Сбитые купола

Рождества Пресвятой Богородицы женский монастырь – одна из древнейших обителей Ярославской земли – расположен в историческом центре Ростова Великого, рядом с Ростовским кремлем, на берегу озера Неро. Однако в программу туристического маршрута «Золотое кольцо России» посещение этого объекта не входит. Увидеть великолепный памятник древнерусского искусства сегодня могут единицы: обитель закрыта для паломников. Сестрам (которых здесь всего трое) досталось тяжелое наследство: захламленная строительным мусором территория, протекающие крыши монастырских зданий, удручающее состояние келейных корпусов, отсутствие элементарных удобств и разрушающийся собор Рождества Богородицы (1680 года постройки, памятник федерального значения). Монахини остро нуждаются в помощи, чтобы возродить монастырь из руин и сохранить уникальный собор, пока в нем еще осталось что восстанавливать.

Если кто хочет подавать милостыню монахиням, пусть подаёт. Подающий милостыню им получит большую награду, нежели подающий слепым, хромым и прокаженным. Могущий подавать милостыню монахиням получит от Бога награду и венец великие.

Преподобный Исидор Пелусиот

Монастырь Рождества Пресвятой Богородицы

Монастырь без храма

Когда мы приехали в обитель (от Москвы 200 километров), служба уже закончилась. Признаться, мы рассчитывали, что за два дня пребывания в монастыре успеем побывать на богослужении, поэтому ехали не торопясь, любуясь старинными церквушками и окрестностями дорогой сердцу каждого христианина русской глубинки.

К тому же настоятельница заранее нас предупредила: обычно богослужения в обители бывают раз в неделю, но так как мы прибывали накануне 100-летней годовщины убийства святых Царственных страстотерпцев, а сразу за этой датой отмечался день памяти преподобного Сергия Радонежского и родной сестры царицы Александры преподобномученицы Елисаветы Феодоровны, на службе мы побываем.

К сожалению, не сложилось – не смог приехать священник. Так мы на себе почувствовали, как обидно бывает остаться без службы в монастыре. А каково монахиням!

– Вот так и живем, – с горечью сетует игумения Афанасия. – Где такое видано: монастырь без храма! Чтобы попасть на богослужение, монах должен выйти из монастыря. К нашей обители приписан храм святителя Николая (Николы на Подозёрке; 1745; освящен митрополитом Арсением (Мацеевичем). – Х.П.), но он находится через дорогу от монастыря. А у нас тут бывает и небезопасно. Вроде бы храм и обитель недалеко от Ростовского кремля, но это уже считается окраиной города, рядом набережная, где по ночам бродит всякий люд. Поэтому и храм, и монастырь мы закрываем на несколько замков, включаем сигнализацию в храме.

Монастырь закрыт для посещений, а ведь в нем много святынь. В Никольском храме несколько ковчегов с частицами мощей разных святых, в том числе и редко встречающиеся мощи святых, а сами ковчеги – настоящие произведения искусства. Забредя в Никольский храм на окраине Ростова Великого, паломник или турист будет в хорошем смысле шокирован: какое сокровище здесь скрывается!

Главная святыня Рождественского монастыря – список чудотворной Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы (находится в Никольском храме справа от входа).

Символично, что на иконе миро истекло из правой руки Богородицы, которую Она с мольбой простирает к Младенцу Христу

– На пятой неделе Великого поста, на Похвалу Пресвятой Богородицы, образ мироточил, – рассказывает матушка Афанасия. – У нас тогда была критическая ситуация недостаточности финансов. Казалось, выхода нет, мы в тупике. Я не знала, как жить дальше. Мы просили Матерь Божию ходатайствовать о нас, умалить Сына Ее, Господа нашего Иисуса Христа, чтобы разрешил наше человеческое преткновение, ведь у Господа не может быть тупиков. И Богородица нас утешила, мы с сестрами воодушевились, ободрились, почувствовали почву под ногами. Все наши трудности и скорби благополучно разрешились.

Символично, что на иконе миро истекло из правой руки Богородицы, которую Она с мольбой простирает к Младенцу Христу, а Господь благословляет. Поэтому очень важно верить, что помощь близко, обращаться к Богу, Божией Матери и святым с чистым сердцем. Искренний вопль всегда будет услышан.

Когда в 2011 году мы сюда приехали, по территории монастыря собаки бегали, здесь бомжи жили, воры ходили, а сейчас вселяются святые. Люди приносят в обитель святыни – иконы и частицы мощей святых. В духовном смысле мы это воспринимаем так: эти святые милостью Божией благоволили вселиться в наш монастырь, они пришли к нам на помощь. Ощущение, что нас в обители стало много, и трудности преодолеваются нами с надеждой, верой и молитвой к этим святым.

