Четыре пути самореализации

Павел Рыженко "И душа успокоится..."

Люди разных возрастов, культур и психологических типов задавались вопросами о направлении всей своей жизни, сопротивлялись погружению в трясину мелких повседневных дел и делишек. Так было во все эпохи. Впрочем, каждая из эпох предлагала свой весьма специфический ответ по поводу призвания человека.

От античных времен нам остался христианский ответ. Это больше, чем идея – это откровение свыше. О чем говорит откровение? Человек сотворен по образу Божию и призвание его – уподобиться Самому Богу, стать причастником божественной жизни (см. 2 Петр. 1:4). Христос для того и пришел. По словам св. Иринея Лионского: Бог стал человеком, чтобы человек стал богом. И вот в русле православной духовной традиции человек мог стать человеком обоженным. От человека, который искал христианского совершенства, требовалось много – подвижнический образ жизни. Однако своими силами обожения достичь нельзя. На пути к духовному совершенству человеку нужна помощь Божия, благодать.

Какие основные шаги на пути к обожению наметили православные подвижники? Вчитываясь в средневековые труды святых Отцов, становится ясно, что этот путь начинается с покаяния. Следующим шагом идет борьба со страстями. Затем начинается священнобезмолвие (исихастский опыт). Особым шагом в жизни подвижника становится сведение ума в сердце. Непрестанная молитва приводит исихаста к духовной ступени бесстрастия – это уже дар совершенства. Еще более высокие ступени принадлежат к области мистики и представляют собой тот самый невообразимый и неизъяснимый опыт обожения.

* * *

За истекшие столетия многие люди вдохновлялись «идеалом» человека обоженного, продвигались по православному пути духовного восхождения. И до сих пор есть подвижники, которые идут этим путем и на нем обретают высший смысл всей своей жизни.

Ренессанс и Новое время открыли иной путь, иной идеал – человека разумного. Вспомним из школьной программы рассуждения о homo sapiens. Постепенно опыт христианской жизни стал восприниматься человеком разумным как предрассудок. Он де предшествовал научно-обоснованным исследованиям о человеке, и эти исследования в свое время начисто опровергли церковные предрассудки. Религиозный опыт объявили мифом и стали критиковать и громить. Новый передовой человек должен был ориентироваться на науку, а не на религию (отсюда и разговоры о противоречии науки и религии).

Человек разумный верил, что сила знания сообщит ему неограниченные возможности, сделает его практически всемогущим. Серьезные успехи в науке и технике, казалось, подтверждали эти ожидания. И сторонники Просвещения предлагали свои программы самосовершенствования человека. Как понимать самосовершенствование? Так, что путь к совершенству для человека открывает наука и его собственные методичные усилия, а благодатная помощь ему не нужна. Отдельный человек и даже все человечество достигнут совершенства без благословения небес.

XX век заставил пересмотреть амбициозные программы самосовершенствования.

* * *

В XIX столетии образованные люди думали, что научная картина мира в главных чертах состоялась. Остается только выяснить ее детали, мировоззренческие нюансы, просвещать народ и строить жизнь общества по науке. XX век совершил несколько научных революций и заставил скорректировать теоретические основы естествознания. А социальные катастрофы – две Мировые войны, тоталитарные режимы – побудили заново задуматься об основаниях социальных наук и всего гуманитарного знания.

150 лет назад разум представлялся твердой незыблемой почвой под ногами человека: твердыня разума простирается в бесконечность. Основываясь на последовательных рассуждениях, человек может продвигаться в любую сторону сколько угодно, территория иррационального на его пути составляет как бы небольшие озера, они вполне проходимы. Ими можно пренебречь, скоро они исчезнут под действием мощных лучей разума.

В прошлом веке возник новый образ: разум и вообще сознание человека – это лишь небольшой остров в океане бессознательного. Климат на острове зависит от океана. Исключительно трудно понять, как бессознательные стремления руководят мыслью человека. Можно лишь аккуратно проанализировать пограничную территорию – между разумом и бессознательным. Эту территорию составляет подсознательное, по которому гадают о том, что творится в бессознательной глубине человека. Сам человек, движимый импульсами бессознательного, – это уже не человек разумный, а напротив человек безумный.

Конечно, я употребляю понятие «человек безумный» не в смысле психической болезни. Точно также «человек разумный» в этой статье не означает человека, наделенного недюжинным умом.

У человека безумного возникают свои программы самореализации. Они делают ставку на экстатические состояния, транс, измененное сознание, возникает культ «творческого жизнеутверждающего безумия».

