О странном слове «промышление»
и о том, при чем здесь дети и их родители

Было это лет десять назад. Я писала работу по теории и истории педагогики – про семью и образование детей в учении святителя Иоанна Златоуста. Работа была интересной и увлекательной для меня, в первую очередь как для мамы. И вот возникла не то что проблема, но заминка с одним из текстов.

Речь идет о малоизвестном трактате «О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать своих детей»^[1]. Этот трактат не вошел в Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста, потому что этот текст не включил в свою знаменитую Патрологию Жак-Поль Минь. А именно с Патрологии Миня в XIX веке делали перевод текстов святителя Иоанна Златоуста на русский язык. Уже в XX веке этот трактат включили в издание «Христианские источники»^[2], и многие православные богословы, например протоиерей Феодор Зисис^[3], на этот трактат активно ссылаются – так что за пределами собрания творений святителя этот текст вполне известен. Некоторые исследователи высказывали предположение, будто трактат «О воспитании» был популярен в Древней Руси и выдержки из него вошли в знаменитый «Златоструй». Мне было интересно и важно увидеть этот древнерусский перевод, и я пошла его искать.

Знаменитый «Златоструй»

«Златоструй», страница списка «Златоструй» – сборник поучительных текстов на разные темы. Иногда это переводы текстов святителя Иоанна Златоуста, иногда – скорее пересказы, а иногда эти тексты всего лишь приписываются Златоусту и являются по сути просто рассуждениями составителей сборника. «Златоструй» был очень популярен на Руси в XII–XVII веках, его списывали-переписывали и в «богатых», и в «бюджетных» версиях^[4]. Посоветовавшись со знатоками в области древнерусской литературы, я отправилась в Отдел рукописей РГБ искать в «Златоструе» следы нужного мне трактата.

Мой муж-подвижник обычно по субботам оставался дома с малышами, а я, покормив младшего, совершала бросок из Химок в Москву: на электричке, потом на метро – в «дом Пашкова». Держать в руках рукописи XVI, а иногда и XII века, с обложками-дощечками, перелистывать желто-коричневые страницы, с пометками на полях, иногда даже с зачеркнутыми словами – это что-то удивительное. В уютном и, что называется, «атмосферном» читальном зале Отдела рукописей я неровными стопками выкладывала на стол книги с текстами, написанными от руки современниками Димитрия Донского, Ивана Грозного.

Первым делом я выяснила, что единственный подходящий по теме текст есть в полной редакции «Златоструя» и называется он «О воскормлении детей». Сколько ушло времени на поиски, как проходили эти «раскопки» – рассказывать долго, скажу лишь, что ни искомого трактата, ни пересказов его содержания в «Златоструе» нет. Но на этом расследование не закончилось, а только… началось.

Следы запутаны

В подборке «О воскормлении детей» помимо привычного слова «воспитание», оно же «воскормление», подозрительно часто встречается необычное для современного уха слово «промышление». Отец ребенка называется «промысленником»^[5]. Причем встречается это слово в ключевых позициях – например в начале текста. Синонимов, что ли, не хватило?..

Буквально тут же, почти случайно мне в руки попала еще одна старинная брошюрка: «Беседа избранна Иоанна Златоуста о воспитании чад», изданная Львовским братством в 1609 году. И здесь тоже перевод «педагогических терминов» отличается от привычного, «русского».

Конечно, этот «промысленник», как и «промышленник», в церковнославянских текстах встречается нередко. Но только здесь до меня дошло: неспроста ведь кроме «понятных» слов используется и это архаичное, странное. Да, слово знакомое, но ассоциация – Промысл Божий о человеке, Бог промышляет о нас. Об этом слове в богословском контексте писали такие великие отцы, как святой Иоанн Дамаскин.

Но при чем здесь дети и их родители?