Мы не надеемся на свои силы. Как только монах подумает, что он что-то сам может, тут же погорит. Просим, чтобы Господь сотворил милость с нами и с теми, кто к нам милость проявил. У нас простая и безыскусная жизнь. А пышное, достойное и великое предназначается прежде всего для богослужения. Святитель Василий Великий служил в пышных ризах, а в жизни был очень скромным.

Ключи от рая

– Матушка, с какими чувствами вы ехали сюда? В монастыре ведь тогда была совершеннейшая разруха.

В монастыре всего три монахини, а до революции здесь подвизалось около 200 насельниц!

– Не было ни водо-, ни газопровода, на территории – разруха, мусор, завалы; земельный участок не оформлен в собственность монастыря, здания не переданы, нет проектной документации. Наконец, сестер не было. Сейчас нас трое, а до революции здесь подвизалось около 200 насельниц!

– Корпуса были в ужасающем состоянии. Жить можно было только в игуменском. Ограды у монастыря не было, забор мы сами ставили. За это на нас подали жалобу в прокуратуру, что мы «вредим жизни и здоровью жителей», – продолжает свой рассказ игумения Афанасия. – Вместо дороги к монастырю были рытвины. Люди сюда не ходили. Да и сейчас прихожан в храме немного. Но те, кто приходит, – это уже наши люди, они любят наш храм. Сегодня на службе была большая семья, еще одна семья приходит.

Мы не можем держать храм открытым постоянно: две пожилые сестры не могут сидеть там целый день, им нужна передышка. Если нанимать кого-то, то надо платить зарплату. А где взять деньги? В больших монастырях сестры находятся в храме на послушании, сменяют друг друга. У нас это невозможно. Нас трое, и мы выживаем.

Другая проблема: люди приходят в храм и не понимают: а где собственно монастырь? Еще и поэтому очень важно восстановить хотя бы один из храмов на территории обители.

Матушка Афанасия

В 2011 году возрождать монастырь назначили двух монахинь из Толгского монастыря – мать и дочь. Позднее к ним пришла послушница Лидия. Поскольку две насельницы в преклонном возрасте, все заботы об устройстве быта, восстановлении храмов, расчистке территории и прочем легли на плечи матушки Афанасии. Она и игумения, и эконом, и благочинная, и уставщик, и регент, и певчая, и чтец, и алтарница, и звонарь…

– Монастырю пожертвовали автомобиль, и мне пришлось научиться водить машину, сдать на права. Так я стала еще и водителем, – улыбается игумения Афанасия. – Собственный транспорт – это большая помощь. Я столько верст ногами измерила… Видимо, Господь пожалел мои ноги. А раньше тележку с цементом возили с рабочими через весь город. Благо Ростов маленький, это не Москва.

По профессии я педагог, в миру преподавала географию и биологию в школе. Профиль позволял преподавать еще экологию и химию. Была завучем по учебной части. К вере пришла в студенческие годы. Однажды протоиерей Стефан – настоятель храма, где я в то время читала на клиросе, вела воскресную школу, помогала организовать библиотеку, – сказал мне: «Молишься за вас, а вы ведь игуменией будете!» Я подумала: «Ну батюшка махнул!» Мне было 23 года. А через шесть лет я пришла в монастырь…

До Ростова Великого я девять с половиной лет прожила в Толгском монастыре. И когда приехала сюда, мне пришлось учиться жить в новом мире. Представьте, что вас отправили в незнакомый город, где вы никого и ничего не знаете, денег с собой не дали, документов на монастырь – тоже. Доходило до смешного. Аферистов вокруг меня роилась масса, они как акулы мимо рыскали. Наверное, один внешний вид выдавал мою наивность. Когда аферисты понимали, что с меня взять нечего, денег в монастыре нет, они исчезали. Мне потом объяснили, что меня хотели «развести». Я такого слова-то не слышала никогда. (Смеется.)

Я не знала, что такое флешка, электронная почта, представляете! В первый год мне переводили современный жаргон на нормальный русский язык, чтобы я была «в теме», как сейчас говорится. Вот что значит человек пришел из другого мира, из монастыря. Всего девять с половиной лет прошло, а мир стал другим…

Вы знаете, у нас надо пожить, почувствовать, чтобы понять, что мы пережили, приехав сюда. Послали нас как десантников, и мы добываем оружие в бою. Мы как на подводной лодке – идти можем только вперед. Но ничего! Глаза страшатся, а руки делают. Главное – не бояться. В будущее я смотрю без страха, верю Господу. А вот когда мысленно назад оборачиваюсь, страшно становится – от того, как близок Господь. Потому что обитель восстанавливается не человеческими силами, это дело Божие.

