«Это Божие благословение – быть насельником на Афоне»

Иеромонах Николай (Генералов)

– Отец Николай, в каком святом и красивом месте вы живете! Значит, отсюда и начинался «русский Афон»?

– Да, сюда еще в XI–XII веках стекались первые русские иноки. Все они искали спасения в уделе Божией Матери. А точную дату водворения наших предков никто вам не скажет. Предполагают, что именно здесь пребывал и основатель русского монашества преподобный Антоний Печерский. Историки относят начало основания обители к середине X века, но не связывают ее со славянами. Некоторые считают, что датой водворения руссов в обители Богородицы Ксилургу был 1081 год. В середине XII века Ксилургу как русская обитель была хорошо устроена как с духовной, так и с материальной стороны. Число братии в ней постоянно увеличивалось, и она уже с трудом вмещала всех русских монахов.

А c 1169 года русские иноки переходят на новое место, но эту обитель оставляют за собой. Она находилась на положении приписного скита при монастыре великомученика Пантелеимона. В начале XIX века числится болгарским общежительным скитом. Известно, что в конце того же века здесь проживало около 20 монахов-болгар. В 1885 году появился двухэтажный корпус с храмом святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В 1820 году в братском корпусе была устроена часовня во имя преподобного Иоанна Рыльского. А с самых древних времен монастырь имел соборный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Недавно мы в нем сделали ремонт и сейчас проводим службы.

Скит Ксилургу

– О том решении Синода Константинопольского Патриархата первыми узнали несколько наших монахов: нам позвонило на мобильные телефоны из Константинополя одно наше доверенное лицо. А начальство монастыря, может, тоже узнало, но отделывалось молчанием. Тем более что самого наместника в это время не было на Афоне, он задержался в Салониках. Мы стали «бить во все колокола». Тут же позвонили российскому консулу в Салониках, потом – в Московскую Патриархию, в канцелярию митрополита Смоленского Кирилла. На первых порах нам очень помог Евгений Николаевич Драгун из Российского консульства. Куда мы только не обращались! И, знаете, – помогло. Но я думаю, что это все-таки Матерь Божия отстояла наш русский скит, Она же здесь Хозяйка! А по прибытии в монастырь священноархимандрита Иеремии собрался совет старцев, который принял решение о поселении в Ксилургу трех наших братьев.

– Отец Николай, вы здесь считаетесь скитоначальником?И, скажите, это правда, что в последние два десятилетия на Афоне вошло в обычай направлять в запущенные или разрушающиеся скиты в чем-то провинившихся или, скажем так, «неудобных» монахов?

Успенский собор скита Ксилургу

А до меня здесь пару лет пребывал иеромонах Иоаким, теперь он в другом скиту – Крумице, что на границе с Афоном, почти рядом с Уранополисом. В Ксилургу надо было кого-то подселить. В 2001 году в Москве вышла книга «Великая стража», отец Иоаким был ее автором-составителем. Книга старцам почему-то не понравилась, и отец Иоаким сразу попал в опалу, вот его и отправили из монастыря. А в Ксилургу долгое время жили болгары.

Костница скита Ксилургу

Братский корпус у нас давно сгорел, и мы сегодня имеем всего одну комнату для паломников, вмещающую только пять человек. А у нас бывает до 15 паломников в день.

– Какие у вас здесь святыни?

– Самая главная наша святыня – чудотворная икона Божией Матери, именуемая «Сладкое лобзание», которая подарена нашей обители в 1802 году. По-гречески она называется «Гликофилусса».

Икона Божией Матери «Сладкое лобзание»

После службы мы каждую группу паломников подводим к нашей чудотворной иконе, от имени скита каждому вручаем открытку с изображением иконы, брошюру о Ксилургу, а также маслице от лампады.

