«Догматы – основание жизни христианина»

4/17 декабря Церковь чтит преподобного Иоанна Дамаскина – крупнейшего византийского богослова, выдающегося гимнотворца, борца за чистоту Православия.

Чем особенно интересны личность и труды преподобного? Какими аргументами он защищал иконопочитание? Почему его труд «Источник знания» особо ценится Церковью? Кому адресованы богословские сочинения преподобного Иоанна? Нужно ли вообще простым мирянам знакомиться с трудами богословов? И как связаны богословие и духовная жизнь? Об этом беседуем с Петром Малковым – кандидатом богословия, заведующим кафедрой теологии факультета дополнительного образования ПСТГУ, доцентом кафедры систематического богословия богословского факультета ПСТГУ.

Преподобный Иоанн Дамаскин

– Петр Юрьевич, что известно о преподобном Иоанне Дамаскине? Напомните, пожалуйста, наиболее яркие и поучительные эпизоды его жизни.

– Мы знаем, что преподобный Иоанн Дамаскин жил во второй половине VII – первой половине VIII века. Что он был выдающимся подвижником-аскетом, богословом-догматистом и гимнотворцем. В наше время принято всё ставить под сомнение, и действительность многих событий, о которых повествуют древние жития, хранимые Церковью еще с Х века, оспаривается современными учеными. Но православному христианину очень дороги эти сюжеты. Это кладезь благочестия и христианской мудрости. Например, история о том, как преподобный Иоанн Дамаскин был несправедливо обвинен и наказан дамасским халифом: халиф получил подложное письмо якобы от византийского императора, в котором говорилось, что преподобный Иоанн готовит измену; поверив, он арестовал преподобного, подверг его пыткам и приказал отсечь ему руку. Обливаясь кровью, Иоанн умолил отдать ему отсеченную руку, встал на молитву перед иконой Пресвятой Богородицы и задремал, обессилев. И, по чуду, явленному Божией Матерью, рука приросла к телу. И он этой рукой, по милости Божией и Пресвятой Богородицы, писал потом свои замечательные творения.

Или история о том, как преподобный нес послушание старцу. Старец был очень строгим и сугубо смирял Иоанна, нагружая его тяжелой работой. Среди прочего Иоанн, происходивший из аристократического и богатого рода, должен был на рынке продавать корзины, причем по завышенной цене, по которой у него их никто не покупал. Иоанн жил в крайней скудости, но терпеливо сносил свою нищету ради смирения и послушания старцу. Однажды его бывший слуга увидел своего господина торгующим в ветхом монашеском одеянии на рынке, сжалился над ним и купил у него корзины.

Старец запретил преподобному заниматься богословием и созданием церковных гимнов, и Иоанн следовал этому запрету, но однажды нарушил его. В обители умер монах, и по молитвам родного брата почившего инока преподобный Иоанн создал свои знаменитые заупокойные стихиры «Плачу и рыдаю…» Старец, узнав об этом, заставил его чистить отхожие места в монастыре, ведь он нарушил его благословение не сочинять. Тогда старцу явилась Пресвятая Богородица и повелела ему благословить и разрешить Иоанну вновь заниматься поэтическим духовным творчеством.

Эти древние житийные сюжеты, конечно, очень дороги православным христианам.

Преподобный Иоанн Дамаскин был священником и проповедником в храме Гроба Господня в Иерусалиме

Но многие не знают, например, о том, что преподобный Иоанн Дамаскин нес очень важное духовное послушание: он был священником в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Более того, он был в этом храме штатным проповедником. И все замечательные проповеди преподобного Иоанна Дамаскина – а мы точно знаем, что это его проповеди; правда, к сожалению, их дошло до нас не очень много – так вот, эти проповеди как раз были произнесены в храме Гроба Господня, возле того места, где Спаситель почивал в преддверии Своего скорого Воскресения из мертвых.

Также мы знаем преподобного как защитника святых икон в период иконоборчества.

– Расскажите об этой важной деятельности преподобного Иоанна Дамаскина подробнее. Какие аргументы он приводил, защищая святые иконы?