Когда мне передавали монастырь, отцы водили меня по зданиям, знакомили с «хозяйством». Каждая дверь была заперта на замок. Отцы открывали эти двери, подбирали ключи к каждой из них, у меня уже всё перед глазами плыло, я ничего не запоминала, где и что находится. В игуменском корпусе стояла кухонная мойка, а крана не было. «А где кран?» – недоуменно спросила я. «Воды нет», – ответили отцы. Я была потрясена – всё-таки XXI век на дворе.

В итоге мне вручили документы, монастырскую печать и сумку с ключами в несколько килограммов. Кто-то из наших помощников назвал связку ключей, которую я постоянно ношу с собой, «ключами от рая».

Первое, с чего я начала, – стала собирать средства, чтобы провести в обитель водопровод. Сколько препятствий было – не перечесть, сплошные мытарства. В организациях мне отвечали: «Это же город Золотого кольца России! Как так может быть, что нет воды? Не верим!» Приходилось показывать документы, доказывать, что я не аферистка.

Когда газа еще не было, топили дровами. Ночью использовали уголь. Вода у нас с 2012 года, газ – с 2014-го. В тех зданиях, которые мы осваиваем, газ проведен. Некоторые монастырские объекты в остро аварийном состоянии. Когда я ими займусь – неизвестно, это как Господь пошлет средства.

Как должностное лицо, с чем я только не сталкивалась! У нас Церковь отделена от государства, но вы не представляете, сколько я сдаю отчетности. Монастырь не имеет наемных работников из-за скудости средств, но декларации и всевозможные отчетные документы, даже с нулевыми показателями, отправлять должен. Меня даже в суд вызывали.

– Матушка, как вы переживали моменты, когда вам отказывали в помощи на монастырь?

По-человечески мы хотим результата, а для Господа важен сам путь, который мы проходим, восстанавливая обитель

– Поначалу сильно расстраивалась. Я же ездила в Москву постоянно. Уставала, возвращалась в Ростов измотанная неудачными попытками найти средства. Однажды так устала, возроптала: «Да что это за мытарства такие!» Потом сказала себе: «Стоп. Мытарства! Значит, так Господь мне судил. Лучше на земле пройти мытарства, чем после смерти».

Потом мне пришла такая мысль: «Чего ты мечешься, суетишься? Веры не имеешь? Сиди на своем месте, молись, и Господь тебе всё пошлет». И вот в этом состоянии я открываю Евангелие наугад и читаю: «Апостолы ловили рыбу всю ночь и ничего не поймали. Поутру на берегу их встречает Христос и говорит им: “Ввергните мрежи одесную корабля”. Апостол Петр говорит: “Господи, мы ловили всю ночь и ничего не поймали. Но будет по слову Твоему”. И достали они рыбы великое множество, так что и лодка стала тонуть». И я подумала: вот и мне ответил Господь. Откуда я знаю, в какой момент мои сети окажутся с рыбой?

Я тогда поняла: вопрос не в том, что я хожу, прошу помощи, ищу средства. Дело в том, что я иду к людям не просто так: ведь моя беседа с ними начинается с проповеди. Я рассказываю про монастырь, меня спрашивают, как я там оказалась. Постепенно разговор переходит на тему веры, Церкви, духовной жизни. Бывают моменты, когда совсем глухо, но случается, что отклик появляется.

Я осознала, что мне надо идти и говорить. Господь не дает сидеть на одном месте и ждать. Каждая моя попытка обратиться к кому-то за помощью проходит через сердце. Здесь идет Божий Промысл, а я просто участник. По-человечески мы хотим результата, а для Господа важен сам путь, период времени, который занимает восстановление обители. Важно и чтобы новые люди пришли в монастырь, оказали милостыню, ведь у Господа о всех Свой Промысл. Матерь Божия хочет, чтобы люди помогли обители, потому что этим они спасают свои бессмертные души и своих близких – это Ее дом, и каждый вложенный кирпичик записывается на Небесах.