* * *

Со второй половины XX века миру предъявлен еще один путь самореализации. К человеку виртуальному. Этот путь особый. Чем виртуальность отличается от реальности? Она в своих свойствах почти такая же как реальность. Однако виртуальность нельзя приравнять к реальности. Виртуальность – это реальность за вычетом какого-то свойства реальности, такого свойства, которое имеет основополагающее значение. То, чего не бывает в реальности, вполне допустимо для виртуального существования.

Отсюда ясно, что программы виртуальной самореализации бывают, какие угодно. Что это значит? Жизненные пути человека разумного и человека безумного нельзя соединить, они принципиально расходятся между собой. Пути человека обоженного для человека разумного представляются пустым времяпровождением, уходом в тупик. А вот человек виртуальный запросто совмещает несовместимое. Так он соединяет элементы жизненных стратегий, взятых от человека обоженного, от человека разумного и человека безумного.

Проиллюстрируем это примером. Человек виртуальный практикует Иисусову молитву (путь человека обоженного), при этом отбросив учение о бесах как предрассудок (путь человека разумного) и прибавив к православной молитве культивирование экстатических состояний (путь человека безумного). Из этих трех компонентов можно собрать неслыханную программу получения религиозного опыта, быстро дающую виртуальные мистические переживания. И эти переживания будут напоминать религиозный опыт православных подвижников. Но только напоминать. По сути своей виртуальная программа дает человеку не подлинный религиозный опыт, а ложный (опыт прелести).

* * *

Смена жизненных ориентиров в обществе оказывает влияние на все, на религию и на культуру в том числе. Наибольшее влияние заметно у тех, кто безоговорочно принимает новые идеалы и напрочь расстается со старыми. Заметно влияние и в тех случаях, когда люди ищут компромиссные решения, пытаются хоть как-то «сочетать новое и старое».

Посмотрим на область религиозную. Человек разумный своим появлением вызвал у христиан реакцию – программы реформ в богословии и даже духовной жизни. На протестантской почве возникла либеральная теология, которая безудержно критиковала Священное Писание и Предание Церкви, догматы и богослужение. У протестантов возникла и замена аскезы – нравственными предписаниями. В наиболее радикальных вариантах всю ценность христианства сводили исключительно к морализму. Эти идеи со временем нашли себе некоторое место и в православной среде.

В старых российских учебниках сектоведения секты подразделялись на рационалистические и мистические. Человек безумный, само собой, настроен отнюдь не рационалистически. Этот человек и поддержал в начале XX века пятидесятническое движение. Движущей силой пятидесятничества был общедоступный опыт мистического экстаза – глоссолалия. Человек виртуальный перенял у пятидесятников опыт глоссолалии и смешал его с религиозными практиками разных христианских исповеданий – так началось харизматическое движение (неопятидесятничество). Среди неопятидесятников есть и те, практикует глоссолалию и молитву Иисусову. Они считают себя православными и любят поговорить об обожении.

Итак, мы видим, смена жизненных ориентиров в обществе оказывает влияние на религию. А что с культурой? Возьмем часть культуры – изобразительное искусство. Человек обоженный оставил свой след в церковном искусстве, в иконописи. Достаточно вспомнить св. Андрея Рублева. Человек разумный подверг иконопись сокрушительной критике за отсутствие прямой перспективы, за пренебрежение к светотеням и многое другое. То, что икону всегда писали для молитвы, а не для красоты – в расчет не принималось... В качестве компромиссного варианта возникла академическая школа иконописи: сюжет остался традиционным религиозным, а на доске его начали передавать по законам возрожденческой живописи.  

Человек безумный в приступе негодования сбросил с корабля истории великие картины Рафаэля и предложил взамен «авангардное искусство». Человек виртуальный занимается contemporary art (в пер. «современное искусство») и может выставлять, например, ремейки с авангардистских полотен, прибавляя к ним элементы куртуазного портрета, древнерусской иконы, используя аудио-визуальные технические устройства. Между тем грубое смешение иконописного лика с чем-то сугубо посторонним естественным образом воспринимается как профанация.

Даже если человек виртуальный этого не понимает, то чуткий к святыне христианин замечает в «карнавальном» смешении высокого и низкого кощунственную уравниловку. И не только кощунство. Он видит, что с виртуальным автором художества как с человеком произошло какое-то злокачественное изменение, раз он создал такое «произведение искусства». Знаменитый столетней давности лозунг «Бог умер!» сменился лозунгом «Человек умер!». Это закономерно, потеряв Бога, человек неизбежно теряет себя.

Так на каком пути мы сегодня можем обрести себя? Борцы с религиозными предрассудками, воспевая разум и науку, не смогли упразднить путь человека обоженного. Точно также идеал человека виртуального самим своим навязчивым присутствием и воздействием на массы не отменяет возможность иных путей самореализации.

Сейчас все четыре описанных здесь пути открыты перед нами, и мы вольны избрать один из них. Господь даровал нам свободу.