Икона Божией Матери Троеручица

Иконоборцы, ставя под сомнение возможность изображения вочеловечившегося Бога, ставили под сомнение полноту человеческого естества Христа

Кроме того, он говорит, что и в Ветхом Завете тоже возможны были священные изображения – например, херувимов, осенявших ковчег Завета в Скинии и в Храме. И это было залогом того, что священные изображения в принципе возможны. Также преподобный подчеркивал древнюю мысль святых отцов о том, что через почитание священных образов мы восходим к Первообразу. Образ – это икона, Первообраз – это Сам Господь. Мы поклоняемся не краскам, не веществу – мы поклоняемся тому, кто изображен на иконе, восходя мыслями с любовью и молитвами к Самому Богу.

Он основывал возможность иконопочитания еще и на том, что в иконах почиет благодать – иконы становятся сами местом присутствия Божественной благодати. И материя может освящаться, может преображаться, может сама делаться святыней.

Святой развивает теорию образов – он говорит о том, что Бог заложил образы Самого Себя в мироздании. Совершенным и несотворенным образом Бога-Отца является Бог-Сын. Но следующим уровнем образности является человек, который сотворен по образу Божию. Он тоже – образ образа, образ Сына Божия, образ Самого Христа. А дальше есть образы, прообразующие пришествие Христово – это Неопалимая купина в Ветхом Завете, например, которая рисует нам прообраз Богородицы и одновременно прообраз соединения во Христе Божества и человечества: куст как образ человеческой природы, а огонь, охвативший этот куст, – как образ Божественной природы Христа. Куст горит, но не сгорает – так и человеческая природа во Христе, соединенная с огнем Божества, не попаляется им. И самый последний уровень образов – это образы Божии, создаваемые человеком. Человек сам есть икона Бога, и он как творец тоже может создавать иконы, он может тоже создавать образы Бога. И имеет на это творческое право, потому что наделен творческой силой, отражающей черты образа Божия в человеке. Так что человек может творить иконы и, почитая их, воздавать поклонение Творцу.

Преподобный Иоанн Дамаскин различал почитание и поклонение. Божественное поклонение подобает одному лишь Богу, но почитание мы воздаем святым иконам, мощам, восходя через них к их Причине и к нашей Причине – к Творцу.

– Почему важно знать духовное наследие преподобного Иоанна? Ведь столько веков нас отделяет от него, и некоторые склонны отмахиваться от его творений как от неактуальных, несовременных.

– От творений преподобного Иоанна отмахнуться не получится! Ведь мы, православные христиане, неизбежно приобщаемся к его наследию, потому что мы ходим в храм, а в храме мы непрестанно слышим его творения. Вот, например, Пасхальная служба – самый радостный момент церковного года, а автором Пасхальной службы как раз является преподобный Иоанн Дамаскин. Так что, хотим мы или не хотим, но преподобного Иоанна мы слышим в храмах наших, слово его живое. Кроме того, хотя это и спорный вопрос, но вполне вероятно, что преподобный Иоанн – автор воскресных канонов Октоиха, то есть тех прекрасных поэтических произведений, которые мы слышим каждую субботу вечером в храмах после чтения Священного Писания.

И служба Рождества Христова содержит канон, автором которого является святой Иоанн Дамаскин. Как и другие церковные службы.

– Преподобного Иоанна можно назвать одним из самых плодовитых церковных авторов?

– Да. Хотя не всё, что приписывается ему, на самом деле его творения.

Преподобный Иоанн, кстати, и автор очень интересных проповедей, содержащих замечательные мысли и богословские идеи. Одна из самых ярких – проповедь на Преображение Господне.

Преображение Господне. Фреска. Монастырь Преображения, г. Фавор. XX в.

– Чем интересная его проповедь на Преображение?

– В ней преподобный задается порой очень неожиданными вопросами, например вопросом о том, что значит вообще понятие «Преображение». Тут целая богословская традиция. До него об этом писал преподобный Максим Исповедник, после него будет эти мысли развивать святитель Григорий Палама. Они все задаются вопросом: что же такое Преображение, и можно ли то событие, которое произошло на Фаворе, именовать «Преображением Христа»?

