«Зачем плодить нищету?», или О пользе многодетности

Владимир Васильевич и Елена Иосифовна Зуевы

Владимир Васильевич и Елена Иосифовна Зуевы жили небогато. И это неудивительно. Одиннадцать детишек родила Елена Иосифовна, из них – две двойни. И хотя один ребеночек родился мертвым, а трое умерли в младенчестве, но оставшихся семерых было достаточно, чтобы с трудом сводить концы с концами. Родители старались изо всех сил: и корову держали, и птицу домашнюю, и даже 18 ульев обслуживали, – но этого всего едва хватало, чтобы содержать многодетную семью.

Вот у брата Владимира Василия Васильевича другая картина. У него должность в колхозе повыше, а из детей – одна дочка. Отсюда – и дом побогаче, и меблировка посовременней, и питание повкусней да поразнообразней. А стало быть – и жизнь поспокойней да повольготней. Как придет он с семьей в гости к брату, будто в другой мир попадает: ни покоя тебе, ни отдыха. Кто бегает, кто ползает, кто кричит, кто плачет. Одного укладывать нужно, другого кормить, третьего – на горшок, четвертый поранился, пятому пригрозить требуется, шестого успокоить, а седьмого что-то давно не видно, поискать придется, а то как бы чего не вышло. Ни тебе посидеть спокойно, ни с братом пообщаться – малышня голопузая всё время и все силы отнимает.

Василий Васильевич, тот еще ничего, скрепится да молчит. А у жены его нервы послабей были, к суровым будням многодетной семьи не приспособлены. Потому и не могла она долго выдерживать такого «Содома и Гоморры» и вываливала порой на головы многодетных родственников всю «правду-матку», всё, что на душе накопилось. И дураки-то они, что всех подряд рожают, и нищету-то они расплодили, и дети у них ничего доброго не видят, голытьбой живут и голытьбой вырастут. Такие встречи были тяжелы для обеих семей, но – что не стерпишь от родни.

«Держитесь всегда вместе, – увещевал он, – тогда все беды будут нипочем, а в розницу тяжко вам придется».

Шли годы, дети росли и расцветали, родители старились и увядали. Владимир Васильевич детишек жалел и физически не наказывал, но при этом воспитывал в строгости. Особенно не любил он, когда дети ссорились. Услышит, бывало, что в избе кто-то ссорится, как хватит валенком по печке – сразу же все споры стихают. «Держитесь всегда вместе, – частенько увещевал он троих сыновей и четырех дочек, – тогда все беды будут нипочем, а в розницу тяжко вам придется».

Хоть и жили Владимир Васильевич с Еленой Иосифовной в советские богоборческие времена, но веру в Бога не забыли и пронесли через всю свою нелегкую жизнь. Когда могли, ходили в храм и хотя бы раз в год обязательно причащались.

Со старостью пришли и болезни. Многочисленные роды Елены Иосифовны со временем дали о себе знать заболеванием вен, а после обернулись тромбофлебитом и гангреной. Но дети и в больнице не оставляли мать без ухода. Соседка по палате удивлялась:

– Как за тобой, Елена, дочки-то ухаживают!

– Да, – отвечала та, – когда я их рожала, мне было очень тяжело, а теперь, наоборот, очень легко!

Дочери дежурили в палате у ее постели, нашли молитву о болящей и читали, крестя материнские ноги. После этой молитвы больная спала спокойно, без болей. Лечащий врач удивлялся:

– Что это они с Зуевой делают? Должна кричать от нестерпимых болей, а она всё спит да спит.

На прямые вопросы доктора дочь Елены Иосифовны Клавдия поначалу отнекивалась, а потом призналась – так, мол, и так.

Врач схватился за голову:

– Неужели правда?

Оковы «научного атеизма» поддавались с трудом.

Дети у гроба матери Елены Иосифовны

По просьбе детей за четыре дня до смерти Елену Иосифовну отпустили из больницы домой, где она успела исповедаться и причаститься Святых Христовых Таин. После чего окруженная заботой и любовью детей и внуков многодетная мама закончила свою многотрудную жизнь. Скончалась она в 1983 году в возрасте 74 лет.

Владимир Васильевич пережил любимую супругу на шесть лет. Господь и ему попустил перед смертью пострадать от болезни. Врачи признали рак, но болящий не впал в уныние, а, как и прежде, возложил упование на Бога. Одна дочь постоянно жила с отцом, остальные дети частенько наведывались. К этому времени все уже крепко «стояли на ногах», обросли семьями, некоторые обзавелись собственными средствами передвижения.

– Мы своего папу на руках носили, – вспоминает дочь Владимира Васильевича Нина, – бывало, приедут братья, папу помоют, спину ему надраят, в парикмахерскую свозят. Сидит он чистенький, красивый, как огурчик!

Дети словно соревновались в заботе об отце. То дочь к себе заберет, поухаживает, то сын. – Ты, Нина, говори нам всё что нужно, всё достанем, привезем, – убеждали братья сестру, проживающую с родителем.

И пока холодильник продуктами не забьют, не уедут. А один из братьев в этом отношении даже сестре родной не вполне доверял:

– Ты меня, Нина, уж прости, – говорил он, – но я сам в холодильнике посмотрю, а не то, может быть, ты стесняешься нам сказать, и папе чего-нибудь не хватит.

Во время болезни Владимир Васильевич старался чаще причащаться. Болезнь прогрессировала и давала о себе знать повышенной температурой и болями. А как он пособоруется, исповедуется и причастится, так сразу и засыпает на несколько часов. Когда же проснется, то оказывается, что и температура спала, и боли утихли, и силы появились.

– Папа, а после Причастия тебе легче становится? – интересовались дочери.

– Ой, девки, – отвечал больной, – после Причастия мне так легко и хорошо!

За три дня до смерти Василий Васильевич в последний раз попросил привести ему батюшку, и вскоре после исповеди и принятия Тела и Крови Христовых отец большого семейства предал Богу свою душу. Перед смертью еще раз завещал детям жить в любви и взаимопомощи:

– Кто победнее, тем помогайте, а кто побогаче – не гордитесь.

Так закончили свою жизнь «дураки», «наплодившие нищету».

На вопросы беспокоящихся родственников: что с отцом? – ответ дочери был коротким: «А я почем знаю?»

А что же семья «премудрого» Василия Васильевича? Дочка его, достигнув самостоятельности, переехала из деревни в город, а позже и родителей своих к себе переманила. Жена Василия Васильевича скончалась раньше своего супруга, а сам он, ослабленный годами и болезнями, повредился рассудком и стал в тягость единственной дочери. Та сдала его в психиатрическую лечебницу, но визитами к больному родителю утруждать себя не стала. Лечебницу со временем куда-то перевели, и след Василия Васильевича затерялся. На вопросы беспокоящихся родственников: что с отцом? – ответ дочери был коротким: «А я почем знаю?»

Только стал с тех пор Василий Васильевич сниться одной из своих племянниц, Клавдии: сидит он в каком-то углу в темной одежде, протягивает к ней руки и жалобно так просит: «Помоги!» По совету батюшки решила она его отпеть, а после отпевания он и являться перестал.

Так что как поется в известной песне: «Думайте сами, решайте сами – иметь или не иметь».

Записано со слов Нины Владимировны Зуевой и Клавдии Владимировны Тулениновой.