Дребязги

Польское слово «дребязги», в переводе «мелочи», врезалось мне в память мгновенно во время налета польских таможенников на наш переполненный до отказа общий вагон. Разумеется, это был не налет, но таможенный досмотр с обязательной проверкой: а не вывозят ли господа из Польши вещи, не указанные в налоговой декларации? Тем не менее, всё происходило в форме погрома. Сначала погранцы с автоматами ногой распахнули дверь, а потом принялись пинать чемоданы, вышвыривая из них вещи. В воздухе замелькали упаковки колготок, футболок, шарфиков под многоголосый вопль пассажиров:

– Пан, то дребязги!

Оказывается, дребязги, то есть мелочи, не облагаются налогом, а везли чемоданами именно их.

Закончилось всё очень быстро и мирно. Владелец чемодана с дребязгами (300 пар колготок) тут же собрал дань с пассажиров, а таможенники поблагодарили и элегантно отдали честь.

Моим соседом по вагону был профессор-лингвист, владеющий многими европейскими языками и отчасти русским.

– Мы шпекулянты и едем на базар в Вену, – пояснил он. – Сейчас многие интеллигентные люди имеют свой маленький бизнес, потому что зарплата ученого – пшик.

Прощаясь, профессор сказал:

– Я ученый, а трачу время на дребязги! Но то, пани, жизнь. Реальная жизнь.

Вот и моя жизнь, как чемодан с дребязгами. Вроде мелочи, но иные истории почему-то помнятся годами, а потому расскажу о них.

Про муравья

Стоят два маленьких братика в храме и видят: по полу ползет муравей. Младший брат, пятилетний Витя, задумался, припоминая: собакам в церковь заходить нельзя. И муравьям, наверно, нельзя? Хотел убить муравья, замахнулся, но старший брат, шестилетний Ванечка, остановил его:

– Что ты делаешь? Ты разве не понял? – Муравей к Богу пришел.

Несдержанность

Один мой знакомый, преподаватель вуза, после смерти любимой жены год пребывал в отчаянном горе, а потом два года сожительствовал со своей аспиранткой. Именно в эту пору он крестился и стал таким пламенным православным, что редкий день не бывал в храме, а исповедовался и причащался еженедельно.

– Володя, – спрашиваю однажды с осторожностью, – а как вы исповедуете блудный грех?

– Как несдержанность.

Впрочем, через два года наш Володя обвенчался со своей избранницей, и сейчас, говорят, они счастливы.

Долгий запой

Тайну исповеди надо хранить. А потому батюшка рассказывал мне эту историю эзоповым языком и, разумеется, не называя имен:

– Женский алкоголизм – это геенна огненная. Мужики пьют, но хоть как-то держатся. А женщины спиваются и сгорают вмиг.

Помолчит, вздохнет и опять про то же:

– Подумать страшно: даже девушки пьют! Смотришь на нее – такая юная, нежная, а исповедуется, как мужик: «согрешаю пьянством». У нее уже год запой!

Подробности о долгом запое девушки выяснились случайно. Однажды на исповеди батюшка спросил ее:

– Ты сколько выпила вчера?

– Рюмку.

– Чего?

– Кагора. У нас, когда схоронили папу, после поминок бутылка кагора осталась.

– А когда папу схоронили?

– Год назад. Мы с папой весело встречали праздники, гостей было много. А теперь на праздники такая тоска. Сидим мы с мамой одни-одинешеньки, маме плакать хочется. И тогда я ставлю на стол бабушкины серебряные рюмки – совсем крохотные, с наперсток, и мы с мамой веселим себя папиным кагором.

– Ну кто бы мог подумать, что в наше время наперстками пьют? – удивлялся потом батюшка.