Путаница с «Пρόνοια»

И в византийских, и в славянских сборниках о воспитании детей встречается такая фраза святителя Иоанна Златоуста:

«Если с нас потребуется отчет в промышлении (προνοίας) об остальных… то насколько более в промышлении о своих детях? Не поселил ли Я, скажет Бог, сына твоего с тобою с самого начала? Не приставил ли тебя к нему учителем, руководителем, попечителем и начальником? Не отдал ли в твои руки власть над ним? В нежном возрасте образовывать его и настраивать повелел Я»^[6].

Здесь «роли», которыми Бог наделил отца: учитель, руководитель, попечитель (или заступник) и начальник ребенка. Все эти роли раскрывают понятие πρόνοια, промышления, и, видимо, поэтому славянские переводчики называли отца «учителем и промысленником».

Пρόνοια – предусмотрительность, обдуманность, осторожность; мудрость, Промысл (Божий), провидение^[7]. Словари древнерусского языка переводят πρόνοια как «промыслъ», «промышление»^[8]. Это особая разумная, мудрая забота, причем забота в любви. Именно так называется забота Бога о человеке.

Когда переводчики имеют дело с богословскими текстами, они очень внимательны к каждому слову, и это понятно. Но когда переводят «все остальное», в том числе что-то о воспитании детей, – здесь начинается путаница. Одно и то же греческое слово то так переведут на русский, то эдак. Когда святитель Иоанн Златоуст говорит о Боге и использует слово προνοία, перевод будет обязательно Промысл или Промышление. Но если речь идет о семье, о родителях, то однокоренные этому же самому προνοία в русском собрании творений переводятся то как забота, то как воспитание, то как образование, но иногда и как промышление тоже.

Неспроста Златоуст употребляет не только  такие слова, как «воспитание», «обучение», «образование», – но пишет о промыслении

Но златоустый проповедник всегда внимательно относится к каждому слову. Так что неспроста, имея в своем распоряжении такие «понятные» слова, как «воспитание», «обучение», «наставление», «образование», он обязательно использует однокоренные этому самому προνοία^[9]. Неспроста.

Вот такими окольными путями вышли мы на это необычное и интересное слово. Целое педагогическое понятие, аналогов которому нет ни в современном «обычном» языке, ни в современной педагогике^[10].

Что значит «промышлять» о детях?

Что и как об этом самом промышлении говорит святитель Иоанн Златоуст? Промышлять о ребенке – значит быть и учителем, и руководителем, и попечителем (или заступником), и начальником ребенка. Все это вместе. Промышлять – заботиться о ребенке вообще, заботиться о спасении души ребенка в частности, и при этом еще учить-наставлять.

«Прошу и умоляю оказывать многое промышление (προνοίαν) о своих детях и всюду искать спасения души их. Ты – учитель всего дома, и тебе Бог непрестанно представляет жену и сыновей»^[11].

Промышлять – значит быть и учителем, и руководителем, и попечителем (или заступником), и начальником ребенка

Так говорит Златоуст и продолжает:

«Помышляй, что у тебя в доме золотые статуи – дети; каждый день упорядочивай и осматривай их тщательно и всеми мерами настраивай и образовывай их душу; подражай блаженному Иову, который, боясь за ошибки у них и в мысли, приносил за них жертвы и многое оказывал о них промышление (προνοίαν)»^[12].

Мало того, именно промышление оказывается чуть ли не главной задачей, поставленной перед нами, родителями:

«Все у нас должно быть второстепенным по сравнению с промышлением о детях (τῆς προνοίας τῶν παίδων) в образовании и учении Господнем»^[13].

Это «промышление» у святителя Иоанна Златоуста поставлено в так называемых ключевых позициях: в начале какого-то важного сообщения или, наоборот, в выводах, когда святитель резюмирует нечто сказанное выше:

«Итак, позаботимся о женах, будем особенно промыслительны в отношении к детям (τῶν παίδων πρόνοιαν), домашним и к себе самим»^[14].

