвали Дмитрием в надежде, что он тоже станет святым ратником и хранителем России.

Когда Мамай шел на Москву, Дмитрий Иоаннович молился о даровании победы в кремлевском соборе Архистратига Михаила - главного воинского храма Москвы, у гробов отцов и дедов. Вместе с ним молилась великая княгиня. Жены прощались с ратниками, отдавая последнее целование. И тут случилось небывалое. Вместо традиционного причитания и рыдания в голос Евдокия обращается к воинским женам, призывая их просить Бога не допустить нового нашествия на Русь, как случилось при Батые, и послать русским победу над супостатом. Дмитрий вышел из храма на Соборную площадь и молвил жене на прощание: «Утри слезы! Если Бог за нас, то кто против нас!» Затем сел на коня, и войско отправилось в путь через Фроловские (Спасские) ворота Кремля. Евдокия поднялась в свой златоверхий терем, который муж подарил ей после свадьбы: он был построен рядом с деревянным храмом Афанасия и Кирилла, воздвигнутого великим князем в память их венчания - оно состоялось в Коломне в январе 1366 года, в день праздника этих святых. Великая княгиня долго смотрела вслед удаляющемуся войску, моля Бога еще увидеть мужа живым.

Путь великокняжеской дружины пролегал по Варварке и потом мимо церкви Рождества Богородицы в Симонове: там преподобный Феодор отслужил молебен за победу святой Руси. В Троицкий монастырь воины прибыли в праздник святых Флора и Лавра, 31 августа 1380 года. Отстояли литургию с молебном, вкусили хлеба на трапезе и получили благословение преподобного Сергия. Он предсказал, что князь останется жив, а потом тихо молвил ему: «Погубишь супостатов своих, как должно твоему царству. Только мужайся и крепись и призывай Бога на помощь». Князь попросил у него двух воинов из иноков. Историки правы, говоря, что иноки были нужны великому князю не как ратники - два человека в его воинстве были каплей в море, - а как духовные чада преподобного Сергия, как его зримое благословение и его присутствие на поле битвы. И тогда преподобный Сергий призвал к себе Александра Пересвета и Андрея Ослябю, в миру бывших воинами, облачил их в схиму вместо доспехов и сказал: «Вот оружие нетленное, да служит оно вам вместо шлемов». Есть версия, что иноки Пересвет и Ослябя прежде бывали у св. Феодора и молились в церкви Рождества Богородицы, которая, следовательно, видела их и живыми. 

По дороге на Куликово поле Дмитрий Иоаннович предавался тяжким раздумьям. Незадолго перед боем войско остановилось на отдых и ночлег, и было ниспослано чудо, укрепившее силы: над высокой сосной чудесно явилась икона св. Николая Чудотворца. Обрадованный, обнадеженный князь молвил: «Сия вся угреша сердце мое!» - и после битвы повелел поставить на месте, где было это явление, Николо-Угрешский монастырь. Другое видение было в ночь накануне битвы: два светлых юноши мечами иссекали темное ополчение, вопрошая с гневом: «Кто вам велел погублять Отечество наше?!» В них узнали святых Бориса и Глеба.

21 сентября 1380 года войско Донского вышло на Куликово поле. Перед ними стояла многотысячная орда Мамая. Первый бой, как известно, принял сергиевский монах Александр Пересвет: когда богатырь, потомок печенегов Челубей, подобный Голиафу и слывший непобедимым, одержавший верх в 300 поединках, вызвал русского на единоборство, Пересвет принял его вызов. Помолясь и простившись со всеми, он выехал на него лишь с одним копьем, облеченный, по заповеди игумена, в схиму вместо доспехов. Всадники разогнали коней и столкнувшись, насмерть пробили друг друга копьями и пали замертво но Челубей свалился с коня, а Пересвет остался в седле - в этом русские увидели доброе предзнаменование. Дмитрий Иоаннович перед боем обменялся одеждами с боярином Бренко - тот облачился в княжеское одеяние, а Дмитрий - в доспехи простого ратника, чтобы враги не узнали его и не убили первым, обезглавив воинство.

«Велик Бог Христианский!», - воскликнул Мамай, глядя, как его полчища обратились в бегство. В Москву поскакал гонец с радостной вестью. Узнав о победе, Евдокия велела звонить во все московские колокола.

