Собибор

Имя этого лагеря смерти с недавних пор у всех на слуху, благодаря фильму Хабенского. Фабула: единственный удачный массовый побег из фабрики, организованной для упорядоченной и «практичной» утилизации живых людей, не входящих в категорию расово чистых. «Практично», то есть вырывая золотые коронки, состригая волосы, собирая пепел сожженных. Все ‒ для Рейха и его экономики. Абажуры, удобрения, золотые слитки… Оставим в стороне технические и режиссерские особенности фильма, все специфические «+» и «‒». Оставим это для тех, кто спорит о лентах, не особо взирая на суть показанного. Скажем нечто о смысле этого кино и о вихре возможных размышлений, поднятых ветром просмотра.

Как побеждается зло? Вооруженной рукой или молитвенным воплем к Всемогущему?

Первый вопрос. Как побеждается зло? Вооруженной рукой или молитвенным воплем к Всемогущему? Фильм дает оба варианта. Религиозные евреи читают молитвы хором, мерно раскачиваются, вместе говорят: «Аминь». Раввины в бараках возглавляют молитвенные собрания. Советские же евреи, из которых и Александр Печерский, не верят в подобный способ спасения. «Трясутся и молятся», ‒ говорит о них сквозь зубы главный герой. Его друзья вообще именуют религиозных узников «пархатыми». Советские, понятно, «не очень» религиозны. Кто учил их читать Тору и исполнять заповеди? Никто. Только обрезали и передали по наследству фамилию. На этом все их еврейство заканчивается. Но дело не только в этом. Та разновидность рафинированного и одобренного соответствующей идеологией зла, с которой они встречаются ежеминутно, может быть только физически уничтожена. Так они верят. В этой не очень религиозной вере они правы на 100 процентов.

Немцы ‒ не стихийные каратели. Они ‒ методичные и основательные убийцы, вооруженные особым мировоззрением, особой философией. Они практичны и беспощадны. Спорить с ними, взывать к совести, ждать жалости бесполезно. Взявшие меч должны погибнуть от меча, а не от чтения Торы, и советский еврей справедливо гневается на своих иностранных сородичей за их овечью покорность. Не только он. Ювелир, молодую жену которого отравили газом и сожгли, тоже проклинает своих единоплеменников за то, что они дышат пеплом своих сожженных родственников и трясутся за собственную жизнь.

«Небесная улица», Собибор, Польша, 1943 г.

Александр Печерский

Так что же? Не молиться вовсе? «Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой»? Так поется в русской версии Интернационала, и неужели так и есть? Не совсем. Сама история жизни Моисея, история странствования по пустыне говорит о том, что Моисей молился за народ во время битв, и его молитва приносила победу. Так было во время кровавой стычки с Амаликом, когда Моисей крестообразно распростирал руки на горе. То есть всегда нужны те, кто молится. Но нужны также и те, кто, пересилив себя и свои убеждения, берет в руки оружие. И те, и те нужны. «Научили вы евреев убивать», ‒ говорит в фильме мальчишка, потерявший отца, мать и сестричку. Слова эти он произносит над трупом только что им зарезанного фашистского офицера. И действительно, нужно было сильно постараться, чтобы музыканты и закройщики верхней одежды взяли в руки заточенное железо для того, чтобы убивать.

На одних молитвенниках далеко не уедешь, когда противостоит тебе бессовестная армия карателей, пьяных от крови и безнаказанности. Но и без веры, без молитвы, одним оружием никто никогда не добивался прочной победы. Побег – да, но основательная победа – нет. Все это весьма актуально для сегодняшнего дня.

Советский еврей Александр Печерский, капитан Красной Армии, возникает из небытия, из мглы забвения и оживает на экране очень вовремя. Он предлагает единственно возможный выход из ситуации. Даже если бы он знал молитвы и был воспитан в традиции, он остался бы при своем подходе к решению задачи. Офицеры лагеря с кокардами в виде черепов с костями должны быть уничтожены. Вооруженная охрана лагеря ‒ тоже. Иначе они так и будут вырывать золотые коронки из челюстей своих обреченных жертв, чтобы родственники убитых из этого же золота делали для палачей цепочки и перстни. Пьяные от трофейного коньяка и от ежедневного упражнения в безнаказанной жестокости, они давно уже подписали себе по дюжине смертных приговоров, и Небо не оскорбится, увидев их кровь пролитой. Небо, напротив, может быть оскорблено толерантностью к людям, добровольно превратившимся в демонов.

Нацизм как идея живуч и заразен. Если у немцев он возродится вряд ли, то нет никакой гарантии, что иные народы и страны не соблазнятся его сатанинской теорией и практикой. Кстати, большое число выживших беглецов из Собибора собственноручно убили или, изловив, выдали немцам местные жители. То есть поляки, сами стонавшие под германским сапогом. И в какую еще шальную голову залетит и плотно засядет желание делить людей на высшие и низшие расы? Кого еще пленит (или уже пленила) эстетика факельных шествий и складывания костров из неугодной литературы? Ведь это все не только кадры хроники. Это и иллюстрация событий сегодняшнего дня.