Добрый свет лучше черного уныния

Уильям Брумфилд. Фото: Алексей Колосов / rusroads.com

Уильям Крафт Брумфилд, профессор славистики Тулейнского университета (США), историк русской архитектуры, краевед, фотохудожник, – организатор первой выставки работ Сергея Михайловича Прокудина-Горского, которая прошла в Библиотеке Конгресса США в далеком 1986 году. Благодаря этой выставке многие, по убеждению Брумфилда, начали избавляться от унизительных стереотипов в отношении России. Сама же выставка фоторабот Прокудина-Горского была устроена в том числе и благодаря фотографиям и книгам о России самого Уильяма. «Это был прорыв, – не без удовольствия говорит Брумфилд. – Можно даже сказать – фурор. Люблю такие фуроры!»

Мы рассуждаем с профессором о мастерстве С.М. Прокудина-Горского, изобразившего в своих работах то, казалось бы, светлое и безоблачное для Российской империи время, по которому многие из нас так сильно тоскуют, считая силу России безвозвратно утраченной. Унывать и тосковать нельзя, – убежден американский славист, – надо спокойно и с любовью работать дальше.

Не потеряли!

Сергей Михайлович Прокудин-Горский

– Ну-ну-ну! «Потеряли Россию». Начать я должен не прямо с Сергея Михайловича. Недавно скончался Станислав Сергеевич Говорухин, христианин, прекрасный режиссер, автор фильма и книги «Россия, которую мы потеряли». С одной стороны, я с огромным уважением отношусь к Станиславу Сергеевичу и разделяю его боль за его Отечество. С другой стороны, тут я, уже руководствуясь собственным полувековым опытом узнавания России, должен немного воспротивиться его мнению, да и вашей печали. А именно: я считаю, что повода для уныния нет, хоронить Россию ой как рано, она продолжает оставаться великой страной, цивилизацией.

Естественно, есть утраты, и это страшно, горько. Причин тому множество. Прокудин-Горский, конечно, верил в империю – он показывал в своих работах, как она развивалась, становилась с каждым годом мощнее. В объектив он взял всю великую страну: и центральные земли, и окраины – вспомните его зарисовки из Туркестана, например. Бухарский эмир, узники в туркестанской тюрьме, безрадостная жизнь многих крестьян – он всё это честно передает, то есть он был объективен. Сергей Михайлович, веря в империю, тем не менее не испытывает к образу земного правления какого-либо религиозного чувства: он выступает, на мой взгляд, как беспристрастный летописец тех лет. Он любит и почитает свое Отечество и его народ, но при этом он не скрывает, подобно святому Нестору, и вызовов для народа и России, он честно их показывает. Только вместо пера и пергамента в руках у Сергея Михайловича была фотокамера – результат его прекрасной работы как инженера, изобретателя.

Эмир Бухарский

Светлая грусть вместо черного уныния

– Каково значение работ С.М. Прокудина-Горского, по вашему мнению, для культуры?

– Прокудин-Горский – великое, значительное явление в мировой фотографии. Он создал целый мир, и техника дала ему возможность создать этот мир. Он взял аппарат Мите, усовершенствовал его и потом посредством цвета показал современникам и потомкам то время со всеми его красотами и недостатками. Как мы помним, проект Прокудина-Горского подразумевал запечатлеть не только памятники старины, но и людей самого разного звания и положения, ландшафты, природу.

Вид на г. Тобольск от Успенского собора с сев.-западной стороны

Он действительно создал империю, и люди, смотря на его работы, воспринимают то время как идиллию – светлую идиллию доброго прошлого. Это, на мой взгляд, ностальгия: мы смотрим на эти прекрасные цвета и думаем: «Ох, как хорошо!»

Торжок. Спасо-Преображенский собор (справа) и Входоиерусалимская церковь.

