О вере с «грузинским акцентом»

13 – 23 февраля в Россию приезжала делегация из Грузии во главе с митрополитом Авва Алавердским (исторический титул Алавердских митрополитов – ред) Давидом (Махарадзе) – настоятелем древнего Алавердского мужского монастыря святого Георгия. Главной целью визита было принесение в Грузию из России икон преподобного Сергия Радонежского и Собора преподобных Оптинских Старцев, написанных специально для монастыря. Паломники, среди которых были монахини из монастыря Новая Шуамта, священник из Тбилиси и молодые люди из разных православных общин Грузии, посетили Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, Донской монастырь, Бутовский полигон и другие святые места столицы, а также побывали в Оптиной Пустыни. О России и Грузии, о вере и жизни в горном ущелье владыка Давид рассказал нашему журналу.

Фото Владимира Ештокина

— Владыка Давид, один из пунктов Вашей программы в России – это посещение Бутовского полигона и храма Новомучеников и Исповедников Российских. Что Вас там больше всего поразило?

В Бутово мы увидели то, к чему приводит людей отход от Бога... Ведь когда человек забывает о Боге, он способен совершить любой тяжкий грех. И доказательство тому – трагедия, которая произошла в наших странах. Мы помним, что Иуда променял любовь к Господу на любовь к серебру и этим погубил себя. Так же и мы — если заменяем любовь к Господу чем-то другим, то неизбежно гибнем.

Мы, грузины, разделили с русскими все, что творилось в тогдашнем Советском Союзе. И в своих масштабах Грузия понесла довольно большие потери. Та же Великая Отечественная Война — несмотря на то, что в Грузию не заходили немецкие войска, у нас во время войны погиб каждый пятый. В Грузинской Церкви новомученики тоже причислены к лику святых — и священномученики, и простые люди. Мы молитвенно к ним обращаемся, но, к сожалению, у нас пока нет храма новомучеников, как в Бутово.

— В чем Вы видите важность подвига новомучеников для современных людей? Какой урок все мы можем извлечь?

И тогда, и сегодня, и в любое другое время мученический подвиг говорит об одном: о любви человека к Богу и готовности пожертвовать своей жизнью ради Него. Это пример исполнения заповеди Христа о том, что бояться надо не тех, кто убивает тело, а тех, кто убивает душу. И сегодняшнее поколение должно об этом знать.

— Владыка Давид, Вы в России не в первый раз. Какое у Вас здесь любимое место?

Я очень люблю Серафима Саровского, так что все места, связанные с преподобным, можно считать моими любимыми. Кстати, когда мы были в храме Троицы на Грязех, настоятель храма, отец Иоанн Каледа, очень метко заметил, что в Грузии любят преподобного Серафима, и встречается много икон этого святого, но, как он выразился, с «грузинским акцентом» (то есть на иконе он похож на грузина). Такая икона есть и в нашем монастыре — в традиционной ризе, в серебре. Иконография иконы святого Серафима знакома христианам всего мира, но наша икона — действительно с «грузинским акцентом», и поэтому многие грузины узнают ее с трудом, а вот русские – сразу же! Когда к нам приезжал с визитом митрополит Иларион (Алфеев), он узнал эту икону с очень большого расстояния – для нас это было удивительно.

Если вернуться к вашему вопросу, то мне сразу вспоминается 1991 год, когда я впервые побывал в Псково-Печерском монастыре. Мы тогда встретились с отцом Иоанном Крестьянкиным. Я очень хорошо помню свои впечатления. Как вошел в монастырь, вижу, что будто сказка какая-то открывается перед моими глазами: все украшено, на куполах золотые звезды, послушники ходят, что-то убирают, звонят колокола... Я поставил вещи и очень долго просто смотрел вокруг... Весь Успенский пост я прожил в монастыре. И он мне очень запомнился.

— Вы любите Россию?

Конечно! Как можно не любить Серафима Саровского, Сергия Радонежского и ту светлую Россию, которую они представляют?.. Ваши святые – это первое, что здесь радует православное сердце. К тому же все мы – дети единой православной семьи и призваны любить друг друга.

Мне кажется, что связь между Грузией и Россией относится не только к прошлому и настоящему, но и к будущему — в первую очередь потому, что мы православные христиане, и наше духовное общение — это самое главное. Все остальное — политика, экономика и так далее — уже второстепенно, хотя и тоже важно. Мою точку зрения разделяют многие верующие в Грузии – по крайней мере, те, кто знает историю России и ее святых, а таких, поверьте, немало.

— Есть ли какие-то типичные испытания, вызовы, с которыми сейчас сталкиваются верующие в Грузии?

Монастырь Алаверди. Фото Паата Варданашвили

Все как в России, только в меньшем масштабе... Только что прошла Олимпиада, за ней все следили как в России, так и в Грузии. Несмотря на то, что мы, монахи, не смотрим телевизор, иногда мы краем глаза все-таки поглядываем! (Смеется). В какой-то мере это и нас интересует. Я, например, очень обрадовался, когда грузинская сборная победила в регби. Я также знаю, с какой болью говорили у вас о проигрыше сборной России по хоккею.

Людей волнует политика, тема меньшинств — их волнует все! Это ведь живые люди. Верующий человек не живет независимо от своей страны, своего общества, поэтому его волнуют те же вопросы, что и любого другого гражданина. Если говорить про политику, то людей волнуют отношения с Россией, Европой, Америкой. В обществе обсуждается тема меньшинств, те либеральные ценности, которые неприемлемы для наших народов. Большинство людей в Грузии разделяет традиционные семейные ценности. Есть и те, кто их не разделяет, но их довольно мало. Информационный наплыв либеральной направленности сейчас очень агрессивен, но либеральные ценности многим грузинам очень сложно понять и принять. Поэтому надо помогать людям разобраться в том, что происходит вокруг нас.