Христос на Фаворе просиял нетварной Божественной благодатью – преподобный Григорий Палама потом назовет ее нетварными Божественными энергиями. Естественно, эти энергии, эта благодать были во Христе, в Его человечестве с самого момента Боговоплощения, с самого момента безмужного зачатия, и потому мы не можем говорить о том, что мера этого нетварного сияния, этих Божественных энергий, Божественной благодати могла возрастать во Христе. Естественно, Он всегда так сиял. Естественно, Он всегда был наполнен благодатью, Его человеческая природа была, как соединенная с природой Божественной, совершенным образом обожена. Но тогда возникает вопрос: что же происходит на Фаворе?

Конечно, преподобный Иоанн Дамаскин говорит о том, что на Фаворе Господь укрепил Своих учеников в вере в преддверии Своего будущего Распятия. Потому что скоро Христос должен был умереть на Кресте, и перед этим Он хотел показать ученикам, что Он принимает вольное страдание, что Он добровольно идет на Крест. Из кондака Преображения мы можем вспомнить, что, когда они «Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят, яко Ты еси воистину Отчее сияние». Да, Преображение было для укрепления веры учеников, но не только.

Есть у преподобного и иная мысль: Преображение по сути было не преображением Христа, Который и так всегда сиял этим светом, а Преображение было преображением самих учеников, самих апостолов – Петра, Иакова и Иоанна, – которые, преображенные силой Божией, оказались способными увидеть это неизменное и постоянное сияние Христа. И в этом залог обожения, начало обожения человека – когда человек входит в это сияние, в эту благодать и начинает со-сиять вместе с Господом.

Кстати, многие века спустя свидетелем и соучастником подобного со-сияния стал Н. Мотовилов, когда преподобный Серафим Саровский вел с ним беседу о цели христианской жизни – о стяжании Духа Святого. Вспомним, как Мотовилов никак не мог постичь слов старца, и тогда святой просиял светом нетварной Божественной благодати, по сути – Фаворским светом. Мотовилов испугался – и преподобный Серафим сказал ему: «Не страшись, твое боголюбие, потому что ты сияешь сейчас точно так же».

Чтобы увидеть Фаворский свет, надо им просиять – подобное познается подобным

Чтобы увидеть Фаворский свет, надо им просиять – подобное познается подобным. И в этом смысле Преображение Христа на Фаворе, по Иоанну Дамаскину, это, в первую очередь, преображение апостолов, которые, преобразившись своими способностями, своим образом бытия, обожившись, смогли увидеть Христа таким, каков Он есть на самом деле. Таким, каким Он являлся всегда, находясь рядом с ними, – только им это не открывалось, потому что они еще не достигли духовного совершенства, не получили Божественного откровения.

Прп. Иоанн Дамаскин. Источник знания

– Преподобный Иоанн Дамаскин – автор замечательных полемических трактатов, направленных против несториан, монофизитов, монофелитов, манихеев. Интересен его «Диалог с сарацином» – здесь он излагает свои полемические соображения против ислама, который он хорошо знал.

Но главнейшим, конечно, произведением преподобного Иоанна Дамаскина является его трилогия «Источник знания». Она состоит из трех частей. Первая часть – «Диалектика, или Философские главы». Здесь он приводит основные богословские и философские понятия, необходимые для всякого богослова, для корректного богословствования. Вторая – «О ересях вкратце», в которой он раскрывает все заблуждения, существовавшие в околоцерковной среде или даже вообще религиозные заблуждения иных народов и иных духовных традиций, например есть раздел об исламе – Иоанн Дамаскин считает ислам ересью и относит к ересям. Ну, и, наконец, третья часть – «Точное изложение православной веры» – важнейшее догматическое сочинение.

– «Точное изложение православной веры» – первая попытка создать стройную систему православного богословия. Этот труд по праву считается образцовым догматическим сочинением. С чем связан его успех? И почему богословы берут за основу именно его?

– Уточню: преподобный Иоанн не был в этой области первым – какие-то попытки создания богословской системы, изложения церковных догматов делались и до него. Вспомним хотя бы «Большое огласительное слово» святителя Григория Нисского или «Краткое изложение божественных догматов» блаженного Феодорита Киррского. А первой, самой древней, но неудачной попыткой – по понятным причинам – являлся трактат «О началах» Оригена, который пытался сделать какое-то такое философско-богословское обобщение христианского учения, но этот текст еретический. На Западе попытки создания богословских систем древние церковные писатели тоже делали, например блаженный Августин. Однако первым обширным и удачным плодом такого догматического творчества является как раз «Точное изложение православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина.

