Шведы: очередной поход в Россию

На протяжении многих веков человечество самым серьезным образом подходило к этому вопросу. В разных уголках земного шара, у разных народов воспитание строилось с учетом национальных особенностей, мировоззрения, уклада жизни. Но во главу угла всегда и везде ставились четко сформулированные нравственные законы: чти отца и мать, не прелюбодействуй, не укради, не завидуй…

Русь, приняв православную веру, приняла и христианский подход к воспитанию. А христиане четко осознают, что дети есть дар Божий, который вверяется родителям для взращивания нового человека. И не просто хорошего человека, а гармоничной, красивой, в полном смысле этого слова, личности, которая по окончании жизни земной станет наследником Царствия Божия.

Не стану убеждать читателя, что всегда все шло гладко. Всякое случалось, как в любом дому. Были родители и нерадивые, и чрезмерно строгие (из-за чего христианское воспитание многие считают суровым и лишенным всяческих радостей). Были и те, кто бросал своих детей. Но все же больше вырастало духовно крепких, добрых, милосердных и отзывчивых людей. И с этим вряд ли поспоришь. Не выстояла бы Русь во многочисленных набегах, когда б не моральная стойкость ее народа. Не помогала бы другим народам в беде, не дала бы такое огромное количество светильников веры, поэтов, художников, писателей, рачительных и трудолюбивых крестьян, мудрых правителей. Не славилась бы скромностью и целомудрием жен и девушек, верностью и всепрощающей любовью…

Что же происходит с воспитанием детей сейчас? В то самое злополучное время, когда «наконец-то» были открыты границы и пал «железный занавес», а братские республики СССР стали независимыми друг от друга, в Россию вместе с «ножками Буша», жвачкой и кока-колой хлынули и новые теории, методики и взгляды на воспитание. Полки книжных магазинов оказались завалены переводами сочинений известных и не очень авторов, главная мысль которых сводится, по сути, к одному: ребенку нужна свобода. И в обществе вдруг все встало с ног на голову.

«Это он так самовыражается!» – виновато улыбаясь, говорит мама о своем пятилетнем ребенке, кричащем ей нецензурные слова.

Пацан лет трех-четырех, чем-то недовольный, бросает игрушки к ногам своей матери. Та с трудом, потому что на последних сроках беременности, молча наклоняется за игрушками. Отец, не выдержав, пытается осадить негодника угрозой: «Сейчас получишь!». «Сам получишь! Ты не смеешь меня бить!» – заявляет отпрыск. «Уходи, с тобой тут никто не разговаривает!» – помолчав, говорит отец, но ребенок не реагирует: ему все равно, разговаривают с ним родители или нет. Вот они, последствия «свободного воспитания» с его установкой на детское самовыражение!

Свидетелем подобных сцен, я думаю, бывал каждый. Люди старшего поколения только руками разводят: раньше такого не было. Да мы и сами это понимаем…

«Век ребенка»

Эллен Кей

Кей категорически отвергала современную ей школьную систему. Она впервые поставила личность ребенка в центр педагогического процесса. Ссылаясь на афоризм Гёте «Счастье – в развитии наших способностей», Кей потребовала предоставления детям права на самодеятельность и свободный выбор темы занятий. Роль учителя в ее системе сводилась к наблюдению за поведением ребенка и подаче в нужные моменты уместных советов. В детях поощрялось вдумчивое «самонаблюдение», всякое принуждение полностью исключалось. Объем материала, обязательного для усвоения, доведен до минимума. Школа, по мысли автора, должна лишь предлагать, но ни в коем случае не навязывать себя в качестве воспитателя. Эллен Кей принадлежит знаменитая формула, ставшая девизом ее многочисленных последователей: воспитание в наступающем веке должно строиться «исходя из ребенка».

«Характерно, что во второй главе своего труда (“О праве детей выбирать родителей”) либеральный педагог Кей ссылается на практику тоталитарной Спарты и теорию социал-дарвинизма, когда, в целях “формирования нового и высшего человеческого рода”, предлагает подбирать здоровые супружеские пары и тем самым формулирует принципы евгеники. В такой постановке вопроса заложена наивная и ничем не обоснованная вера в то, что замыслы природы открыты сознанию педагога и что они клонятся к достижению некой конечной цели – “высшего” порядка социального и личностного бытия. Христианское милосердие к слабым и больным детям Кей трактует как жестокость, обрекающую их на нескончаемые страдания в жизни. Гуманнее по отношению к таким детям и полезнее для общества, считает она, было бы безболезненно умерщвлять их под контролем врача. Рецепция этих идей в нацистской Германии 1930–1940-х годов могла бы составить тему отдельного исследования»^[1].