Мы не вполне можем охарактеризовать результат этих событий, потому что они могут сказаться даже на будущих поколениях – пойдут в роды родов. Мы вроде бы строим монастырь – видимым образом. Суетимся, переживаем, общаемся, договариваемся, ищем средства. А на незримом (духовном) уровне из наших душ, как из кирпичиков, выстраивается дом Божий, мироздание духовное. Вот для чего мы тут нужны: мы учимся жить в монастыре.

Если дети не играли вместе в песочнице, то как они научатся дружить? Так и мы: если соприкасаемся друг с другом, то показываем наши качества души перед Господом, на что мы способны – в хорошем смысле. Себе мы показываем, на что мы способны в плохом смысле. И это тоже опыт. Когда ты сам по себе – ты весь такой хороший и гладкий, а когда соприкасаешься с другими людьми, то познаёшь в себе множество греховных шероховатостей и открывается повод для покаяния и серьезной работы над собой.

Воссоздание утраченного

Рождества Пресвятой Богородицы девичий монастырь в Ростове Великом основан в XIV веке архиепископом Феодором Ростовским, племянником преподобного Сергия Радонежского. До XVII столетия все постройки монастыря были деревянными.

Начало каменного строительства относится к концу XVII века, при митрополите Ионе (Сысоевиче), известном храмоздателе Ростовской епархии. Первый каменный храм возведен в честь Рождества Пресвятой Богородицы (1680-е гг.) – большое двухэтажное здание.

Однако многочисленные переделки и утраты – разобрана колокольня, разрушилось пятиглавие надвратной церкви Тихвинской иконы Божией Матери (середина XIX в.), сохранность башен и стен частична – исказили монастырский облик. Но и в дошедших до нас общих архитектурных формах постройки Рождественского монастыря дают понятие о художественном вкусе эпохи и наличии талантливых зодчих в Ростове. Есть предположение, что собор Рождества Богородицы строили те же мастера, что и кремлевские церкви. Храмы и здания монастыря переданы Церкви в конце XX века.

С 2015 года в обители восстанавливается северо-восточный келейный корпус. Работы проходят медленно (по мере нахождения финансов), всё делается вручную. Наблюдаем, как бригадир несет на плечах длинный кусок металла в несколько десятков килограммов.

– Мы реставрируем здание в тех формах, какие были исторически. Например, карнизы выполняются из гипса, в натуральном виде, – поясняет игумения Афанасия. – Внутренняя отделка у нас самая простая, используем водоэмульсионную краску. Однако конструктивные и реставрационные работы проводятся очень добротно.

Заточённые святые

Матушка Афанасия ведет нас в собор Рождества Богородицы. Чтобы в него попасть, надо подняться по длинной железной лестнице с витиеватым декором на ступенях.

По этой лестнице ступали святой праведный Иоанн Кронштадтский, святитель Тихон (Белавин), священноисповедник Агафангел Ростовский, императрица Мария Феодоровна, графиня А.А. Орлова-Чесменская.

Собор в аварийном состоянии: полы отсутствуют, по стенам с фресками идут безобразные трещины, вызванные, по словам специалистов, деформацией грунта под основанием собора; многолетнее намокание свода привело к тому, что фрески покрылись налетом живой и подсыхающей плесени и пыли; арки входов и потолки трапезной части подперты досками, чтобы штукатурка не обвалилась на головы посетителей.

– Обратите внимание, как продумано внутреннее убранство собора, – говорит матушка Афанасия. – Над входящими и выходящими из храма Матерь Божия простирает Свой покров, напоминая этим каждому человеку, что он находится в Ее доме под Ее покровительством.

В XX веке неправильно устроили крышу, и при снеговой нагрузке произошло выпирание, что привело к протечке воды, намоканию. В результате фрески стали отслаиваться, но их еще можно спасти, современные технологии позволяют это сделать: аккуратно снять и затем обратно поместить на уже укрепленные и подготовленные стены и потолок.

В трапезной части храма два яруса, и своды держит столб, он уходит вниз, в основание, в подклетную часть собора. Под нами два храма: с большим и маленьким алтарями – во имя преподобного Алексия, человека Божия, и святителя Димитрия Ростовского.

В годы безбожия росписи на потолке в трапезной части храма безжалостно закрасили белой краской. Но, видимо, краска закончилась, или попросту не успели закрасить потолок полностью, остановившись ровно посередине фрески «Господь Саваоф».

Тут и там взгляд натыкается на «леса» и деревянные подпорки, поддерживающие фрагменты стен с фресками, чтобы они не обвалились.

В верхнем храме центральный алтарь освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Левый придел раньше был посвящен святым бессребреникам Косме и Дамиану, а позже переосвящен во имя Пресвятой Троицы.

