Рафаил Мусан-Леви: «Меня обратил апостол Павел»

Рафаил, у Вас очень хороший русский язык. Такое ощущение, что Вы долгое время жили в России.

Я родился в Иерусалиме. Мама моя родом из Англии, отец из Иерусалима. Много поколений моей семьи жили в Иерусалиме. По-русски я, на самом деле, говорю не так хорошо, у меня часто бывают разные ошибки, падежи путаю и так далее. Но русский язык я знаю, потому что, наверное, у меня душа русская.

Мне было 11 лет, я сидел дома, мне было скучно, и я нашел учебник для англоговорящих, где был русский алфавит. И я стал его изучать. Выучился читать по-русски. Не было понятно, для чего я это делаю – я местный, моя семья исповедует иудаизм. Наверное, русский язык сыграл какую-то роль в моем переходе в Православие. Первый молитвослов, который я купил, был на церковнославянском. Потом я уже нашел другие молитвословы – на английском и иврите, но до сих пор я молюсь по-русски. И, поскольку являюсь членом Иерусалимской Церкви, молюсь еще и по-гречески.

У меня всегда была какая-то тяга, любовь к России. Я очень люблю русскую литературу. Поначалу читал ее в переводе, потом стал читать в оригинале. Также я работал в русскоязычном театре. И роли изучал сперва на иврите, затем по-русски, а иногда и сразу по-русски. Поэтому у меня есть какой-то словарный запас. А образные выражения в речи – это оттого, что супруга моя – москвичка, она мне и помогла.

А где Вы встретили свою вторую половинку?

Мы познакомились в театре, где я играл. Сейчас нашей дочке 2 года 7 месяцев. Она также говорит по-русски. Английский она понимает, и мы хотим, чтобы она знала этот язык, потому что ее бабушка говорит по-английски. Конечно, надо знать и иврит. А если через общение с монахинями-гречанками она узнает и греческий, это будет замечательно.

Такое количество языков – местная специфика?

Человек, живущий в Иерусалиме, обязан знать и арабский, и греческий, и русский, и иврит – это просто необходимость. Иерусалим – это город, который всех соединяет – людей разных племен, разных вероисповеданий, и главное – православных разных национальностей. Когда православные христиане совершают паломничество в Иерусалим, очень важно, чтобы они почувствовали, что Православие – вселенская религия, не провинциальная. Конечно, в каждом народе есть свои особенности, свои традиции. Но церковный Устав, Евангелие – это для всех. Какие-то незначительные отклонения бывают, но это не так важно. Причастие одно у всех. И в особенности человек это может почувствовать в Иерусалиме. В других местах, где я бывал – в Англии, во Франции – такого ощущения нет.

Что Вас привлекло в Православии?

Это было очень просто. Я с детства верующий. Знал Ветхий Завет, знал молитвы – я имею в виду иудейские молитвы – молился, атеистом никогда не был. И для меня очень естественным был переход в Православие. Вся жизнь до того была катехизисом, приготовлением к Православной вере. Меня удивляет, что большинство израильтян, верующих иудеев, сами не поняли этого. Так что для меня это было просто и естественно. Хотя, наверное, эти слова звучат как преувеличение, потому что большинство жителей страны относятся к христианству не то что нехорошо – открытая ненависть бывает к Личности Христа и к христианам.

Но я этого никогда не чувствовал. В этом смысле моя семья необычная. Мы всегда общались со всеми, несмотря на то, что мои родители – религиозные иудеи. Наши соседи были протестанты, у папы на работе были мусульмане – мы всегда хорошо относились ко всем. И знали, что наша религия – это иудаизм.

Храм Воскресения Христова, Иерусалим. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru

А почему я выбрал Православие из всех возможных вероисповеданий? Потому что я в Православии и только в Православии нашел продолжение Ветхозаветной церкви, и апостольскую преемственность нашел только у нас. Это не потому, что Церковь у нас хорошая или плохая. Иногда люди говорят: «Да, я хотел бы быть христианином, но у них такие проблемы… И какие у них священники, и какие у них Патриархи…» Я принял Православие, когда в нашей Церкви были большие проблемы и даже скандалы. Но я не пришел в Православие к хорошему или плохому Патриарху – я пришел ко Христу.

Я не сразу крестился. Сперва просто ходил ко Гробу Господню. Так что можно сказать, что очень важной была благодать этой святыни. Там я встретил священников, которые меня пригласили на Божественную Литургию – она совершается по ночам. До этого я думал, что люди в храме Гроба Господня только бессмысленно бродят. Но во время Литургии для меня открылся другой Гроб Господень. Есть дневной, когда там ходят туристы, а есть ночной, когда во время Божественной Литургии все преображается и становится так, как должно быть.