Батюшка молод. А я помню то время, когда, действительно, пили наперстками. У нас дома в буфете стояли такие пузатенькие рюмочки – массивные с виду, с толстыми стенками, но вмещавшие всего лишь глоток вина. Женщины пили из них в праздники слабое сладенькое вино. А моя мама робела пить даже сладенькое. И всё же на почве борьбы с алкоголизмом мои родители едва не развелись. Был в те годы обычай: на праздники все соседи из нашего подъезда обязательно собирались за общим столом. Однажды мама пригласила соседей собраться у нас дома, напекла пирогов и купила бутылку хорошего армянского коньяка. А папа у нас даже пива не пил, хотя не ханжа, а боевой офицер и во время Великой Отечественной войны воевал с басмачами на границе с Афганистаном. Правда, про басмачей тогда в газетах не писали, утверждая, что у нас крепкий и надежный тыл. А только это была тоже война. Мы даже получили на папу «похоронку», когда басмачи на семь месяцев заперли их в ущелье, и они отстреливались до последнего патрона. К счастью, папа выжил, но вот не пил и всё. Никогда никого он не осуждал, если пили в его присутствии, и был крайне немногословен. А тут по поводу бутылки коньяка папа разразился гневным монологом на тему, что он не допустит в своем доме пьянки, и соседей, если явятся, на порог не пускать.

– Значит, надо выгнать гостей в шею? – грозно сказала мама. – Пожалуйста: выгоню. Я в одиночку напьюсь!

И мама лихо выпила стакан коньяка. Это был бунт на корабле, и такой устрашающий, что папа в панике сбежал из дома и всю ночь сидел на скамейке в парке.

Позже выяснилось, что папа просто ревновал маму к соседу, игриво ухаживавшему за ней во время общих застолий. Впрочем, это был единственный случай, когда мои родители были на грани развода, но, к счастью, не развелись.

Державная

Икона Божией Матери «Державная» Икона Божией Матери «Державная»
2/15 марта, в день отречения от престола государя-страстотерпца Николая Александровича в селе Коломенском (ныне это Москва), явила себя чудотворная икона Божией Матери «Державная». В «Сказании о явлении Державныя Божия Матери» говорится: «Зная исключительную силу веры и молитвы царя-мученика Николая и Его особенное благоговейное почитание Божией Матери (вспомним собор Феодоровской иконы Божией Матери в Царском Селе), мы можем предположить, что это он умолил Царицу Небесную взять на Себя верховную царскую власть над народом, отвергшим своего царя-помазанника. И Владычица пришла в уготованный Ей всей русской историей “Дом Богородицы” в самый тяжкий момент жизни богоизбранного народа».

О Державной иконе Божией Матери уже написано так много, что, вероятно, не стоит повторять. А потому расскажу о фактах, менее известных.

В Москве мы с сыном окормлялись у отца Георгия Таранушенко, ныне протоиерея и настоятеля храма святых мучеников и страстотерпцев Бориса и Глеба в Дегунино. А в те годы он служил священником в Коломенском храме Казанской Божией Матери. Подружились мы и с супругой отца Георгия матушкой Ириной, работавшей научным сотрудником в Историческом музее. Обстановка в музее была сложная, на «попадью», бывало, косились. Но когда матушка Ирина решила уволиться из музея, то духовник их семьи архимандрит Адриан (Кирсанов) не только не одобрил ее решения, но как-то особенно значимо благословил ее продолжать работать там. Благословение было не случайным, потому что именно матушке Ирине дано было отыскать в запасниках музея, казалось бы, утерянную Державную икону Божией Матери.

«Отреставрировали мы икону, – рассказывала матушка Ирина. – И тут ее увидел митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим, возглавлявший тогда Издательский отдел Патриархии. А это было время того духовного голода, когда в стране Советов запрещалось издавать православную литературу. Выходил только тоненький и искромсанный цензурой “Журнал Московской Патриархии”. Вот и попросил митрополит Питирим дать им на время чудотворную икону “Державная”, чтобы в домовом храме издательства они могли помолиться перед ней о духовном просвещении России. Святое дело, конечно. Отдали мы им икону и ждем, когда вернут. Полгода прошло, а икону нам не возвращают. Выждали мы еще некоторое время и написали официальное письмо в Патриархию о необходимости вернуть икону в Коломенскую церковь – на место ее исторического обретения. Подчеркну: именно в церковь, ибо иконе не место в музее среди языческих экспонатов. В Патриархии одобрили наше решение.

