«Вот докурят, и тогда…»

Заинтересовавшись темой сожженных немецко-фашистскими оккупантами деревень Смоленщины, которых, оказывается, было больше 5000 (около 300 деревень были уничтожены вместе с людьми!), я наткнулся на интересные воспоминания местных жителей, которым удалось пережить огненный ад. Всего на оккупированных территориях было убито 19 миллионов мирных жителей (в среднем по 13 тысяч человек в день!), и эти страшные величины требуют отдельного осмысления и долгого разговора, сейчас же я ограничусь лишь темой чудесного спасения.

Описываемая ниже история опубликована в редкой книге, изданной Российским военно-историческим обществом тиражом всего в 100 (сто!) экземпляров: «Уроки истории. Реквием. Операция “Дети”» (Под ред. Т.Ю. Перемибеды. Смоленск: «Свиток», 2017). Там приводятся воспоминания жителя деревни Троицкое Духовщинского района Смоленщины Афанасия Ивановича Савельева под заголовком «Не судьба».

Знаю несколько подобных случаев, самый, пожалуй, известный из них – массовое спасение от неминуемого расстрела мирных жителей белорусского села Рожковка. Туда ранним утром в сентябре 1942 года нагрянула зондеркоманда, согнавшая всех жителей для массовой экзекуции. Но расстрел был сначала отложен, а потом и вовсе отменен одним из старших офицеров, прилетевшим в Рожковку на самолете. Известна и причина такого приказа: немцу явилась в небе Божия Матерь, запретившая объявленную казнь после усиленной молитвы приговоренных к смерти. О чудесном спасении рожковцев, о написанной по этому поводу иконе, бережно хранимой до сего дня в местном храме, есть множество материалов, в том числе и в Рунете. Уверен, что подобных случаев массового и личного спасения от неминуемой смерти во время войны было гораздо больше, но многие из них остались не записанными по разным причинам. Напомним, что, несмотря на бешеную атеистическую пропаганду, по результатам довоенной переписи, большинство советских людей оставались верующими.

Перейду, наконец, к заявленному чудесному случаю спасения жителей деревни Малеевка Афанасьевского сельского совета Духовщинского района Смоленской области.

***

Это случилось летом 1942 года. Немногочисленные жители Малеевки, находившейся уже год под немецкой оккупацией (женщины, старики, дети, среди которых был оставивший воспоминания мальчик Афоня Савельев), были заняты прополкой картофеля, когда услышали гул машин. Немцы! Механизированная колонна замерла в центре села, у колодца. И скоро по затаившейся деревне пошли страшные люди, одетые в черную форму с металлическими бляхами на груди, – военная жандармерия!

Каратели не спеша принесли пулемет, установили его в нескольких метрах от малеевцев

Они направились по домам сгонять всех – старых и малых – к колодцу. Быстро собрав людей, их расставили в определенном порядке: детей посадили на землю в первом ряду, взрослых поставили во втором. Единственный мужчина в деревне – дед Семен, прошедший Первую мировую и немного знавший немецкий, – попытался выяснить причину аврального сбора односельчан, но его грубо оборвали. Потом каратели не спеша принесли пулемет, установили его в нескольких метрах от малеевцев и, ухмыляясь, закурили, ожидая привычную команду старшего: «Feuer!» («Огонь!»).

Люди моментально всё поняли. К тому времени о массовых казнях оккупантами жителей деревень и сел, заподозренных в связях с партизанами, знали многие. Немцы этого и не скрывали. Но как сложно смириться с мыслью, что расстреляют именно их – мирных людей, живущих в своих домах, растящих детей и внуков, ныне сажающих картофель в надежде дожить до сбора урожая.

Всех охватили отчаяние и безысходность. Афанасий Иванович, как и многие односельчане, заплакал, его начало трясти словно в лихорадке. Единственным, кто пытался сохранить спокойствие, был дед Семен:

– Помолимся, бабы! – вдруг обратился он к ним – И вы, дети, тоже!

Дед Семен был верующим, по понятным причинам не выставлявшим свою веру напоказ. Увы, узнать сейчас какие-либо подробности о нем не представляется возможным.

Люди молились – сквозь слезы, встав на колени, кладя земные поклоны. Смеявшиеся немцы затихли

Дед Семен начал читать вслух известные ему молитвы и широко креститься. Его примеру последовали остальные: они молились, разом забыв о повсеместно насаждаемом государственном атеизме, антирелигиозных комсомольских и колхозных собраниях или членстве в Союзе воинствующих безбожников (в 1940 году число ячеек СВБ достигло 96 тысяч, а число членов союза – около 3 миллионов человек). Молились кто как мог и умел, сквозь слезы, встав на колени, кладя земные поклоны, – было не время кого-то стесняться или бояться доноса. Смеявшиеся немцы затихли. Теперь они курили молча. Афанасий Иванович вспоминал:

«Помню, перед глазами застыла горящая сигарета, а сам я думал: “Вот докурят, и тогда…”»

И вдруг в этот самый момент со стороны села Буянцева из-за бугра показалась легковая машина, которая быстро приближалась к Малеевке. Это было немецкое начальство, потому как жандармы подтянулись и побросали сигареты. Приехавший офицер что-то быстро сказал им, и каратели, убрав пулемет, начали садиться по машинам. А офицер, подойдя к еле живым малеевцам, на ломаном русском объявил:

– Вы свободны. Идите по домам!

«Машины запылили в сторону Буянцева. Мы же какое-то время сидели у колодца, не веря в свое освобождение, – вспоминал Афанасий Иванович. – Несмотря на жаркий летний день, людей бил озноб и не держали ноги».