Вы, вероятно, видели у нас посреди двора огромных размеров пень от спиленного кипариса, из-под его корня растет могучая виноградная лоза – можете сорвать с нее гроздь. Так вот, мне старые монахи-греки рассказывали, что в Ксилургу иногда по ночам прямо на вершине этого некогда высокого и единственного здесь кипариса была видна наша чудотворная икона, от которой исходило свечение.

Праздник чудотворной иконы «Сладкое лобзание» установлен в неделю вторую по Пасхе, апостола Фомы. В этот день мы всегда совершаем крестный ход с нашим чудотворным образом. Слава Богу, всегда в этот праздник у нас бывают и паломники.

Наша икона действительно чудотворная. Только в этом году мы зафиксировали от образа два чудесных случая. В мае был у нас в гостях один паломник из Челябинска, назвавший себя «бизнесменом». Рассказал, что у одной сотрудницы в его фирме подозревают раковую опухоль, и она очень просила на Афоне помолиться о ее здоровье. Я говорю этому паломнику: «Передайте больной по телефону, что мы уже ставим у иконы свечи и молимся…» И что вы думаете? Не прошло и трех дней, как этот человек с радостью сообщил мне, что он звонил еще раз своей сотруднице, и она рассказала, как была у врачей и те уже не нашли у нее никакой опухоли.

И подобные случаи нередки. Вот еще один. Из Салоников как-то летом позвонила мне одна гречанка, родом из России, и попросила молитв: ее подруга слегла с тем же страшным диагнозом – рак. У больной были даже помыслы покончить с собой. Молились мы перед иконой долго. Прошло некоторое время – опять звонок от тех же людей из Салоников. Звонок уже не тревожный, а радостный: «Отец Николай, здоровье подруги пошло на поправку. Как будто и не было злокачественной опухоли…»

Можно много рассказывать о чудесах от нашей иконы. Вот после Пасхи нам в этом году позвонили из Оренбурга и сообщили, что по молитвам исчезла опухоль в почке у одной отроковицы. И спрашивают, как можно отблагодарить Божию Матерь?.. А года три назад из Парижа прислали в подарок иконе вот эти золотые монеты-«пятирублевки», чтобы мы ими украсили икону: масло от иконы очень помогает в болезнях. В Германии тоже зафиксирован случай, когда по молитвам перед иконой выздоровела больная.

В первый год моего пребывания в Ксилургу все здесь скудно было. Только подумаешь, хорошо бы вот это приобрести и это, а денег нет, Божия Матерь как будто бы среди нас и все слышала, и – тут же находится все то, в чем нужда была. Очень осязательно присутствие Богородицы, помощь Ее.

– Но вам, наверное, и монастырь помогает? Вон какой большой ремонт здесь ведется.

– Нет, не помогает. В первый год получали из монастыря продукты, а потом и в них нам отказали. Сейчас только просфоры берем в монастыре. За все то время, что я здесь, только духовник иеромонах Макарий раза два был здесь. Но, слава Богу, Богородица помогает нам выживать, людей из мира посылает. А нам негде людей размещать. Паломники ведь будут к нам приезжать до начала Рождественского поста. Вот на пожертвования людей и делаем ремонт. Как видите, солнечные батареи уже приобрели. Пока небо не затянуто тучами, имеем электричество. Успенский храм уже отреставрировали, а сейчас бригада из греков завершает ремонт братского корпуса. Только в этом году израсходовали на ремонт около 200 тысяч евро. Совершенно незнакомая мне раба Божия из Одессы пожертвовала нам 150 тысяч долларов. Вот мы и ремонтируем. Спешим, потому как скоро задождит и дорогу к нам размоет, машине со стройматериалами уже будет не проехать.

– С какими проблемами и нуждами обращаются к вам паломники? Что их волнует?

– Большинство приезжает ради получения духовной пользы. А проблемы такие: распутные дети, болезни родных и близких. Особенно раковые заболевания. Просят молитв перед нашей чудотворной иконой. Некоторые в несчастье познают надежду на Бога, ищут защиты у Богородицы. Многие приходят, чтобы исповедоваться и причаститься. Приезжают по причине колебания в вере, неудовлетворения церковно-приходской жизнью по месту их жительства, приезжают и из интереса к жизнеописаниям афонских старцев. С Запада приезжают, чтобы духовно не одичать.

