Искусство проповеди

Искусство проповеди / Сост. В. В. Бурега. — М.: Изд¬во Сретенского монастыря, 2006. — 176 с.

Книга адресована священникам, студентам духовных школ, а также всем интересующимся гомилетическим творчеством и ораторским искусством.

Приводим предисловие книги:

Главным пособием при составлении настоящего жизнеописания послужила книга: Буткевич Т. И., прот. Высокопреосвященный Амвросий, Архиепископ Харьковский. Биографический очерк. Харьков, 1902.

Будущий архиепископ родился в древнем русском городе Александрове Владимирской губернии 18 марта 1820 года в семье священника местной Преображенской церкви Иосифа Петровича Ключарева и его супруги Марии Ильиничны (в девичестве Селезневой), происходившей также из священнического рода. В крещении мальчик был назван Алексеем.

Первоначальное образование Алеша получил дома, под руководством родителей. Дедушка по матери священник Илья Артемьевич Селезнев обучал его не только Закону Божию, русскому языку и арифметике, но также и древним языкам — латинскому и греческому. Так что классические языки будущий владыка изучил уже в раннем детстве. И неудивительно, что много лет спустя преосвященный Амвросий мог свободно беседовать полатыни с проезжавшим через Харьков католическим епископом.

На десятом году жизни Алеша был отдан на обучение в Переславское духовное училище. Поначалу учеба его шла не очень успешно. В первом семестре первого учебного года он был по успеваемости сто вторым из ста двадцати учеников. Но постепенно молодой Ключарев стал более старательным. Во втором полугодии он поднялся на сороковое место, а ко второму классу был уже в разрядном списке на третьем месте. В 1834 году он окончил училище вторым учеником.

Теперь отец начал хлопотать об определении сына в семинарию. Надо заметить, что местная Владимирская семинария не пользовалась особым почтением у духовенства епархии, и потому отец Иосиф решил отдать Алешу в Вифанскую семинарию, основанную в трех верстах от Троице-Сергиевой лавры знаменитым Московским митрополитом Платоном (Левшиным). Хотя Вифанская семинария находилась за пределами Владимирской губернии, все же здесь допускался прием учеников из других епархий. Поэтому священнику Иосифу Ключареву удалось пристроить сюда своего сына, который к тому же был одним из способнейших выпускников Переславского училища. Алеша был принят на так называемый «полукошт». Это означало, что он имел право на казенное содержание, но не получал казенной одежды. В семинарии молодой Ключарев учился с 1834 по 1840 годы.

В 1840 году на выпускном экзамене в Вифанской семинарии присутствовал сам московский святитель Филарет (Дроздов). Он был известен своей строгостью. Нередко случалось, что после неудачного ответа на экзамене доставалось не только воспитаннику, но и профессорам семинарии. Алексей Ключарев отвечал перед владыкой на вопрос: «Как согласить учение слова Божия о справедливости Божией и возможности прощения грешников » Выслушав его речь, святитель сказал: «Ты отвечаешь с рассуждением и говоришь умно». Из уст строгого митрополита такие слова воспринимались как высшая похвала. Ключарев окончил семинарию по первому разряду, заняв второе место по успеваемости. В числе пяти лучших выпускников он был направлен для продолжения учебы в Московскую духовную академию на казенный кошт.

Алексей Осипович стал студентом четырнадцатого академического курса (1840–1844). В год его поступления в Академию ее ректором был архимандрит (впоследствии — архиепископ Черниговский) Филарет (Гумилевский). 25 ноября 1841 года его сменил архимандрит (впоследствии — архиепископ Могилевский) Евсевий (Орлинский). Молодой Ключарев имел возможность слушать лекции столь известных профессоров, как А. В. Горский, протоиерей П. С. Делицын, Е. В. Амфитеатров, протоиерей Ф. А. Голубинский.

Уже в Академии некоторые наставники видели в Ключаре­ве даровитого проповедника. Так, профессор протоиерей Федор Голубинский, проверяя его сочинение, написанное на первом году обучения, оставил на нем следующую резолюцию: «Очень хороший проповедник. Мысли верные, стройно, плавно и легко изложенные, с участием сердца. Расположение правильное. Есть наблюдательность».

