Современная церковная жизнь от идеальной далека – так же примерно, как каждый из нас по отдельности и все мы вместе далеки от идеальной жизни христианской. Болезни и немощи наши – общие и частные – многочисленны и разнообразны, но есть среди них такая, о которой хотелось бы лишний раз сказать особо – потому именно, что мало кто считает ее за болезнь. Имя ей – страсть ко всевозможным переменам.
Нет, в переменах как таковых ничего дурного нет. Скорее наоборот: отсутствие перемен часто является признаком застоя, бездеятельности, ведущей к деградации. Но вот только… перемены переменам рознь. Тем более что одно дело, когда речь идет о переменах в тебе самом и твоих обстоятельствах, и совсем другое, когда менять ты собираешься что-то, что неизмеримо больше тебя и твоего личного опыта.
Я очень хорошо помню, что меня в свое время в Церковь привело именно желание измениться. Я понимал: моя жизнь, такая, какой она была, неправильна, неправильно и то, что я вижу в себе самом, – все это надо менять. Как, каким образом? Ответы на эти вопросы я находил уже внутри Церкви. И помощь, и поддержку – и человеческую, и, что гораздо важнее, благодатную – также находил и нахожу по сей день. Оглядываясь назад, я могу сказать, что много воды утекло с тех пор, как я переступил впервые церковный порог, – лет около тридцати тому назад это было. Но неизменным осталось одно: ощущение того, что и сегодня во мне слишком многое не так, что мне нужно еще немало потрудиться, немало – то есть всю оставшуюся жизнь. И при этом я с максимальной отчетливостью понимаю, что лишь в Церкви этот труд принесет свой плод, вне ее он невозможен.
Появилось ли у меня за прошедшие годы чувство того, что менять нужно что-то не только во мне самом, но и в Церкви, в которой я пытаюсь спасаться? Да, конечно, появилось. Мы многое делаем неправильно, часто ошибаемся, принимаемся искать какие-то «новые формы» церковной жизни – и находим, как правило, далеко не лучшие. И поэтому, безусловно, многое нуждается в исправлении. Многое – это примерно то же, что нуждается в исправлении и в нас.
Однако при этом у меня почему-то ни разу не возникло желания что-то изменить в тех церковных традициях, которые я с самого начала воспринимал как данность – сначала непонятную, но не отторгаемую вследствие этого сердцем, а затем логически объяснимую. Отчего так? Да, есть вещи, которые кажутся мне подчас не совсем удобными. Но есть и другое: понимание, что любые перемены в том, что касается традиций, необходимо совершать с огромной осторожностью, деликатностью, смирением, и сверх того требуется не только опыт, но и некое благодатное просвещение. У себя же я ничего такого не нахожу – чего-то не нахожу в достаточной степени, а чего-то – вообще ни в какой.
И меня очень часто удивляет и озадачивает готовность к осуществлению таких перемен в Церкви в людях, за которыми наличия всех вышеперечисленных качеств и способностей я тоже признать не могу. Нет, не потому, что я плохо о них думаю. Причина в другом: мы практически все сегодня в Церкви – «дикие маслины», как говорил об этом апостол Павел. Мы привились к питающему, дающему нам жизнь дереву, но еще не стали им, оставаясь дикими во многих отношениях. Это не обидно, это не унизительно, это просто правда. И потому… потому вряд ли стоит решаться на изменение того, что вводили в жизнь Церкви люди, в отличие от нас, не дикие, намного более опытные, намного более разумные, намного более осторожные. Гораздо правильнее было бы сосредоточиться на том, от чего мы все время отвлекаемся, как ребенок с затрудненной концентрацией внимания, – на тех самых пресловутых переменах в себе самих, в которых остро нуждаемся не только мы, но и находящиеся рядом с нами люди.
Думать на эту тему приходится так или иначе постоянно: она не теряет своей актуальности на протяжении уже долгого времени. Но поводом для настоящего рассуждения стала, конечно, недавняя дискуссия на тему, кажущуюся мне совершенно надуманной, но многих беспокоящую почему-то всерьез: надо ли целовать руку священника.
Прикладываясь к руке пастыря, благословляющей Святые Дары, мы помышляем о другой Руке – Господа
Надо или нет – вот серьезнейший, важнейший, судя по всему, вопрос! И мнения высказываются самые различные. Что ж, и я рискну высказать свое: конечно, надо. Мне кажется странным, что людям церковным (а участники дискуссии в значительной своей части люди именно такие) может быть непонятно, что, целуя десницу пастыря или архипастыря, мы не выражаем почтение ему лично как человеку, а свидетельствуем о своем благоговении к его сану, к той благодати, которая дарована ему в таинстве рукоположения. И более того: прикладываясь к его руке, благословляющей Святые Дары, мы помышляем о другой Руке – все совершающей и претворяющей хлеб и вино в Плоть и Кровь. Чего мы боимся? Что кого-то из современных, чуждых христианскому символизму людей этот «варварский» обычай оттолкнет? Что священники и епископы могут пострадать, принимая данное целование на свой счет и оттого превозносясь? Честно скажу: не понимаю.
Но очень хорошо понимаю другое: как в горах достаточно бывает неудачно задеть всего лишь один камешек, чтобы спровоцировать сход лавины, так и в отношении церковных традиций: достаточно изменить что-то малое, отказаться от него, и процесс изменений будет шириться и расти, подобно той же лавине. Ведь слишком многое в повседневной жизни Церкви построено именно на традиции – не на точном расчете, не на законах физики или химии, а на том, что когда-то наши отцы (не отцы и деды, разумеется, а апостолы, святители, преподобные отцы) приняли некие внешние формы как оптимальные для выражения тех или иных духовных реальностей.