– А как вы пришли на Афон?

– Это был Божий Промысл, конечно. А еще произошло это по благословению моих стариц, трех сестер-подвижниц Анисии, Матроны и Агафии, подвизавшихся и почивших в селе Ялтуново Шацкого района Рязанской области. Я ведь тоже родом из Шацкого района. Кстати, Новоспасский монастырь в Москве выпустил диск «Сестры», он рассказывает о старицах. А мать моя Ольга Алексеевна хорошо знала этих стариц, и вот однажды они попросили, чтобы мама прислала меня к ним. А я только что возвратился из армии. Это был конец 1975 года. Побывал я в том же году не только у стариц, но и в Печерском монастыре, где встретился с известным старцем, ныне покойным, Иоанном (Крестьянкиным). Он посмотрел на меня и спросил: «Хочешь братом быть?..» Я взял у него благословение. А на Афон приехал в 23 года в 1978 году. Как сегодня помню этот славный день – канун праздника святителя Николая. Тогда нас прибыло пять братьев.

– Какие прошли послушания за эти три десятилетия на Афоне?

Крестный ход в праздник иконы Божией Матери «Сладкое лобзание» в ските Ксилургу

Когда греки захватили Ильинский скит, то у меня по поводу этого захвата было мнение, отличное от мнений игумена и духовника, потребовавших, чтобы я подписал протокол как «воздержавшийся». Мне думалось, что надо как-то иначе отреагировать на все это, но было дано указание – «воздержаться». А это было ни то ни се. Я тогда сказал, что после капитуляции перед греками более антипросопом русской обители не буду. Я хотел тогда внести особое мнение монастыря по этому поводу, меня же вынудили подписать другое решение, и я добровольно сложил с себя полномочия антипросопа. После этого я был в монастыре уставщиком, потом прачечным. Одно время был связан с паломническими группами. Я сопровождал их от монастыря по святым местам Греции и далее – в Иерусалим. Четыре года трудился огородником. А после этого послушания меня отправили в скит Ксилургу.

– Приезжающие паломники и высокие гости почитают вас, должно быть, как русского старца?

– Да ну какой я старец!? Я в грехах состарился. На Афоне стариков-монахов много, а старцев – попробуй сыщи…

– Паломники говорят, что сейчас среди старцев популярны на Афоне отец Ефрем в Андреевском скиту, «папа Иоаннис»… А в русском Пантелеимоновом монастыре есть известные старцы?

– Конечно. Наш богопросвещенный архимандрит Иеремия. Несмотря на то, что ему уже 93 года, он ответит вам на любой вопрос. Причем получите ответ краткий и умный. Еще всем известен духовник и богослов отец Макарий…

– Отец Николай, перебирая, с вашего разрешения, папки с фотографиями, я нашел любительский снимок, где изображен и старец Паисий Святогорец. Вы были с ним знакомы?

– Да, был знаком. Когда я был антипросопом русской обители, я часто встречался с отцом Паисием в Карее, особенно в праздничные дни, когда из соборного храма Протатон, посвященного Успению Богородицы, совершали крестные ходы с одной из самых почитаемых православных икон «Достойно есть».

Этот чудотворный древний образ известен на Афоне еще с 982 года. Празднование иконе установили 11 июня, а во второй день Пасхи совершается с нею торжественный крестный ход вокруг Кареи.

И когда известные русские архиереи и священнослужители посещали старца, я был при них переводчиком с греческого. А это фото, где со старцем Паисием мои отец и брат, я сам сделал. Правда, старец Паисий не любил фотографироваться, но мне удалось под давлением отца и брата упросить старца, и он уступил.

– Слышал, что старец Паисий приходил к вам в видениях. Расскажите, пожалуйста, о них.