Помню, ехали мы за иконой и очень волновались. Вот, думаю, сейчас там толпа журналистов, и телевизионщики приехали: ведь второе явление Державной – это воистину событие. Приезжаем, а в домовом храме никого нет. Вынесли нам из алтаря икону, и я ахнула: подменили «Державную»! Вместо нашей яркой иконы – черная доска. Встала я на коленки, приложилась к иконе, а я там каждую трещинку знаю – нет, вижу: наша икона. Но почему она черная?»

О дальнейшем мне рассказывала не только матушка Ирина, но и другие очевидцы чуда. Когда икону Державной Божией Матери привезли в храм и начали служить перед нею молебен, то вдруг исчезла с нее чернота и икона воссияла яркими первозданными красками. Обновление иконы было своего рода знамением, обозначившим ту связь времен, когда в 1917 году крестьянке Евдокии Адриановой было дано во сне повеление отыскать в Коломенской церкви «черную» икону и сделать ее «красной». Тогда икону нашли в подвале и – почти как нынче – в завале вещей. А потом дважды обновлялась чудотворная икона, и каждый раз в трудные, переломные времена.

Весть о возвращении Державной мигом облетела Россию, и боголюбивый народ хлынул в Коломенское. Люди плакали, радовались и обнимали друг друга: «Державная вернулась, а это добрый знак!»

***

Нина Александровна Павлова на пороге своего дома в Оптиной пустыни. Фото: М. Поспелова / Православие.Ru Нина Александровна Павлова на пороге своего дома в Оптиной пустыни. Фото: М. Поспелова / Православие.Ru
А теперь расскажу о моем непререкаемом убеждении, что именно по милости Державной Божией Матери я куплю дом возле Оптиной пустыни. Но поскольку рассказывать о личном крайне неловко, то сошлюсь на такой пример. Однажды к преподобному Амвросию пришла заплаканная женщина и рассказала, что помещица наняла ее ходить за индюшками, а они у нее почему-то дохнут. Кто-то посмеялся тогда над женщиной, а старец сказал, что в этих индюшках вся ее жизнь.

Словом, жизнь есть жизнь, и, вероятно, у каждого есть свои «индюшки», от которых одно огорчение. Вот и у меня после того, как мне благословили купить дом возле Оптиной пустыни, начались своего рода мытарства. Всю осень я настойчиво искала дом. В дождь и в слякоть часами ходила по улицам, расспрашивала людей, читала объявления, а потом в унынии возвращалась в Москву. Зимой стало еще хуже. Однажды в крещенские морозы я забрела на окраину Козельска и так отчаянно промерзла, что, не выдержав, постучалась в ближайший дом и попросила пустить погреться.

– Кто же в легкой обуви по морозу ходит? – захлопотала хозяйка Валентина Ивановна. – Вот тебе валенки, переобуйся немедленно. И чайку горячего, сейчас же чайку!

За чаем Валентина Ивановна рассказала, что после смерти матери она вместе с братом унаследовала ее дом. И после вступления в наследство – этой весной 15 марта – они будут продавать его. Тут мне стало даже жарко от радости: ведь 15 марта – это праздник в честь иконы Державной Божией Матери. Вот он, «знак» и свидетельство о милости Царицы Небесной.

С деревенской простотой мы разрешили дело в тот же день: я отдала хозяевам деньги за дом, а они мне вручили ключи от него. А бумаги – дело десятое, оформим потом. И я начала обживать этот дом. Еду из Москвы и обязательно везу туда что-нибудь: шторы, скатерти, посуду.

– Зачем вы вещи в этот дом возите? – спросил меня однажды отец Георгий. – Вы его не купите. Да и дом ненадежный: там одна стена потом начнет отваливаться.

Но какой может быть ненадежный дом, не поверила я, если это милость Пресвятой Богородицы? Батюшка слушал мои восторженные речи, улыбался и почему-то говорил:

– Какой нам нужен дом? Маленький, тепленький.

15 марта, в день празднования иконы Державной Божией Матери, двое наследников и я уже сидели в сельсовете. Секретарь деловито печатала договор о покупке дома, а я торжествовала в душе: ну что, батюшка, кто из нас прав – вы или я? Договор был почти напечатан, когда в кабинет влетела девица и зашептала секретарю на ухо, что в магазин завезли нечто – короче, дефицит.

