Ружица Баич: «Без России мы жить не сможем»

С сербским лингвистом Ружицей Баич постоянный автор РНЛ Андрей Юрьевич Хвалин познакомился несколько лет назад на Международных Рождественских чтениях, куда ее пригласила сопредседатель секции церковно-славянского языка Ирина Владимировна Бугаева. Р.Баич – внучка священномученика Сербской Православной Церкви Душана Прийовича, ученица Ксении Кончаревич, ученого с мировым именем, референта приснопамятного Сербского Патриарха Павла. В свой последний приезд в этом году Р. Баич любезно согласилась ответить на вопросы А.Ю.Хвалина. Их беседу предлагаем сегодня вашему вниманию.

– Поскольку я работаю в институте Сербского языка Академии наук в Белграде, то мои исследования посвящены истории родного языка, его лексике, взаимовлиянию церковно-славянского, сербского и русского языков, функционированию сакральных текстов в дискурсе православных верующих. Цель нынешнего моего приезда в Москву: участие в международной конференции в Институте печати с докладом «Слова-повторы в некоторых богослужебных текстах на материале акафиста Иустину (Поповичу), Челиешскому». К конференции написала специальную статью, т.к. выступаю на «грамматической» секции, а моя основная специализация все же лексикография. Публикуюсь в разных странах и, конечно, дома и в России. Плодотворное сотрудничество установилось сейчас с белградским журналом «Стиль», в редколлегию которого входят многие известные ученые как сербские, так и иностранные. Поскольку в издании журнала активно участвует Православный богословский факультет Белградского университета, на страницах журнала печатается много статей по сакральным текстам и стилистике разных языков. Кстати, в одном из номеров «Стиля» опубликован хороший отзыв на книгу Вашего русского лингвиста И.В. Бугаевой, посвященную проблематике православного социолекта.

– Куда сегодня смотрит Сербия: на Запад или на Восток? И в связи с этим хочу уточнить: велик ли среди сербов процент изучающих русский язык? Как обстоят дела с его преподаванием?

– Сербия смотрит на Запад по экономическим причинам. Особенно это касается молодых, взирающих на мир сквозь призму денег. Конечно, дело обстоит так не везде, но в Белграде – точно так. Поэтому в последние годы, к сожалению, в Сербии мало изучался русский язык. Когда я училась в средней школе, первым иностранным языком был английский, а вторым меня заставили учить русский, хотя до слез хотела – французский, даже плакала. Теперь очень благодарна педагогам, что заставили учить русский в школе. Потом еще два года его совершенствовала на филологическом факультете университета и сдавала экзамен. Сегодня без русского языка не представляю своей жизни. Сейчас в десять раз больше пользуюсь русским, чем английским – он нужен только тогда, когда читаю зарубежную научную литературу. Русский же для меня, а, может быть, и для многих других сербов, – духовная связь с Россией, Святой Русью. Много лет я мечтала приехать в Вашу страну. И случилось чудо: десять лет назад познакомилась с русской, которая меня пригласила в гости, я взяла и приехала. С тех пор побывала во многих местах не только России, но и ныне «самостийной» Украины: была в Москве, С-Петербурге, на Валааме, в Карелии (Кижи), Нижнем Новгороде, Суздале, Муроме, Екатеринбурге (на Уральской Голгофе), в «матери городов русских» Киеве – целых четыре раза, в Почаевской Лавре, трижды – в Крыму. Велико притяжение этих святых мест для православного сердца. Там сербы и русские говорят на одном духовном языке.

В Сербии же за последние два года, по моему мнению, ситуация с преподаванием русского языка стала чуть лучше, чем была еще совсем недавно. Скорее всего, это связано с возрастающей мощью России. Сегодня у нас думают, что Россия вновь – богатая и крепкая страна. В Черногории положение лучше, потому что там много русских, есть даже школа на побережье.

– Вы родилась на севере Черногории, живете в Белграде, там и работаете. Есть ли отличия Черногории от Сербии? И откуда берет начало Ваш славный род?

– Отличий между Черногорией и Сербией нет. Исторически мы – один народ. Только современная политическая власть Черногории стремится отделиться от Сербии. На территории исторической Черногории живут не только православные, но и сербы-мусульмане, которые приняли ислам, когда мы 500 лет жили под турецким игом. Видимо, современная черногорская власть ощущала себя под игом Сербии, отсюда главная причина отделения – сепаратизм. Но, повторяю, мы – единый народ. У нас в Черногории одна «слава» с Сербией. Слава – это престольный праздник храма или день памяти покровителя рода, который у каждой семьи особенный. В нашей семье, роде, например, слава – первомученик Стефан.