Старец Паисий Святогорец с отцом и братом иеромонаха Николая (Генералова)

Раздосадованный, мой спутник стал диктовать краткое письмо, а я – переводить на греческий: «Я – протоиерей такой-то. Мне уже 70, матушка скончалась. Скорби такие-то на приходе…» Уже хотели поворачивать домой, как и мне пришло в голову тоже написать письмо старцу. Подумал, хорошо было бы, чтобы старец и обо мне помолился. А у меня, грешного, тогда такое временное искушение было: стал ленив к молитве. Содержание моей просьбы звучало так: «Прошу очень молитв. Нуждаюсь!!! Иеромонах Николай». Я даже три восклицательных знака поставил.

Это было, кажется, в начале 90-х годов. А у меня был тогда в келье миниатюрный магнитофончик, и это он меня отвлекал от главного – молитвы. Прошло несколько дней. И вот лежу ночью в конаке (так на Афоне называется представительство монастыря в Карее. – А.Х.), почиваю. Вдруг – открывается дверь. Вижу, входит… старец Паисий. Гость подходит ко мне и хрипловатым голосом шутливо, как это было свойственно старцу Паисию, говорит: «Отец Николай, ты просил молитв, а сам-то дрыхнешь, не молишься. Давай вставай. Помогай мне…»

Ну, думаю, этот гость, наверное, от дьявола: бес с ликом Паисия вошел ко мне. Перекрестился. Не уходит. Я еще раз перекрестился и стал про себя читать 50-й псалом. Думаю, сейчас сражу им нежданного гостя с ликом Паисия. И опять перекрестился. Закрыл глаза, прищурился. Не уходит. Ну, бесяра, хочешь меня на молитву поднять?! И в то же время я почувствовал стыд, но… не поднялся. Решил, буду дальше спать. А одним глазом все-таки смотрю, что еще будет? Гость с укоризной посмотрел на меня, даже покачал головой: мол, какая наглость! Потом резко повернулся, направился к выходу, хлопнул дверью и удалился. Тогда и я вскочил со своего ложа и побежал – к двери. Смотрю, а там никого нет…

А второй случай был такой. В 1989 году я с несколькими братьями паломничал по Святой Земле. В Пасхальную седмицу мы поехали на Синай, где заночевали в монастыре святой Екатерины. Нам, четырем святогорцам, выделили там не кельи, а прямо-таки царские хоромы. И вот ночью явственно вижу, что перед мной появился старец Паисий с какой-то женщиной, одетой в древние одежды темного цвета. При этом ее лица отчетливо не было видно. Может, это была сама святая этих мест – Екатерина. Оба на меня смотрят. Думаю: «Ого, чего это опять меня старец беспокоит?» И в то же время думаю, что это опять бесы, приготовился к обороне. Начали гости со мной о моих грехах говорить. А потом – как будто исчезли и стали посылать мне помыслы. И вот перед мной как будто вся моя жизнь с самого детства до последних дней на Святой Земле прокрутилась. Причем в этих помыслах чувствовался упрек за мои неисповеданные или забытые грехи. Я так прочувствовался, что даже стал плакать во сне. Это было за полчаса до начала утрени. Слышу: било. Пора вставать и делать поклоны. Кричу брату в соседнюю келью: «Ты жив-здоров? Во сне что-нибудь видел?» Отвечает мне: «Нет, а ты?»

Стал я рассказывать, что старец Паисий приходил ночью. А он прервал меня: «Николай, оставь… Чего ему делать здесь? Не придавай значения. Это – от лукавого».

А после службы мы отправились со скудной провизией в горы, где в пещере святых Галактиона и Епистимии жил тогда известный на Синае иеромонах Адриан. Он нас хорошо встретил, рассказал, что он когда-то подвизался в ватопедских кельях. Потом мы исповедались у него, хотя я уже всю ночь исповедовался. И тут же мы от этого старца узнали, что неделю назад до нашего появления, действительно, на Синае был… сам старец Паисий! Тогда мы еще не знали все житие старца Паисия, у которого часть жизни была связана с Синаем. Вот так!