Суперпонятие

Святитель Иоанн Златоуст Промышление оказывается чем-то вроде педагогического суперпонятия. Ведь промышление о детях в учении святителя Иоанна Златоуста – это и воспитание, и обучение, а также управление и любовь. Все вместе. Промышление соединяет в себе все виды заботы о ребенке и делает эту заботу родной, теплой. Это весь круг заботы о ребенке, забота обо всех сферах жизни ребенка, а не о каких-то фрагментах. И вот почему это слово трудно перевести на «современный» язык: такой категории действительно нет в современной педагогике.

Обучения очень и очень даже много. Воспитание есть, даже когда его нет. Образование есть, даже когда оно безобразное. Но нет такого понятия, которое имело бы в виду все это вместе, причем нечто такое, что подразумевало бы заботу о ребенке с самого его рождения и до взрослого состояния, и которое подразумевало бы еще и любовь.

В описании каждой методики, каждой стратегии ребенок оказывается сам по себе. Еще когда я была сама студенткой, один из преподавателей назвал такую ситуацию просто: как будто у нас ребенок – сирота.

Кто в категориях педагогики может собрать воедино разрозненные лоскутки воспитания-обучения-образования? Кто сложит «камни мозаики» так, чтобы получилось «целостность изображения»^[15]. Кто сделает это с теплой заботой не о ребенке вообще, но с любовью к этому конкретному человечку? Воспитательница в детском садике останется в этом самом садике, когда ребенок пойдет в первый класс. Чудесная и любящая «учительница первая моя» может стать почти второй мамой – но она встретит ребенка в семилетнем возрасте и расстанется с ним десятилетним. Прекрасный преподаватель истории может научить ребенка многому правильному и прекрасному – но не в его власти, не в его силах организовать быт и досуг ребенка в соответствии с «правильными» воспитательными задачами.

Все это может тот, кто по факту заботится о ребенке с самого его рождения, и тот, кто будет расхлебывать последствия «педагогического провала». Тот, кто «от природы» любит ребенка. Тот, кто живет вместе с ребенком. И тот, у кого есть… власть.

Власть, хозяин и воспитание

Власть – понятие, в отличие от «промысла», не столько забытое, сколько извращенное. В быту – что-то агрессивно-унизительное. Напрягающее «подвластного» и соблазнительное для «власть имущего». Но вообще-то начальствование, управление, царствование – это в первую очередь ответственность, забота и в идеале, в основании – любовь^[16].

Начальствование, управление – это в первую очередь ответственность, забота; в идеале – любовь

Никуда не деться от этой темы здесь, когда речь идет о воспитании детей. Ведь промышление о детях, вообще задача, поставленная перед родителями, – это в числе прочего также управление, начальствование. Промышление – уникальная забота власть имущего, того, в чьих руках находится возможность устраивать его жизненный путь. Возможность распоряжаться.

Распоряжаться – снова громко сказано, снова – кажется, что-то агрессивное. Но как ни крути – мы, родители, так или иначе, до поры до времени не можем не распоряжаться детьми. Даже самые либеральные и демократично настроенные родители принимают решения за ребенка. Мы решаем, кормить грудью или детским питанием новорожденного малыша; мы решаем, какими развивашками заниматься с годовалым; мы решаем, какую кроватку купить двухлетке; мы решаем, давать или не давать гаджеты трехлетке; мы выбираем школу и форму обучения для шестилетки… Все это формирует личность маленького человека, который пока в буквальном смысле именно в наших руках, в нашей власти.

Власть родительская, управление и начальствование – все это составляющие «промышления». О человечестве промышляет Бог, а глава семьи промышляет о подчиненных ему домочадцах, и «особенно» – о детях^[17].

Да, родительской властью ни в коем случае нельзя злоупотреблять, нельзя ею раздражать детей своих; да, необходимо слушать и слышать своего ребенка; да, необходимо научиться отпускать ребенка и со временем отпустить совсем. Да, нужно помнить, что власть родительская – вопрос обеспечения безопасности детей и вообще-то всего лишь другая сторона нашей ответственности за ребенка перед Богом. Власть родительская – не власть собственника, а власть того, кому поручена забота, власть того, с кого больше всех спросится. И всегда вопрос – в том, как именно проявлять власть, какие границы и меры, когда и как родители должны отойти в сторону, передать бразды правления самому ребенку.

