«Надеюсь, что люди прозреют»

– Отец Павел, расскажите, пожалуйста, о вашем храме и его истории. Чем он примечателен? 

– В Воздвиженском храме я служу с 1990 года и уже десять лет являюсь настоятелем. Его история типична для большинства сельских приходов России. Храм строился преимущественно на средства местных крестьян и был освящен в 1790 году. В нем три престола: в честь Воздвижения Креста Господня, во имя святителя Николая и преподобного Сергия Радонежского. Некогда в храме имелось богатое убранство. Чего стоил только великолепный семиярусный позолоченный иконостас! Как рассказывали старожилы, на службах всегда было многолюдно. В приходе насчитывалось 40 деревень, в которых в общей сложности жило более 5000 человек. В большие праздники часть богомольцев стояла на улице, службу слушали через раскрытые окна и двери, так как не было возможности попасть внутрь. Пел по старинным рукописным нотам прекрасный хор из 40 человек.

В 1937 году храм закрыли и превратили в овощехранилище, в алтаре сделали мельницу, на колокольне устроили пожарную вышку, надгробия и кресты на кладбище снесли бульдозером и устроили на этом месте колхозную пасеку. Были сброшены и утоплены в Волге двенадцать прекрасно подобранных по звучанию колоколов. Поистине чудом уцелели купола с крестами и внутренняя роспись. Дальнейшему разгрому храма, вероятно, помешала война.

В 1946 году депутация наших прихожан побывала на приеме у Калинина в Москве, ходатайствуя о возобновлении богослужений. Их старания увенчались успехом. Конечно, церковное здание общине досталось изуродованным: голые стены, ни икон, ни паникадил, ни подсвечников. Хорошо хоть сохранилась старинная система калориферного отопления и то только потому, что зимой необходимо было согревать помещение, чтобы не мерзли овощи.

Обустраивались заново долго: народ после войны жил бедно. Постепенно собирали иконы по домам, из других разорявшихся в 1950–1960-е годы храмов свозили подсвечники, паникадила и другую утварь. Так и началась новая жизнь Воздвиженского храма.

Большинство участников его возрождения, так трепетно и бережно относившиеся к святыне, уже ушли в мир иной. Сейчас приход небольшой – жители села Воздвиженское. В окрестных деревнях хорошо, если наберется с десяток жителей, а так где два, где пять человек, и все это старики. 

– Не секрет, что из-за оттока населения в города сельским приходам сейчас приходится очень непросто. Как обстоит дело у вас?  

Крествовоздвиженский храм

Эта икона стоит у нас в храме уже лет тридцать. Есть свидетельства об исцелениях и благодатной помощи, которую Божия Матерь подает по молитвам перед этим образом. Перед ним молился епископ Ивановский и Кинешемский Иосиф, когда приезжал к нам на престольный праздник. Владыка заходил и в сохранившийся домик Коленьки, где совершил заупокойную литию по иноку Николаю, побывал на святом источнике рядом с домом. На этот источник – мы называем его Коленькин ключ – подвижник часто ходил молиться.

Несмотря на удаленность от столицы, приходская жизнь у нас идет очень активно. 

– Что Вы, как настоятель, считаете в ней приоритетным? 

– Мы стараемся уделять больше внимания детям и молодежи, потому что они – наше будущее. При храме действует воскресная школа, организован приют для детей-сирот. Священнослужители окормляют интернат при сельской школе, где живут сироты и дети из неблагополучных семей, читают лекции для старшеклассников в средних школах района. На попечении прихода находится детский сад с православным уклоном. Силами прихода уже лет пять восстанавливается храм Всемилостивого Спаса в селе Есиплево. Снаружи он уже отремонтирован, но внутри еще предстоит провести большие работы. Возрожден Сретенский храм в селе Солдога. Когда-то он был приписным к нашему, а теперь это отдельный приход. Недавно начали восстановление еще одного храма – во имя великомученика Димитрия Солунского в селе Дмитровское, которое находится километрах в двадцати от нас. Передали нам его в 2006 году. Раньше церковное здание использовал под зернохранилище местный колхоз, но он давно распался, село опустело: сейчас там живут всего шесть бабушек. Обветшавший храм оказался заброшенным. Нам предстоит решить непростую задачу по его возрождению. 