Однокурсник владыки Амвросия Сергей Константинович Смирнов, ставший впоследствии протоиереем и профессором Московской Академии, писал, что в 1843 году, когда было решено устроить перед главным академическим корпусом сад, то особое усердие в реализации этого проекта проявил именно Алексей Ключарев. Следует пояснить, что прежний сад, устроенный перед зданием Царских чертогов в Лавре в XVIII веке, был вырублен в 1820 году. Тогда же был засыпан находившийся посреди сада пруд. Проект нового сада, сохранившегося без изменений до революции, был разработан в 1843 году^[1].

На четвертом году обучения Алексей Осипович под руководством профессора А. В. Горского написал курсовое сочинение «Преосвященный Тихон, епископ Воронежский и Елецкий». Ключарев окончил Академию четвертым магистром по разрядному списку. Его сочинение было признано одним из лучших и по благословению святителя Филарета напечатано за счет Академии^[2].

30 октября 1844 года Алексей Осипович был определен преподавателем в Вифанскую семинарию. Это назначение состоялось по рекомендации профессора протоиерея Ф. А. Голубинского, который не желал отпускать далеко от Академии способного студента. В Вифании Ключарев преподавал логику, латинский язык и психологию. В то время все наставники семинарии обязаны были произносить проповеди по заранее утвержденному расписанию. Так что и Алексей Осипович регулярно произносил проповеди в семинарской церкви.

В 1845 году Ключарев был утвержден в ученой степени магистра богословия и в звании профессора. В том же году он женился на дочери московского протоиерея и преподавателя Академии Сергия Алексеевича Владимирского. После этого Алексей Осипович стал все чаще думать о том, чтобы сменить преподавательскую деятельность на пастырское служение. 23 октября 1848 года благодаря ходатайству тестя он был определен на священническое место в московском Рождественском девичьем монастыре, 14 ноября 1848 года рукоположен во диакона, а 17 ноября того же года — во иерея. Однако в Рождественском монастыре отец Алексий служил недолго. В начале марта 1849 года скончался его тесть, протоиерей Сергий Владимирский, и Ключарев был определен на его место — в церковь Казанской иконы Божией Матери у Калужских ворот (на улице Большая Якиманка).

Именно здесь, в Казанской церкви, отец Алексий сделал первые шаги к освоению искусства проповеднической импровизации. Следует заметить, что в синодальный период импрови­зированная проповедь звучала с амвона крайне редко. Текст каждой своей проповеди священнослужители обязаны были заранее подавать для утверждения в духовную консисторию. Произнесение же не утвержденного текста могло повлечь за собой наказание. Поэтому большинство священнослужителей пользовалось уже изданными проповедями других авторов, которые заучивали наизусть или просто читали с амвона. Более или менее свободно произносить проповеди собственного сочинения могли только архиереи. К тому же многие знаменитые проповедники XIX века не одобряли импровизированную проповедь и произносили лишь заранее тщательно обдуманные тексты.

Священник Алексий Ключарев сам позднее рассказывал о том, как он начал произносить импровизированные поучения к народу. Побудил его к этому Федор Васильевич Самарин. По просьбе самого Федора Васильевича отец Алексий посещал его один или два раза в неделю для чтения духовных книг. Однажды в беседе с Самариным Ключарев пожаловался на неумение народа вести себя в храме. Федор Васильевич заметил, что духовенство обязано учить этому народ в своих проповедях с амвона. На это отец Алексий ответил:

— Ну, к этому мы не привыкли, не водится у нас и не умеем мы говорить сейчас, в данную минуту по требованию обстоятельств.

— Как вам не стыдно говорить это, — отвечает Самарин, возвышая голос. — Вы говорите со мной по целым часам, говорите свободно о самых разных предметах и не можете сказать несколько слов вашим прихожанам, когда это крайне нужно! Вы, особенно вы, непременно должны это делать! Не умеете — учитесь, привыкайте!