А третий случай произошел уже в Иерусалиме. Одно время я жил четыре месяца в Горненском женском монастыре, и иногда меня просили исповедовать монахинь. Тогда было там их около 50. Одну из них я какое-то время потерял из виду. А она, оказывается, приболела. Пожаловалась мне эта 25-летняя монахиня на свои недуги: проснется – и начинаются такие головокружения, что нету сил выполнять послушание на кухне. Даже в обмороки падает. Я предложил ей обратиться к врачу. «Нет-нет, – заохала монахиня. – У нас сразу тех, кто на свои болячки жалуется, высылают в Россию. А я хочу здесь подвизаться».

Тогда я предложил ей написать письмо на Афон монахолюбивому старцу Паисию с просьбой помолиться. Он ведь очень заступается за всех монашествующих. Монахиня согласилась, и я сел с нею за стол излагать по-гречески то, что диктовала о своих недугах монахиня. На конверте написал примерный адрес, думаю, дойдет: на Афоне все знают келью старца Паисия.

Прошло, кажется, дня три-четыре. Я встречаю эту больную монахиню, она уже – бодренькая такая и работает на кухне. Даже кастрюли тяжелые таскает. Спрашиваю: «Мать, ты письмо-то отправила?» А она мне шепотом: «Ой, отец, с этим письмом такой случай произошел!» – «А чего ж не рассказываешь?» – «Не успела я письмо опустить в ящик, пришла с ним в свою келью, помолилась и легла спать. А ночью вижу: около меня стоит какой-то благообразный старец. Он проговорил: “Я – врач Паисий”».

«Потом, – продолжила монахиня, – он перстом притронулся к маслу в лампаде и помазал мне лоб. И – только… Я было не поверила этому сну-видению, но, когда встала утром и пошла на службу, поняла, что у меня все болезни прошли. Все эти дни – помоги и далее, Господи! – я совершенно здорова».

Старца Паисия после всех этих видений много раз встречал, но делал вид, что ничего не понимаю. Как будто ничего не произошло. Встретимся, поприветствуем друг друга, иногда улыбнемся друг другу – и все!

– А приходилось ли на Афоне испытывать какие-либо бесовские воздействия?

– Конечно, приходилось. И вразумления Божии у меня были. Но обо всем этом монахи никому не рассказывают, кроме духовника. Афониты обычно скрывают свою внутреннюю духовную жизнь от посторонних.

Но я расскажу, пожалуй, о том, что происходило после поездок с чудотворной иконой «Достойной есть» в Салоники и в Афины. Члены Кинота ездили с этим образом в Салоники в 1985 году, а в Афины – в 1987 году. Там, в этих двух городах, мы встретили очень много бесноватых. А перед чудотворной иконой были такие сцены, что некоторых просто устрашали. По возвращении из Афин отец Антоний предложил мне совершить сорокоуст по всем этим бесноватым. Так вот, тогда каждую ночь в его и моей кельях случались невообразимые кошмары.

Да и здесь, в скиту, первый год я жил вместе с одним бесноватым монахом. Да-да, и монахи бывают бесноватыми! И я проводил тогда бессонные ночи: они часто проходили в сражениях. Монах – он ведь воин Христов!

А эти, как вы назвали их, «бесовские воздействия» всегда бывают очень скрытыми. На нашем монашеском языке они называются «невидимой бранью». Бесовские уловки или хитрости очень разнообразны. Любую внушаемую тебе дурную мысль или идею надо сразу распознать. Все-все помыслы надо исповедовать духовнику. Иначе в помыслах враг может гнездо свить. А бес-то, он тоже силен. Может так соблазнить человека, что даже вселится в него и будет жить в нем. А потом станет воздействовать на волю, на рассудок. Может всецело руководить человеком и даже погубить его.