– Меня срочно вызывают в мэрию, – ринулась к дверям секретарь. – Приходите после обеда.

Томиться на крыльце сельсовета еще несколько часов не имело смысла, и мы отправились домой. Идем, а навстречу нам бежит запыхавшаяся Зоя, дочка Валентины Ивановны, и еще издали кричит:

– Вы уже продали дом?

– Не успели пока. После обеда оформим.

А Зоя едва не танцует от радости, рассказывая, что к ним сейчас приходил миллионщик и предложил купить дом почти за миллион.

Позже схиархимандрит Илий (Ноздрёв) сказал, что это бес приходил в обличии миллионера, чтобы обольстить людей, а только больше он не появится. Тем не менее, обольщение состоялось. Валентина Ивановна вышвырнула в окно мою сумку с деньгами за дом, а ее брат предал анафеме Москву, москвичей и меня.

От обиды хотелось плакать, но тут незнакомая женщина участливо сказала: «У нас еще Мария дом продает. Пойдемте, провожу вас к ней». В тот же день мы сговорились с Марией, и вскоре я купила тот самый дом, каким его описывал отец Георгий: маленький, тепленький. Очень теплый! И мы блаженствовали в нем зимой.

А бедная Валентина Ивановна еще два месяца нервно дежурила у окон и ждала «миллионщика». Со мной она тогда не здоровалась и лишь много позже пожаловалась при встрече: «Уже год, как дом не могу продать. Я даже цену снизила – дешевле некуда, а покупателей нет и нет!»

Только через полтора года этот уже заметно подешевевший дом купил старенький больной игумен Петр (Барабаш), узник Христов, потерявший здоровье в лагерях, где он сидел за верность Господу нашему Иисусу Христу. Старый священник был опытным хозяйственником и сразу увидел дефекты купленного дома. Но где взять деньги на покупку дома получше, если батюшка жил на нищую пенсию и по-монашески отвергал приношения прихожан? Первое время отец Петр надеялся подремонтировать дом, но вскоре выяснилось: дом не подлежит ремонту. За пленившими меня нарядными обоями скрывались трухлявые бревна, уже настолько изъеденные шашелем, что надави на бревно, и останется вмятина. А потом одна стена с торца накренилась и на полметра отошла от сруба. Через образовавшуюся дыру в дожди лило так, что не успевали подставлять тазы. А зимой в доме стоял такой леденящий холод, что даже при жарко натопленной печке батюшка не снимал с себя овчинного тулупа. Отец Петр тогда тяжело заболел. И многочисленные духовные чада игумена наконец-то догадались купить теплый дом больному священнику. Правда, игумен-исповедник и тут не изменил монашеским обетам нестяжания и переписал дом на храм Святого Духа, где он служил перед смертью.

Одно время я келейничала у отца Петра. И однажды проговорилась, что в тот памятный праздник иконы Державной Божией Матери я так ждала утешения от Царицы Небесной, а вместо этого скандал и осадок в душе.

– Но ведь вам было дано утешение, – удивился отец Петр. – В тот день вы нашли хороший дом, и номер у вашего дома пятнадцать.

– При чем здесь пятнадцать? – не поняла я.

– Да ведь пятнадцатого числа мы величаем Державную.

Позже, когда в Москве сносили нашу пятиэтажку, нашу семью переселили в новую квартиру под номером пятнадцать. И у моего теперешнего дома у стен монастыря тоже номер пятнадцать. Совпадение это или нечто большее, не берусь судить. Но вот то, что я знаю точно: Божия Матерь не дала мне купить непригодный для жизни дом.

Много чудес было в моей жизни, и больше всего тех, когда Господь и Божия Матерь уберегали меня от опрометчивых и опасных поступков. Через священников остерегали. И однажды отец Георгий сказал: «Вот, бывает, ребеночек упадет в грязную лужу, испачкается, а Божия Матерь пожалеет и вымоет его. Но ведь есть такие взрослые детки, которые сами лезут непонятно куда». Отец Георгий смотрит ласково и улыбается, но всё понятно: это про меня. Простите меня, батюшка.