В четвериковой части росписи относятся к моменту, когда собор стал каменным (до этого он был деревянным). В советское время здесь был архив. Сотрудники рассказывали, что даже в то время они с чувством глубокого трепета входили в алтарь. Такое действие оказывала на них благодать, которая в храме присутствует.

Росписи Рождественского собора (1680–1715) выполнены теми же мастерами, которые расписывали Митрополичьи палаты (Ростовский кремль). Это лишний раз доказывает, что собор – государственное достояние, памятник истории федерального значения. Сегодня собор пребывает в столь запущенном состоянии, что мы рискуем потерять это уникальное наследие.

Господь уже Сам показывает, что людям надо всколыхнуться: фрески самообновляются

– Мы не имеем права ничего в соборе самостоятельно восстанавливать. Это сугубо прописано разными статьями – «о нанесении ущерба памятнику» такого уровня, – говорит игумения. – Господь уже Сам показывает, что людям надо всколыхнуться сердцем и чувством долга перед национальной святыней: фрески самообновляются. Господь стучит и ждет, кто Ему откроет.

– В 2011 году нижний ярус фресок был темным, а сейчас видны силуэты, события Священной истории. Стала различима надпись: «Христос пред народом» – раньше ее было не разобрать, – игумения Афанасия окидывает взглядом стены. – Такое чувство, что росписи очищают, они становятся более насыщенными, яркими, отчетливыми. Это не только наше впечатление: люди приезжают спустя какое-то время и сами нам говорят, что изменения налицо.

Росписи и фрески требуют реставрации: они уникальные, среди современных храмовых росписей такие уже не увидишь: по-монашески спокойные, неяркие тона, выразительные фигуры, пронзительные лики, но самое главное – глаза святых. У некоторых они не просто живые, это грустные глаза заточённых в «леса» святых: мученица Анастасия, преподобные Сергий Радонежский и Исаакий, Распятие Христа с предстоящими…

Над входом в алтарь сохранилась редкая роспись «Пресвятая Троица», по бокам – изображения святых архидиаконов Иоанна, Филиппа, Лаврентия и Стефана. В алтаре фрески сохранились полностью.

Троицкий придел небольшой. Окно в алтарной части заколочено досками. Стены и потолок закрашены голубой краской. Спасать тут уже почти нечего: сохранились лишь изображение Божией Матери над входом, надпись о закладке придела, роспись «Явление Христа Марии Магдалине», образы святых братьев бессребреников и целителей Космы и Дамиана.

Евхаристия должна совершаться внутри монастыря, а не вне его стен!

– Я воспитывалась при Троице-Сергиевой Лавре, и мне дорого всё, что связано с Пресвятой Троицей и преподобным Сергием. Поэтому, когда я узнала, что наш монастырь основал племянник Преподобного святитель Феодор (он четыре года был на архиерейской кафедре, его мощи находятся в Успенском соборе Ростовского кремля – под спудом) в честь Рождества Богородицы (в этот праздник великий князь Димитрий Донской одержал победу на Куликовом поле) и в монастырском соборе есть Троицкий придел, – это была необыкновенная радость для меня, – говорит матушка Афанасия. – В Тихвинском храме приделы во имя святителя Николая Чудотворца и великомученицы Варвары, а также Толгской иконы Божией Матери, которые покровительствуют моей семье в течение жизни.

Очень скорблю и переживаю, что наш монастырь закрыт для людей. Собор в аварийном состоянии, поэтому паломников сюда приводить нельзя. Мы можем только акафисты читать в соборе. Но это же так неестественно! Обитель должна быть открыта для людей, в ней должна совершаться евхаристическая молитва. Сейчас же тело монастыря в обители, а его сердце, словно в банке с физраствором, бьется за воротами, в храме через дорогу. А надо, чтобы сердце вселилось в тело, Евхаристия должна совершаться внутри монастыря. У нас уникальный случай: в обители нет ни одного храма, где можно совершать Литургию!..

Собор Рождества Пресвятой Богородицы – памятник федерального значения, очень значимый объект, национальное наследие, и объем капиталовложений здесь требуется серьезный. Собор не Церковью приведен в ненадлежащее состояние, а неправильным обращением во времена безбожия.

