Святые дети

Император Николай II (1868–1918) был идеальным семьянином, мужем, отцом, а императрица – образцом любящей супруги и заботливой матери.

Распорядок дня

В любой книге по воспитанию ребенка авторы обязательно порекомендуют нам приблизительный режим дня для детей разного возраста. Конечно же, режим – это очень нужно и важно (при условии, разумеется, что он не превращается в постоянную пытку для ребенка). И все бы хорошо, кроме одного: не предусмотрено время на молитву. А без этого, без освящения грядущего дня обращением к Богу все остальное уже не столь важно. В семье императора Николая Александровича было иначе. «Весь внешний и духовный уклад домашней жизни царской семьи представлял собой типичный образец чистой, патриархальной жизни простой русской религиозной семьи, – вспоминал генерал-лейтенант М.К. Дитерихс, автор книги «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале». – Вставая утром от сна или ложась вечером, каждый из членов семьи совершал свою молитву, после чего утром, собравшись по возможности вместе, мать или отец громко прочитывали прочим членам положенные на данный день Евангелие и Послания. Равным образом, садясь за стол или вставая из-за стола после еды, каждый совершал положенную молитву и только тогда принимался за пищу или шел к себе. Никогда не садились за стол, если отец чем-нибудь задерживался: ждали его».

В этом семействе чередование различных занятий также было регламентировано и соблюдался режим достаточно строго. Но не настолько строго, чтобы стать для детей невыносимым. Распорядок дня не тяготил царевен и царевича.

Когда императорская семья пребывала в Царском Селе, ее жизнь носила более семейный характер, приемы были ограничены. Свита во дворце не жила, поэтому за столом семья собиралась без посторонних. Дети, подрастая, обедали вместе с родителями. Пьер Жильяр оставил описание зимы 1913–1914 года, проводимой семьей в Царском Селе. Уроки с наследником начинались в 9 часов с перерывом между 11 часами и полуднем. В этот перерыв совершалась прогулка в карете, санях или автомобиле, затем занятия возобновлялись до часу дня. После обеда учитель и ученик проводили два часа на воздухе. Великие княжны и государь, когда бывал свободен, присоединялись к ним, и Алексей Николаевич веселился с сестрами, спускаясь с ледяной горы, которая была устроена на берегу небольшого озера. В 4 часа дня уроки возобновлялись до ужина, который подавался в 7 часов для Алексея Николаевича и в 8 – для остальных членов семьи. День заканчивали чтением вслух какой-нибудь книги.

Царское село, 1913

Праздность была абсолютно чужда всем членам императорской семьи даже после ареста. По словам М.К. Дитерихса, «вставали в 8 часов утра; молитва, утренний чай всех вместе… Гулять разрешалось им два раза в день: от 11 до 12 часов утра и от 2 с половиной до 5 часов дня. В свободное от учебных занятий время государыня и дочери шили что-нибудь, вышивали или вязали, но никогда не оставались без какого-либо дела. Государь в это время читал у себя в кабинете и приводил в порядок свои бумаги. Вечером, после чая, отец приходил в комнату дочерей; ему ставили кресло, столик, и он читал вслух произведения русских классиков, а жена и дочери, слушая, рукодельничали или рисовали. Государь с детства был приучен к физической работе и приучал к ней и своих детей. Час утренней прогулки император обыкновенно употреблял на моцион хождения, причем его сопровождал большей частью кн. Долгоруков; они беседовали на современные переживавшиеся Россией темы. Иногда вместо Долгорукова его сопровождала какая-нибудь из дочерей, когда они поправились от своей болезни. Во время дневных прогулок все члены семьи, за исключением императрицы, занимались физической работой: очищали дорожки парка от снега, или кололи лед для погреба, или обрубали сухие ветви и срубали старые деревья, заготавливая дрова для будущей зимы. С наступлением теплой погоды вся семья занялась устройством обширного огорода, и в этой работе с ней вместе принимали участие некоторые офицеры и солдаты охраны, уже привыкшие к царской семье и стремившиеся выказывать ей свое внимание и доброжелательство».

Об этом же пишет и Пьер Жильяр, рассказывая о заключении царской семьи в Тобольске: «Император страдал от недостатка физического труда. Полковник Кобылинский, которому он на это жаловался, приказал привезти березовые стволы, купил пилы и топоры, и мы могли теперь заготовлять дрова, в которых так нуждались на кухне, а также в доме для топки наших печей. Эта работа на открытом воздухе являлась для нас большим развлечением за время нашего пребывания в Тобольске. Великие княжны в особенности горячо пристрастились к этому новому спорту».

