«Открытая школа в зоне военного конфликта – это символ нормальной жизни для детей»

Русская православная школа для арабских девочек в Вифании близ Иерусалима на Святой Земле, пожалуй, известна на весь православный мир. Сейчас она оказалась по сути в зоне военного конфликта, который разгорелся в Секторе Газа. Что чувствуют дети, у которых там находятся родственники? Как учителя помогают им оставаться детьми и сами выдерживают этот ад? Обо всем этом мы поговорили с монахиней Марией (Валль), насельницей монастыря св. Марии Магдалины, которая уже 18 лет несет послушание директора этой школы под патронатом Духовной миссии в Иерусалиме Русской Зарубежной Церкви.

Ученицы православной школы в Вифании

– У вас 374 ученицы со всей Святой Земли, в основном из Палестины. Все ли они и их учителя сейчас в безопасности?

Даже задолго до нынешних событий бывали ситуации, дававшие понимание, что безопасность есть только в Господе

– Знаете, с тех пор как я приехала в Святую Землю, понятие «безопасности» для меня очень изменилось. Даже задолго до нынешних событий бывали ситуации или времена, четко расставляющие все точки над «i» и доводящие до понимания того, что безопасность есть только в Господе.

У меня был весьма поучительный опыт (даже не помню, сколько лет назад) в самом начале моего директорства. Тогда обострился конфликт между Израилем и Хезболлой в Ливане, и обстрелы и бомбардировки проходили в той части страны, на севере. Дело было летом, и одна из наших интернатских девочек-христианок, которой было лет 12–13, уехав на летние каникулы домой, оказалась как раз слишком близко к северной границе. Ей все время приходилось проводить в бомбоубежище.

Эта девочка позвонила мне и попросилась в монастырь. Конечно, я была готова выехать за ней сразу же, но матушка игумения благословение на поездку не дала: это было небезопасно, потому что вокруг стреляли. Я пыталась найти выход из положения, и ко мне обратился один водитель такси, мусульманин, который предложил поехать за ней. Ему было около 60 лет, и я знала, что у него 8 или 10 детей, большая семья. Я тогда спросила его: «Вы не боитесь? Понимаете ли вы, что для вас это тоже опасно? У вас же тоже семья, дети…» Его ответ я до сих пор вспоминаю в сложных ситуациях. Он сказал: «Послушайте, сестра! Если мое имя написано на этом снаряде, он найдет меня, даже если я буду прятаться в убежище. А если моего имени там нет, то, окажись я прямо на его пути, он все равно пройдет мимо».

Монахиня Мария (Валль) Это то, чему вы учитесь в подобных ситуациях. А ситуации на Святой Земле меняются достаточно часто. Вы ничего не ожидаете, идете-едете по своим обычным делам – в монастырь, на почту, в магазин, – и вдруг из ниоткуда вспыхивает искра, которая в кратчайшие сроки разрастается в пламя… Хотя бы от неожиданности вы начинаете молиться – а в ответ Господь успокаивает этот шторм в бушующем житейском море. Успокаивает, чтобы вы могли пройти по воде.

– Когда мы с вами договаривались об интервью, вы сказали, что школа действует, и это уже само по себе хорошо. Значит ли это, что ситуация настолько серьезна?

– Да, ситуация серьезна. Хотя это не первая и, боюсь, не последняя подобная история. И школа, работающая в таких условиях, – по крайней мере, для наших детей, – это символ нормальности в их обычной жизни. Что-то стабильное и обычное, что у них есть. Возможность оставаться детьми, продолжать образование.

Многие школы вокруг нас закрываются по разным причинам. Иногда по соображениям безопасности: все равно брать ответственность и рисковать страшно. Но сейчас, например, у многих государственных школ попросту нет денег на зарплату, и они переходят на онлайн-обучение. И это тоже наша реальность.

– Но ваша школа продолжает работу в полном объеме, несмотря на все эти трудности?

– Мы продолжаем работать очно, что называется – «лицом к лицу». У нашей администрации теперь даже больше ответственности: необходимо внимательно следить за ситуацией вокруг и оценивать риски – смогут ли родители привести детей в школу и забрать их вовремя, смогут ли дети сами добраться до дома.

Сейчас в нашей Вифании все более или менее спокойно. Но у нас есть учителя, которые живут в Иерусалиме или Вифлееме, и это наиболее уязвимая группа, они подвергаются опасности по дороге на работу. На КПП сейчас небезопасно, ситуация непредсказуема, с проблемами можно столкнуться там, где этого вовсе не ожидаешь.

– У вас учатся девочки из Палестины, совсем маленькие. Что они сейчас чувствуют, о чем тревожатся?