Но правление должно быть, без власти никуда не деться; воображать, что можно обойтись без власти, – просто самообман.

Воображать, что можно обойтись без власти в воспитании и образовании, – это самообман

А в педагогической теории, в плоскости современной системы образования власти ни у кого нет и быть не может. Никто не управляет педагогическим процессом в целом. Есть роль администратора, есть управление образованием. Но это исключительно формальное, узкое, да еще и очень далекое от самого ребенка, от его жизни явление. И это – управление без участия в обучении и воспитании, и главное – без любви.

Максимально заинтересованный, власть имеющий координатор-начальник – это хозяин. Еще одно слово, часто извращенное и забытое. Хозяин – заботник. Тот самый хозяин, без которого, как говорит пословица, и земля круглая сирота. Хозяин как раз промысленник, он промышляет о деле своем, болеет о нем, в отличие от самого высокопрофессионального наемника. Едешь по русским деревням, видишь остовы разрушенных храмов, брошенные домики, непаханые поля – десятки гектаров полей, замусоренные поляны и обочины… – и видишь, что здесь нет именно хозяина. Нет хозяина, и не предполагается он, предполагаются только временные наемники – поденщики или же высококлассные специалисты, но – не хозяева. Специалисты нужны, необходимы, и хорошо бы именно этого самого высокого класса. Но без хозяина, без промысленника и воспитание детей – как те самые деревни и поля: тут что-то построили, там что-то придумали, но заботы о целом нет. Нет боли и ответственности за то, что останется после меня.

В области заботы о детях крайняя степень полного отсутствия хозяина-заботника-промысленника – детский дом. Идеальная система вообще-то: кругом сплошь профессионалы. Профессиональные няни, медицинское обслуживание по графику, профессиональная администрация, воспитатели и учителя. Все есть, все фрагменты на месте, все «по науке» – чего же не хватает? Не хватает только промысленника. Родителя.

***

Вот так окольными путями, может быть, иногда слишком окольными, мы вернулись к тому, с чего начинали. Родители поставлены Богом промышлять о своих детях. И это их уникальная роль и задача. И кроме родителей эту задачу не может выполнить никто. И родители не всегда могут, и хотят – тоже не всегда. Но такова задача. И если родители не будут промышлять о своих детях, то этого не сделает никто. Именно с родителями Бог «поселил» детей с «самого начала», и это – возможность быть промысленниками. Именно «в родителей» Сам Бог «от природы» вложил любовь, чтобы они должным образом заботились о своих детях^[18]. И это – еще одна уникальная возможность быть промысленниками.

Любовь – самое важное, что у нас есть. Осталось осознанно отнестись к своей роли промысленника. Который с любовью будет «управлять образовательным процессом», соединяя разрозненные элементы образования; который будет сам воспитывать и учить своего ребенка, а когда сам не справляется или когда есть доступ к профессиональным воспитателям и учителям – будет координировать их работу; который будет заботиться о том, чтобы все виды обучения-воспитания соотносились с нашей главной задачей – привести ребенка к истинному Промыслителю.

Ведь мы помним о том, зачем и на каких условиях Бог поселил в нашу семью, в нашу жизнь наших детей? Все то же самое, но по пунктам:

«Если с нас потребуется отчет в промышлении об остальных… то насколько более в промышлении о своих детях?
Не поселил ли Я, скажет Бог, сына твоего с тобою с самого начала?
Не приставил ли тебя к нему

• учителем,
• руководителем,
• попечителем и
• начальником?

Не отдал ли в твои руки власть над ним? В нежном возрасте образовывать его и настраивать повелел Я»^[19].

Купить книгу Анны Сапрыкиной «Материнские заметки» можно здесь:

• в розничном интернет-магазине Издательства «Вольный Странник»
• магазин на ВДНХ по адресу: г. Москва, Проспект Мира 119, стр. 57 (павильон 57)
• заказ книг оптом: store@vsbook.ru