– Вы 30 лет уже на Афоне. Многое изменилось на Святой Горе за эти годы? И что вас теперь здесь радует, а что – огорчает?

– За три десятилетия, конечно, много воды утекло. Помню, была всего одна дорога – от Кареи до Дафни. И был всего один-единственный автобус на весь Афон. Если хлестал дождь, то автобус, как правило, застревал в дороге. Иногда монахам приходилось его вытаскивать из грязи. А сейчас вон сколько новых дорог проложено!

И Карею-то нашу не узнать! И парк разбили. Полиция на своих постах стоит. Совсем как в городе. Конечно, на Афон постепенно проникают мирской дух и цивилизация. Мобильные телефоны теперь почти у всех монахов. Запреты старцев силу не возымели. А по телефончикам-то этим можно просматривать и материалы из интернета. А там, знаете, как много губительного для монахов? Что еще? Если раньше строили кельи размером два на два метра, то теперь они побольше, как гостиничный номер. В нашем монастыре, например, монахи имеют зимнюю и летнюю келью. В других монастырях, кажется, этого нет.

– А как монахи восприняли сообщение о том, что на Афон в этом году проникли женщины?

– Это меня нисколько не удивило. Они и раньше сюда проникали. Просто никто об этом не писал. Вот покойный отец Давид, о котором я упоминал, рассказывал, что однажды (кажется, уже после Второй мировой войны) одно большое пассажирское судно застал в море сильный шторм. Так это судно пришвартовалось около арсаны (пристани) нашего Пантелеимонова монастыря, а женщин с детьми расселили на какое-то время на первом этаже нашего архондарика (гостиницы).

А во время войны между коммунистами и греками перестрелка шла и на Афоне. Женщины-коммунистки отстреливались прямо в центре Кареи. Об этом тоже говорил отец Давид.

А этих, нынешних, женщин-молдаванок, говорят, обманули. Их везли ночью якобы в Италию, а потом высадили на афонском берегу около Лавры. Они-то думали, что оказались в Италии, переоделись и пошли прямо к пристани Дафни.

– Доходят ли до вас сообщения о событиях в мире?

– Все через тот же телефон или через паломников! Хотя, как и все монахи, я стараюсь оставаться безразличным, далеким от мирских интересов и проблем. Но ко мне приходят письма, мне часто звонят, присылают SMS-сообщения. Волей-неволей узнаешь что-то о том, что происходит в мире. Конечно, с горечью воспринял такое событие, как военный конфликт в Южной Осетии. Лучше бы его не было. А то вышло, что православные с православными воевали. Это же никуда не годится! В Греции, например, живет много понтийских греков – выходцев из Грузии. К таким печальным событиям мы не можем быть равнодушными, поэтому молимся о мире и о спасении всего мира.

– Что бы вы сказали тем молодым людям, которые желают именно на Афоне спасать свою душу?

– Быть очень смиренными и готовыми ко многим-многим искушениям. Выполнять и нелюбимые послушания. Даже в случае крушения романтических мечтаний, больших неудач, бесовских гонений и обнаружившихся здесь болезней не бежать с Афона. В общем, запастись не просто большим, а огромным терпением.

– В Карули я столкнулся с двумя австрийцами, которые риторически вопрошали: «Неужели Богу угодно, чтобы Его монахи вообще не мылись, пренебрегали элементарной гигиеной, страдали от грибковых заболеваний ног?..» Позвольте адресовать этот вопрос вам.

– Ответ мой таков: с точки зрения обыкновенных мирян, а тем более этих, наверное, далеких от православной веры иностранцев, афонские монахи ведут, казалось бы, не то что странную, а вообще абсурдную и совсем не понятную жизнь. Неподготовленному человеку это так просто и сразу не объяснишь. Ради высоких аскетических опыта и подвига монахи готовы на все. Во имя спасения души монахи пренебрегают заботой о своем теле. Всякие болезни и раны, они ведь тоже бывают полезны для души. Для монаха-афонита особое значение приобретает аскеза. А что это такое? Это – подвиг. Но нужно быть подготовленным для разговора об аскезе.

