Синайские всполохи

Восход на Синае

Да, после жизни в пустыни иначе начинаешь смотреть на цветы и деревья… Время остановилось на Синае, словно диалог Бога с человеком здесь не прекращался на протяжении веков, устремляясь в вечность. Моя душа осталась на Синае и даже будучи в Москве восхищается тем небом и теми звездами с крыши синайской библиотеки». Что вспоминается о Синае теперь, по прошествии трех лет?

***

Каменная пустыня

***

Синай – благословенная земля, где нет ничего кроме красноватых скал. Ничего земного, материального. Расцвечивают пейзаж бедуины в синих, красных, зеленых платьях и уныло пасущиеся верблюды с яркими попонами. Некоторые лица египтян удивительно породисты и выразительны. Они будто ненадолго покинули египетские залы Лувра. Ощущается могучая связь этих мест с величайшими культурами мира – древнеегипетской, ветхозаветной, христианской. Поселения бедуинов почти что неразличимы среди скал: построенные из того же камня, без окон, они сливаются с окружающими горными хребтами и ущельями.

***

В музее икон, в храме и в библиотеке захватывает дух, сильно стучит сердце. Первые слова, которые я говорю, переступив порог библиотеки, отцу Иустину: «I have lost my mind here!» И это вместо приветствия, но ничего другого от переполняющих меня чувств произнести не могу. Кажется: время здесь остановилось, но ласточки, что кружат под крышей синайской библиотеки, – самые настоящие; шумит ветер, и доносится фырканье верблюдов.

***

Монастырь великомученицы Екатерины на Синае

Я тоже засыпаю на непривычно ранних богослужениях, особенно под монотонное чтение Псалтири, расстраиваюсь и сетую на такое положение дел старому монаху. Но слышу в ответ: «Так ты же среди святых спишь, вот и хорошо! Все равно приходи!» Другие греки удивляются – зачем так рано и каждый день? Потом многозначительно и с почтением добавляют: «ну да, вы, русские – такие...»

***

Архондарик

Сегодня вместе с нами пьет кофе отец Павел, духовник Синая. Он недавно вернулся из паломничества по России. Что поразило его в России? «Там такие леса, такие цветы! А, правда, что по всей России такие леса, как я видел из самолета, когда он снижался над Москвой?» Отец Павел радуется, как дитя, пестрому ковру русских полей и зелени лесов.

***

Христос Канавас читает Тропологий 8 века

В первый же день наталкиваюсь на недостающую часть своеобразной Минеи 11 века из Российской Национальной Библиотеки. Вот откуда она к нам попала! Хранящийся у нас кодекс долгое время не могли датировать и объяснить особенности его содержания. Теперь все начинает проясняться... Вскоре получаю в руки уникальный Тропологий 8 века, найденный архимандритом Софронием в 1975 году, и не могу оторваться от сокровища. На сегодня это древнейший гимнографический сборник на греческом языке, предшественник Минеи, Октоиха и Триоди. Многие песнопения посвящены апостолам, чувствуется их близость к апостольской эре: «Возопиша в скорби своей апостоли к Тебе, щедрому Богу, и возвел их во царствие Твое. Проповедаша языкам апостоли Тя, щедраго Бога, и привел их во царствие Твое. Просветиша языки заблудшия святии апостоли, и возвел их во царствие Твое». В одиннадцать в библиотеку заходит египтянин Евгений из Александрии и осведомляется, какие напитки нам принести – чай или кофе, сколько положить сахару, и вскоре возвращается с благоухающим подносом.

***

Неопалимая купина

Всякий раз, приходя в монастырь и уходя из него, поклоняюсь сердцу Синая, купине: «Удивися боговидец Моисей, видев купину, огнем горящу и несгараему, и устрашися Божественнаго тайноявления, в немже благоволи Господь воплощения Своего от Девы неискусомужныя прообраз миру явити...» (из службы иконы Богоматери «Неопалимая купина»).

***

Бедуины на горе Синай

В четыре – вечерня, после которой мы вновь возвращаемся к рукописям. После восьми я поднимаюсь на крышу синайской библиотеки и смотрю, как одна за одной зажигаются на небосводе звезды. К девяти ими сияет все небо. В эти минуты я слушаю Баха.

***

Синайская костница

И вот в условленный день и час иду в исповедальню. Отец Павел читает молитвы, спрашивает, «как я верую» и принимает исповедь. Помню, покаявшись в грехах, я добавила фразу, которая ясно характеризует состояние души на Синае: «А здесь, как в раю, даже грешить не хочется!» Батюшка молится и в конце тихо просит: «Александра! Запомни – все наши беды от того, что мы судим не себя, а людей. Не суди никого!»

***

Вот уже 10 дней я живу на Синае, а на вершине так и не была. Каждый день провожаю глазами уходящих на Хорив. Но одна пойти я не могу, а доставлять хлопоты монастырю и просить провожатого совестно. Вдруг к вечеру мои соседки-гречанки радостно сообщают, что паломники из Фессалоник ночью служат наверху, можно пойти с ними и даже причаститься. На смену радости приходит отчаяние: сегодня в обед нам подали яичницу, редкое для здешних мест блюдо... но я же не знала, что ночью – литургия... и вообще пост – это не главное...В раздумьях набираю номер кельи отца Павла, объясняю ситуацию и слышу в ответ: «Александра, таким причастием ты и Бога обидишь, и для себя пользы не получишь. Перед причастием хотя бы один день ради Господа надо поститься, ступай со всеми, помолись и вернешься в радости» Услышь я эти слова от кого другого, наверное, опечалилась бы, но от отца Павла их легко принимаю, зная, что он советует исходя из одного – из

любви к Богу. В полночь выходим. Идется легко. На полпути откуда ни возьмись – бедуин. Спрашивает: «Как дела?» Отвыкнув уже от русской речи, растерянно отвечаю: «Хорошо». Он не понимает: «Слава Богу?». «Да, да, слава Богу!» Слава Богу, быстро одолели путь до вершины, слава Богу, послужили, пели «едиными усты и единем сердцем». А выйдя из храма, сделались созерцателями продолжения Божественного таинства.

***

Что Синай для меня? Синай – это счастье, а счастье – это полнота, когда душа имеет все, ею желаемое, и не стремится больше никуда. Это чувство гармонии, свободы и любви. Это отец Павел, это верблюды и камешки с неопалимой купиной, это звезды, которые я наблюдала с крыши библиотеки, милый отец Иустин и синайские рукописи. Это что-то настоящее в жизни, где нет места разделениям ни по каким конфессиональным, национальным и прочим признакам. Все едины в главном: «С волсви и вси мы дары да приносим Христу избавителю, от Девы воплощенному: веру, надежду и любовь крепкую, вернии, и золото, и смирну, и ливан: «Помяни нас, Господи, во Царствии Твоем» (рождественское песнопение патриарха Германа из синайской Минеи).