Возвращаясь, Дмитрий Иоаннович остановился по дороге с войском в Коломенском на отдых: здесь ликующие москвичи встретили его с почетом, хлебом-солью, «медами и соболями». По легенде, он тогда и основал здесь первую благодарственную церковь во имя святого Георгия Победоносца, подле которой захоронили многих воинов, павших на Куликовом поле. По другой версии, эту церковь заложили в память радостной встречи князя-победителя. Потом в ней устроили колокольню Вознесенского храма. Далее путь лежал мимо Спасо-Андроникова монастыря: у его стен Дмитрий Донской принял благословение, спешился и зашел в собор, где истово молился перед чудотворным образом Спасителя, благодаря за дарованную победу. По преданию, в этом монастыре тоже захоронили в деревянных колодах останки павших ратников. А затем возвращаясь по Варварке в Кремль, Дмитрий велел заложить на Кулишках деревянный храм во имя Всех Святых в память о воинах, «положивших жизнь свою за Отечество». По легенде, отсюда произошло название Кулишки - от Куликова поля. Однако существует и другая версия историков, согласно которой храм на этом месте появился раньше, около 1367 года, когда заселялась территория к востоку от Кремля. Возможно, Дмитрий Донской повелел восстановить или перестроить его заново в честь победы. Кулишками же называли в старину вырубленные участки земли или расчищенные поляны среди бора, который тогда густо покрывал эту местность. На такой поляне Дмитрий Донской и поставил памятный храм. А великая княгиня Евдокия, встречавшая мужа из тех же окон своего терема, дала обет возблагодарить Богоматерь.

После победы Дмитрий Иоаннович поставил на Куликовом поле храм Рождества Пресвятой Богородицы и установил днем вечного поминовения павших воинов Дмитриевскую родительскую субботу - ближайшую субботу к празднику св. Дмитрия Солунского. Донскую икону поместили в Кремле, сначала в Успенском соборе, а затем ее перенесли в новоустроенный Благовещенский. Потом она спасла Москву от нашествия крымского хана Казы-Гирея, и в ее честь был основан Донской монастырь.

А в своей любимой церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Симонове великий князь похоронил Пересвета и Ослябю, погибших на поле брани. Известная точка зрения, что Ослябя остался жив и в 1398 году участвовал в посольстве в Константинополь, подвержена сомнению: в летописном повествовании упоминался не он, а Иродион Ослебятя, его родственник. Андрей Ослябя пал на Куликовом поле и упокоился рядом с Пересветом, в особой каменной палатке подле стен храма. Такое решение князь принял и потому, что церковь была посвящена празднику, в который пришла на Русь первая, великая победа. Так Донской хотел почтить своего духовника, преподобного Феодора, вдохновить воинов на новые ратные подвиги, и оставить святых иноков при себе, в своей домовой церкви, как благословение Сергиево. С того времени церковь стала местом паломничеств и государей, и простых москвичей и всех русских людей. После смерти Дмитрия Донского от полученных ран в этом храме слезно молилась его вдова.

В мае 1389 года великий князь опасно заболел, и было явлено грозное знамение - месяц вдруг пропал с вечернего неба и появился только перед зарею. Вечером 19 мая он умер, наказав жене воспитать сыновей и до совершеннолетия наследника Василия править с ним. Оттого она на время отложила свое решение уйти в монастырь и посвятила жизнь памяти Дмитрия Иоанновича. Помня о своем обете возблагодарить Богоматерь за дарованную победу и о поездках с мужем на богомолье в Рождественскую церковь в Симонове, она захотела иметь такой же храм около своего дворца в Кремле, дабы быть с ней неотлучно. И в 1393 году на месте старой дворцовой церкви Воскрешения Лазаря была выстроена каменная церковь Рождества Богородицы на Сенях - ныне это старейшая сохранившаяся церковь Москвы. Ее белая главка с золотым куполом на фоне Большого Кремлевского дворца хорошо видна с Моховой улицы. Эта церковь при женской половине дворца стала домовым храмом великих княгинь, а потом и цариц. До создания некрополя в кремлевском Вознесенском монастыре она служила им усыпальницей. Великая княгиня Евдокия щедро одарила церковь иконами, утварью, книгами, а потом ее расписал сам Феофан Грек.

В том же горестном 1389 году Евдокия основала в Кремле Вознесенский монастырь, в память о Куликовской битве и о почившем супруге, где сама собиралась принять постриг. Она давно присмотрела для него место - у Фроловских ворот, там, где стоял ее терем, откуда она провожала мужа и встречала его с победой. Это был всего лишь третий женский монастырь Москвы после Зачатьевского и Рождественского. В народе он назывался Девичьим и когда на берегу Москвы-реки в XVI веке появился новый монастырь для царственных и знатных инокинь, его стали называть Новодевичьим для отличия от этой кремлевской обители.