Эти слова произвели на отца Алексия чрезвычайно сильное впечатление, и он решил начать произносить в своем храме импровизированные поучения. Ранее он тщательно готовил и предлагал прихожанам проповеди лишь на большие праздники. Теперь же он решил выйти на амвон и сказать ненаписанное слово уже в ближайшее воскресенье. Однако во время литургии волнение настолько охватило отца Алексия, что он не решился произнести слово. С горьким чувством стыда вернулся он в тот день домой после литургии и дал себе слово в следующее воскресенье сказать проповедь во что бы то ни стало.

Следующий воскресный день был неделей, в которую читалось евангельское повествование о Закхее. Несмотря на волнение, отец Алексий заставил себя выйти на амвон и произнести проповедь. Позже он вспоминал, что как только им были сказаны первые слова, волнение тут же улетучилось и проповедь была произнесена вполне удачно. С тех пор отец Алексий считал неделю о Закхее своим личным праздником и никогда не оставлял этот день без произнесения проповеди в храме. С этого времени Ключарев постепенно оттачивал искусство проповеднической импровизации и вскоре стал известен всей Москве как даровитый проповедник. При этом порой он предлагал народу и заранее написанные проповеди. Московское духовенство по очереди произносило проповеди за архиерейскими богослужениями в соборах Кремля. Эти проповеди предварительно подавались на рассмотрение митрополиту. Так что импровизированные слова, которые сам владыка Амвросий впоследствии называл «мужицкими», были рассчитаны на простой народ, в то время как проповеди писанные предназначались для образованной публики.

Отец Алексий с самого момента поступления своего в Казанскую церковь начал хлопотать о постройке здесь нового, более просторного храма. Уже в 1850 году состоялась закладка трапезной церкви, строительство которой было завершено к 1853 году.

В 1860 году священник Алексий Ключарев основал журнал «Душеполезное чтение», предназначенный для публикации статей на церковные темы популярного характера. 

Известность его как проповедника постепенно вышла за пределы простого народа. На новогоднем богослужении 1864 года в Успенском соборе Кремля он произнес по благословению святителя Филарета проповедь «О воспитании характеров». Текст ее был написан заранее и получил одобрение митрополита. После богослужения святитель Филарет пригласил отца Алексия к себе на завтрак в Чудов монастырь и здесь сообщил ему, что ходатайствовал перед Синодом о возведении Ключарева в сан протоиерея. В том же году это ходатайство было удовлетворено.

Проповедь «О воспитании характеров» принесла отцу Але­к­сию славу как одному из ярчайших проповедников нового тогда публицистического направления. Это направление в отечественной проповеди начало формироваться во второй половине 1850-х годов в связи с бурными переменами в общественной жизни, развитием науки и техники, появлением многочисленных периодических изданий, распространением новомодных научных теорий, не всегда согласовывавшихся с данными откровения. Проповедники­публицисты приняли вызов современности и стремились с амвона дать христианский ответ на вопросы, более всего волновавшие их паству.

Столпами публицистической проповеди в России были епископ Смоленский Иоанн (Соколов), архиепископ Херсонский Никанор (Бровкович) и архиепископ Амвросий (Ключарев). Последний начал произносить проповеди публицистического характера, еще будучи священником. Поэтому неудивительно, что с 1864 года слова и речи отца Алексия стали печататься не только в церковной, но и в светской периодике. Известный публицист В. И. Аскоченский так отзывался о его проповедях: «Все, что выходит из уст и из­под пера знаменитого московского проповедника отца протоиерея А. О. Ключарева, само собой просится на возможно широкое распространение. Никто так смело не касается глубоких общественных ран, никто с таким искусством не вскрывает повапленных гробов современного прогресса и всемятущей цивилизации, как он, и ничьи проповеди не читаются с большим наслаждением и неотрицаемой пользой, как его. Это один из тех достойных делателей нивы Христовой, о послании которых миру современному молит он сам Господа Бога».

В 1873 году вышел в свет первый сборник проповедей отца Алексия, который назывался достаточно просто: «Несколько проповедей протоиерея А. Ключарева» (Москва, 1873). В сборник вошло двадцать четыре проповеди, произнесенные в период с 1864 по 1872 годы. Эта книга была встречена восторженными рецензиями. Например, известный гомилет, профессор Санкт-Петербургской духовной академии Н. И. Барсов считал ее одним из лучших проповеднических сборников XIX века^[3].