До моего крещения был длительный процесс, когда я убедился, что хочу креститься. Можно сказать, что я прошел некий катехизис и был воцерковлен до того, как принял крещение, что тоже важно. Молитвослов я уже освоил, Литургию более или менее знал – по-русски, конечно. Участвовали в этом процессе и священники – нельзя сказать, что они со мной специально занимались, но их молитвами я потом и крестился. А после крещения у меня появился духовник. Он из Иерусалимской Церкви, из Иерусалимской Патриархии, он меня ведет, и по его благословению я работаю с паломниками. Я очень благодарен Господу, что Он не оставил меня «бездомным» – я получил и крещение, и людей, которые за меня молятся, и супругу, и дочку, и работу с паломниками, которая очень укрепляет.

Когда мы на Святой Земле общаемся с православными паломниками из России, из других стран – это очень большая поддержка. Государство у нас иудейское и мусульманское, большинство населения исповедует эти религии. Поэтому очень важно приехать сюда, показать здешним православным, что они не одиноки. Показать, что Иерусалим до сих пор занимает очень важное место в сердцах православных из других стран, потому что это наша духовная столица.

Паломники из России имеют какие-то характерные особенности?

Паломники из России очень сердечные. По многим видно, что они любят Святую Землю. Другое дело, что жизнь сейчас в России течет в очень быстром темпе. И, когда люди прибывают сюда, в них сразу чувствуется энергия современного мира. Обычно проходит два-три дня, пока люди привыкнут к другому темпу жизни на Святой Земле. Но, как только они привыкают, наступает пора возвращаться домой. Так что это, конечно, хорошо, когда приезжают паломники, которые сохранили свою русскость. Потому что иногда бывает, что люди родились в России, но русской души в них уже нет.

Слава Богу, в основном я работаю с «Радонежем», иногда с другими паломническими службами, но отбираю их очень тщательно. Рассказывать о святынях людям, которые абсолютно ничего не знают и не хотят знать, и вместо того, чтобы купить билет в Турцию, почему-то купили билет на Святую Землю – это сложно. Но даже с такими людьми я рад работать. Потому что иногда люди меняются. И это показывает, что, несмотря на поверхностное безбожие, у них очень глубокие православные корни. Может быть, у них есть предки, которые за них молятся, может быть, их предки были святыми – кто это знает?

Конечно, экскурсовод должен быть не только человеком с богословскими знаниями, он должен уметь разрешать различные проблемы, которые могут здесь возникнуть. Слава Богу, я приобретаю все новый и новый опыт. Когда только начал работать, я совершал очень большие ошибки, и очень извиняюсь и прошу прощения у всех, кого когда-то обидел своим поведением или непониманием.

Кувуклия. Храм Воскресения Христова, Иерусалим. Фото: Антон Поспелов / Православие.Ru

Очень важно, чтобы человек пришел сюда и изменил свой образ жизни. Если человек вернулся со Святой Земли и продолжает жить так, как он жил до паломничества, это очень плохо.

Время паломничества – это время искушений?

Есть гораздо больше того, что меня радует и дает мне надежду в общении с паломниками, чем всякие искушения. Вот даже сейчас. Были в группе разные искушения. Но я вижу, что люди получают благодать. Хотя все равно им сложно, потому что им или чего-то не дали, или что-то не очень хорошо организовали. Но это ерунда, на самом деле, это не то, что важно.

Искушения всегда бывают, и это хорошо. Враг старается портить у людей впечатление от поездки разными способами. Но ничто и никто не может отлучить нас от Бога. Враг старается чинить разные препятствия – но это невозможно, если у человека есть сердце и желание. Этого уже достаточно. Если человек прилетел на Святую Землю, а не в Гондурас и не на Гавайи – значит, у него есть потребность в этом. Даже если он сам этого не понимает. Каждый человек – это целый мир. И каждая группа – это тоже целый мир.

Иногда приезжают люди, которые пережили очень большие трагедии, и они надеются здесь получить помощь; или приезжают люди, у которых жена или муж неверующие, и они думают, что в результате этой поездки что-то изменится. Иногда это бывает, иногда нет, потому что есть действие благодати, но есть и человеческая воля. Господь не заставляет человека быть спасенным – это уже зависит от расположения нашего сердца, от нашего выбора. И принудить человека, даже если ты его очень любишь, невозможно. Например, я люблю мою маму. Но я не могу заставить ее быть православной христианкой. Она не православная, она не крещеная, я ее люблю и надеюсь, что Господь помилует ее. Но я знаю, что для людей некрещеных и неверующих это очень трудно.