Конечно, для мирян это странно – не мыться. Но монах это делает почему? Чтобы не оголять себя и не видеть своего тела. В Ксилургу даже и для паломников зимой элементарного душа нет. И летом – всего-то один умывальник. А придет зима? Холод и сырость здесь пронизывают тебя насквозь. Дубленок мы не носим. Закалены.

– В России в некоторых приходах, да и в интернете, сейчас широко распространены записанные вами на магнитофон беседы на различные богословские темы. Автором текстов этих бесед являетесь вы?

С иконой Божией Матери «Сладкое лобзание»

– А сами вы пробовали свое что-то написать? Раньше вы ведь сотрудничали с некоторыми российскими изданиями и даже с радио «Свобода».

– «Свое»? Ну кто я такой? Я – малограмотный человек…Сейчас столько много выходит духовной литературы, что только успевай читать. Притом много и переводится с греческого языка. А «писать» в нашем монастыре в последнее время не очень-то поощряют. С радио «Свобода» я имел краткий контакт в середине 1980-х годов потому, что мы на Афоне с трудом пробивали дорогу нашему нынешнему Афонскому подворью. Ему ведь, знаете, сначала решили определить место в Переделкино, а не в Москве. Вопрос тогда решился положительно.

– В последнее время мирянам-паломникам из стран СНГ приходится платить немалые деньги спекулянтам в гостинице «Македония» в Уранополисе за разрешение посетить Афон (диамонитирион), оформление которого у греков стоит всего 25 евро. По рассказам паломников, в том же упомянутом вами подворье в Москве и в одном новом афонском паломническом обществе стараются без всяких квитанций взимать плату в размере от 25 до 50 долларов за каждый день пребывания в Пантелеимоновом монастыре. Ни в каком другом монастыре на Афоне такого нет.

– Да, я слышал о том, что за разрешение платят до 150 евро. Это ненормальное явление. Раньше такого не было. Ладно, деньги попадали бы в монастырь, а то неизвестно кому и куда. Однако теперь и греки прослышали, что «новые русские» за баснословные деньги покупают на Афоне иконы и всякую утварь, вот и поднимают на все цены. Причем только для русских. Отношусь к этому очень негативно.

– Благословите на прощанье сделать пару фотоснимков? (На лице отца Николая – недоумение от вопроса.) Спрашиваю потому, что в Пантелеимоновом монастыре везде висят упредительно-запрещающие знаки: фотографировать запрещено. Я спросил проходящего мимо благочинного, можно ли сделать одно фото новой больницы, так он, знаете, что мне ответил? «Напишите заявление на имя собора старцев…» Говорят, там некий монах чуть было фотоаппарат не разбил какому-то гостю из числа греческих монахов. Дело дошло даже до Кинота.

– Да, знаю и про это… Но я не хочу вникать в современные монастырские дела. А то в душе можно мир потерять. Только вот что скажу, хотя, может, и преждевременно. Мне тут как-то на словах видение одной старицы передали: в обители скоро будут большие изменения…

Перед отъездом отец Николай из скита Ксилургу по мобильному телефону заказывает в Карее своим гостям-паломникам «афонское такси». Два раза повторяет диспетчеру на греческом, что «клиент» заплатит водителю положенное за проезд. Вместе с иноком Агафодором иеромонах выходит провожать и благословляет на дорогу. Просит отца Агафодора помочь с багажом и сопроводить гостя вверх по дороге до обычной «стоянки такси». Со двора скита за путниками устремляются три мяукающие кошки, успевшие за четыре дня привыкнуть к подкармливавшим их.

«Такси» – тот же пыльный микроавтобус с цифрой 5 – уже дожидается в условленном месте.

Говорю на прощанье отцу Агафодору: «Вашу просьбу не забуду» – молодому богослову скита Ксилургу нужны «для работы» все вышедшие в Москве тома «Православной энциклопедии».