Иногда преподобному Иоанну ставят в вину некоторую неполноту системы. Например, у него слабо отражена экклесиология, учение о церковных таинствах. Но, повторюсь, до него никто подобной совершенной богословской системы из древних святых отцов не создавал.

Схема построения этого произведения соответствует Никео-Цареградскому символу веры. Преподобный Иоанн закладывает надежный фундамент для своего творения, имея намерение четко, ясно и последовательно идти за учением святых Соборов, одним из результатов деятельности которых явился как раз Никео-Цареградский символ веры. Схема простая: учение о Боге – «Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя», затем учение о творении мира, христология, различные догматические вопросы. И всё завершается учением о конце времен – «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века».

Что касается влияний, то преподобный Иоанн Дамаскин стремится следовать учению своих предшественников, святоотеческому преданию древнейшей Церкви. Наибольшее влияние на него оказали святые каппадокийцы, святитель Кирилл Александрийский, Ареопагитский корпус, преподобный Максим Исповедник, святитель Афанасий Великий.

Что касается общего содержания, тут очень важно иметь в виду следующее. В современной практике публикаций этого произведения мы пользуемся делением, которое предложила средневековая европейская католическая схоластика. А преподобный Иоанн Дамаскин писал свой труд совсем в другом жанре. Он не делил его на части. Он написан в жанре сотниц. «Точное изложение православной веры» изначально состоит из 100 глав.

– Что это за жанр – сотницы?

– Сотницы создавались древними церковными писателями как аскетические произведения, направленные на наставление монахов в том, как им совершать их духовный подвиг. Тут именно стыки догматики и аскетики, догматики и учения о молитве, как это делал, например, преподобный Максим Исповедник.

“Точное изложение православной веры” – это не учебник по догматическому богословию. Это учебник христианской жизни

«Точное изложение православной веры» – это не учебник по догматическому богословию. Это учебник христианской жизни, в которой догматы должны стать основой аскетического делания, аскетического подвига, восхождения христианина к спасению. Он подразумевает неторопливое спокойное чтение с проникновением в смысл написанного, сопровождение этого чтения молитвой и обращением к Священному Писанию. Это такой монашеский труд для спасающихся. Для тех, для кого догматы должны стать основой христианской жизни. Для кого догматы должны являться не просто списком от «а» до «я» истин, в которые положено верить. А для тех это написано, для кого догматы становятся сердцевиной и основанием их христианской жизни. Потому что догматы спасительны.

И догматы есть основание жизни христианина – как следование ко Христу, к встрече с Богом, в Которого право веришь. И, если ты в Него право веришь и к Нему стремишься, ты можешь с Ним истинно и подлинно соединиться.

– А в чем смысл изучения догматического богословия? Насколько это необходимо? И каковы особенности его постижения?

– Преподобный Иоанн Дамаскин, давая список ересей, среди прочих называет очень неожиданную – ересь гносеомахов. Кто такие гносеомахи? Процитирую: «Они отвергают необходимость для христианства всякого знания. Они говорят, что напрасное дело делают те, кто ищет какое-либо знание в Божественных писаниях, ибо Бог не требует от христианина ничего, кроме добрых дел. Итак, лучше жить скорее проще, не любопытствовать ни о каком догмате, относящемся к знанию». С точки зрения преподобного Иоанна Дамаскина, нежелание знать, отказ от стремления к знанию – это ересь. И всякий человек должен стремиться к познанию истины и Бога.

Но… Не всякому и не при всяких обстоятельствах надлежит стремиться стать богословом. И об этой опасности предупреждают нас, в первую очередь, древние святые отцы Григорий Богослов и Григорий Нисский.

Петр Малков

– Потому что как сейчас модно говорить о политике или об экономике, и все знают, как спасать Россию, как строить международные отношения и так далее, так и во времена святых отцов-капподакийцев модным направлением мысли было побогословствовать. Церковь в Империи тогда была новостью. Вдруг в один миг она стала из гонимой – государственной. Поэтому все и говорили о Церкви, о Боге, о богословии. Святитель Григорий Нисский жаловался: придешь на рынок – там тебе толкуют про Троицу; спрашиваешь, готова ли баня, – тебя пытаются обратить в арианство. Я, конечно, не точно цитирую его слова, но передаю их смысл. Происходило обесценивание самой идеи богословия как молитвенного делания.

