Памяти Михаила Петровича Кобрина

Кобрин Михаил Петрович

Ко дню памяти Михаила Петровича редакция сайта Православие.Ru публикует биографический очерк о нем, в большей своей части основанный на жизнеописании ученого, составленном его дочерью Евгенией Михайловной Кобриной и внучкой — Марией Кулиняк. Фотографии из архива семьи Кобриных.

Михаил Петрович Кобрин родился 21 октября 1871 года в семье малоземельного крестьянина Красноставского уезда Люблинского (ныне Холмского) воеводства.

После окончания начальной школы среднее образование получил в Холмской Духовной семинарии, а в 1893 г. поступил в Московскую Духовную академию, которую окончил в 1897 г. со степенью магистранта. За работу под названием «День очищения в Ветхом Завете»^[1] Ученый совет МДА присвоил М.П. Кобрину ученую степень магистра богословия. В журналах заседаний Совета МДА за 1900 г. было отмечено, что работа Михаила Петровича была единственной в русской библейской литературе монографией на данную тему, которая представляла собой глубокое библейско-археологическое исследование по истории еврейского народа^[2].

Молодому богослову предложили преподавательскую должность в Санкт-Петербургской Духовной академии или высокую духовную должность в Тифлисе. Однако Михаил Петрович не согласился на предложение и возвратился на родину. В 1897 г. он женился на Александре Герштанской, происходившей из известного на Холмщине священнического рода^[3]. В семье Михаила и Александры Кобриных родилось семь детей. После двухлетнего ожидания Михаил Кобрин получил должность преподавателя Холмской Духовной семинарии «по кафедре истории и обличения раскола и обличительного богословия»^[4]. На этой должности Михаил Петрович работал до эвакуации семинарии в Москву в 1915 г. в связи с началом Первой мировой войны. Основным направлением деятельности молодого преподавателя в этот довоенный период стало обличение «так называемого униатского упорства, вследствие огромного числа униатов, не желающих принять православия»^[5]. Михаил Кобрин разработал особенную программу преподавания по истории католичества и унии в Западной Руси, написав при этом несколько статей богословско-исторического содержания, среди которых особенно интересны «Неправда католического учения о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы» и «Жизнь крестьян в неволе и на воле»^[6].

Кобрин Михаил Петрович

При создании в 1907 г. «Народно-просветительского общества Холмской Руси» председателем общества был избран Михаил Кобрин^[7]. Целью общества было просвещение сельского населения на русском, украинском и польском языках. Общество издавало еженедельник «Братская беседа». В этом русско-украинском издании печатались произведения украинских писателей ( Пантелеймона Кулиша, Тараса Шевченко, Владимира Островского и др.).

В 1909 г. за счет общества опубликована «Карта русского и православного населения Холмской Руси» профессора Францева и «Очерки Холмщины и Подлесья» Васька Ткача (народного учителя Василия Остапчука). В этом же году начата публикация серия брошюр «Народные песни Холмской Руси».

Михаил Петрович Кобрин был членом делегации в Государственную Думу от украинского населения Холмщины. Делегация сделала предложение об отделении от Польши этнических западнорусских земель и создания на их основе Холмской губернии в составе Российской Империи. Два года спустя, 23 июня 1912 г., при активной поддержке епископа Холмского и Люблинского Евлогия (Георгиевского), члена III Государственной думы, был утвержден закон об образовании Холмской губернии с изъятием ее из управления варшавского генерал-губернатора.

По благословению епископа Евлогия, при его энергичном содействии и самых щедрых пожертвований из его личных средств было основано «Холмское сельскохозяйственное общество взаимного кредита»^[8], первым и единственным президентом которого стал Михаил Кобрин. Целью общества было сохранение и укрепление обнищавших хозяйств украинских крестьян путем предоставления им кредита для покупки земель на льготных условиях.

В начале Первой мировой войны «Общество взаимного кредита» приостановило свою деятельность в связи с эвакуацией гражданского населения и организаций вглубь Российской Империи. Под присмотром М.П. Кобрина имущество и документация общества были вывезены в Москву и хранились в «Сибирском банке».

После подписания Рижского договора 1921 г. имущество общества было передано российско-польской комиссии по реэвакуации. Польское правительство долгое время задерживало возвращение имущества и сделало это только в 1927 г., когда срок возобновления работы общества уже закончился. Манипулируя законодательством, польская власть ликвидировала общество. При этом ликвидационная комиссия вынесла благодарность М.П. Кобрину за сохранение имущества.