Вглядываясь в эти работы, мы воспринимаем Россию именно по-семейному – и потому, уверен, не всё потеряно

Наверное, мы с точно таким же чувством смотрим на старые черно-белые фотографии своих родственников или свои собственные, вспоминая старое доброе время, – ностальгия нам присуща. Вместе с тем можно сказать и о том, что, если у нас есть ностальгия, светлая печаль по добрым временам, когда мы смотрим свои семейные фотографии, и если мы испытываем такое же чувство, вглядываясь в работы Прокудина-Горского, то мы и воспринимаем Россию именно по-семейному. Следовательно, семейные узы по отношению к Руси-матушке никуда не делись, и именно это дает мне, я думаю, право говорить о том, что далеко не всё потеряно.

– То есть, по вашим словам, мастер во многих своих работах дал нам возможность по-доброму гордиться своим Отечеством, видеть для себя пример – так, как мы видим пример в своих прадедушках, дедушках, отцах?

– Это первое. Второе: он дает возможность и задуматься над причинами трагедии России в ХХ веке. Да, последующие времена были полны страшных испытаний: войны, революции, раскулачивание, снова войны и «перестройки». Но, мне кажется, страна их перестрадала, вынесла, преодолела. Объяснить это иначе как помощью Бога я не могу. Ответом на испытания был героизм в войнах, самопожертвование, титанический труд, огромные научные и культурные достижения, отрицать которые мы не имеем ни малейшего права.

Три поколения. А. П. Калганов с сыном и внучкой. Двое последних работают в мастерских Златоустовского завода. Осень 1909 года

– Но ведь тогда были уничтожены, как говорят, лучшие люди страны, цвет нации.

– Слава Богу, не все. Надо еще помнить, что в любом т.н. «социальном слое» есть и свой цвет, и свой позор. Пример? – Пожалуйста: вспомним, как один из убийц святого Царя Николая Петр Ермаков, кстати, окончивший церковно-приходскую школу, не упускал случая похвастаться перед другими, что-де он принимал самое непосредственное участие в зверской казни Царственных страстотерпцев. Мерзко, страшно?

– Безусловно. Но давайте вспомним и один из ответов, которые он получил от маршала Георгия Константиновича Жукова. Когда Ермаков полез к маршалу во время его пребывания в тогдашнем Свердловске со своими воспоминаниями и протянул, как само собой разумеющееся, руку, Жуков брезгливо отдернул свою и сказал: «Палачам руки не подаю».

– Этот эпизод и подтверждает мою правоту: цвет нации, как видим, сохранялся.

Фотография как повод для молитвы

Успенская церковь в Белозерске

– В работах Прокудина-Горского чувствуется не только гордость за страну, но и тревога, как вы говорите. Эту тревогу испытывали очень многие: святители, писатели…

– Если брать ермаковых, юровских и прочих, то всё это абсолютно точно предвидел Достоевский – достаточно прочитать его поистине пророческий роман «Бесы». Федор Михайлович – современник Прокудина-Горского, и, я думаю, оба они были беспристрастными, но страдающими, молящимися о России летописцами: один высказывал свои мысли на бумаге, другой – на фотопластинах. Может быть, будет правильно сказать, что в работах Сергея Михайловича чувствуется как восхищение Россией, душой русского человека, так и боль за нее – то есть то же самое, что и в романах Достоевского. Художественные средства у обоих мастеров прекрасны, что и говорить, – другое дело, что этими средствами описывается далеко не только «парадная» часть, не только и не столько официоз, способный вызвать восторг только у каких-нибудь чиновников, наверное, да и то не лучших.

Светлый и печальный взгляд Сергея Михайловича на Россию устремлялся в будущее

Интересно еще, что светлый и печальный взгляд Сергея Михайловича на Россию, по моему мнению, устремлялся в будущее. Всмотритесь в фотографию 1911 года: дети на дамбе у Белозерска. За их спинами храм – старый, ветхий. И он, возможно, пытался и сам представить, и других призывал вдуматься, что станется с этими детками. И тут, возможно, есть повод для молитвы о них и о России.

Группа детей. [Белозерск.] 1909 год

– А сейчас, спустя сто лет, разве повода для молитвы нет?