Я вспомнила об Эллен Кей отнюдь не случайно. Дело в том, что именно ее труды и теории взяты за основу воспитания в сегодняшней Швеции, одной из самых «прогрессивных» европейских стран.

«Но при чем здесь Швеция? Пусть как хотят, так и воспитывают своих детей! Как это связано с Россией?» – спросит читатель. И будет совершенно прав. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», – говорили на Руси. Но попробуйте объяснить это шведам! Они счастливы предложить нам «свой воспитательный товар». И не только предложить, но еще и заплатить за него, лишь бы русские взяли! И находятся у нас последователи шведской системы воспитания. Так попробуем разобраться, что это за система и почему ее настойчиво продвигают в Россию.

Общество, дружественное детям

Передо мной красочная, отпечатанная на дорогой бумаге, довольно увесистая брошюра «Дети – прежде всего. Если ты растешь в Швеции», авторы – Тиина Мэри, Мария Седербёрг. Получить эту брошюру можно, заказав ее у издателя – Шведского института информации, который занимается распространением информации о Швеции за рубежом.

На первых страницах брошюры сразу же предупреждается: «Интересам детей должно уделяться первостепенное внимание». А чтобы понять, что есть интересы ребенка, нужно рассматривать вещи и явления с точки зрения… самих детей, при этом «используя их (детей) опыт и знания». Как же это происходит в Швеции на практике?

«Сара Лестандер, 11 лет. Чаще всего жизнь Сары совсем не скучная. Наоборот, у нее находится время для приключений и игр. Домашние задания бывают у нее, наверное, только раз в неделю.

– Уроки надо делать в школе. А дома должно быть интересно и весело, – заявляет Сара с непоколебимой решимостью. В основном Сара проводит время на рыбалке, катается на скутере, стреляет из лука и смотрит телевизор. Сара считает, что многое она может решать сама и в школе, и дома.

– В большинстве случаев мне позволяют делать, как я хочу, – говорит она.

Фелип Рамирез Геглионе, третьеклассник. Самое любимое увлечение – футбол. Это занимает почти все его свободное время. А еще для него очень важно носить одежду определенной марки, да не просто какой-нибудь, а спортивной. Фелип воспитан в уважении к другим людям. Мама Фелипа на пенсии по состоянию здоровья: она страдает мышечным заболеванием и часто мучается от болей во всем теле. Для Фелипа же это означает, что его мама дома больше, чем большинство других шведских мам, которые работают.

Ода Лилл, 14 лет. Она мечтает стать фотографом либо кинорежиссером. Любит играть на гитаре, общаться с друзьями по электронной почте и сидеть в чате. А вообще друзья, братья и музыка – самое важное в жизни Оды. С родителями Ода почти не ссорится, хотя иногда и покрикивает на них. Если Ода идет на дискотеку или концерт, то она должна вернуться не позже половины первого ночи – так ей разрешают родители. А еще родители позволяют ей самой решать многие вопросы. И даже могут заплатить деньги за вещь, которая им совсем не нравится или выглядит даже неряшливо».

Заметьте, ни в одной приведенной в брошюре истории не сказано, какие взаимоотношения сложились между старшими и младшими, как ребенок участвует в жизни семьи, помогает ли он своим родителям, какие у него обязанности, в конце концов. В традиционной русской семье всегда старались воспитать в детях прежде всего такие качества, как любовь и внимание к людям, уважение к старшим, послушание, помощь, трудолюбие. Обязанности детей по отношению к родителям выражались особыми, очень теплыми словами – «покоить родительскую старость». В современной же шведской семье дети, похоже, кроме развлечений и школы, ничего не знают. Родителей словно бы и нет в их жизни, а если и есть, то не иначе, как средство для достижения каких-либо их, детских, целей. В крайнем случае, родители «не мешают» жить своим отпрыскам.

