Обетованная. Обыденная. Святая…

Вид на Иудейскую пустыню — убежище отшельников

Какая она?

Земля Обетованная. Израиль. Святая Земля.

Какие разные ассоциации и эмоции вызывают слова, которые в итоге очерчивают одно и то же пространство на поверхности нашей планеты – такой бескрайней и такой малой на фоне необъятной Вселенной.

Вифлеем и Назарет, Гефсимания и Хеврон, Вифания и Еммаус, Галилея и Сион, Самария и Фавор и, конечно же, Иерусалим – какие загадочно-далекие и… такие знакомые места. Ведь сколько хожу в храм и читаю Евангелие, столько мысленно прикасаюсь к Святой Земле и путешествую по родине Того, Кто для каждого христианина – главная, центральная Личность в истории человечества.

Современный Иерусалим

Тексты Библии внушают чувство особого благоговения к названиям гор и долин, городов и небольших селений Палестины, от них веет такой глубокой древностью и святостью, что дух захватывает.

Однако здесь по-прежнему живут люди, которые каждый день решают свои насущные, житейские проблемы. И заботы эти вряд ли особо отличаются от будней любого другого народа. Это не музей и не раскопки, где всякому желающему демонстрируют полузасыпанные песком времени святилища, дворцы и жилища простых смертных…

Кресты русского монастыря над Гефсиманией

И все-таки эта земля особая – святая.

Через время и пространство

Тель-Авив — город контрастов

Когда пассажиры нашего авиалайнера расселись по местам и пристегнули ремни, стало ясно: большинство летит не на Святую Землю, а просто – домой или в гости. В общем, в государство, имя которому – Израиль. На чистейшем русском языке обсуждают, где и на какую маршрутку лучше сесть в аэропорту. Ощущение, что ты не в самолете, который вот-вот отправится за тридевять земель, а в пригородном автобусе. Они знают, на какую улицу поедут, на какой остановке выйдут. Знают, что их ждет. А я не знаю…

Взлетели… И реальности не стало! Словно машина времени или космический челнок, самолет мягко, почти неощутимо несет меня сквозь толщу времени и пространства туда, где родился Сын Божий, где Он ходил по земле, где воскрес и вознесся на Небо. Эта земля помнит Его. Там все вещественное, земное, осязаемое может поведать о Небесном… Только если ты будешь слушать и слышать…

Эта земля помнит Его. Там все вещественное, осязаемое может поведать о Небесном. Только если ты будешь слушать и слышать…

За иллюминатором – непроницаемый мрак. Но вот вдали неясное свечение – приближаемся к Тель-Авиву. Когда самолет парит уже над самим городом – смотрю и не могу оторваться… Там, внизу – изысканное ожерелье, усеянное тысячами, нет, миллиардами драгоценных камней, они мерцают и переливаются мягким, теплым светом среди вязкой темноты ночи. В первый раз наблюдаю из самолета огни ночного города. Сердце радостно трепещет, что так волшебно и таинственно начинается встреча со Святой Землей.

Приветствую тебя, земля пророков и апостолов!

Вифлеем

Едем в Вифлеем. У нас изумительный гид по имени Сергей. Бесподобно эрудированный! Его речь насыщена словами из старославянского языка – «дабы», «иже», «ибо». Всю дорогу слушали музыку литературного языка. Кое-кто в автобусе не то с иронией, не то с раздражением порой переспрашивал значение сказанного. А Сергей без тени обиды, без укора пояснял. Видно было – любит он эти слова и уступать лениво-развязному сленгу современного человека не хочет.

Нынче Вифлеем находится на территории Палестинской автономии. Гражданам Израиля туда нельзя. После погранпункта нас пересадят в другой автобус, дадут нового экскурсовода – араба.

Вот и граница. Останавливаемся. Израильский пограничник спрашивает у Сергея: «Кого везете?» А тот вдруг: «Руссо туристо». В ответ без паузы: «Облико морале». Автобус взрывается дружным смехом… Пограничник, не входя, делает знак, чтобы проезжали без проверки.