Нами подготовлен пакет документов для проведения противоаварийных работ. Но это теория, а на практике получается по-другому. К примеру, проектирование серьезных объектов требует больших затрат, а где мне найти деньги? Я должна обратиться к людям, которые потенциально могли бы мне в этом помочь. Объяснить, что деньги нужны на проект, чтобы на электронном носителе появилось то, что потом будет собором. Не каждый на это даст средства, люди не понимают, как на бумагу можно потратить такие большие деньги. Но это необходимо. Мы сейчас занимаемся реставрацией корпуса и столкнулись с тем, что в этом деле задействованы архитекторы, конструкторы, осуществляется авторский, технический надзор.

Ярославская епархия – одна из старейших. Через три года после Крещения Руси князем Владимиром была основана Ростовская епархия. На территории Ярославской области 163 объекта федерального значения. Наш собор стоит в одном ряду с такими же равноценными памятниками, и возникает вопрос: чему отдать предпочтение? Ведь насколько я знаю, от епархии в федеральную программу может попасть только один объект, остальным приходится ждать. Что делать? Ждать 163 года, когда до нас дойдет очередь? Собор просто рухнет! Каждый месяц промедления – это шаг к катастрофе.

И если в нашей епархии множество потенциальных объектов, то как попасть в «счастливый список»? Сказать: мой храм лучше других, реставрируйте быстрее мой – совесть не позволяет. Полагаюсь на волю Божию, со смирением воспринимаю. Мы-то подождем, а вот собор ждать не может…

Монастырь в 200 метрах от Кремля. Это такое же уникальное наследие, федеральный памятник и он погибает на наших глазах. В соборе необходимо предпринять хотя бы реанимационные работы. Это федеральная собственность и Минкультуры несёт ответственность за неё. Епархия – только пользователь.

Я обращалась ко многим известным организациям, зная об их благотворительности, и была уверена, что там мне помогут, но получила отказы. Одни объясняют это тем, что они и так уже многим помогают, другие говорят, что занимаются благотворительностью в тех регионах, где есть их коммерческое присутствие. Кто-то вообще отвечает, что скоро конец света и строить ничего не надо. А некоторые говорят так: «Хватит уже строить храмы, у вас и так мало прихожан, зачем вам еще и собор!»

Но если этот храм был построен до нас, то сейчас храмовый ангел плачет, потому что собор стоит в руинах. А если люди будут помогать, то мы будем радовать ангела. И даже если нас застигнет последний день, то представляете, в чем Господь нас застанет? – мы взяли в руки кирпич и собираемся его положить в храм. «В чем застану, в том и сужу», – сказал Господь. Если нас Он застанет в строительстве храма, разве это плохо? Ну давайте будем сидеть и смотреть в окно, и в таком состоянии нас застанет последний день. Что Господь с нас спросит? Что мы в окно смотрели?

Монастырь для меня как дитя, которое мать из-за бедности никуда не может устроить в жизни. Дитя отвергают, у матери болит сердце, она уверяет всех, что ее ребенок пусть и неказистый, но талантливый. Я стала так ко всему относиться: меня выгоняют в дверь – я лезу в окно. Мы должны пройти этот крестный путь. Если бы Господу не был нужен наш монастырь, меня бы сюда не назначили.

Наверное, Господь так устраивает, что наш собор должен возрождаться на народную лепту. Ведь самые простые люди отзываются. Я иду по такому пути: ищу разные организации и людей, которые помогают нам оплачивать закупку строительных материалов и прочее. Наши помощники среди мирян открыли группу о монастыре в социальных сетях в интернете. Этим занимаются Марина и Дмитрий.

Господь посылает нам помощников. Разве это не чудо?! Вот из Москвы трудница приехала на две недели, ее благословил к нам духовник из Сретенского монастыря.

Сказки на стенах алтаря

Всего в монастыре семь престолов. Трехпрестольный храм Тихвинской иконы Богоматери был построен в конце XVIII – начале XIX веков в честь Тихвинского образа (икона явилась в 1388 году в пределах Тихвина, а в 1390-м был основан Рождественский монастырь), который написал основатель обители святитель Феодор. В советское время в Тихвинском храме было отделение банка, библиотека, жилые квартиры. Храм – памятник регионального значения.

Внутри храма навесной потолок, он закрывает свод, росписи которого сохранились. Алтарь небрежно перегородили кирпичной стеной. В алтаре – комната для детей, на стенах нарисованы сказки Пушкина.

– По периметру потолка проходили железные трубы с замерзшей водой. Мы спиливали их вдвоем с одним из наших помощников: подвязывали на крюки трос, которым я страховала с пола, Владимир срезал один край трубы, она зависала, он спускался на пол, и мы вместе опускали второй. Это была целая операция, – улыбается игумения.