Нужно ли что-то в этих формах менять, приспосабливаясь к действительности современной? Возможно, что нужно. Но тут все обстоит как и с редактированием богослужебных текстов: редактировать, делать их более понятными необходимо, но вот только достаточного количества квалифицированных редакторов, способных подъять этот труд и понести его, не повредив при том богослужению, совершенно однозначно нет.
Менять надо – в нас самих то, что нам мешает видеть глубокий внутренний смысл традиций Церкви
Мне кажется, что сейчас наша жизнь и без того крайне сложна: перед нами множество вызовов, и далеко не на все мы готовы дать уверенный ответ. Вряд ли стоит сегодня концентрироваться на внешних изменениях – какими бы «назревшими» они кому-то ни казались: не стоит как-то трансформировать внешние формы, когда у нас такие проблемы с внутренним содержанием, когда масса людей вообще не понимает, каким оно должно быть. Не надо, потому что это может привести к последствиям до конца не предсказуемым. Гораздо лучше стараться извлечь пользу из того, что есть, нежели пытаться заменить его чем-то другим.
Кому-то представляется странной традиция целовать благословляющую руку священника, кому-то кажется, что прикладываться к иконам – обычай еще более странный, кто-то полагает, что причащаться из одной Чаши и одной лжицы негигиенично, стоять во время службы – тяжело, спрашивать о согрешениях на исповеди – неделикатно. И много всего еще такого кажется и представляется. Но стоит начать «процесс перемен», как уже не остановишь его. Вот почему лично я убежден: не надо начинать. И к иконам по-прежнему лучше прикладываться, и из одной Чаши причащаться, и руку священника целовать, и не требовать, чтобы он делал то же в ответ. Ничего в этом особенно затруднительного нет. А смысл глубокий внутренний – есть. И если что-то надо менять, так это, повторюсь, то в нас самих, что нам этот смысл видеть мешает.
наша Святая Православная церковь веками стоит по Апостому вера нам передана отСамого Господа Ииисуса Христа какие могут еще быть вопросы сомнения, в чем.
Мириады святых жили и писали для нас а мы будем искать сомнения или задавать нелепые вопросы это не для православных. нам надо бы молиться и молиться о грехах своих и об этом только просить помоги Господи мне грешной увидеть Славу Твою просвети меня недостойную
выше в комменте правильно сказано эти нелепости враг всевает
«Целование же руки священника, которое происходит тогда, когда он дает крест или благословляет, в отличие от простого приветствия, имеет особую духовно-нравственную значимость. Получая от Бога благодать посредством креста или священнического благословения, человек мысленно целует незримую десницу Божию, которая ему эту благодать подает. Одновременно целующий руку священника выражает почтение также и к сану." (иеромонах Иов (Гумеров))
Подробнее https://azbyka.ru/otechnik/novonachalnym/1115-voprosov-svjashhenniku/6_146
Ирина!
Получается, что не руку человека мы целуем, когда берем благословение, значит и с Вашими "убеждениями" это делать не зазорно. :)
«Крестное знамение священника или архиерея есть выражение благословения или благоволения Божия человеку во Христе и ради Христа. Какой радостный, знаменательный, драгоценный обряд! Блаженны все, с верою приемлющие сие благословение! Как должны быть внимательны священники при подании благословения верным!» ( Иоанн Кронштадтский,святой праведный. Моя жизнь во Христе. М., 2002. С. 501)
Ирина!
"но целовать его руку после Причастия не могу! "Ибо не я живу, но Христос во мне"... "
А как Вы решаете, через какое время после Причастия можно целовать руку священнику? Это не праздный вопрос. Из приведенной Вами цитаты можно много чего додумать, например, что Вы можете целовать руку, когда уже в Вас Христа нет? Но это звучит страшно для христианина! На мой взгляд, мы не можем формализовать период, силу и степень действия в нас Бога, в зависимости от того сколько времени прошло после Причастия. Мы Ему не указ, Он Сам действует в нас по Своему разумению.
Мне кажется, что в тайных молитвах тайны, какой она была в определенный период жизни церкви, сейчас нет. В свободном доступе есть богослужебные книги, в которых Вы можете эти молитвы прочитать, не говоря уже об интернете. А про иконостасы и сокращения служб, слишком уж Вы обобщили.
Если я не ошибаюсь, то традиция первыми подходить мужчинам сложилась в следствии того, что раньше в храме мужчины стояли с правой стороны (если стоять лицом к алтарю), а женщины с левой, и так было удобнее и практичнее, очередь двигалась против часовой стрелки. Сейчас, в храмах, где нет такого территориального разделения мужчин и женщин, смысла в этом нет. Имитация этого, особенно в тесных храмах, выглядит неприглядно, хотя многих женщин и бабушек в храме не смущает эта традиция, и они наоборот все пытаются тебя протолкнуть вперед. :)
Конечно, немощных старушек (и стариков!), с трудом стоящих на ногах, беременных и грудных младенцев надо обязательно пропускать вперед, того требует заповедь любви, она выше любых традиций.
С другой стороны, любопытно, почему наши женщины непременно всегда и везде хотят быть первыми? Мне рассказывал психолог: один его американский коллега, приехав в Россию, был потрясён тем, как наши женщины не уважают мужчин.