Вообще же мы выходцы из Цетина – древней столицы Черногории. Папа из известной купеческой семьи Баич, во время коммунистов они все потеряли. Мой дедушка, мамин отец, был священником. Окончил знаменитую семинарию в косовском Призрене. Основана она была в 1880 г., существовала во времена Османской империи, пережила две мировые войны. Теперь же в результате погромов и этнических чисток в Косово ее закрыли. После учебы, как положено, дедушка женился и был рукоположен. У них с матушкой родилось семеро детей, двое умерло маленькими, остались сын, который сейчас живет в Париже, и четыре дочки, одна их которых – моя мама. Дедушка никогда не скрывал своих антимарксистских убеждений. На Воздвиженье 1943 года им сожгли дом, матушку с детьми приютили родственники, а он жил в лесу. 27 января 1946 года, в день праздника святого Саввы Сербского, мой дедушка, в возрасте 39 лет, был замучен коммунистами за веру. Ныне причислен Сербской Православной Церковью к лику святых в сонме священнномучеников. Так что мы помним свою славу – и древнюю, и новую.

Сама же традиция праздновать славу возникла много веков назад, когда сербы принимали христианство. Слава передается из поколения в поколение и никогда не забывается. Даже во время коммунистов все помнили, что или кто является «славой» его рода, хотя отмечали этот день тайно, а кто-то вовсе «покинул» традицию. Но те же мусульмане-сербы живут сейчас и знают, что их пра-пра-пра-дедушка прославлял когда-то такого-то святого. По обычаю утром надо сделать «колач», по-сербски, или пшеницу, затем идут в церковь их освящать или приглашают в дом священника. Потом приходят гости. Сейчас, бывает, празднуют не традиционно – просто зовут гостей в кафе. Однако никто не забывает родовую славу.

– Какие еще сербские православные традиции сохраняются?

– Особенно у нас прославляется Рождество Христово – празднование этого дня отличается от других православных народов. В России Новый год по старому стилю называется «Старый», у нас же 14 января – Сербский Новый год – «Србска Нова година». Так как мы живем рядом с хорватами-католиками и постоянно находимся под католическим влиянием, то в этом противостоянии стараемся сохранить историческую традицию. Празднование Сербского Нового года после Рождества Христова – это верность старому юлианскому календарю, отрицание католического григорианского летосчисления. По обычаю на Рождество в каждый дом рано утром приходит человек и приносит дубовое дерево – символ Христа. Внесли дубовое дерево – Христос входит в этот дом. Кто раньше поссорился, просят друг у друга прощение, все примеряются. Хозяйка печет особый Рождественский хлеб. Точно также происходит и в каждом монастыре.

– Как Вы оцениваете в целом влияние католиков на сербов, православную веру, традиционную культуру?

– Большое влияние. Зачастую оно происходит не открыто, а прикровенно. Из нашей истории всем памятны открытые гонения на сербов со стороны инославных и иноверных. Менее известны факты скрытых, но не менее опасных угроз. В XVIII веке, например, возникла ситуация, когда нам легко было навязать унию: часть страны была под турками, север Сербии оккупирован Австро-Венгрией – они жгли наши богослужебные книги. Тогда сербский митрополит обратился к Императору Петру I за помощью, и русские привезли сербам православные богослужебные книги. Слава Богу, мы остались православными!

Во время Второй мировой войны именно католики-хорваты с благословения католической церкви убили 500.000 (данные разнятся от 50 тыс. до миллиона) православных сербов в лагере Ясеновац. Теперь эти новомученики прославлены Сербской Церковью в соборе Ясеновацких святых. До патриарха Павла нашу Церковь возглавлял патриарх Герман, к которому Римский папа обратился с просьбой посетить Белград. Патриарх Герман ответил, что папа может приехать только в том случае, если попросит прощение у ясеновацких мучеников. Ясеновац в сербском народе – боль и незаживающая рана, вина католиков, которую тяжело простить.

В новейшей истории, в 90-х годах прошлого века, сербы, жившие в Хорватии, вынуждены были принимать католичество, а если не хотели – бежали в Сербию, и таких очень много. Таким образом, католическое влияние не ослабевают, и в результате появляются православные церкви, которые общаются с католиками. И у многих сербов уже нет сил бороться, появились равнодушные, апатичные, думающие только о своих эгоистических интересах, а не о вере, не о Сербии. Однако «малое стадо» сохраняет верность Православию. Думаю, что Бог нас хранит, а так давно уже нас не было.

– В заключение нашей беседы, итожа сказанное, хочу спросить: какими Вам видятся перспективы духовного воссоединения Сербии и России?

– Сложный вопрос. Не могу говорить за всех сербов, а тем более за Россию. Выскажу только свое личное мнение: дай Бог, чтобы русские и сербы объединились сначала внутри собственных этносов. Когда русский народ сплотится, сербы последуют его примеру. Мы всегда с надеждой смотрели на восток, и сегодня ждем от России материальной и духовной поддержки. Без России мы существовать не сможем. Сербская поговорка гласит: «Нас с русскими 300 миллионов». Как лингвист я знаю: если какая-либо идея или мысль вошла в язык народа, то она обязательно воплотится в жизнь.