И так же с другими людьми. Они могут быть и крещеными, но ничего не понять. Я могу их очень любить, но это не означает, что все с ними будет хорошо. Иногда мамы привозят сюда своих детей и думают, что, если они за уши будут их тянуть к святыням, то их дети тоже станут христианами. Но на самом деле человек для этого должен менять весь образ жизни.

Я считаю, полезно, что люди, приезжая сюда, чувствуют простоту, которая здесь сохранилась – и в общественной жизни, и в церковной жизни тоже, несмотря на то, что у нас есть разные клирики, но, в основном, все доступны. Человек видит людей, которые ведут, по сути, деревенский образ жизни. И, если он, возвращаясь на родину, хоть немного убирает из своей жизни губительные современные технологии, это хорошо, потому что так много душ теряется из-за них. И старец Паисий Святогорец говорит о том, что после паломничества нужно стать другим человеком.

Беседовала Светлана Ладина, Иерусалим

Из экскурсионных рассказов Рафаила

Рафаил в ответ: «Да, но Господь не платил за путевку…»

***

После того, как группа вышла из Голгофского храма:

«Я ничего не рассказывал вам возле Голгофы, потому что любые разговоры там неуместны. Сейчас я могу продолжить рассказ».

О Стене Плача:

«К Стене Плача мы с вами не пойдем. Вы понимаете, в чем суть этого плача? «Ой, вэй, Иисус, зачем Ты пришел? Теперь у нас храм разрушен, потому что Ты сказал, что камня на камне от него не останется!».

О простоте:

«Порой паломники спрашивают меня:

– А как же Патриарх Иерусалимский – он ходит в Гроб Господень по этим улочкам?

– Да, а что такое?

– Но ведь грязно!

– Да, но в Патриархии не придумали никаких подземных ходов. И, пока этот город, слава Богу, не превращали в музей, здесь можно все увидеть».

***

В храме Гроба Господня: «Тут не Церковь решает, тут решает полиция».

Об археологии:

«Святая равноапостольная царица Елена в Греции считается небесной покровительницей православных археологов. Именно она искала все эти места, обнаружила их, нашла истинный Крест Господень и сделала все для того, чтобы люди могли ему поклоняться. У православного археолога совсем другие задачи, чем у светского. Светский археолог находит что-то просто потому, что ему интересно или просто потому, что он хочет прославиться как великий ученый. А православный археолог, конечно, работает для науки, но прежде всего он ищет святыни для того, чтобы верующие могли там помолиться».

О статус-кво:

«В наши дни, слава Богу, священнослужители не должны ничего платить для того, чтобы совершить Божественную Литургию в храме Гроба Господня. Это связано с установленным порядком – конечно, порядок не идеальный, но это лучше, чем то, что было. Он был заложен уже в 60-е годы XIX века и называется статус-кво. Статус-кво был установлен под давлением Великобритании, Франции, Германии и России. Эти страны сказали туркам, что так продолжать уже нельзя, что тот, кто платит деньги, получает возможность служить. Распределили, какие территории принадлежат православным, какие -армянам, какие – католикам. Большинство принадлежит православным. Однако, ключи хранятся у турок. Если вы заметили в храме человека, который сидел на скамейке и читал газету – это как раз и есть ключник храма Гроба Господня. Это мусульманин-мирянин, который открывает и закрывает храм. Так что ключи не у католиков, не у православных и не у армян, а у мусульман -это для того, чтобы мы не ссорились между собой. Уже после того, как был введен статус-кво, один из рабочих или монахов оставил здесь эту лестницу. До сих пор католики, православные и армяне не договорились между собою о том, кто может ее убрать. Поэтому она там и стоит по сей день. Если вы будете смотреть черно-белые дореволюционные фотографии, увидите на них и эту лестницу».

О межконфессиональных отношениях:

«Ничего нового здесь делать нельзя. Есть порядок, когда надо кадить, какие крестные ходы здесь бывают. Если кто-то нарушает правила, тогда доходит порой до драк. Если неопытный дьякон кадит там, где не положено и тогда, когда не положено, может быть скандал. Иногда это просто крики друг на друга, но может быть и драка. Это бывает, к сожалению, это то, что называется человеческий фактор. Крайне редко бывает совет, на который собираются все -православные, армяне, католики и мусульмане. Здесь наводить обыкновенный порядок сложно. Конечно, армяне всегда хотят все захватить, католики хотят все захватить, православные стараются удержать святыни в своих руках».