Исполнила Евдокия и завет мужа, оставаясь соправительницей сына Василия. В грозном 1395 году, когда на Москву шел хан Тамерлан, именно она повелела принести для защиты столицы Владимирскую икону Богоматери. Остаток жизни великая княгиня провела в богоугодных делах. Основывала сиротские приюты, помогала вдовам, погорельцам, беднякам. Никто не знал о ее замысле уйти в монастырь. Она всегда появилась на людях радостная, в богатых пышных одеждах, подкладывая подушки, чтобы скрыть худобу от постов и ночных молитв, а под ними носила железные вериги.

Весенняя ночь 1407 года не предвещала ничего не обычного. Евдокия, помолившись на сон грядущий, легла в постель и заснула. Во сне ей явился огненный юноша, в котором она узнала Архангела Михаила, и возвестил, что скоро она соединится со своим мужем. Проснувшись, Евдокия онемела - все подумали, что она умирает, а она знаками пригласила иконописца и попросила написать образ Ангела. Когда ей принесли икону, она попросила написать новую, ибо образ не был похож на того, кого она видела во сне. Трижды Евдокия отвергала написанное, пока мастер не решился написать канонический образ Михаила Архангела. И тогда она признала своего ночного вестника и обрела дар речи. Эту икону она намеревалалсь поставить в своем кремлевском храме Рождества Богородицы, но подарила в Архангельский собор, ко гробу мужа, а сама поторопилась принять монашество, ибо знала что дни ее сочтены.

Утром 30 мая великая княгиня шествовала из дворца в Вознесенский монастырь. Народ, рыдая, провожал ее, а она по дороге совершала исцеления. Недолго прожила она в монашестве. 7 июля 1407 года инокиня Ефросиния мирно скончалась и была упокоена в своей обители. Вся Москва стеклась на ее похороны. И случилось новое чудо - на глазах у всех у ее гроба сама собой возгорелась свеча, и на протяжении столетий здесь исцелялись больные. Святую Ефросинию стали почитать покровительницей Москвы.

Еще одним благодарственным памятником стал Рождественский монастырь. Традиционно считается, что его основала в 1386 году княгиня Мария, мать героя Куликовской битвы, серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго, чьи действия на поле боя решили благополучный исход сражения. Как известно, он приходился двоюродным братом Дмитрию Донскому. Встречается мнение, что этот монастырь был основан в Кремле, а в конце XV века переведен на нынешнее место близ Трубной площади, но более достоверно, что он изначально встал на левом, крутом берегу Неглинки и потом дал имя Рождественки - самой короткой радиальной улицы Москвы. Ведь эти земли были во владении князя Владимира Андреевича - здесь находился его загородный двор, где жила княгиня Мария. Рядом с дворцом она и основала Рождественский монастырь, возможно, с разрешения Дмитрия Донского, и сама приняла в нем иноческий постриг под именем Марфы. Сюда же удалилась и жена князя Владимира Серпуховского, княгиня Елена Ольгердовна. Первыми его насельницами стали вдовы воинов Куликовской битвы, а в монастырских стенах был дан приют всем тем, кто потерял своих кормильцев, мужей, сыновей, отцов и братьев на Куликовом поле. По легенде, в память той великой победы монастырские «кресты были поставлены над луной», то есть на крестах собора были изображены полумесяцы.

По легенде, в октябре 1812 года, когда армия Наполеона оставила Москву, первый благовест раздался с колокольни Рождественского монастыря, хотя другое предание относит это событие к Страстному монастырю.

И еще несколько слов о том, как складывались судьбы этих древнейших московских святынь, связанных с памятью Куликовской битвы. В 1509-1510 гг. итальянский зодчий Алевиз Фрязин, построил на месте деревянной каменную церковь Рождества Богородицы в Симонове - она и сохранилась до наших дней. В престольный праздник здесь всегда совершали панихиду по всем православным воинам Куликовской битвы, первыми из которых поминали Пересвета и Ослябю. Кланяться их могилам приходили сюда и Иван III, и сам Иоанн Грозный - стены церкви помнят этого царя! - и Алексей Михайлович, и Екатерина II, которая посетила храм после коронации и приказала устроить надгробную белокаменную плиту над могилами святых иноков. И только когда по благословению святителя Филарета, митрополита Московского, к церкви были пристроены новая колокольня и трапезная, могилы героев Куликовской битвы оказались внутри храма.