Однако годы священнического служения в Москве стали для отца Алексия не только годами благодатных успехов и заслуженной славы, но и временем скорбей и испытаний. В 1855 году скончался его отец, который был похоронен в Александрове. Место отца в Богоявленской церкви занял старший брат отца Алексия священник Петр Осипович Ключарев, но и он вскоре умер. Семейная жизнь также принесла отцу Алексию немало горестей. У него родились три дочери и один сын, однако все они умерли еще в младенчестве. 20 июля 1860 года скончался его младший сын Сережа, проживший всего лишь пять лет. А через три дня, 23 июля, скончалась и супруга отца Алексия Евдокия Сергеевна, которую похоронили в одной могиле с любимым сыном. Так в сорокалетнем возрасте Ключарев остался бездетным вдовцом. С этого времени святитель Филарет стал особенно присматриваться к отцу Алексию, надеясь в будущем видеть в его лице своего викария. Видимо, мысль о принятии монашества приходила и к самому Алексию Осиповичу, но он не спешил ее реализовывать.

Известно, что уже в 1866 году к принятию монашества его побуждал святитель Иннокентий (Вениаминов), тогда еще архиепископ Камчатский. В одном из частных писем он писал протоиерею Ключареву: «Идите в монахи, не мешкая, потому что у нас мало епископов из семейных. Вступившие в монашество из-за парты и потом на епископский престол, как бы они ни были учены и умны, бывают обыкновенно узкими теоретиками: в них более или менее проглядывает или односторонность в суждениях или незнание многих вещей… Вот по этим­то причинам я желаю и советую Вам принять на себя монашество».

В 1867 году почил о Господе святитель Филарет, преемником которого на Московской кафедре стал святитель Иннокентий, столь решительно побуждавший Ключарева к монашескому постригу. Прибыв в Москву, новый митрополит продолжил свои увещания, но отец Алексий от пострига отказался. Тем не менее он стал одним из надежных сотрудников и помощников нового митрополита. В 1870 году святитель назначил отца Алексия членом Совета Миссионерского общества, перенесенного тогда же из Санкт-Петербурга в старую столицу. В 1873 году по инициативе отца Алексия в Москве было открыто епархиальное училище иконописания, председателем совета и смотрителем которого он сам и был назначен. В 1874 году отец Алексий также стал председателем Фонда для духовных училищ Московской епархии.

В 1876 году отец Алексий разобрал свою старую холодную приходскую церковь и начал строительство на ее месте нового храма. Благословение на это строительство было преподано еще покойным святителем Филаретом, однако прежде чем разобрать старый храм, отцу Алексию следовало получить на это Высочайшее соизволение в Петербурге. К тому же новое строительство требовало весьма значительных материальных средств. Поэтому протоиерей Алексий смог приступить к реализации своего замысла лишь в 1876 году. Начатое тогда строительство затянулось на целых десять лет.

В 1877 году святитель Иннокентий, сильно ослабевший и практически потерявший зрение, стал настоятельно убеждать отца Алексия принять монашество, чтобы стать викарным епископом Московской епархии. Ключарев по-прежнему отказывался. Уговоры длились более полугода. Наконец в ночь с 21 на 22 октября, в канун своего храмового праздника, отец Алексий увидел сон, который произвел на него сильное впечатление. Почти до полуночи он не ложился спать, занимаясь подготовкой проповеди, которую планировал произнести на следующий день, и уснул уже после двенадцати часов ночи. Во сне он увидел, как во время произнесения проповеди к нему подходит монахиня, подает ему золотую митру и говорит: «На голове у тебя совсем нет волос, а ходишь без шапки; простудишься, погибнешь». При этих словах монахиня превратилась в его покойную жену, с которой отец Алексий во время ее жизни имел обыкновение советоваться по всем важным вопросам.

Утром он рассказал матери об этом сне. Мать истолковала его как волю Божию, открытую ему через почившую супругу. В тот же день отец Алексий сообщил митрополиту о своем согласии принять постриг.