— А какие проблемы внутрицерковной жизни чаще всего обсуждаются?

Все-таки мы не можем разделить мирскую жизнь и церковную жизнь. Большинство людей – миряне, и, конечно же, они являются «носителями» всего, что происходит в миру — и боли, и радости. Другими словами, они приходят в Церковь с тем «багажом», что они носят в миру. Но верующий человек должен везде оставаться верующим человеком с православным мировоззрением. На улице ли он, на работе ли, в Церкви ли, — он везде должен быть воином Христовым. В моем понимании человек верующий, православный, церковный – это непременно человек с высоким понимаем гражданства. Он должен быть самым лучшим, самым примерным гражданином своей страны. Верующего, боголюбивого человека одинаково беспокоят и проблемы грузинской деревни, и проблемы абортов – иначе и быть не может. Он включен в жизнь своего народа и своей страны. Но придя в Церковь, он в первую очередь должен там узнавать учение Христово — чтобы разобраться, где добро, а где зло. Только так он сможет ориентироваться в нашем мире и жить с рассуждением.

— Давайте вернемся к проблеме абортов и грузинской деревни.

Аборты – это действительно очень обсуждаемая тема. Обсуждалась тема о запрете абортов, и я знаю, что некоторые клиники от них отказались. Но есть и те медицинские учреждения, которые продолжают их делать.

Что касается проблем грузинской деревни — очень грустно и тяжело смотреть, как земли, которые Господь нам дает для урожая, для пропитания, идут на строительство или просто не обрабатываются. Однажды я проезжал мимо одного строительства и видел, какая на редкость плодородная земля выбрасывается! У меня возникало желание привезти машину, собрать эту землю и сохранить.

Земля используется строителями — как здесь, в Москве, так и у нас. Но нельзя ее выбрасывать, потому что эта плодородная почва создается веками. Вот пришел строитель, привез трактор, одним мигом взял и выбросил, перевернул все. А потом кто-то начинает покупать землю, чтобы там цветы сажать... Люди не благодарны Богу за то, что нас окружает, что нам дано для нашего выживания. Такое небрежное отношение, вся эта неразбериха идет от неблагодарности к Господу. Есть много причин, почему наши земли не обрабатываются. Например, миграция населения, очень много выехавших из страны, а земле, конечно, нужен хозяин.

В 90-е годы очень многие выехали за границу — в Европу, Америку. А когда человек выезжает с семьей, то вернуться не так легко – дети привыкают к школе, к новой стране. С семьей кочевой жизнью все-таки не поживешь.

Но сейчас уезжает уже не так много людей, есть и те, кто вернулся.

— Владыка, в Грузии на приходах много молодежи?

Шуамтский храм. Фото А. Мухранова

Много. Молодежь, Слава Богу, приходит в храм. И это особенность нашей паствы. Причем приходят и молодые люди, и девушки. Хотя такая общая тенденция есть – что в Церковь приходит больше женщин, чем мужчин. Зачастую женщины сильнее возгораются любовью к Богу, поэтому и кажется, что по количеству их больше.

У нас очень активная жизнь на приходах. Общины собираются по благословению пастыря и занимаются, например, рукоделием, учат песнопения (в Грузии их очень любят!), ездят в паломничества по святым местам Грузии и за пределами нашей страны. К счастью, на наших приходах есть ощущение одной большой семьи, общая церковная жизнь, которая всех радует и насыщает людей так, как ничто другое.

— Какие вызовы встречают те, кто занимается миссионерской работой в Грузии? С какими испытаниями имеете дело Вы как пастырь?

Самое главное препятствие — это люди незнающие. Они говорят с духовником про свои житейские проблемы, мол, Бог давал нам все необходимое, а тут такая беда произошла. Человек негодует, предъявляет «претензии» к Богу, и проблема в том, что он на самом деле мало знает о своем Боге и путях Господних. Тут, конечно, необходимо просвещать человека.

В некоторых районах Грузии у православных возникают проблемы с иноверцами. По соседству с грузинами живет много мусульман, армян, григорианцев, монофизитов. И вот ты приходишь, разговариваешь с православным грузином о вере, а он, может быть, думает, что, мол, этот священник уйдет, а я останусь тут жить по соседству с иноверцами...

Алавердская епархия – это сложный регион. Большинство населения у нас мусульмане. В одном из ущелий христиан и вообще грузин совсем мало – буквально несколько семей осталось. Туда, конечно, заходят пастыри для совершения Литургии, но христианской активности там очень мало. Со священниками едет и паства из митрополии, с хором, чтобы Литургия все-таки совершилась и чтобы до этих семей тоже дошла благодать Божия. Мы едем, чтобы утешить их, чтобы они не чувствовали себя оставленными.

— А какой народ там живет?

Кисты. Они говорят по-грузински и по внешнему виду очень похожи на грузин. Они переселились к нам с Северного Кавказа еще в конце 18 века, так что они очень давно живут на нашей земле в миру с грузинами.

— Владыка, большинство людей на приходах в Грузии хорошо понимают богослужение, знакомы с Писанием?

Те, кто регулярно ходит в церковь – да. Есть, конечно, некоторое разделение среди христиан – на тех, чья жизнь и мировоззрение основываются на учении (они знают и учение, и чин богослужения), и тех, кто крещен, но не работает над собой, не знает учения, у них церковная жизнь ограничивается одними «ритуалами». Так они говорят сами, по незнанию называют Таинства и церковную жизнь «ритуалами». Для этих людей нам необходимо особенно потрудиться, чтобы они тоже предстали перед Господом как люди христианского мировоззрения.

Благодарим игуменью монастыря Новая Шуамта матушку Иоанну за помощь с переводом во время интервью.