В 1870 году скромная Рождественская церковь стала центром торжеств, посвященных 500-летию Куликовской битвы и местом августейшего паломничества. Могилу иноков увенчала чугунная сень и платиновая лампада, украшенная фигурами архангелов - дар военно-морского ведомства, ибо Александр Пересвет и Андрей Ослябя чтимы покровителями военно-морского флота России, их имена носили два крейсера. 22 апреля 1900 года церковь посетили государь Николай II с императрицей Александрой Федоровной и великий князь Сергей Александрович с Елизаветой Федоровной. Для Николая II это было первое посещение храма в Старом Симонове, и его потрясла изумительная палехская роспись, исполненная в 1894 году. С этой росписью потом случилась поистине чудесная история.

После революции храм оказался на территории завода «Динамо» и был подготовлен к сносу: Куликовская битва тогда не интересовала тех, кто идейно не имел Отечества. Каким-то чудом его сохранили под компрессорную станцию, говорят, за крепкие стены. Несколько десятилетий здесь, у гробов Пересвета и Осляби, ревели моторы, сотрясая бесценное здание. Чугунная сень была продана как лом, по новейшему преданию, за 317 рублей 25 копеек. Лишь в канун 600-летия Куликовской битвы вспомнили, что здесь лежат ее герои. За эту церковь заступились художник П.Д.Корин, архитектор П.Д.Барановский, писатели Л. Леонов, В. Распутин, В. Астафьев, космонавт В. Севастьянов, скульптор В.М.Клыков, и... Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин. Когда в январе 1977 года поступило прошение соорудить для завода новую компрессорную станцию, а церковь освободить и отреставрировать, Косыгин подписал соответствующее распоряжение. Моторы из храма удалили - и с того начался почин его возвращения. В начале 1980-х годов храм передали под филиал Исторического музея.

Первая служба прошла здесь 1 июня 1989 года в первый день памяти Дмитрия Донского после его канонизации. Уже в сентябре того же года был освящен Сергиевский придел, а в его иконостасе хранится редчайшая Петровская икона Богоматери, написанная с образа, созданного святителем митрополитом Петром в те времена, когда еще не было в Москве чудотворного Владимирского образа. Петровская икона была главной святыней Москвы до 1395 года, и перед ней молились о победе в Куликовской битве. Над могилами иноков ныне возведена резная дубовая сень - точная копия дореволюционной, только из дерева. Недавно здесь появилась еще одна святыня, прежде хранившаяся в Рязани - яблоневый посох инока Пересвета, по преданию, исцеляющий зубную боль. Весит он около 3 кг: при Петре I молодые дворяне демонстрировали свою силу, поднимая этот посох и размахивая им, а верующие воины припадали к нему как к святыне, молясь о доблести и помощи в бою.

Счастливо сложилась и судьба Рождественской церкви в Кремле. В начале XVI века она тоже была перестроена Алевизом Фрязиным. А когда возводили Большой Кремлевский дворец по проекту Константина Тона, император Николай I пожелал, чтобы домовыми при нем остались старые теремные церкви. Их требовалось отреставрировать подобающе роскошному дворцу. И тогда архитектор Тон установил в Рождественском храме изящный серебряный иконостас, а расписать его намеревались в строгом древнерусском стиле по образу Успенского и Архангельского соборов. Из этой идеи ничего не получилось. Иконы были написаны в мягком греческом стиле, а свод храма украсили звезды, наподобие ночного неба. Службу здесь совершали только по воскресеньям и в двунадесятые праздники. Прихожанами стали чиновники Московского дворцового управления и придворные служащие. Оттого в этой церкви 23 сентября 1862 года Лев Толстой венчался с Софьей Берс, которая была дочерью кремлевского врача.

Революция закрыла все кремлевские храмы, но этой церкви повезло: она не была разрушена и не была разорена. Есть свидетельства, что недалеко от этого храма расположилось помещение знаменитого кинотеатра, и Сталин, направляясь на очередной сеанс, порой любил заходить в эту церковь и побыть в одиночестве.

Из Куликовских святынь погиб Вознесенский монастырь в год великого перелома. Захоронения перенесли в подклет Архангельского собора, и когда поднимали каменный саркофаг Евдокии, он раскололся, словно в предзнаменование бед, которые вновь ожидали страну. Зато в наше время отрадным событием стало строительство в Кожухово храма Александра Невского с приделом во имя святых Пересвета и Осляби, заложенного в мае 2005 года накануне 60-летия Победы. Очень символично, что он приписан к церкви Рождества Богородицы в Симоново.