У мальчика тяжело больна мать, она страдает от сильных болей. Но сына болезнь его матери вовсе не обязывает больше заботиться о ней, помогать ей, меньше капризничать и требовать чего-то. Для него болезнь матери – обстоятельство, в силу которого мама «больше, чем большинство других шведских мам», находится дома. Правда, мама Фелипа свято верит: «Я хочу, чтобы они получали много любви и столько же много могли бы отдать. Чувства – самое главное в жизни!» Кто бы спорил?! Но только у всех этих детишек пока что получается в основном брать: слишком уж много у них всевозможных прав. Когда же я прочитала о мальчике Фелипе и его больной маме своему шестилетнему сыну, он, широко раскрыв глаза, сказал: «Мама, но он же равнодушный!» Устами младенца часто глаголет истина…

Какие же задачи поставило шведское общество перед собой, дабы добиться названия «дружественное детям»?

В 1979 году в Швеции впервые в мире был запрещено всякое телесное наказание ребенка. Считается непозволительным бить ребенка ни при каких обстоятельствах. За шлепок по попе на улице, когда ребенок устраивает отвратительную истерику или хамит, родитель может получить срок либо лишиться родительских прав. Дети до 15 лет, совершившие преступление, не привлекаются к уголовной ответственности. Лица, достигшие 15 лет, могут предстать перед судом. Обычно приговор суда ограничивается денежным штрафом и передачей подростка для реабилитации социальной службе.

Отношения между учителями и учениками в Швеции демократичные и равноправные. Считается, что учитель не обладает автоматически неким непререкаемым авторитетом, но должен его завоевать. Самостоятельность (а не послушание) детей в учебном процессе признается ценным качеством.

В школах Швеции введены «омбудсмены» – уполномоченные по защите прав детей. Основная функция омбудсмена – надзор за соблюдением Конвенции ООН о правах ребенка. Омбудсмен регулярно общается с детьми и подростками для того, чтобы быть в курсе их взглядов и мнений. Это общение происходит путем посещения школ и различных обществ, а также по телефону и через интернет-страницу ведомства. Несколько раз в год проводится анкетирование контактных классов. При ведомстве также действуют советы детей и подростков.

В Швеции принято, что дети имеют деньги на карманные расходы, а также довольно рано становятся собственниками. Большинство детей в возрасте 10–18 лет являются владельцами дорогих вещей, например, более половины имеют в своем личном распоряжении телевизор. Очевидно, что шведские родители прилагают немало усилий, чтобы их дети не чувствовали себя обделенными по сравнению со своими друзьями.

Таким образом, из «беззащитного ребенка, имеющего определенные потребности», ребенок в Швеции превратился в «компетентного ребенка с собственными правами».

Да, небольшая деталь: обязательное сексуальное просвещение детей, с которым в России связано столько скандалов из-за негативного отношения к этому большей части общества, в Швеции введено с 1955 года. Введено повсеместно во все школы. Трудится на этой ниве Шведская ассоциация сексуального образования и подобные ей организации. Кстати, право ребенка на секспросвет, как на любой другой школьный предмет, предусмотрено Конвенцией как право на образование, ущемление которого неизбежно наказуемо.

«Дети, поговорим о порнографии…»

«Сотрудники РОНО, школ и молодежных консультаций Московского района, прибывшие в Стокгольм, сами превратились в учеников. Шведские коллеги рассказывали о собственном опыте работы. Поездка была посвящена репродуктивному здоровью подростков. Дело в том, что в Стокгольме действует региональный губернский совет по профилактике ВИЧ/СПИДа (LAFA).

Программа, по которой работает LAFA, предполагает участие Петербурга. Проект называется “Подросток – наше будущее”»^[2].

Это не первая ласточка. В Петербурге на протяжении нескольких лет действовал совместный российско-шведский проект «Тринадцать», а позже – «Тринадцать плюс». Если кто-то думает, что все эти проекты созданы с целью искренней помощи подросткам, то очень заблуждается. Помогают они нашим детям лишь в одном: поскорее стать потребителями контрацептивов и партнерами по свободному «безопасному» сексу. Вот только несколько примеров, которые шведы из губернского совета LAFA используют в работе с детьми от 13 лет.