В 1915-22 гг. М.П. Кобрин проживал в Москве, куда была эвакуирована Холмская Духовная семинария. На протяжении этих семи лет он работал в одном из отделений «Сибирского банка».

В соответствии с Рижским мирным договором 1921 г. западно-украинские земли были исключены из Холмщины и присоединены к возрожденному Польскому государству. Казалось, что долгая власть Российской Империи повлияет на уравнивание в правах всех народов, населяющих Польское государство. И польская конституция гарантировала определенные права своим гражданам без различия их национальности и вероисповедания. Однако польская власть, укрепившаяся на этих землях, очень скоро начала проводить политику национального угнетения, начала закрывать украинские школы, превращать православные храмы в костелы, закрывать «Просвиты», библиотеки, чинила различные препятствия для экономического и культурного развития семимиллионного украинского населения.

Польское правительство перевело Холмскую Духовную семинарию в г. Кременец, на территорию, полностью заселенную украинцами.

Здание бывшей Кременецкой Духовной семинарии, в которой преподавал М.П. Кобрин

М.П. Кобрин становится одним из видных деятелей украинизации Польской Православной Церкви, что в конце концов привело к противостоянию с польским правительством.

Прекрасно владея тремя древними языками — ивритом, греческим и латынью, Михаил Петрович начал осуществлять перевод книг Священного Писания и богослужебных книг на украинский язык. За годы проживания в Кременце ему удалось перевести и издать следующие богослужебные книги:

1. Апостол. Богословская секция Общества им. митр. П. Могилы, Луцк, 1941.
2. Малый Октоих. На средства архиепископа Волынского и Кременецкого Алексия, Луцк, 1938.
3. Часослов. Богословская секция Общества им. митр. П. Могилы, Луцк, 1941.
4. Литургия свт. Василия Великого. Украинский научный институт, Варшава, серия переводов Священного Писания и богослужебных книг, том LII, книга 3, 1939.
5. Литургия Преждеосвященных Даров свт. Григория Двоеслова. Там же.
6. Псалтирь (с LXX). Украинский научный институт, Варшава, серия переводов Священного Писания и богослужебных книг, том XXXVIII, книга 2, Луцк, 1941.

Однако внедрение украинского языка в церковное богослужение было воспринято неоднозначно как частью православного духовенства, так в особенности русской эмиграцией. Но «согласно переписи 1931 г. более 1 миллиона православных считали родным языком украинский, почти 1 миллион — белорусский, полмиллиона — польский, сто тысяч — русский, почти 22 тысячи — чешский. Таким образом, по национальному составу православные делились на несколько далеко не равных по числу групп, среди которых доминировало украинское и белорусское коренное население, преимущественно крестьянское; русские были представлены не столько старожильческим населением городов, сколько эмигрантами, покинувшими Россию в результате революции и гражданской войны. Нередко русскими называли себя и представители местной православной интеллигенции, в том числе и священники»^[11].

Для обсуждения вопроса украинизации богослужения в 1927 г. почти одновременно в Луцке и Почаеве состоялись собрания священства и мирян. На Луцкий съезд прибыли только миряне, т.к. предстоятель Польской Православной Церкви митрополит Дионисий (Валединский) запретил духовенству принимать в нем участие. В Почаеве собрались как священнослужители, так и миряне. Луцкий съезд поддержал украинизацию Церкви, а епархиальное собрание в Почаеве приняло решение о том, что богослужебным языком в православных церквях Польши может быть только церковно-славянский язык, и требовало от Синода запретить украинизацию Церкви. Митрополит Дионисий осудил решение епархиального собрания в Почаеве как противоречащее решению Синода от 16 июля 1922 г. и от 3 сентября 1924 г. об использовании украинского языка в богослужении и церковной жизни. Синод не утвердил решения епархиального собрания в Почаеве.

Этот вопрос окончательно был решен в 1930 г. на предсоборном собрании Польской Православной Церкви в Варшаве. М.П. Кобрин, будучи секретарем президиума этого собрания, выступил с докладом «О языке богослужения», в котором заметил: «Все возражения против надуманной вульгарности украинского богослужения высказываются или в связи с незнанием или непривычкой к украинскому богослужению, или из-за ненависти к украинскому языку. Последнее возражение имеет политический характер...».