О восторженности:

«Два года назад у подножия горы Фавор была дискотека с лазерным шоу. Свет отражался даже на стенах храма. И вдруг кто-то из паломников сказал: благодать! И люди поверили. Если люди думают, что огонь от дискотеки – это благодать, тогда уже дело плохо».

Возле одной из святынь храма Гроба Господня:

«Каждый из приходящих сюда находил для себя причину и право отламывать кусочки от этого камня, поэтому пришлось закрыть его стеклом».

Об искушениях:

«Иногда люди ожидают в Иерусалиме, чтобы увидеть сразу Небесный Иерусалим, как будто они находятся на небе. И иногда из-за этого у человека бывает то, что похоже даже на психическое расстройство. Это называется синдром Иерусалима. Синдром Иерусалима – это, конечно, в основном, для американцев и для тех, кто думают про себя, что они царь Давид или пророк Исайя. Но у русских это выражается по-другому. Например, Николай Васильевич Гоголь, совершая паломничество в Иерусалим, думал, что он увидит Божиих Ангелов прямо на улицах, а увидел восточный город со своими искушениями, со своими проблемами. Иерусалим – это духовное место. Но здесь человек видит и много того, что его смущает. Надо, все-таки, помнить, что мы находимся не на небе еще. Да, это святое место, благодатное место, но надо знать, что здесь все очень обостренно. И те проблемы, которые существуют в православном мире и в мире вообще, отражаются особенно сильно здесь. Обычно дома человек этого не ощущает, а в Иерусалиме чувствует, что и среди православных иногда есть взаимная подозрительность, а между конфессиями – тем более».

О Торжестве Православия:

«Турки спекулировали Гробом Господним. И в храм пускали тех, кто платил больше денег. Армяне всегда хотели первыми получить Благодатный Огонь. Сразу определимся: когда я говорю «армяне», имеется в виду не национальность, а принадлежность к Армянской церкви. Обычно бывает так: все молятся вместе. Однако получает Благодатный Огонь православный Патриарх, и раздает всем остальным неправославным епископам, а они – своей пастве. Но армяне хотели быть первыми. И поэтому они платили 500 лет назад деньги туркам, чтобы их пустили первыми. И так армяне вошли ко Гробу. Когда православный Патриарх шел, ему сказали: «Ты стой здесь, за порогом, тебе нельзя идти дальше». Когда армянский епископ молился, Огонь не сошел, хотя положено. А вот у этой колонны, где не положено, была вспышка Благодатного Огня, и Патриарх именно здесь получил Благодатный Огонь. Гроб Господень – святое место, но Господь хочет, чтобы мы молились в духе и истине. И неважно, где человек находится, главное, чтобы у него была правильная молитва, и тогда Господь поможет там, где не положено, и Огонь пошлет ему даже на Северном Полюсе, не только в Иерусалиме. Главное, чтобы был огонь молитвы в сердце. И эта расколотая колонна – знак того, что Православная вера – правильная вера. Потому эту колонну мы называем колонной Торжества Православия».

О погоне за чудесами:

«Здесь, в темнице Спасителя, раньше была икона Скорбящей Божией Матери. В 80-е годы прошлого века протестантский фанатик решил ее уничтожить, и осталась только верхняя часть образа. С тех пор икона находилась за решеткой. Это, действительно, была чудотворная икона. Проблемы с ней начались в середине 90-х годов, когда в Иерусалим поехало множество паломников из России. Среди русских появилось поверье, а потом они и греков этим заразили, что икона якобы открывает и закрывает глаза. Матерь Божия на иконе изображена смотрящей вниз, Ее веки полуопущены. И, когда свет падает определенным образом, создается эффект, что глаза открываются – словно в ответ на молитву того или иного человека. Но это поверье как раз отвлекало людей от молитвы: идет Литургия, и одни люди молятся и причащаются, а другие в это время стараются увидеть, как Божия Матерь на иконе открывает и закрывает глаза. Икона, как я уже сказал, была защищена решеткой, там было довольно темно, и люди подносили свечки совсем близко к образу, чтобы лучше видеть. В результате сейчас икона находится на реставрации – ее практически сожгли «благочестивые» паломники. Вот эта погоня за чудесами – от нее нет ничего хорошего. А ведь самое высшее чудо происходит на Божественной Литургии, когда хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Выше этого ничего не бывает. Даже если Архангел Рафаил пошлет мне крылья, и я буду лететь, это будет гораздо меньшим чудом, чем Евхаристия, которая ежедневно совершается в храмах».