Здесь нужно заметить, что такими занятиями, как, например, прополка сорняков в огороде, великие княжны не гнушались и до ареста. Старшие дочери во время Первой мировой войны были загружены до предела. Императрица всегда прилагала усилия к тому, чтобы оказать реальную помощь ближним, и привлекала детей к делу благотворительности.

Образование

Образованием детей в основном занималась Александра Феодоровна. Пьер Жильяр, вспоминая первые свои уроки с Ольгой и Татьяной, которым было тогда соответственно десять и восемь лет, так описывал отношение императрицы к учебным занятиям дочерей: «Императрица не упускает ни одного моего слова; у меня совершенно ясное чувство, что это не урок, который я даю, а экзамен, которому я подвергаюсь… В течение следующих недель императрица регулярно присутствовала на уроках детей… Ей часто приходилось, когда ее дочери оставляли нас, обсуждать со мной приемы и методы преподавания живых языков, и я всегда поражался здравым смыслом и проницательностью ее суждений». Жильяр явно был удивлен таким отношением государыни и «сохранил совершенно отчетливое воспоминание о крайнем интересе, с каким императрица относилась к воспитанию и обучению своих детей, всецело преданная своему долгу». Он рассказывает о том, что Александра Феодоровна хотела внушить дочерям уважение к наставникам, «требуя от них порядка, который составляет первое условие вежливости… Пока она присутствовала на моих уроках, я всегда при входе находил книги и тетради старательно расположенными на столе перед местом каждой из моих учениц. Меня никогда не заставляли ждать ни одной минуты».

Не один Жильяр свидетельствует о таком внимании государыни к учебным занятиям своих детей. Софи Бухсгевден также пишет: «Ей нравилось присутствовать на уроках, обсуждать с учителями направление и содержание занятий». Да и сама Александра Феодоровна рассказывала императору в письме: «Дети начали свои зимние уроки. Мария и Анастасия недовольны, но Беби все равно. Он готов еще больше учиться, так что я сказала, чтобы уроки продолжались вместо сорока пятьдесят минут, так как теперь, слава Богу, он гораздо крепче».

Некоторые противники канонизации царской семьи возмущались, как могли православные родители, имеющие возможность выбирать наставников для своих детей, назначить учителями к ним иностранцев, инославных. Обратившись к воспоминаниям A.А. Танеевой, посмотрим, ошиблась ли в этом августейшая чета:
«Старшим учителем, который заведовал их образованием, был некий П.В. Петров. Он назначал к ним других наставников. Кроме него, из иностранцев были Mr. Gibbs и Mr. Gilliard. Первой их учительницей была госпожа Шнейдер, бывшая раньше учительницей великой княжны Елизаветы Феодоровны. Она же потом обучала русскому языку молодую государыню и так и осталась при дворе. У Трины – так ее называла государыня – был не всегда приятный характер, но она была предана царской семье и последовала за ней в Сибирь. Из всех учителей дети их величеств больше всего любили Gilliard’a, который сначала учил великих княжон французскому языку, а после стал гувернером Алексея Николаевича; он жил во дворце и пользовался полным доверием их величеств. Mr. Gibbs’a тоже очень любили; оба последовали в Сибирь и оставались с царской семьей, пока большевики их не разлучили».

Даже после ареста всей семьи, не зная, что ожидает их в будущем, августейшие родители решили, что дети не должны прерывать учебу. «По мере выздоровления их Высочества принялись за уроки, но так как учителей к ним не допускали, за исключением тоже арестованного Жильяра, то эти обязанности ее Величество разделила между всеми. Она лично преподавала всем детям Закон Божий, его Величество – Алексею Николаевичу географию и историю, великая княжна Ольга Николаевна – своим младшим сестрам и брату английский язык, Екатерина Адольфовна Шнейдер – арифметику и русскую грамматику, графиня Генне – историю, доктору Деревенько было поручено преподавание Алексею Николаевичу естествознания, а мой отец занимался с ним русским чтением. Они оба увлекались лирикой Лермонтова, которого Алексей Николаевич учил наизусть; кроме того, он писал переложения и сочинения по картинам, и мой отец наслаждался этими занятиями», – писала Т.С. Мельник-Боткина.