7 ноября 1877 года он был пострижен в мантию с именем Амвросий, в честь святителя Амвросия Медиоланского, а 8 ноября возведен в архимандрита и назначен настоятелем московского Богоявленского монастыря. Уже 13 января 1878 года архимандрит Амвросий в Петербурге был наречен во епископа Можайского, викария Московской епархии, а 15 января состоялась его архиерейская хиротония. 6 апреля того же года преосвященный Амвросий был переименован во епископа Дмитровского и стал первым Московским викарием. Это было сделано по настоянию святителя Иннокентия, который видел в новопоставленном епископе свою правую руку. С этого времени и до смерти митрополита преосвященный Амвросий совершал богослужения повсюду, где должен был присутствовать сам митрополит.

Проповеди преосвященного Амвросия, произнесенные им в годы служения в качестве викария Московской епархии, почти всегда имели сильный общественный резонанс. Например, одной из таких проповедей стало слово, сказанное владыкой 12 сентября 1878 года, в сороковой день после смерти гене­рал­адъютанта Н. В. Мезенцева, трагически погибшего от руки террориста (он был заколот кинжалом на Михайловской площади Санкт-Петербурга). Н. И. Ильминский так отзывался об этой проповеди в письме к преосвященному Амвросию: «По душе скажу, когда я прочитал в «Миссионере» Вашу речь по Мезенцеве, ей Богу, я сейчас подумал, и чем больше думал, тем более убеждался, что Господь Бог воинств Свой меч духовный вложил в Вашу десницу. Только Вы приглашаете русских людей думать».

О другой проповеди, сказанной 8 ноября того же года к воспитанникам Московской духовной семинарии, не менее восторженно отзывался в письме к владыке Амвросию преосвященный Никанор (Бровкович, тогда еще епископ Уфимский): «Позволяю себе занять собою внимание Вашего Преосвященст­ва по прочтении, по-видимому, крошечной Вашей речи к воспитанникам Московской Духовной Семинарии… На что тусклые дюжинные умы тратят кипы бумаги и все не попадут в сущность дела, то ум первостатейный освещает двумя-тремя строками. Я чуть не спрыгнул с дивана, на котором сидел (за вечерним чаем), когда читал газету и Вашу речь… Вот первый человек, который называет предмет по имени, это — Вы!.. Причтите меня к числу глубоких Ваших почитателей. В Ваших проповедях есть особенность, которой, кажется, никто из русских проповедников не имел… Есть какое­то, по­видимому, простодушное ораторское движение, есть жизненная мягкость, какой не уловить даже у Иннокентия, не говоря о Филарете или Иоанне^[4]. Была она, только в другом святоотеческом роде, только у Святителя Тихона^[5]… Скажу, что струн моей души… ничье слово так метко не задевает, как Ваше».

Став епископом, владыка Амвросий не перестал произносить и импровизированные проповеди для простого народа. Эти поучения звучали каждый воскресный и праздничный день за литургией в храме московского Богоявленского монастыря. Поэтому народ во множестве собирался на совершаемые им богослужения в ожидании живого слова. И нередко владыка, находясь в состоянии крайнего утомления и не готовившись предварительно, обращался к молящимся со словом назидания. Эти импровизированные поучения и экспромты, к сожалению, почти никогда не записывались и не публиковались. Судить об их содержании сегодня мы можем лишь по сохранившимся воспоминаниям очевидцев.

31 марта 1879 года скончался святитель Иннокентий. Еще при жизни он завещал владыке Амвросию произнести слово на его отпевании: «Дайте знать, чтобы при погребении моем речей не было; в них много похвал. А проповедь по мне скажите: она может иметь назидание; и вот Вам текст для нее: От Господа стопы человеку исправляются (Пс 36, 23)». 5 апреля 1879 года во исполнение воли почившего святителя на отпевании преосвященный Амвросий произнес слово на указанный ему псаломский стих. Новым Московским митрополитом стал знаменитый богослов и историк высокопреосвященный Макарий (Булгаков). До его прибытия в старую столицу Московской епархией управлял владыка Амвросий.