– В храм нужно провести отопление, – продолжает она. – Сейчас мы собираем средства, чтобы заплатить людям, которые сделали проект храма. В примыкающем к Тихвинскому храму корпусу в будущем хотелось бы устроить библиотеку и церковную лавку, чтобы в храме не было торговли.

Монастырь – это не колхоз

– Раньше, когда вера была под запретом, монашество было подвигом: люди шли вопреки всему государственному строю, – отмечает игумения Афанасия. – В наше время от человека требуется только совершить личное преломление: можешь ты это сделать ради Господа или нет. Но иногда и гордость способна на подвиги (чтобы пощекотать свое тщеславие), как говорит преподобный Иоанн Лествичник. Некоторые думают, что если им отсекли концы власов, облекли в монашеские одежды, то они уже монахи. Ничего подобного! Монах – это серьезнейшая, кропотливая работа по совершенствованию своей души – до гроба. Чтобы стать монахом, надо так сильно свою душу изменять, чтобы хоть некоторым образом приблизиться к этому званию.

Более того, сегодня для некоторых людей монашество – это определенный статус в обществе. Очень опасное самомнение! Монашество – это не статус, это как Господь сказал: «Если хочешь быть первым, будь всем слугою». В монастырь надо идти с таким настроем, что ты из себя ничего не представляешь и всем, кто в монастыре находится, в ножки кланяйся.

Нередко меня спрашивают: а сколько у вас коров, сколько гектаров земли? Но ведь монастырь – это не образцово-коллективное хозяйство. Продукция, молоко, урожай – не цель, это не должно идти в минус молитве. Иначе это колхоз, а не монастырь. Если мне звонит человек и говорит, что его мама попала в больницу, а я собиралась огород прополоть, что я буду делать? Конечно, помолюсь о болящей маме. В итоге огород заросший, зато за людей помолились – вот это монашество. Люди должны это понимать и дорожить этим.

А что такое молитва? Это несколько часов из 24-х суточных, которых всегда не хватает. Но молитва – самое главное. Господь спросит не про удои на ферме, не сколько грядок я прополола, а как исполняла свой монашеский долг: как я смирялась, как каялась, как относилась к людям, как несла свои монашеские обеты.

Каждый монастырь, если монахи занимаются там не только фермой и огородом, – это концентрация благодати. Мы не должны забывать: прежде всего Христос, молитва, а всё остальное – по пути, между делом. Некоторые предлагают мне наладить монастырское производство. Но так возникает риск стать колхозником, а не монахом. Если у меня есть время прополоть грядку, я прополю, а если нет – пускай она зарастает. Это не главное в жизни, не грядки должны быть в приоритете. Всё отложу ради службы и молитвы.

– Как не допустить превращения монастыря в трудовой лагерь, что, к сожалению, не редкость сегодня? – спрашиваю я у игумении.

Мы не должны забывать: прежде всего Христос, молитва, а всё остальное – по пути, между делом

– Христос должен быть на первом месте. Ферма и огород – это хорошо, если это не становится помехой в духовной жизни. Когда после безбожных времен открывались первые монастыри, туда устремились люди, которые горели ревностью, они готовы были землю рыть, кирпичи носить, чтобы построить монастырь. А сейчас «оскуде преподобный»: приходят молодые сестры и сразу говорят: «Я такая больная, что даже корову доить не могу».

Когда человек приходит устраиваться на работу, он всячески показывает работодателю свою активность и многофункциональность, а в монастырь приходит и начинает сетовать, что он больной. То есть за хлеб человек готов трудиться, а за Царствие Небесное – нет…

Тройная лепта

Когда мать и дочь оказались в Ростове Великом, им надо было платить за электроэнергию и элементарно питаться. Монахиня Иоанна предложила заняться рукоделием.

Игумения Афанасия продолжает свой рассказ:

– В свое время мама окончила курсы кройки и шитья и меня шить научила. Я шью с шести лет. Вначале мы нашили подрясников и привезли их на православную выставку. Наши подрясники стали пользоваться спросом, ведь их шили люди, которые знают все тонкости, какие надо учесть при пошиве: чтобы в нем было удобно и молиться, и трудиться, ведь подрясник – практически не снимаемая одежда у монашествующих.

Миряне стали нас просить и для них что-нибудь смастерить. Мы нашили самое востребованное – халаты и ночные рубашки. Потом из остатков ткани и лоскутков стали выкраивать фартуки, прихватки, покрывала – незатейливую продукцию для домашнего обихода. Постепенно ассортимент расширялся. Дошло до того, что миряне начали специально покупать понравившуюся ткань и заказывать нам изделия. Но нас-то двое с монахиней Иоанной, мы не успевали, и Господь привел в монастырь рукодельниц, которые стали нам помогать. Они так вдохновились, что сейчас помощниц становится больше.