«Примеры разделов тематической недели для учеников 9-х классов (в школе Альбю, Швеция):

– показ фильма о противозачаточных средствах, о сексуальности;

– дискуссия о порнографических журналах;

– посещение школы членами организации – людей би- и гомосексуальной ориентации, общее выступление в актовом зале;

– информация и дискуссия о проституции.

Улле Валер, просветитель LAFA: “Я считаю, что с юношами необходимо поговорить о порнографии… Как представлена мужская и женская сексуальность в той порнографической продукции, с которой юношам приходилось иметь дело… В чем разница между фильмом, произведенном порноиндустрией, и любительской записью, сделанной в спальне…”

Чель Риндер, учитель: “Вполне достаточно упомянуть о гомосексуальности и показать свое отношение к этому как к нормальному явлению”».

Пособие «Красная нить», отрывок из которого я привела, разработано LAFA, издается Шведским агентством по сотрудничеству в области развития. Доселе оно существовало на английском языке, теперь же выпущено на русском. Сами разработчики не скрывают своей радости: «Теперь “Красная нить” существует и на русском…».

Осчастливили! Остается только ждать появления этого пособия в школах и молодежных центрах Санкт-Петербурга.

Конечно, в России есть отдельно взятые родители, которые горячо приветствуют дискуссии о порнографии на школьных уроках, но это уже, как говорится, «их проблемы». Большинство же трезво оценивают ситуацию и прекрасно понимают, к чему приведет обучение их детей всем этим мерзостям. Массовая открытая борьба екатеринбургских родителей в 2006 году против центра растления «Холис», протесты и открытые обращения к властям родителей Санкт-Петербурга, сопротивление родительской общественности сексуальному просвещению (кстати, с участием тех же шведов) в Калининграде, возмущения в Карелии – все это говорит о том, что «пациент (читай – родитель) скорее жив, чем мертв».

Права детей + секспросвет = ювенальная юстиция

Опыт-руководство по воспитанию, представленный в шведской брошюре, есть не что иное, как шведская модель ювенальной юстиции. Той самой ювенальной юстиции, о которой в последнее время так много говорят правозащитники и которую им так не терпится поскорее закрепить в России. У нас многое уже есть: есть в отдельно взятых регионах пилотные проекты по созданию ювенальных судов для несовершеннолетних, есть омбудсмены, в том числе и в Москве, детям в школах усердно разъясняется Конвенция о правах ребенка. Нет только одного – четкой, слаженной полицейской (если хотите) системы, которая на государственном законодательном уровне обязала бы родителей выполнять все, что считают нужным делать власти в отношении ребенка. Пока еще по действующему законодательству приоритетное право на воспитание принадлежит родителям, пока еще слушаются в судах дела о растлении подростков и детей, пока еще можно приструнить просветителей-извращенцев и секс-идеологов. Пока… В Швеции уже нельзя. Ведь право ребенка на образование и получение информации прописано в Конвенции о правах ребенка, а сексуальное просвещение детей, как вы уже поняли, в этой стране является обязательным. Ювенальная юстиция строжайшим образом следит за неукоснительным соблюдением родителями всех прав ребенка. И если что, то ребеночек пожалуется куда следует. Родителей лишат прав на чадо, а его самого передадут на воспитание более благонадежным членам общества, которые не будут препятствовать проведению государственной политики в воспитании…

Сторонники ювенальной юстиции все это прекрасно понимают. Более того, одним из главных вдохновителей введения в России системы ювенальной юстиции является известный пропагандист секспросвета Екатерина Лахова. Комментарии излишни.

И вот в том же Санкт-Петербурге мы можем наблюдать пробную модель ювенальной юстиции – Российско-шведский проект «Социальное сопровождение несовершеннолетних правонарушителей». Проводится при поддержке Шведского правительственного фонда SIDA, Высшей социальной школы Стокгольмского университета.