Кроме того, не всякий человек мог по своим способностям, по своим возможностям, по своему внутреннему настрою быть готов к такому труду. Древние святые отцы были убеждены: надо соблюдать золотую середину. Святитель Григорий Богослов предлагает такой выход: человек должен читать и знать Священное Писание и знать содержание символа веры, но в глубины богословия, если он к этому не готов, без руководства и без наставления погружаться всё-таки не следует.

Богословствовать на свободном пространстве Интернета опасно

Конечно, у нас сегодня есть такие возможности, как церковно-богословское образование. Есть многочисленные академии, семинарии, другие учебные заведения, курсы, которые Церковью устроены, Церковью основаны, священноначалием благословлены. Там действительно люди получают систематическое хорошее богословское образование. Но, скажем, богословствовать на свободном пространстве Интернета, на каких-то сайтах и форумах – это достаточно опасно, если ты не имеешь системы, если ты не имеешь фундамента, если ты не имеешь основания. Современный человек должен очень аккуратно и очень вдумчиво относиться к таким вещам. Если он действительно стремится постичь смысл и содержание богословия на каком-то более углубленном уровне, он должен искать наставничество, руководство, искать тех, кто может его направить. Отказываться, если человек к этому стремится, не нужно, и надо реализовать в своей жизни это, если ты чувствуешь в себе такую жажду познать Бога. Но этот важный святоотеческий принцип необходимо учесть. Он позволяет пройти по царскому пути, позволяет пройти по срединному, трезвому пути, не уклоняясь ни в какие крайности, не впадая ни в какие ереси, которые ты сам будешь изобретать, но в то же время и не впадая в ересь гносеомахов, о которой писал преподобный Иоанн Дамаскин.

– «Всё, что мы знаем о Боге, – это только лишь то, что Он Сам нам открыл о Себе», – писал преподобный Иоанн Дамаскин. Важные вероучительные истины открыты нам в текстах Священного Писания. Почему тогда святые отцы, и в частности преподобный Иоанн, не только обращались к Священному Писанию, но и сами писали огромные разъяснительные трактаты? И для кого они предназначались: для монашества или вообще для всех?

– Прежде напомню, что роль монахов в то время вообще была особая. Потому что монахи в первую очередь были хранителями Православия. Собственно говоря, Империя еще не забыла последствия ереси монофелитства, которая была такой государственной ересью, искусственно сформулированной властью – как искусственная попытка примирения между православными и монофизитами. И этой ереси противостояли монахи, в том числе преподобный Максим Исповедник. Ереси иконоборчества монахи противостояли практически на протяжении столетия. Монашеский авторитет в ту эпоху был высок как никогда. В то же время Иоанн Дамаскин, как и многие другие святые отцы, писал полемические трактаты, адресуя их не только монахам, но и православному образованному читателю, каковых было тогда достаточно много, и еретикам, которые должны были, прочитав эти трактаты, по милости Божией как-то задуматься и обратиться ко Христу, к истине, к православной вере.

Большую часть православного церковного богословского учения мы узнаём из полемических сочинений древних отцов. Догматическое богословие, особенно в первые века, никогда не было самоцелью древних церковных писателей. Принцип какой? Если ты хочешь спастись, если ты хочешь быть христианином настоящим, подлинным, что тебе нужно? Тебе нужно ходить в храм, участвовать в церковных таинствах, исполнять заповеди Христовы, читать Священное Писание, которое является необходимым и спасительным, исповедовать основы веры, выраженные в древних символах, которые люди читали перед крещением, когда готовились вступить в Церковь. Но богословствовать, вникать в какие-то тонкости богословия человеку совершенно не обязательно. Другое дело, что время от времени в околоцерковной среде возникали какие-то гордые люди, еретики, которые говорили: «А я всё про Бога знаю, я знаю, как в Боге всё устроено, я знаю, как устроено всё в Пресвятой Троице». Какие-нибудь Аэции – был такой древний еретик – начинали рисовать на доске геометрические фигуры, с помощью которых они объясняли отношения между Отцом и Святым Духом.