Эти дети слишком рано и в слишком большом объеме сталкиваются со слишком большой жестокостью и агрессией

– Прежде всего, у нас есть девочки не только из Палестины и не только совсем маленькие. Что они чувствуют? А что могут чувствовать дети в зоне военного конфликта? Сейчас у всех много эмоций. Безусловно, их родители смотрят слишком много новостей, и эти дети слишком рано и в слишком большом объеме сталкиваются со слишком большой жестокостью и агрессией. Мы стараемся говорить взрослым: «Защитите своих детей, все это оказывает на них влияние!» С учителями мы тоже обсуждаем эти темы. И первое, что я говорю всем вокруг: если даже в этой ситуации у вас увеличилось время, которое вы проводите за просмотром новостей, но не увеличилось время на молитву, то вы явно двигаетесь не в том направлении.

– Все эти эмоции оказывают негативное влияние на психику и духовное состояние детей. Как можно смягчить этот разрушительный эффект?

– Ну, во-первых, эти дети уже родились в этом противостоянии, в этом конфликте, просто прямо сейчас, «при дверех»: где-то стучатся, где-то вламываются. Увы, это не первая такая эскалация напряженности. Я не была здесь во время интифад, но мне рассказывали, что тогда тоже было ужасно. Как ни прискорбно, это «просто» очередной всплеск насилия, «следующий вал», который оказывает влияние на детей. И наша обязанность как взрослых защитить их, насколько это возможно, а также дать им возможность озвучить и поговорить с нами о том, что они думают, что чувствуют, что видят, что у них происходит. Это то, что мы стараемся донести до родителей.

И в данном случае открытая школа – это символ нормальной жизни, это стабильность, которая так необходима детям. Несмотря ни на что школа открыта, занятия ведутся, есть домашние задания, есть экзамены, обязанности. И нужно заботиться о своем образовании, особенно если после сегодня все еще наступит завтра, и после всей сегодняшней тьмы все-таки забрезжит рассвет… Именно они, эти дети, будут нести ответственность за завтра, а для этого им нужно образование.

Занятия в школе

И, конечно, когда ты чувствуешь себя уязвимым и таким незащищенным, окруженным злом, единственный путь, по которому может прийти помощь, – Господь. Нам обязательно нужно молиться! Нам нужно созидать свои отношения с Богом, пересмотреть свою духовную жизнь. Все мы несерьезно относились к этому, и потому зло так легко берет верх.

– Сейчас на Святой Земле нет паломников, а значит, ни миссия РПЦЗ, ни школа не получают пожертвования. Как мы, те, кто читает это интервью, можем поддержать вас? Какая помощь нужна – может быть, не только материальная, но и духовная?

– Конечно, прежде всего нужна молитва. Любые молитвы. Даже самые «маленькие», потому что их множество в конце концов объединяется в большую реку. Когда много людей молятся вместе, у Бога гораздо больше возможностей вмешаться и переменить ситуацию. Поэтому, я бы сказала, что в первую очередь нам важна духовная поддержка. Всем нам нужно пересмотреть свою духовную жизнь и понять, что происходит в наших взаимоотношениях с Господом, понять, как легко мы впускаем грех в нашу повседневную жизнь и тем самым вносим свой «вклад» в окружающую темноту. Ну а значит, все мы должны прийти к необходимости покаяния.

Что же касается материальной поддержки – да, и она нам нужна. Ситуация, пускай понемногу, но ухудшается. Однако все годы, что я живу в Вифании, действительно не могу объяснить, как мы выживаем в финансовом плане. На самом деле, чудеса не просто «случаются» иногда, а «творятся», причем непрестанно. Несколько раз бывало, что в самые трудные моменты к нам приходили очень крупные пожертвования, которые «вытягивали из бездны». Но большинство людей отправляют совсем немного: 10, 15, 25, 50 долларов. Однако, когда все это объединяется, мы месяц за месяцем получаем возможность жить: действительно «с миру по нитке».

Сейчас на Святой Земле остались только горстки христиан. Мы здесь – совершенно точно малое стадо

Понимаете, сейчас на Святой Земле остались только горстки христиан. Мы здесь – совершенно точно малое стадо. Мы молимся, чтобы Господь не оставлял нас Своей милостью. Нам очень трудно выживать и нужна помощь извне, из христианского мира. Мы на Святой Земле – «бьющееся сердце христианства». Мы не только живем здесь, но и молимся, сохраняем святыни. И мы же все прекрасно понимаем, что происходит, когда сердце останавливается? За сердцем нужно следить. Нас мало, и наше малое стадо должно ощущать себя как единое Тело Христово. Мы должны прочувствовать то единение, которое все получаем во время причастия у Чаши, и войти в глубину этого понимания.