Пещера Рождества

В храме Рождества Христова нет ярких красок или деталей. Темные, как бы покрытые патиной стены, иконы, колонны – кажется, что ты уже в пещере. Но она где-то впереди, рядом с алтарем.

Ждем, когда подойдет наша очередь. В пол-уха слушаю гида, все мысли об одном: где же вход в пещеру? Очередь упирается в стену. На ней Вифлеемская икона Божией Матери, единственная в целом мире, где Богородица улыбается… С тихой улыбкой Пречистая смотрит на всех, кто пришел поклониться Рождеству Ее Божественного Сына.

Вифлеемская (улыбающаяся) икона Богородицы

А поклоняются все без исключения. Главные святыни этого храма нельзя увидеть, не поклонившись. Даже войти невозможно, не склонив голову, – притолока узкого дверного проема на уровне плеч.

Слева от иконы Пречистой полукруглые ступени, постепенно сужаясь, обрамляют углубление и узкий проем, ведущий вниз. Вот он – вход в пещеру Рождества! Лица, глаза… Кто-то суетится, кто-то ругается, кто-то сосредоточенно молчит. Все как всегда – суета рядом со священным.

Место, где родился Христос

Медленно, как в узкое горлышко песочных часов, людской поток течет в потаенный полумрак пещеры, куда-то в глубину, в суть. Здесь каждый человек погружается в тайну, ведь все, что связано с Богочеловеком – и Его рождение, и смерть, и воскресение, – тайна. Мы можем только знать, что это было, но понять как – никогда.

Пещера, где родился Божий Сын, скромна. Ни позолоты, ни драгоценных камней… Сделав земной поклон (а иначе не приблизиться к святыне) и поцеловав серебряную звезду, вытираю слезы, но их так много… Что это – благодарность? Радость? Ощущение собственного недостоинства? Тысячу раз прав архиепископ Иоанн (Шаховской) – все слова бессильны выразить в полноте то, что переживаешь в подобные моменты:

И покрывается их тусклой мглою
Все, что душою родилось живою…

Иерусалим

Белый, светоносный город Иерусалим

Город на семи холмах. Так много уже о нем сказано и написано… Что добавить? Только поклониться месту, где совершились великие дела Промысла Божия о роде человеческом. Недаром сами иудеи говорят не «прийти в Иерусалим», не «приехать», а взойти…

В Иерусалиме

Белый город, ослепительно белый в лучах щедрого южного солнца. Говорят, улицы его и мостовые более, чем камни всех городов земных, политы кровью сражавшихся за обладание им. А колыбель христианства, град Царя Небесного – все равно белый, светоносный! Несмотря и вопреки…

Вот и мы с подругой Валентиной взошли в Иерусалим

Хочется молчать и плакать

Гефсиманский сад… Древние оливы… Говорят, это те самые, среди которых в ночь перед распятием молился Христос. Камень, на который Он опирался, измученный внутренней борьбой и ожиданием мучительной смерти. Он слишком хорошо знал, что Ему предстоит. И так нуждался в поддержке. Сказал ученикам: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». А они уснули…

Моление в Гефсиманском саду

И в нашей жизни бывают часы как в Гефсиманском саду: родные, близкие, друзья вроде бы есть, но они не могут вместе с тобой или за тебя понести твою боль. И когда «душа скорбит смертельно» – хочется молчать и плакать! А впрочем, каждый переживает это по-своему. Но когда пик страдания миновал – чувствуешь себя калекой: жизнь продолжается, но, увы… без какой-то части души.

Оливы в Гефсиманском саду

И кажется тогда, что нет в мире любви. Одна корысть, притворство, иллюзии… Но любовь всегда с нами. Только надо учиться любить – мы не умеем. И бывает так, что именно тогда, когда уже не веришь и не ждешь, Бог дает познать такое, что дух захватывает! И уже совсем неважно, какие скорби и ужас были до этого…

Голгофа

Богомольцы у Голгофы

Храм Гроба Господня. Под его куполом – средоточие главных христианских святынь. Здесь совершились смерть и воскресение Спасителя. И как же не поклониться Голгофе, как не войти в Кувуклию?! А нам дают всего час, чтобы побыть здесь.