Но если ты всё в Боге понял, в Боге постиг, тебе срочно надо бежать к батюшке каяться, а не заниматься подобными вещами, потому что Бог есть тайна: «мы знаем о Боге то, что Он Сам открыл нам». Какая точная и верная цитата из Иоанна Дамаскина! Еретики впадают в гордыню, и тогда Церковь вынуждена формулировать точное догматическое учение в ответ на эту провокацию. Так что за все учебники догматического богословия нам нужно «благодарить» древних еретиков, которые инициировали их написание. «Если бы не было свирепости львов, то не было бы и славы мученичества», – как писали древние церковные писатели. Так же и здесь: получается, что «благодаря» еретикам мы имеем замечательное подлинно духовное православное наследие святых отцов, в том числе преподобного Иоанна Дамаскина, который создавал свой полемический трактат в ответ на еретические заблуждения уклонившихся от истины современников.

– Сочетание слов «догматическое богословие» часто отпугивает людей. Они думают, что это нечто сложное, малопонятное, сокрытое. Так ли это на самом деле?

– Да, всё, что в богословии нам открывается, это действительно тайное, действительно сокрытое, действительно таинственное, потому что Бог – всегда тайна. Но с другой стороны, мы к этой тайне призваны приблизиться, приобщиться – это обязательное условие жизни всякого человека. Богословие – слово, обращенное к Богу, и слово, принимаемое нами от Бога, потому что богословие не только наше слово о Боге, но и слово Бога, данное нам в Божественном Откровении – в Священном Писании, Священном Предании. «Кто правильно молится, тот и богослов», – писал авва Евагрий, древний церковный писатель IV века. В этом смысле богословие есть основа нашей жизни, есть наполнение нашей жизни.

Догматическое богословие – это живая жизнь, в которой мы, христиане, участвуем

Всякая молитва есть богословие, всякое чтение Священного Писания есть богословствование о Боге, обращенное к нам, – богооткровенное богословие. Мы живем в среде богословия, мы живем в полноте богословия, явленного Церкви в ее таинствах, в ее церковных молитвах, в ее церковных песнопениях. А догматы – это основание нашей веры, такие маячки на путях к спасению, которые не позволяют нам сбиться с пути, которые ведут нас на встречу с крестом. Догматическое богословие – это живая жизнь, в которой мы все участвуем.

Прп. Иоанн Дамаскин

– Чтобы приступить к изучению догматического богословия, надо быть церковным человеком, надо жить жизнью Церкви. Это вещи строго, крепким образом взаимосвязанные. Я сейчас привел слова аввы Евагрия, но каждый раз, когда произносишь эти слова: «Кто правильно молится, тот и богослов», всегда присутствует некая горечь. Авва Евагрий, будучи великим подвижником, наставником молитвенной жизни – его творения включены в «Добротолюбие», – был оригенистом, еретиком. Но сами слова очень верные.

Связь между богословием и церковной жизнью самая прямая. Связь между молитвой и содержанием этой молитвы самая прямая. Мы молимся словами Священного Писания, мы молимся словами святых отцов, мы молимся тому Богу, Которого познаём из учения Церкви, догматического учения. Мы знаем, Кому мы молимся. Мы должны знать, Кому мы молимся, Какому Богу молимся: Богу Троице. Мы должны знать, Какому Христу мы молимся: Христу, Который есть истинный Бог и истинный Человек.

Чтобы общаться с кем-то, надо его знать, надо постараться узнать о нем всё, что только возможно. Что этот человек любит, что ему нравится, каков он. Так же и здесь. Молитвенная жизнь как соединение с Богом для нас есть соединение с тем Богом, про Которого мы стараемся побольше узнать. О Его «привычках», о Его намерениях, о Его желаниях, о том, каков у Него «характер». Это всё и открывает нам учение о Боге – догматическое богословие.

Богословие в древней Церкви – это термин, который в древности в первую очередь относился к учению о Боге Троице. И к этому Богу Троице церковное учение как раз и восходит, возводя к Нему и нас. С Ним мы стремимся соединиться в Церкви. Духовная жизнь христианина неотрывна от познания Того, к Кому мы устремлены.