Две свечи

    

«Моя мама Устинья Демьяновна Гайдукова умерла в девяносто лет, – рассказывает ее дочь Людмила Гайдукова. – И сколько же горя ей пришлось пережить! Ушел на войну и не вернулся наш папа. Мама одна поднимала пятерых детей. А пятого ребенка, сестренку Валечку, мама родила прямо в окопе. Немцы тогда бомбили Козельск, а мама вырыла окопы в огороде и пряталась там вместе с детьми.

Наши отступали, а немцы уже входили в Козельск. Снаряды рвутся и стрельба такая, что мы не высовывались из окопов. Вдруг видим: мимо нашего дома быстро идут солдаты с командиром. Немцы уже им в спину стреляют, а укрыться негде. И тогда они подожгли наш дом. Мама даже из окопа вылезла и говорит командиру:

– Что ж вы сами уходите да еще наш дом подожгли?

– Где твой муж? – спрашивает командир.

– На фронте.

– Прости нас, мать, – говорит, – ни одного патрона в винтовках не осталось. Может, за дымом пожара укроемся, и хоть кто-то из солдатиков спасется.

– Раз речь идет о спасении людей, – сказала мама, – пусть горит мой дом, как свеча. Спаси, Господи, воинов!

Дым пожара укрыл командира с солдатами, и они успели скрыться в лесу. А папа, как узнали мы после победы, был убит под Ленинградом в 1941 году. И особенно мама жалела, что он никогда так и не увидел свою младшую дочку Валечку.

В конце войны вернулся из лагерей наш оптинский батюшка – отец Рафаил (Шейченко). Худющий, как тень, – одни глаза на лице. Встретил маму и говорит радостно: “Мы свои у Господа, Устинья, свои!” Строгий был батюшка, но справедливый и всегда говорил правду в глаза: здесь ты права, а вот здесь нет. Только вернулся он ненадолго – в 1949 году его опять посадили на десять лет. Он написал после ареста: “Это последний аккорд хвалы моей Богу. А Ему слава за всё – за всё!”

И мама всегда благодарила Бога. Хотя за что, казалось бы, благодарить? Жили бедно и в тесноте. Комнатка десять квадратных метров, а нас в ней восемь человек. Мы детьми вместе с мамой поперек кровати спали. Трудно жили. А мама свое: “Слава Богу за всё!”».

Мощи преподобноисповедника Рафаила (Шейченко) сейчас покоятся в Преображенском храме Оптиной пустыни. Он был, действительно, своим у Бога, как и своей была для святого раба Божия Иустинья, сказавшая однажды: «Пусть горит мой дом, как свеча. Спаси, Господи, воинов!»

***

У архиепископа Иоанна – в миру князя Дмитрия Алексеевича Шаховского – есть рассказ про горящий дом. Но здесь необходимы предварительные пояснения.

В 1932 году архиепископа Иоанна, еще иеромонаха в ту пору, назначили настоятелем Свято-Владимирского храма в Берлине. И там ему было дано пережить весь ужас войны. В своей книге «Город в огне» он пишет: «На город со зловещим гудением шли волнами тысячи бомбардировщиков. Ночью налетали англичане, днем – американцы… Зарево горевших домов и улиц смывало с лиц людей чувство всякой их собственной весомости и значимости… Это было огненное очищение людей».

Во время первых налетов, замечает архиепископ, немцы вели себя весело и непринужденно. В бомбоубежища они спускались с музыкальными инструментами и бутылками выпивки. А потом менялись лица людей. Кто-то, лишившись имущества, с ненавистью проклинал вся и всех, и огонь пожаров претворялся для него в огонь геенский. Но для многих открывалась иная истина: мы гораздо меньше, чем Господь, заботимся о своей бессмертной душе. Мы живем в «хижинах», которые однажды разрушатся (см.: 2 Кор. 5: 1). И Господь, лишая нас земных подпорок, уготовляет душу для вечности.

В ночь с 22 на 23 ноября 1943 года у отца Иоанна, как и у многих его прихожан, сгорело жилище. И он рассказывал в проповеди о некоем человеке, но, похоже, лично о себе: «У одного человека сгорел дом. Его при этом не было. Когда он подошел к своему дому, то увидел, что его дом горит и сгорает. Но он увидел не только дом. Он увидел, что большая свеча этого мира горит перед Лицом Божиим. И человек поднял свое лицо к небу и сказал: “Господи, прими свечу мою. "Твоя от Твоих – Тебе!"” И – тихо стало на сердце человека». И далее: «Горят города бескрайних просторов земли, море огня поднимется к небу. Господи, да будет это свечой, Тебе воженной, в покаяние за беззакония наши».