Выглядит шведская модель так. «Служба социальной работы с несовершеннолетними правонарушителями наделена большими полномочиями и несет большую ответственность перед обществом. Официальный статус социального работника очень высок, а профессия престижна. Социальная служба в Швеции является муниципальной службой, иными словами, она организована по территориальному (а не ведомственному) принципу. Это позволяет решать проблемы конкретного подростка силами специалистов, работающих на территории его проживания, делает социальную помощь несовершеннолетнему своевременной, адресной и более эффективной, т.к. учитывает не только личные особенности подростка, но и специфику его семьи и общины, к которой он принадлежит. Шведская социальная служба абсолютно независима в своей работе от полиции или суда. Независимость социального работника на практике является одновременно важным гарантом соблюдения прав и интересов несовершеннолетнего и, кроме того, обеспечивает социальному работнику высокую степень доверия со стороны самого подростка. Независимый статус социального работника теоретически позволяет ему прервать полицейского, если социальный работник посчитает, что вопросы полицейского построены непрофессионально или они нарушают права несовершеннолетнего, что на практике, как отмечают шведские социальные работники, встречается крайне редко. Сразу после допроса социальный работник приглашает подростка и его родителей на беседу, которая проводится с целью выяснить и проанализировать ситуацию, в которой находится несовершеннолетний и его семья, и какие факторы способствовали совершению правонарушения. Иными словами, социальный работник тут же, при первом задержании несовершеннолетнего полицией, проводит “социальное расследование”»^[3].

Для чего им это надо?

Россия со своей вдруг начавшей возрождаться верой предков, национальной идеей, нравственностью и культурой Западу не нужна. Более того, такая она Запад пугает. Еще император Александр III говорил на смертном одре своему сыну, последнему русскому царю Николаю II: «Помни, у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней прежде всего покровительствуй Церкви, она не раз спасала Россию в годину бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства» (из завещания императора Александра III цесаревичу Николаю II).

Россия всегда была лакомым куском для других стран, и шведы здесь не исключение, а скорее историческое доказательство (вспомним их нашествия). Но в условиях грядущего глобалистского всеобщего «равенства и братства» войны должны прекратиться, тем более что воевать с упрямой Россией никто больше и не стремится. Есть способы иные: бескровные войны – информационные и культурные, в которых мировое правительство уже основательно поднаторело. Еще Гитлер перед нападением на Россию говорил о необходимости растления и морального разложения нашего населения, особенно молодежи! Не случайно именно об укреплении семьи так беспокоился российский самодержец, и именно на семью сейчас и направлен главный удар.

Все очень просто: Россия должна быть «как все». Есть такой духовный закон: если человек совершает что-то очень плохое, грязное и считает это нормой поведения, он обязательно будет толкать на этот путь других. Если речь идет о пораженном пороками обществе, то это сделать еще легче. Чистые «белые вороны» всегда становятся объектом насмешек и раздражения, а порой даже агрессии больного общества. Больным обществом легче управлять, надо только вовремя давать «лекарство»: объявлять о новых правах, раздавать контрацептивы, легализовать для больных наркоманов наркотики, а для больных извращенцев содомские «браки», разрешить эвтаназию стариков… Да мало ли чего можно придумать! Конечно, все это стоит денег, но цель, господа!.. Цель оправдывает средства. Вот и текут неиссякаемые шведские, американские и прочие денежные потоки в Россию-матушку, едут энтузиасты-волонтеры, приглашают к себе щедрые хозяева русских «Иванов», чтобы научить их, темных, как принято жить во всем цивилизованном мире! А последствия этого – огромные пустующие территории, природные ресурсы, владельцем которых станет какой-нибудь дядя Сэм, или Карл, или Адольф (варианты возможны) и прочее, прочее, прочее…

Наверно, это не случайно шведские «благодетели» избрали для продвижения своей воспитательной системы не какой-нибудь иной город, а именно Санкт-Петербург, детище Петра I, где и поныне в Александро-Невской лавре почивают мощи святого Александра Невского. И Александр Невский, и Петр Великий бивали шведов, некогда уже покушавшихся на русские территории. Вот и задумаешься невольно: а не ответный ли это удар?

^[1] Темкин Андрей. У истоков альтернативной педагогики // Отечественные записки. 2004. № 3; http://www.strana-oz.ru/?numid=18&article=869.

^[2] См. аналитический еженедельник «Петербургский час пик».

^[3] См. сайт «Ювенальная юстиция в России»: http://www.juvenilejustice.ru/pilotprojects/1/48/82/page1/.