Святой мученик Иустин Философ и с ним пострадавшие

Память 1 / 14 июня

Из книги «Синаксарь: Жития святых Православной Церкви», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря.

***

Наконец он примкнул к известному неоплатонику, который вдохновил его учением об идеях и о духовном мире, воспетом Платоном. Через некоторое время он, уже считая себя мудрецом и желая увидеть Бога лицом к лицу, как обещал ему философ, направился в уединенную и тихую местность на берегу моря, чтобы там предаться размышлению. Прогуливаясь по берегу и погрузившись в размышления, он вдруг увидел достойного и величественного старца, кроткого и вместе с тем строгого. Они начали беседовать друг с другом.

Иустин принялся восхвалять философию как самое высокое и драгоценное занятие человечества, в сравнении с которым все остальные дела человеческие достойны презрения. Тогда старец спросил его, как философы могут составить истинное представление о Боге, не имея опыта общения с Ним. Когда Иустин ответил, что Бога может видеть разум, старец возразил, что эту способность разум получает, только будучи облечен Святым Духом, предварительно очистившись упражнением в добродетели. Кроме того, он опроверг платоновское учение о душе и перевоплощении и доказал Иустину, что невозможно обосновать мысль о том, что мир якобы вечен и нетварен, потому что только Бог является нерожденным и нетленным, единым и всегда тождественным Самому Себе. О душе он сказал, что, в отличие от мнения Платона, жизнь присуща ей не самой по себе, но лишь в той мере, в какой душа причастна жизни, дарованной Богом.

Иустин, вдохновленный этими словами, спросил у старца, к каким наставникам ему следует обратиться, чтобы познать эту истину, неведомую мудрецам былых времен. Тот ответил, что это учение принадлежит великим людям, которые жили раньше, чем философы, – праведникам и угодникам Божиим, говорившим Духом Святым и изрекавшим пророчества, которые теперь совершились, – зовут их пророками. Исполнившись Духа Святого, они говорили и провозглашали лишь то, что видели и слышали, не прибегая к изощренным доказательствам. Свидетельствуя об истине, они прославляли Единого Бога и Отца и возвещали знамениями и писаниями пришедшего от Него Христа. В заключение старец сказал: «И ты прежде всего молись, чтобы открылись тебе врата света, ибо никто не может видеть и воспринимать Бога, если только Бог и Христос Его не дадут человеку это понять».

Как только старец удалился, в душе юного философа возникла горячая любовь к этим пророкам и мудрецам – друзьям Христа. Раздумывая над услышанными словами, он понял, что это учение и является единственной истинной и полезной для души философией, и решил присоединиться к ученикам Христовым, которыми давно уже восхищался за их презрение к пыткам и смерти. После крещения он стал изучать Священное Писание в Палестине. Затем, не расставаясь с плащом и бородой – отличительными знаками философов, Иустин отправился в Малую Азию наставлять других в истинной философии пророков и апостолов.

Около 136 года, когда римляне подавили в Палестине еврейское восстание, он встретился с уважаемым раввином Трифоном и беседовал с ним на протяжении двух дней[3]. Иустин при помощи многочисленных цитат из Писания доказал ему, что Закон и весь Ветхий Завет были лишь приготовлением и цельным, согласованным прообразом Христа – Сына Божия. Христос есть истинный законодатель Нового Завета, предвозвещенного пророками и упразднившего Ветхий Завет. И теперь обращенные язычники являются духовным истинным Израилем и призваны стать «богами» по благодати Святого Духа.

Продолжая свои странствия, Иустин дважды подолгу бывал в Риме, проживая в доме неподалеку от терм Тимофея. Там он проповедовал евангельское учение тем, кто приходил навещать его. Для него – философа, ставшего христианином, – слово Божие, открытое в Евангелии, представляло собой не только свершение предсказаний пророков. Оно явило собой ту истину, которую смутно различали языческие мудрецы и философы. Признавая за человеческим разумом его права, он подчеркивал и его ограниченность, говоря, что то Слово Божие, которое вдохновляло пророков, присутствует в зародыше во всяком человеческом знании. «Все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам, христианам… Все те писатели посредством врожденного семени Слова могли видеть истину, но темно. Ибо иное дело семя и некоторое подобие чего-либо, данное по мере приемлемости, а иное – то самое, чего причастие и подобие даровано по Его благодати»[4].