Храм во дни огненного очищения был переполнен людьми. Двери церкви не закрывались ни днем, ни ночью: «Ворота ее открывались уже настежь в иной мир», – пишет архиепископ Иоанн, подразумевая – в вечность.

Нина Павлова

6 ноября 2013 г.

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
Татьяна15 июля 2021, 06:40
Огромное Спасибо за чудесные рассказы !
Lyudmila Toll 9 января 2016, 07:15
Царствия Божия Небеснаго рабе Божией Нине
Наталья Боровик19 июня 2015, 15:55
прочтите на пользу души
Татьяна Зюкова29 сентября 2014, 15:23
Нина Александровна,простите мое невежество,увидела Ваше полное имя.Действительно,столько в жизни каждого Чудес и явной помощи Божией,и хочется Бога прославить,возблагодарить за все,придать их гласности,чтобы кто-то в тяжелой ситуации увидел выход.Можно в этом просить Вашей помощи?Думаю,многие люди переживали Близость Бога в скорбях,явную его помощь,а таланта писать нет.Помоги Вам Бог.
Агафоклия30 августа 2014, 15:30
Какая прекрасная история про дом в Оптиной! Я была там в гостях у о.Петра. Только его фамилия не Барабаш, а Барабан. Он рассказывал, что предали его в те времена "братья-священники", что был в лагерях, где его заставляли чистить гальюны. Потом долго жил в Североуральске. В старом этом домике-развалюхе недалеко от Оптиной было очень уютно.
Марина27 августа 2014, 11:13
Спасибо болшое за Ваши рассказы. Действительно без воли Божьей и волос не упадет. Мы все время должны об этом помнить. Спаси Господи!
наталья10 июля 2014, 20:18
Спаси Вас Бог! Нина Александровна, я вдоволь наплакалась,читая Ваши рассказы и поняла что меня так гложет...Во многих персонажах узнала себя...Иногда полезно посмотреть на себя со стороны...
Антонина30 апреля 2014, 05:26
Как много вмещено в эти рассказы. Господь ведет и просвещает наши души. Спасибо Господу за все. Возможно, читающим интересно будет узнать, что попала я на эти страницы сегодня (хотя и не сразу на них) по ссылке Храма Казанской иконы Божией Матери в Коломенском (прихожанкой которого являюсь), где прихожане молят о помощи и заступничестве Пресвятую Богородицу перед Ее чудотворной иконой Державной.
Diana Gutu30 января 2014, 15:06
Уважаемая Нина Александровна, давно пытаюсь добыть Ваш адрес электронной почты.Пожалуйста, напишите мне Ваш адрес. Я бы очень хотела Вам написать. Спаси Бог!
Жанна 8 ноября 2013, 11:18
Нина Александровна! Больше Вам спасибо за книги, которые Вы пишите.
7 ноября 2013, 11:55
Михаил, пока это пишется для портала Православие.Ru
Михаил 7 ноября 2013, 11:38
Это рассказы из новой книги Нины Павловой? Очень на это надеюсь. Буду ждать выхода этой книги. Или она уже вышла?
Надежда Верхотурова 7 ноября 2013, 10:35
Слава Богу за всё!
Ольга 7 ноября 2013, 03:03
огромное спасибо, с нетерпением жду ваши рассказы
Yulia Kovalyova 6 ноября 2013, 17:23
Дребязги... но из этого множества маленьких событий складывается наша прекрасная жизнь. Рассказ о горящих, как огромные свечи покаяния, домах, меня потряс. Слава Богу за всё! Я тоже говорю это каждый день, потому что Бог помогает не оставляет. Все события моей жизни радостные и скорбные сложили мою настоящую жизнь. Только мою. А не было бы их, это была бы другая жизнь, а не моя. К такому выводу я пришла. Слава Богу за всё!
Спаси Господи за чудесные рассказы!
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×