По ту сторону баррикад: о духовной сущности «Майдана»

Признаюсь, до приезда в Киев, я немного слышал о событиях, которые происходили в столице моей Родины. Из Москвы все выглядело несколько отдаленным, да и при первых сообщениях я решил, что ничего нового не происходит: протесты, митинги на Украине — явление не такое уж и редкое. Больше же всего отвращала от этой темы горечь разочарования в революционном восторге «оранжевого» 2004 года, который тогда не миновал и меня.

Фото: И.Варламов

Киев встречал на удивление мирно: после шума и суеты Шереметьево спокойствие и размеренность Борисполя вселяли надежду на мир. Да и ночной город отнюдь не настораживал, казалось, что все осталось как прежде: любимый Киев такой же спокойный и размеренный в своей жизни.

Однако уже на следующее утро по пути к центру столицы посты внутренних войск, заблокированные военными машинами улицы, тяжелый запах дыма в воздухе начали настораживать. Постепенно приходило понимание, что происходит что-то не совсем обыденное. Выйдя же к «Майдану», я был просто поражен увиденным: обезображенная площадь, Хрещатик напоминали скорее арену боевых действий, чем центр европейской столицы. Высокие баррикады, построенные из разнообразных предметов и строительного мусора, палатки, полевые кухни, уставшие люди, патрули самообороны — все это заставляло посмотреть на происходящее другими глазами.

Проходя между палатками, вглядываясь в усталые глаза людей, которые провели здесь уже не одну ночь, можно думать о многом, но только не о политической перспективе вступления Украины в Европейский Союз. Первое, что я понял — политические шаблоны и лозунги здесь не действуют, их пытаются приклеить, использовать, но они утрачивают свою реальность по эту сторону баррикад, здесь есть только люди, во многом уставшие от политики. Атмосфера «Майдана» для меня, человека стороннего, показалась слишком тяжелой, чтоб увидеть в ней повод для воодушевления или гордости за свой народ. Не это родилось в моем сердце. Увиденное заставило пережить реальное чувство вины… Я, все мы виноваты в том, что случилось, и в том, что происходит с нашей страной, — это сдавливало сердце.

Люди пришли на «Майдан» не отстаивать политические программы, сюда пришли искать правды, вложить свою лепту в борьбу за нее, вот что на самом деле движет мужчинами, женщинами, подростками по эту сторону баррикад. Но в конечном итоге Майдан стал самым явным симптомом нашей болезни. Здесь слишком много правды! И все мы, оказывается, этим болеем: каждый исповедует свою правду! А та правда, которую можно было бы назвать общей, за которую с таким энтузиазмом многие из нас ухватились во время событий 2004 года, оказалась политикой. Из-за этого и страдает наш народ: он каждый раз пытается политические лозунги представить как общую правду, забывая о настоящем, о том, что действительно может объединить, обновить, вдохновить — и это уж точно не политика!

Проходя мимо баррикад, я вспомнил о своей правде, которую несу в своем сердце еще со студенческих лет и которая теперь все время отвращала меня от политического «Майдана». Ведь я тоже был революционером, тоже верил в то, что можно, поднявшись всем миром, изменить действительность. И у меня была обида, было желание обвинить преподавателей родного университета в неправде, в коррупции. Так появилась небольшая книжечка студента-третьекурсника, в которой я открыто выступил против злоупотреблений в одном из национальных университетов. Эту книжечку я тогда сам передал декану, ректору. Было и предложение с Верховного Совета сделать депутатский запрос в Генпрокуратуру по этому поводу. Был спокойный разговор с ректором. Но было и общение со факультетскими знакомыми, которые аккуратно попросили ничего больше не писать, но дать им возможность спокойно закончить университет «по известной схеме». Тогда я понял, что проблема не в коррупции, взятках или злоупотреблениях — проблема в нас самих. Мы все причастны к общей неправде, и она живет не в политических реалиях, а в наших душах, в наших сердцах. Ведь и мой университет отнюдь не самый плохой — наоборот, я действительно считаю его одним из лучших в стране, и во многом благодарен ему за воспитание, благодарен за труд, который преподаватели вложили в меня. И, вспоминая все это, я вез из Москвы в дорожной сумке скромные подарки на Рождество для моих преподавателей. Хоть уже почти три года, как я закончил истфак, но чувство благодарности к людям, которые меня воспитывали, не уменьшилось. И пусть некоторые из них тоже причастны к той неправде, которая когда-то побудила меня написать обличительные слова в адрес университета. Но жизнь научила, что невиновных в нашей стране нет. Горько от одного — что в революционном восторге от возможности отстаивать политические свободы мы часто забываем об ответственности за правду, которую носим в своем сердце. Горько от двоедушия, когда мы боремся за правду в стране, преступая ее в конкретных обстоятельствах личной гражданской жизни. Это грех, ответственность за который мы и несем. Это болезнь, о силе которой свидетельствуют события конца прошлого и начала нынешнего года.