Возле храма Гроба Господня

Камень помазания

Идем к Голгофе. Где же паломники? Все вокруг ведут себя по-туристически: оживленно переговариваются, смеются, фотографируют, в общем, коротают время, пока подойдет очередь. Людское море колышется и шумит – все как в Эрмитаже, Лувре, Прадо. А мы – подле Голгофы…

Один из алтарей храма Гроба Господня

Женщины, с которыми ехали в автобусе, восторженно делятся впечатлениями от лазерного шоу, на котором недавно побывали. Мягко напоминаю, где мы. Кивают головой. И снова вспоминают шоу. А мы – подле Голгофы…

Дорогие мои! Так хочется сейчас успеть сказать вам хоть пару простых слов о том, чего за всю жизнь не осознать до конца! Среди суеты, жары, разговоров, фотовспышек отчаянно пытаюсь молиться и думать только о Христе. Ведь мы – подле Голгофы!

Еще шаг – и я подойду к месту, где Бог изменил мир, будущее человечества, каждого из нас. Неужто я здесь, неужто?!

Еще шаг – и я подойду к месту, где Бог изменил мир, будущее человечества, каждого из нас. Неужто я здесь, неужто?!

На какой-то миг молитва – словно тугая струна, натянутая между землей и небом. Земля начинает колебаться и уходить из-под ног…

Сколько прошло времени? Было ли оно вообще? Снова – люди, вспышки фотоаппаратов, суета…

За всех!

Подле Голгофы столик со свечами и ящиком для пожертвований. Рядом – православный священник. Не знаю, поймет ли меня, но говорю, что хочу написать записку. Тут же подает ручку, листок бумаги и жестом предлагает сесть. Но не на его скромный стул, а в роскошное, обитое красным бархатом кресло напротив. Разве это для всех?! Он доброжелательно кивает головой – мол, садитесь. Робко пристраиваюсь на краешке. Волнуюсь и быстрым, рваным почерком пишу на белом листе имена родных, близких и тех, кто очень просил помолиться. Разберут ли, прочтут ли? Не знаю… Но верю: Господь знает всех, о ком вспомнила и кого из-за спешки забыла, но хотела помянуть. Он обязательно вспомнит…

Гроб Господень

Многоязычная очередь к Кувуклии

Везде – очередь. Все хотят увидеть, прикоснуться. Окунаемся в людской поток, медленно текущий к Гробу Господню. Волнуемся – так хочется успеть! Рядом группа итальянцев, слева французы, сзади кто-то молится на незнакомом языке.

Рядом с Кувуклией. Свеча с Благодатным Огнем

Боже мой! Все мы приехали из разных уголков земного шара. Наши дома разделяют тысячи километров. У нас, может быть, совсем разная жизнь, разные традиции, интересы. А тут все стали родными, своими. Мы – христиане, Твои чада, Господи. Мы пришли к Тебе, ищем Тебя, молимся Тебе. Вера объединяет нас. И Ты, Владыка, объединяешь – благодатью Своей и любовью. Вот и Гроб Господень, вот и Пасха!

Гробница Богоматери

Вход в Гробницу Божией Матери

Подземный храм на месте погребения Божией Матери. Везде на Святой Земле, возле каждой святыни – масса жаждущих увидеть, прикоснуться, помолиться… А тут, у гробницы, где три дня покоилось тело Преблагословенной, тишина и полумрак. Людей так мало, что можно свободно смотреть, прикасаться, молиться…

Гробница Божией Матери

Садимся на скамейки рядом с гробницей, слушаем гида. В какой-то момент он умолкает. Удивительно – но все 30 человек тоже хранят молчание… Здесь хочется молчать… Благоговейная, трепетная, священная тишина заполняет все вокруг и внутри тебя. Надмирный, неземной покой длится в душе несколько минут, нет – целую вечность… «В Рождестве девство сохранила еси, во успении мира не оставила еси, Богородице…»

Метапель

Метапель Анатолий

С Анатолием Галеру мы познакомились по дороге в Эйлат, к Красному морю. Молдаванин из Кишинева. Больше 10 лет прожил в Израиле. Крайняя нужда, затронувшая тогда многих его земляков, заставила уехать за тридевять земель и ради достатка семьи работать вдалеке от родины, вдали от любимых виноградников.