22 сентября 1882 году был издан указ Святейшего Синода о назначении преосвященного Амвросия епископом Харьковским и Ахтырским. 29 октября того же года владыка покинул Москву и отбыл в Харьков, где и проходил свое архипастырское служение до самой смерти.

На Харьковской кафедре в полной мере раскрылись и административный, и проповеднический таланты владыки Амвросия. Он оставил по себе добрую память в благодарных сердцах православных харьковчан. Уже в 1883 году владыка ввел единообразное обиходное пение во всех храмах епархии, взяв за основу обиход, выработанный и изданный под его руководством в Москве. Для обучения обиходному пению при своем архиерейском хоре преосвященный Амвросий открыл бесплатную школу для псаломщиков.

Другим важным начинанием владыки стало преобразование «Харьковских епархиальных ведомостей». Прибыв в Харьков, он нашел, что уровень этого еженедельника не соответствует потенциальным возможностям университетского города. В результате по заданию владыки ректор Харьковской духовной семинарии протоиерей Иоанн Кратиров подготовил проект нового богословско­философского журнала с апологетической направленностью. Преосвященный Амвросий одобрил проект и представил его на утверждение Синода. 13 декабря 1883 года был издан указ Синода о разрешении выхода в свет нового издания, а в январе 1884 года уже появилась первая книжка журнала «Вера и разум», который выпускался отныне раз в две недели. В качестве приложения к нему издавался отдельный «Листок для харьковского духовенства». Довольно быстро «Вера и разум» превратился в один из лучших церковных журналов Российской империи.

Еще будучи Московским викарием, владыка Амвросий деятельно участвовал в строительстве храма Христа Спасителя в Москве. Когда в 1883 году строительство было закон­чено, то преосвященный Амвросий был приглашен участвовать в освящении этого величественного собора. 26 мая 1883 года, в день освящения, он обратился с речью к государю императору Александру III и императрице Марии Федоровне.

20 марта 1886 года указом Святейшего Синода преосвященный Амвросий был возведен в сан архиепископа «во внимание к отлично­ревностному его служению и особым пастырским трудам». В том же году в Москве было окончено строительство новой церкви Казанской иконы Божией Матери на Калужской площади, начатое отцом Алексием Ключаревым еще в 1876 году. Прихожане храма обратились к владыке Амвросию как к инициатору этого строительства с просьбой приехать в Москву и освятить новую церковь. С согласия Московского митрополита Иоанникия преосвященный Амвросий прибыл в старую столицу и выполнил просьбу своих бывших прихожан. К сожалению, этот храм не сохранился. В 1927 году он был закрыт. После этого в его стенах действовал сначала музей, а потом кинотеатр. В 1972 году храм был разрушен. Сегодня в память об этой церкви на Калужской площади построена часовня в честь Казанской иконы Божией Матери.

Особое внимание преосвященный Амвросий уделял борьбе с сектантством. Дело в том, что среди крестьян Харьковской губернии вели активную пропаганду толстовцы. Специально для борьбы с ними был создан епархиальный миссионерский совет. Владыка полагал, что граф Л.Н. Толстой превзошел всех еретиков, осужденных Вселенскими Соборами, и потому подлежит церковному отлучению. Преосвященный Амвросий искренне недоумевал, почему писатель, постоянно публикующий сочинения антицерковного характера, продолжает формально оставаться в лоне Православной Церкви. Осенью 1899 года владыка направил письмо в Синод, в котором обосновывал необходимость отлучения Толстого от Церкви и даже представил в Петербург свой проект синодального послания по этому вопросу.

17 октября 1888 года на территории Харьковской губернии, близ станции Борки, произошло крушение императорского поезда. Однако государь Александр III и его семья не пострадали.