Развлечения

То, что царские дети никогда не сидели без дела, вовсе не значит, что они вообще не отдыхали. Детские игры государыня тоже считала делом, причем делом весьма важным: «Просто преступление – подавлять детскую радость и заставлять детей быть мрачными и важными… Их детство нужно по мере возможности наполнить радостью, светом, веселыми играми. Родителям не следует стыдиться того, что они играют и шалят вместе с детьми. Может, именно тогда они ближе к Богу, чем когда выполняют самую важную, по их мнению, работу».

Родителей, которые захотят послушаться мудрого совета императрицы Александры Феодоровны, эти слова могут предостеречь сразу от двух ошибок. Первая: у взрослых есть склонность резко ограничивать ребячьи забавы, при этом часто забывают, что дети есть дети и нельзя постоянно приносить их игру в жертву занятиям, пусть даже самым важным. Вторая ошибка: пустить ребенка на самотек, не интересуясь его занятиями в часы досуга, как, например, делают многие мамы, разрешая детям часами напролет играть в компьютерные игры. Организовать детскую игру ненавязчиво и мудро – большой талант. К счастью, у царских детей были мудрые, любящие родители, всегда готовые разделить их забавы, а потому отдых великих княжон и наследника всегда был веселым и здоровым.

Если бы сейчас родители сами играли с детьми или хотя бы просто вдумывались, во что играют и как развлекаются их чада, можно было бы избежать многих бед. Это не преувеличение. Что такое для ребенка игра? Акт творчества, познания, первые уроки жизни. Нормальная детская игра развивает ребенка, учит его принимать решения, быть самостоятельным. Правда, это не значит, что детские игры надо строго регламентировать. Иначе родители, испугавшись впасть в две первые ошибки, совершат третью – станут постоянно вмешиваться в игру ребенка «со своей взрослой колокольни», желая сделать ее правильной и «развивающей».

Государь Николай Александрович тоже очень любил проводить время с детьми, играя с ними. «Во время дневных прогулок государь, любивший много ходить, обыкновенно обходил парк с одной из дочерей, но ему случалось также присоединяться к нам, и с его помощью мы однажды построили огромную снеговую башню, которая приняла вид внушительной крепости и занимала нас в продолжение нескольких недель», – пишет П. Жильяр. Благодаря Николаю Александровичу его дети полюбили физические упражнения. Сам государь, по рассказу Юлии Ден, любил бывать на свежем воздухе, он был отменным стрелком, превосходным спортсменом. У него были чрезвычайно сильные руки. Излюбленным его развлечением являлась гребля. Он любил байдарку и каноэ. Когда императорская семья отдыхала в финских шхерах, государь проводил на воде целые часы.

Внешних развлечений, вроде выездов, балов, царские дети практически не знали. Они сами придумывали себе занятия, кроме игр на воздухе, прогулок и физических упражнений, – например, организовывали домашние театральные постановки. Эти маленькие пьесы всегда становились радостным событием, давали и детям, и родителям душевное отдохновение даже в трагические дни их заключения. Великие княжны очень любили решать головоломки. А царевич Алексей, как любой мальчик, собирал в карман всякие мелочи – гвозди, веревки и др.

Большой радостью были для царских детей летние поездки в шхеры или в Крым. Во время этих путешествий матросы учили детей плавать. «Но и кроме купания, в этих поездках было много радостного: катание на шлюпках, поездки на берег, на острова, где можно было возиться, собирать грибы. А сколько интересного на яхтах и судах, их сопровождавших! Гребные и парусные гонки шлюпок, фейерверк на островах, спуск флага с церемонией», – вспоминает П. Савченко.

Вся семья любила животных. Кроме собак и кота, у них был осел Ванька, с которым очень любил играть цесаревич. «Ванька был бесподобное, умное и забавное животное, – вспоминает П. Жильяр. – Когда Алексею Николаевичу захотели подарить осла, долго, но безрезультатно обращались ко всем барышникам в Петербурге; тогда цирк Чинизелли согласился уступить старого осла, который по дряхлости уже не годился для представлений. И вот таким образом Ванька появился при дворе, вполне оценив, по-видимому, дворцовую конюшню. Он очень забавлял нас, так как знал много самых невероятных фокусов. Он с большой ловкостью выворачивал карманы в надежде найти в них сладости. Он находил особую прелесть в старых резиновых мячиках, которые небрежно жевал, закрыв один глаз, как старый янки».

Так, по воспоминаниям людей, близко знавших императорскую семью, проводили досуг четыре дочери и сын императора Николая II. Их игры и развлечения способствовали единению семьи не только в радости, но и в горе, когда в заточении императорская семья явила даже враждебно относящимся к ним людям удивительный пример любви, единодушия и сплочения перед лицом смертельной опасности.