Эйлат. Горы Синайского полуострова

Мягкий, ненавязчивый акцент почти не мешал воспринимать его достаточно путанный, но понятный русский. В Тель-Авиве, куда он пригласил нас на экскурсию, Анатолий особенно блистал своим умилительным наречием. Запомнилось, когда на рынке, указывая на лотки с аппетитным товаром, он воскликнул: «Фруктосухты!» Необыкновенно добрый, улыбчивый и открытый человек!

Много лет Анатолий ухаживал за престарелыми, работал метапелем. Одна старушка так привязалась к нему, что одно присутствие Анатолия улучшало ее самочувствие. Умерла она именно в тот самый и единственный день, когда ее метапель впервые отлучился ради срочных дел…

Русский магазин

На полках – знакомые этикетки продуктов из Украины, Беларуси и России. Русскоговорящие продавцы, среди которых бывшая минчанка Алла. Прошло всего три года с тех пор, как местом ее постоянной прописки стал город на берегу Средиземного моря.

При встречах с Аллой мы часто вспоминали Минск. Порой казалось, что вот откроешь дверь магазина, сделаешь шаг на улицу и окажешься на одной из улиц любимого города…

Алла относилась к нам не просто как к землякам – как к родным. Если бы не она и ее дочь Татьяна, знавшая, как казалось, все и обо всем, нам пришлось бы затратить гораздо больше усилий и денежных знаков для решения возникавших вопросов. Но стоило зайти в русский магазин за советом, и тебе искренне предлагали гораздо более того, на что ты надеялся.

В день отъезда Алла расплакалась. Прощались долго, тепло, искренне… Что ж, мы всегда ищем для себя лучшее. Но, приобретая, обязательно что-то теряем. У всякой медали – две стороны…

Бог рядом

Статуя великомученика Георгия Победоносца

Да! Все две недели на Святой Земле казалось, что Сам Господь заботливо водит за руку, опекает. Однако пора возвращаться… Оставалась проехать всего одну остановку – и аэропорт. А мы сели не в ту электричку. Все совпало – время, платформа, – а маршрут не тот! Стало тревожно… Очень.

Все две недели на Святой Земле казалось, что Сам Господь заботливо водит за руку, опекает

В вагоне подсказали, что лучше выйти на станции Лод. Тут же подумалось: здесь покоятся мощи святого великомученика Георгия Победоносца. Здесь он и родился. Святой Георгий, помоги!

Из-за нашей невольной ошибки мы потеряли целый час. А самолет, как, впрочем, и поезд, ждать не будет! К тому же Бен-Гурион – это не наш скромный минский аэропорт. Там пока разберешься, где что…

Вернулись на станцию пересадки. Как назло, никто не понимает русского! А времени на вторую ошибку нет… Замечаю, что один мужчина на перроне с какой-то доброжелательной улыбкой смотрит на нас. Обращаюсь к нему. Общаемся больше жестами. Он тоже едет в аэропорт. Вздыхаю с облегчением. Узнаю, что родители еще ребенком привезли его в Израиль из Грузии. Почему-то кажется, что он очень рад слышать русский язык. Почему? Один Бог знает.

Наш случайный попутчик называет свою родину не «Грузия», а «Джорджия». А ведь это в честь святого Георгия! Возвращается чувство покоя – Бог и Его святые всегда рядом! И не только на Святой Земле. Так что, душе моя, не бойся, только веруй!

Post scriptum

Прощай, земля пророков и апостолов! Тексты Библии внушают чувство особого благоговения к названиям твоих гор и долин, городов и небольших селений, от них веет такой глубокой древностью и святостью, что дух захватывает!

Однако здесь по-прежнему живут люди, которые каждый день решают свои насущные, житейские проблемы. И заботы эти вряд ли особо отличаются от будней любого другого народа…

И все-таки эта земля особая – святая.