В начале ноября того же года на собрании харьковского духовенства владыка предложил в память чудесного избавления царской семьи отлить колокол из чистого серебра с пор­третами государя и членов его семейства, а также с памятной надписью о событии 17 октября. Колокол этот было решено установить на колокольне Харьковского кафедрального собора и ежедневно в первом часу пополудни, то есть в самое время крушения поезда, производить мерный звон в этот колокол в течение пяти минут. Это предложение было единодушно поддержано всем собранием. Затем владыка через обер-прокурора Святейшего Синода возбудил соответствующее ходатайство перед государем императором. 5 января 1889 года граф К. П. Победоносцев сообщил преосвященному Амвросию, что о его предложении было доложено государю, который одобрил эту мысль и выразил харьковскому духовенству сердечную благодарность. «При сем, — пишет далее обер-прокурор, — Его Величеству благоугодно было заметить, что на предложенном к сооружению колоколе вместо портретов Особ Августейшей Семьи лучше было бы сделать шифры Их Величеств и Их Высочеств».

После получения Высочайшего соизволения проект владыки Амвросия был реализован. 14 октября 1890 года Царский колокол после торжественного освящения и окропления святой водой был поднят и повешен на специально устроенной для него нише в колокольне Харьковского кафедрального собора.

Однако устроением колокола владыка не ограничился. Близ места крушения царского поезда он решил построить храм, а если удастся, то и монастырь. После того как были сделаны первые пожертвования на это строительство, настоятель Святогорского монастыря архимандрит Герман предложил устроить на указанном месте Спасов скит, который был бы приписным по отношению к Святогорской обители. Уже 20 августа 1889 года был освящен построенный здесь деревянный храм во имя Нерукотворного Образа Христа Спасителя, который положил начало скиту. А 2 ноября того же года в Спасовом скиту во время его посещения государем императором была освящена и вторая (домовая трапезная) церковь.

Что касается проповеднической деятельности владыки Амвросия, то следует отметить, что в Харькове он, как и в Москве, не переставал еженедельно произносить импровизированные проповеди. При этом несколько раз в год он произносил и не­сколько заранее написанных проповедей, которые затем публиковались.

Ближайший сотрудник владыки протоиерей Тимофей Иванович Буткевич, владевший приемами стенографии, вспоминал, что однажды он испросил у преосвященного Амвросия позволения записывать за ним его импровизированные проповеди. Владыка ответил:

— Нет, не позволю.

— Да отчего же, владыко — удивился отец Тимофей. — Ваши импровизации чудны; их народ любит. И я, конечно, буду всегда представлять их на Ваш предварительный просмотр.

— Не в том дело, — сказал преосвященный. — Но Вы будете меня смущать. Я буду знать, что Вы за мной стенографируете, и это будет производить во мне замешательство во время самого произнесения проповеди. Нет, лучше оставьте это.

Так что и харьковские импровизации владыки Амвросия остались незаписанными. Может быть, в этом стоит видеть особый Промысл Божий. Живое слово пламенного проповедника навсегда осталось живым, не скованным мертвящей буквой.

Известны и внебогослужебные речи владыки. Особый общественный резонанс получили два его публичных выступления в собрании Братства Пресвятой Богородицы в Санкт-Петербурге. 5 февраля 1891 года преосвященный Амвросий произнес здесь речь «О причинах отчуждения от Церкви нашего образованного общества», а 9 апреля того же года — «О религиозном сектантстве в нашем образованном обществе». Обе речи содержали жесткое обличение новых общественных настроений и потому вызвали протесты со стороны либеральной интеллигенции.

В Харькове преосвященный Амвросий предпринял работу и по осмыслению своего проповеднического опыта. Им была написана уникальная книга, посвященная теории проповеднической импровизации, получившая название «Живое слово». Впервые она увидела свет на страницах журнала «Вера и разум» (в 1884–85 гг.). Эта книга принципиально отличается от отечественных пособий по гомилетике, увидевших свет в XIX веке. В ней почти нет отвлеченного теоретизирования. Наоборот, владыка стремится поделиться с читателем своим богатым опытом. Свои теоретические положения преосвященный Амвросий иллюстрирует примерами, взятыми из своей собственной жизни. Можно сказать, что «Живое слово» владыки Амвросия предвосхитило начавшееся в начале ХХ века преодоление схоластического наследия в отечественной гомилетической науке.