Получается тройная лепта: те, кто жертвует монастырю ткани, пряжу, вносят свой вклад в общее дело восстановления обители; те, кто приобретает рукоделие, тоже помогают монастырю; мы же трудимся во славу Божию, не сидим сложа руки: ум, намерение, сердце и руки наши – всё устремлено на то, чтобы делать Божие дело сообща. Каждая копеечка идет на восстановление дома Пресвятой Богородицы.

Люди должны знать, как тяжело восстанавливаться маленьким монастырям. Про них мало знают и, хотя они древние, на них зачастую не обращают внимания. В некоторых обителях все позолоченное, а здесь крыша течет. Важно в такое место вложить свою лепту, здесь всё во спасение. Это вложение не в роскошь, а в самое необходимое. Господь дает нам такое место промыслительно: мы откуда-то все тут появились, как град Китеж.

Я изучала историю нашей обители и узнала, что раньше сестры занимались золотошвейным и белошвейным послушанием. Ростовцы разного сословия заказывали приданое для своих дочерей в обители: мещане, купцы, горожане.

Наша продукция была представлена на выставках «По заветам князя Даниила», «Рождественский дар», «Вербная неделя»: церковная и женская одежда, предметы рукоделия, оригинальная повседневная одежда. Так как в монастыре продукцию выставить негде, приобрести изделия можно через группу в социальной сети «vkontakte».

Хорошо нам здесь быть

У нас нет такого, что тешит глаз, а есть то, что душу утешает: это место благодатное

Рождественская обитель расположена на берегу озера Неро, посреди которого небольшой островок. Несколько тысяч лет назад на этой территории было реликтовое озеро. Остров когда-то принадлежал монастырю – сестры использовали его под сенокос. Мы договорились с местным лодочником съездить на остров, но на следующий день погода была ветреная, и поездка не состоялась.

– Сестры, на самом деле вы переживаете сейчас самое лучшее время – время становления, возрождения, обновления. Потом будете вспоминать и скучать по периоду разрухи.

***

Благодаря энергии и стараниям матушки Афанасии, помощи частных лиц, чиновников из Ростова и Ярославля за последние шесть лет удалось немало сделать для возрождения обители: оформлены документы на землю, переданы монастырю здания келейных корпусов и Тихвинского храма, выполнена проектная документация на восстановление двух храмов обители, подведены газ и водопровод, устроено локальное водоотведение, заменены старые аварийные воздушные электролинии на подземные кабельные, реставрируется один из сестринских корпусов, частично облагорожена территория. Однако средств и сил трех монахинь катастрофически не хватает.

Всех, кому дороги дом Пресвятой Богородицы и имя преподобного Сергия Радонежского, кто радеет о русской истории и православной духовности, просим откликнуться и оказать посильную помощь монастырю. Господь же сторицею вознаградит за участие в возрождении святой обители.

Это не громкие слова. В старинных храмах и монастырях нашей русской глубинки ощущаешь то настоящее, подлинное, не напускное, что постепенно утрачивается в современном мире. Важно сохранить это наследие. Древние памятники истории и культуры безмолвно вопиют к нам о спасении.

Христина Полякова

Банковские реквизиты Рождества Богородицы женского монастыря г. Ростова Великого Ярославской области:

Местная религиозная организация «Рождества Богородицы женский монастырь г. Ростова Ярославской епархии Русской Православной Церкви»
ОГРН 1037602801807
ИНН 7609012118
КПП 760901001
Северный Банк Сбербанка России г. Ярославль
К/с 30101810500000000670
БИК 047888670
Р/с 40703810977110100141

Рождества Богородицы женский монастырь в Ростове Великом

Настоятельница: игумения Афанасия (Силкина).

Святыни: Тихвинская икона Божией Матери; образы Крестителя Господня Иоанна и святителя Спиридона Тримифунтского с частицами мощей; ковчеги с частицами мощей святителя Николая Чудотворца, великомученика Георгия Победоносца, преподобных Алексия, человека Божия, и Иова Почаевского, священномученика Киприана; три ковчега с частицами мощей разных святых.

Адрес: Ярославская обл., г. Ростов Великий, Советская площадь, 14.

Телефон: +7 (48536) 6 35 83.

Сайт: http://rbm76.ru.