Я не верю в политическую силу «Майдана». Как не верил до посещения Киева, так не верю и после. Здесь слишком много правды, правды своей, каждого. В политике же напрасно искать общую правду. Никогда масса не приносила добро. Массы только следуют за голосом авантюристов. Мир меняет не масса, а конкретный человек. Реальность человека — это та реальность, к которой и призывал нас обратиться Сам Спаситель. Еще митрополит Антоний Сурожский обращал внимание на «замечательную черту во Христе», когда «Он, казалось бы, забывает обо всем, потому что перед Ним одна конкретная нужда, один конкретный страдалец: этого достаточно, чтобы Он обратил на него все Свое божественное и человеческое внимание».

Реалии «Майдана» должны заставить нас наконец оставить обвинения, оставить восхищение массой, пусть даже ее действия будут определяться самыми благородными целями. Наше сердце должно стать территорией, свободной от обвинений. Все мы причастны к общей неправде, здесь нет невиновных. Реальность конкретного человека отличается от политической истерии, охватывающей массы. Здесь имеют значение не столкновения за идеи, а выбор каждого. Здесь есть молодые люди, поверившие в обман массового сознания и теперь на всю жизнь оставшиеся калеками вследствие ударов милицейских дубинок. Нет здесь невиновных, мы все причастны к злу, которое несет беды в жизнь каждого.

Три монаха, остановившие кровопролитие, показали, что истина умеет молчать, она не спрашивает об обстоятельствах, но живет в сердцах тех, кто готов ее исповедовать в любых условиях. Она не нуждается в авторитете, ее не требуют, ей следуют. Изменчивая и удобная правда, напротив, требует жертв. Она пленяет красивыми лозунгами и своим именем оправдывает любое зло. Ее бессилие вырывается наружу пламенем адских «коктейлей Молотова». Но кроме опустошенных самообманом душ она ничего не оставляет после себя.

К сожалению, слишком много политики проникло в нашу жизнь, и мы слишком сильно поверили в возможность найти в ней истину. Проходя мимо полевых кухонь и людей, греющихся возле костров, я вспоминал обвинения, которые приходилось мне слышать с обеих сторон. Много в Украине можно услышать недоброжеланий в адрес России, много «европолитики» на «Майдане». С другой стороны, в России я слышал немало неприятного о Майдане, слышал немало обвинений в том, что люди там отстаивают европейскую безнравственность, однополые браки и тому подобное. Но здесь все выглядит по-другому, здесь политика вызывает отвращение, никто и мысли не допускает о нормальном отношении к евроцинизму. Ты видишь перед собой только людей, уставших от неправды, в том числе исходящей из собственного сердца. Я вспомнил о благодарственном письме от муниципалитета одного из Подмосковных городов, которое вез домой, и о том, что вручая его, ни у кого и мысли не возникло что-то заметить о моем украинском гражданстве, вспомнил о представителях самоуправления и муниципальных организаций, столько помогавших мне. Размышляя обо всем этом, я понял одно: нам нужно отказаться от взаимных обвинений, нужно забыть о политике и вспомнить о людях. У нас намного больше общего, чем может представить политика, причем относится это как к России, так и к Европе.

«Майдан» убеждает нас в том, что все мы больны, и наша болезнь, имея духовные корни, намного серьезнее, чем мы предполагаем. На Украине нет раскола, но есть двоедушие каждого, которое невозможно преодолеть массовыми акциями. Мы должны перестать жить правдой обвинений — истина не в ней, истина в усилиях каждого ради общего блага. И на этом пути нельзя переступить через личную жизнь, оставив в ней неправду. Общая правда состоит из правды, рожденной в отдельных сердцах. Но также нельзя обвинять тех людей, кто вышел на улицы. Они нуждаются в милосердии. Это то, чего на «Майдане» не хватает больше всего — милосердия, христианского внимания и сострадания. Вот что нужно нести туда даже тем, кто не согласен с политической позицией протестующих. Каждый должен почувствовать свою ответственность за происходящее и общими усилиями, стремлением к единению, мы должны преодолеть болезнь, ярким симптомом которой и явился «Майдан».