Пятая комиссия предсоборного собрания предложила проект, в котором определялись условия для введения украинского языка в богослужение по переводам, утвержденным Синодом. В 1931 г. при Синоде Православной Церкви в Польше была образована постоянно действующая комиссия, которая редактировала переводы богослужебных книг, а также книг религиозно-философского и церковно-исторического содержания. В 1931 г. в г. Кременец была образована подкомиссия Варшавской комиссии, председателем которой был назначен М.П. Кобрин. Аналогичная подкомиссия была образована в 1933 г. в Луцке при научном обществе им. митрополита Петра Могилы. Подкомиссии вычитывали и исправляли переведенные тексты, а Варшавская комиссия редактировала, утверждала и передавала эти тексты в печать.

В эти годы были опубликованы следующие работы М.П. Кобрина:

1. «О языке богослужения». Издательство «Украинская нива», Луцк, 1935.
2. «Существование Бога в мире». Волынский епархиальный миссионерский комитет, Кременец, 1938.
3. «О Священном Предании». Там же.
4. «О Священном Писании или Библии». Там же.

В 1934 г., будучи на пенсии, М.П. Кобрин снова (уже в третий раз) возвращается к преподавательской деятельности в качестве директора украинской гимназии по просьбе родительского комитета и украинской общественности. В эти годы украинская гимназия находилась в тяжелом финансовом положении. Она существовала как частная организация за счет платы за обучение, пожертвований отдельных граждан и организаций.

Кобрин Михаил Петрович

М.П. Кобрин боролся против нарушения польским правительством им же установленных правовых положений Православной Церкви в Польше. Михаил Петрович протестовал против разрушения православных церквей на Холмщине, захвата православных храмов католиками, посягательств на церковное имущество православных, насильственный перевод православных верующих в католицизм.

В эти годы Православная Церковь в Польше потеряла сотни храмов, которые были либо отобраны католиками, либо разрушены польским правительством^[12].

В 1939 г., в начале Второй мировой войны М.П. Кобрин в 68-летнем возрасте как нелояльный гражданин Польского государства был интернирован в польский концлагерь «Береза Картузская»^[13] вместе с большой группой духовенства, где подвергался издевательствам со стороны надзирателей лагеря.

Протоиерей С. Гаюк в своей работе «От церковного престола за решетку в Берёзу»^[14] вспоминает: «Уже в первый день, хорошо помню, после часовой "муштры" упал без сознания старенький профессор Кобрин (известный ученый, православный богослов, переводчик посланий св. апостола Павла и Псалтири на украинский язык). Он долго лежал без сознания около решетки. Мы с грустью наблюдали за ним, но ничем не могли помочь».

Мгновенный разгром польской армии войсками Третьего рейха, побег польского правительства заграницу, заставили надзирателей «Берёзы Картузской» бежать. Арестанты были оставлены на произвол судьбы и разбежались по домам. Михаил Кобрин был переправлен местным священником в Кременец.

В 1943 г. М.П. Кобрин переехал во Львов к своим детям, где, несмотря на пожилой возраст, продолжал заниматься научной работой. В это время он составил и подготовил к печати учебники по курсам нравственного и догматического богословия, предназначенные для духовных школ и организаций, а также для богословского самообразования.

В 1947-55 гг. Михаил Кобрин сотрудничал со Львовским епархиальным журналом «Епархиальный вестник» (позже «Православный вестник»). За этот период в журналах было напечатано 24 его статьи исторического и богословско-философского содержания.

Михаил Петрович Кобрин на смертном одре

Первый из известных украинских исследователей Африки, педагог и священник Юрий Шумовский^[15] так вспоминает о М.П. Кобрине в годы своей учебы в Кременецкой Духовной семинарии: «Это был мой лучший профессор, очень спокойный, корректный и хороший специалист, и прекрасный человек».

Михаил Петрович Кобрин был не только эрудированным человеком, обладающим энциклопедическими знаниями, но и христианином высокой нравственности. Одним из его жизненных принципов было бескорыстное служение своему народу. Поэтому он отверг предложение преподавать богословские науки на польском языке в Варшавском университете. Ни с чем уехала делегация религиозной секты из США, которая предложила М.П. Кобрину перед Второй мировой войной большую зарплату и прекрасные бытовые условия для его семьи, лишь бы он занялся переводами с древних языков для сектантов. При этом семья М.П. Кобрина жила очень скромно, т.к. не раз на средства М.П. Кобрина издавались переводы книг, поддерживались общественные акции.

Пусть сохранят верные чада Православной Церкви память о Михаиле Петровиче Кобрине, неутомимом защитнике истинной христианской веры, добром семьянине и патриоте!