В 1892 году здоровье преосвященного Амвросия значительно пошатнулось. В апреле он отправился на отдых и лечение в Гурзуф, где провел около месяца. По возвращении из Крыма владыка чувствовал себя значительно лучше, однако одним из последствий перенесенной болезни стала потеря прежней силы голоса. С этого времени архиепископ Амвросий практически не произносил проповедей. Тем не менее по поводу особо значимых торжеств он все же писал проповеди, однако поручал их прочитывать с амвона протоиерею Тимофею Буткевичу, которого за это в шутку называл своим «Аароном». Так  что проповеди, написанные и опубликованные владыкой после 1892 го­да, как правило, им уже не произносились. Он тяжело переживал свое невольное отлучение от проповедничества. В одном из писем к отцу Тимофею, отправленных из Крыма в октябре 1894 года, преосвященный Амвросий писал: «А ведь правду я написал в «Живом слове», что скучно выходить из церкви без проповеди священнику, который к ней привык? Мне теперь предлежит эта печальная участь».

6 мая 1898 года архиепископ Амвросий был удостоен высокой награды. Государь император Николай II пожаловал ему бриллиантовый крест для ношения на клобуке. При этом на имя архипастыря был направлен следующий рескрипт: «Признавая справедливым отличить знаком особого Монаршего благоволения доблестное Архипастырское служение Ваше, направленное к благоустройству вверенной Вам епархии, просвещенную ревность о выяснении коренных основ веры и жизни христианской в ограждение чад Православной Церкви от лжи современных учений и многолетние проповеднические труды, стяжавшие Вам повсеместно в отечественной Церкви почетную известность, Всемилостивейше вам препровождаю при сем бриллиантовый крест для ношения на клобуке. Поручая себя молитвам Вашим, пребывая к Вам благосклонный Николай».

В 1901 году наступило серьезное ухудшение здоровья архипастыря. Летом владыка часто жаловался на свои немощи, а позд­ние литургии совершал с большим трудом. Он перебрался на жительство в загородную архиерейскую дачу. Здесь 26 августа утром архиепископ Амвросий почувствовал себя дурно. Утром он упал на пол и потерял сознание. На следующий день он сказал протоиерею Тимофею Буткевичу: «Я скоро умру». Отец Тимофей начал было успокаивать владыку, но тот спокойно повторил: «Слава Богу, я прожил довольно. Господь был милостив ко мне. Больше жить и незачем». После этого архипастырь сделал свои последние распоряжения. Он завещал похоронить его в Харьковском Покровском монастыре, в храме Озерянской иконы Божией Матери. По примеру святителя Иннокентия он также попросил отца Тимофея произнести над его телом проповедь на слова: От Господа стопы человеку исправляются (Пс 36, 23).

3 сентября 1901 года архиепископ Амвросий скончался.

Все свои сочинения владыка завещал в собственность и распоряжение Совета Харьковского епархиального женского училища. Уже в следующем, 1902 году Совет приступил к изданию полного собрания проповедей архиепископа Амвросия, в которое в качестве приложений было решено включить кроме слов, речей и поучений все вообще литературные труды почившего архипастыря. Это собрание выходило в свет с 1902 по 1903 год. В него вошли все сочинения, опубликованные владыкой при жизни. Редактированием издания занимались протоиерей Т. И. Буткевич и священник Н. Н. Любарский. Все сочинения были разбиты на пять томов и отдельную книгу приложений к первому тому. В издании был принят за основу хронологический порядок.

В 1902 году вышло в свет и наиболее полное жизнеописание архиепископа Амвросия, подготовленное также отцом Тимофеем Буткевичем.

Настоящий сборник призван познакомить современного читателя с сочинениями владыки Амвросия, имя которого сегодня сравнительно мало известно. Сборник условно может быть разделен на две части. Первая представляет собой переиздание замечательной книги «Живое слово». Во вторую часть включено восемь проповедей, произнесенных в период с 1863 по 1891 годы, а также очерк «Позволительно ли уходить из церкви от проповеди » (1863).

Хочется надеяться, что настоящее издание пробудит интерес современного читателя к наследию великого архипастыря и проповедника.

В. В. Бурега, кандидат богословия,

преподаватель Московской духовной академии
и семинарии