– Как я уже говорил, летом к нам часто приезжают паломники, в том числе и из Москвы. Один из них разместил информацию о нашем приходе в интернете. Эта информация попалась на глаза француженке Катрин Жубер. Она живет в Москве, владеет собственным небольшим бизнесом и преподает французский язык. Узнав о нашем приюте, она позвонила мне и попросила разрешения приехать познакомиться с детьми. Сельская жизнь, красота этих мест произвела на нее большое впечатление. Она приехала зимой и обрадовалась настоящему белому снегу, как чуду, сказав, что видела такое лишь в детстве. Очень поразило нашу гостью то, что дома в селе имеют печное отопление. Идешь по улице, а по обе стороны деревянные домики стоят, и из труб дым валит. Такого в Париже, да и в Москве давно не увидишь. Я показал ей полуразрушенный храм великомученика Димитрия Солунского, и Катрин загорелась идеей его восстановления. Я ей сказал, что дело-то хорошее, вот только денег у нас на это нет. Она очень решительно отвечает: "Будем искать!» В следующий раз она привезла с собой специалиста по реставрации живописи из одного французского университета. Максимилиана (так его звали), как и Катрин, потрясло то, что при обрушенном куполе в храме сохранились фрески на стенах. Вдобавок они были поражены тем, что в такой глуши существовала такая высококлассная техника письма. Лики на фресках и сейчас выглядят как живые. Расписывали его, по всем данным, ярославские мастера. В конце января Катрин привезла из Франции еще одного эксперта – ­специалиста по реставрации кирпичной кладки. Он дал рекомендации, как сохранить и вылечить церковное здание. Француженка уже нашла благотворителей, которые оплатили установку строительных лесов вокруг храма. Слава Богу, успели их поставить до снега. Надеюсь, летом уже начнем работу. 

– Мадам Жубер, вероятно, католичка? Конфессиональных разногласий у вас не возникло? 

– Думаю, когда она у нас оказалась впервые, то была далека от веры вообще. Сейчас она только окунулась в наш церковный мир и еще не вполне разбирается, в чем разница между Православием и католицизмом. По натуре это просто очень добрая, отзывчивая и энергичная женщина, которая, кстати, не имеет русских корней, как можно было бы предположить. Она, между прочим, предложила способ самим заработать деньги на восстановление храма. 

– Каким образом это предполагается осуществить? 

– У нас при храме шесть лет назад была создана мастерская лоскутного шитья. Начиналось все с уроков в воскресной школе, на которой дети мастерили из лоскутков разные поделки. Девочки, которые тогда учились, сейчас уже выросли, создали семьи и стали молодыми мамами, но, тем не менее, приходят поработать в мастерскую. Участвуют в работе и дети из нашего приходского приюта. Кроме того, у нас в селе еще пять семей, которые взяли под опеку или под патронат 22 детей-сирот. Эти дети тоже приходят помогать, и им это очень нравится. Шьем фартучки, грелки, прихватки, игрушки, одеяла, панно. Любимый сюжеты: кот на русской печи, кот, важно пьющий чай из самовара. Шьем подушки, набивая их травой и цветами, которыми украшали храм на праздник Святой Троицы. Продукцию вывозим на православные ярмарки по всей России: в Москву, Петербург, Челябинск, Екатеринбург, Тюмень, Нижний Новгород, Ярославль, Красноярск. Собранные средства идут на ремонт и реставрацию наших храмов. Катрин очень заинтересовалась нашими изделиями и захотела вывести их на международный уровень. Начали с малого. Ежегодно в конце декабря жены членов дипкорпуса проводят в московской гостинице "Рэдиссон-Славянская» благотворительный базар. При помощи Катрин мы смогли представить там свою лоскутную продукцию, и она пользовалась хорошим спросом. У Катрин даже возникла мысль открыть в Париже маленький магазинчик, где бы продавались вещи, созданные руками наших мастериц. Но для этого надо разнообразить ассортимент. Об этом мы сейчас думаем, хотим даже обратиться за помощью к отечественным модельерам. Возможно, они смогли бы предложить новые оригинальные идеи. Пусть пока это только проект, но если будет воля Божия и мы его реализуем, надеюсь, это поможет восстановить храм.

Правда, тогда возникнет другая проблема: кто будет в него ходить? Сейчас в этом селе осталось всего шесть бабушек, живущих в ветхих домиках. Надо, чтобы существовала община, чтобы были постоянные прихожане, а для этого нужно не только храм восстанавливать, а еще и строить новые дома. Надеюсь, что Господь управит так, что восстановление храма все же станет первым шагом к возрождению старинного волжского села, и в нем появятся новые люди, зазвучат детские голоса. Для этого нужно, чтобы те, кто сейчас уезжает в города, стремясь сделать карьеру, заработать много денег, иметь большой выбор развлечений, поняли, что есть ценности более значимые. Очень показателен в этом отношении пример Катрин, которая, соприкоснувшись с подлинной глубинной Россией, с ее простой и строгой красотой, буквально влюбилась в нее. К сожалению, мы часто не замечаем и не ценим богатство земли, на которой живем, и осознаем это только тогда, когда нам об этом говорят чужие люда. Надеюсь, что наши тоже когда-нибудь прозреют.

Беседовала Ольга Кирьянова