Мастер призывал не забывать о самом важном в России – Святой Руси

– Есть, но уже именно спустя сто лет. И молитва, вероятно, будет другой. Голод, разруха, междоусобица, войны, гонения… – что с ними, с чистыми когда-то душой детьми, стало? Кем они стали? Сгинули в лагерях или стояли на лагерных вышках? Уехали из России или остались в стране? Расписались на рейхстаге или разработали спутники? Прокудин-Горский дает нам широчайший простор для размышления. И вполне допускаю, что мастер, так же как и Говорухин через сто лет, говорит о России, которую мы потеряли, призывая современников не забывать о самом важном в России – Святой Руси.

Разрыв шаблона по-американски

Лодки на берегу Онежского озера

– Как-либо на вас, как на фотохудожника, повлияло ли творчество Прокудина-Горского?

– С точки зрения техники – никак. Я много лет работал, практически ничего о нем не зная. О знаменитой коллекции, этом сокровище, которое он оставил после себя, я узнал только в 1985 году. У меня незадолго до этого вышла книга «Золото в лазури. 1000 лет русской архитектуры», это была первая большая книга о русской архитектуре на Западе, которая произвела что-то похожее на фурор: Россия, оказывается, страна с древнейшими культурными традициями, и стереотипы, ярлыки, навешанные в течение нескольких веков, с ней просто несовместимы. Разрыв шаблона, что называется. И меня пригласила Библиотека Конгресса США, чтобы я подобрал работы для первой выставки Прокудина-Горского.

Семья поселенца. Поселок Графовка. 1912

Свои работы Сергей Михайлович показывал, но на экране, через специальный проектор, и кое-какие фото он опубликовал в свое время. Но коллекции цветных отпечатков не было, так что очень сложно было их напечатать – пришлось работать с черно-белыми негативами. Сложнейшая работа. И я открою одну маленькую тайну: за точку отсчета нами был взят… цвет коры деревьев, который, по мнению специалистов, был самый естественный. Вот тогда мы подобрали и все другие цвета.

Получилось очень интересно: именно в это же самое время началась подготовка и к моей собственной выставке, посвященной России. Так что наши судьбы переплетены. Я работал с оригиналами Сергея Михайловича, сделал его первую выставку – она открылась осенью 1986 года, – написал небольшую брошюру, статью для научного журнала, и в течение нескольких лет работы русского мастера увидели тысячи американцев. Уверен: это помогло многим из них хотя бы начать стремиться к действительному пониманию России.

Когда я познакомился с работами Прокудина-Горского, я понял, что мы – единомышленники. Уметь смотреть добрыми глазами на мир, свою страну – да, переживая за нее, тревожась, но и любя, противостоя клевете, – я считаю, это важно.

– Натерпелись вы, наверное, за это стремление.

– О да! Некоторые коллеги-ученые брезгливо советовали мне «заняться своими делами, не лезть в фотографию и архитектуру, если вы просто-напросто славист. Да и вообще, Россия, знаете…» Академический мир, скажу вам, очень сложен. Как в псалме сказано: «Очи имут, и не узрят» (Пс. 134: 16). Сейчас, во время очередного политического охлаждения, старую песенку вновь запели.

«Рюшечек» не надо!

У источника на курорте в Боржоми

– Давайте вернемся к свету. Чувства, которые вы испытываете, видя фотоработы нашего мастера, какие они?

– Работы Прокудина-Горского – знаете, это иногда просто мистика. В хорошем, конечно, смысле. Такой радостный свет часто виден в его фотографиях! С помощью цвета он показывает свет духовный. Далеко не каждый способен на это. Может быть, тут как с иконописцами: нужно обладать добрым сердцем, чтобы написать хорошую икону. Он уникальный фотограф в истории мировой фотографии, это единственный мастер, который создал целый мир.

Закругление железнодорожного пути у ст. Вязовой. 12 сентября 1909 года

– Но это не выдуманный мир, созданный слащавым воображением? Такие, знаете, «купола-колокола», «ангелочки-рюшечки»…

– Нет. Все, что вы перечислили, часто – последствия уже наших домыслов и выдумок, наших собственных трактовок. Повторяю: его фотографии не лубок никакой, не прекраснодушные фантазии, а отражение той реальности со всеми ее «плюсами» и «минусами». Как и любое настоящее произведение искусства, они заставляют думать – не только об эстетике, как вы понимаете. Например, железная дорога в горах в Челябинском крае: чувство тишины, мощь природы, одинокое железнодорожное полотно… Чувство тишины, может быть даже отрешенности, но ни в коем случае не унылого одиночества, не покинутости.

Крестьяне на покосе

Люди живут в том мире, который он смог увидеть и передать нам. И там тоже не до «рюшечек». Возьмем его фотографии крестьян. Живописные люди, но без всякой идиллии: видна и бедность, неустроенность, иногда и тревога, согласитесь. Или то, как он изображает работы военнопленных австрийцев на строительстве каналов на Вологодчине. Какая уж тут «романтика»!

Военнопленные австрийцы у барака

Я был счастлив, когда познакомился с его работами. Я уже много лет работал в России, был знаком со многими фотохудожниками, писателями, архитекторами – тем самым, кстати говоря, цветом нации, который все-таки не до конца был уничтожен.

– Прокудин-Горский был не единственным хорошим фотографом своего времени.

– Единственным не был, а уникальным – был. В Англии были фотографы, которые много работали как в самой Англии, так и в колониях, но им не удалось создать картину «английского мира» – хотя бы просто потому, что такого мира, если взять Британскую империю, и не существует. А вот русский мир есть, что удалось не доказать – зачем доказывать очевидное? – а показать Прокудину-Горскому. Россия – это единый массив, который не делится на атомы. Да, есть великое множество народов, языков, культур, но в идеале все они составляют единое доброе целое. Повторюсь – в идеале.

Возьмем, например, его туркестанские работы. Удивительные фотографии русских переселенцев, которые приехали туда во времена реформ П.А. Столыпина. Петр Аркадьевич, кстати, был одним из вдохновителей проекта Прокудина-Горского, хотел потом выкупить его коллекцию, но не успел.

Бухарская тюрьма

К сожалению, в 1916 году в Туркестане было страшное восстание, в результате которого погибли сотни переселенцев и представителей местных народов.

А голодающие узники в Бухаре и торжествующий бухарский эмир – разве это не объективный взгляд на время? Так что фотоработы мастера – это еще и мощный, огромный документальный ресурс.

Грязь и экзотический бисер

– Раньше часто, теперь пореже, но встречаю людей с фотоаппаратами или камерами, намеренно выискивающих, что бы такого поганенького снять про дикую Россию с ее пьяницами, мусором, неустроенностью. Особенно этим почему-то немцы с американцами отличались. Теперь все больше, как ни обидно и странно, самих русских или украинцев. Можно ли посоветовать таким помойщикам познакомиться с работами Прокудина-Горского, чтобы поучиться у него умению смотреть на мир по-доброму, без осуждения всего и вся?

– Нет. Точнее, посоветовать вы можете, но это будет бисер перед свиньями. Просто нет смысла. Совершенно разные задачи и желания у тех, кто роется в помойке, смакует дрянь, и тех, кто хочет видеть и видит доброе.

Печаль по старым добрым временам не должна приводить к унынию, но содействовать доброй работе и молитве за Россию

– Всё по Евангелию: «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста его» (Лк. 6: 45).

– Именно. То же и с фотоаппаратами и кинокамерами, не только с устами. Не хочу даже говорить об этом – таких в любом телевизоре или компьютере полно. Единственная надежда только на то, что со временем они поумнеют.

Автопортрет. Водопад Кивач. Олонецкая губерния

И в таких условиях Прокудин-Горский, к сожалению, экзотика. И по моему твердому убеждению, знакомство – не поверхностное, а действительное – с его работами окажется богатейшим подспорьем для любого человека, который хотел бы узнать Россию чуть ближе и искреннее, чем из телепередач, всевозможных блогов или газет. И давайте все-таки помнить: грусть и печаль по старым добрым временам не должны быть поводом для беспросветного уныния – эти чувства должны содействовать доброй работе и молитве за Россию.