Его философская школа стала церковью, где собирались друзья подлинной премудрости. Из ее недр Иустин боролся за утверждение православной веры, охраняя от еретиков, которые выдавали себя за христиан, проповедуя лишенные истины учения.

Но более всего Иустин прославился как апологет[5], защищая христианство перед лицом римских властей. Приблизительно в 155 году он составил первую «Апологию», адресованную императору Антонину Пию (138–161), в которой опровергал грубую клевету язычников в адрес христиан. Согласно Иустину, верующие во Христа не являются ни безбожниками, ни врагами государства: их нравственность вне всяких нареканий и гораздо выше, чем мораль язычников, предающихся блудодеяниям. Показав сходство между догадками философов и библейским откровением, он описал благородство и чистоту литургических собраний, где жизнь общины, собирающейся вокруг Евхаристии, наполнена делами милосердия и помощи нуждающимся. «Вы можете нас убить, – пишет он, – но не уничтожить. Наша надежда не в этом нынешнем времени, поэтому мы не боимся ваших мучителей. Мы не только не ненавидим обвиняющих нас, но жалеем их и желаем их обращения».

Несколькими годами позже (160) Марк Аврелий, взойдя на престол, начал под влиянием своих друзей-философов гонения на христиан. Одна знатная римлянка, обратившаяся в христианство благодаря проповедям некоего Птолемея, отказалась вести распущенный образ жизни и попыталась вразумить своего мужа, напоминая о будущих карах, ожидающих нечестивцев. Поскольку тот не пожелал исправляться, она потребовала развода. Ее супруг, придя в ярость, добился заключения Птолемея в темницу. После долгого заточения тот предстал перед префектом Урбиком и исповедал христианскую веру.

Едва был произнесен смертный приговор, как некий Луций во весь голос возмутился этим несправедливым судом и объявил, что тоже верует во Христа. Он был арестован вместе с еще одним христианином. Трое невинных были казнены.

После этих событий Иустин, предчувствуя, что и его ожидает подобная судьба, направил императору и сенату вторую «Апологию», в которой отвечал прежде всего на два насмешливых замечания язычников. Во-первых, они спрашивали, зачем христиане сами не предают себя смерти, чтобы быстрее отправиться к Богу, и во вторых, если Бог действительно всемогущ, почему Он позволяет казнить поклоняющихся ему? Иустин объяснял, что причиной гонений на христиан является ярость и злоба демонов и что если бы у них не было ни истины, ни добродетели, их твердость в мучениях была бы необъяснима[6]. Если Бог отдаляет катастрофу, которая должна потрясти вселенную, – добавляет он, – то только потому, что хочет сохранить мир ради рода христианского[7]. И в заключение он пишет: «Признаюсь, поставляю себе во славу быть и всеми силами стараюсь явиться на самом деле христианином»[8].

В лице философа-киника Кресценция, человека порочного и высокомерного, Иустин встретил непримиримого врага. Киник, увидев успех христианского философа и опасаясь потерять своих учеников, не переставал строить козни против него. Возможно, именно в ходе этих интриг примерно в 165 году, во время своего второго пребывания в Риме, Иустин был арестован по приказу префекта Рустика, бывшего наставника Марка Аврелия, вместе с шестью своими учениками: Харитоном, девицей Харитой, Евелпистом, Иераксом, Пеоном и Ливерианом (Валерианом). Как только они предстали перед судом, префект повелел Иустину поклониться богам и подчиниться императору. «Никого нельзя упрекать в том, что он повинуется заповедям Господа нашего Иисуса Христа, или казнить за это», – отвечал философ. Когда Рустик спросил его, какой науке он себя посвятил, Иустин сказал: «Я изучил все науки одну за другой. В итоге я принял истинное учение христиан, несмотря на то что оно неугодно тем, кто заблуждается». Затем он объяснил, что ничему не учил от себя, но только тому, о чем говорили и предвозвещали пророки, и что он распространял это учение открыто всем, кто приходил в его дом.

Сподвижники философа один за другим признались, что являются христианами. Тогда префект, обратившись к Иустину, поинтересовался, надеется ли тот попасть на небеса через муки, которым его собираются подвергнуть. Философ сказал: «Я надеюсь получить награду, уготованную тем, кто хранит заповеди Христа, если перенесу мучения, о которых ты мне говоришь. Таково наше самое горячее желание – пострадать за Господа нашего Иисуса Христа и получить спасение. Так мы уверенно и спокойно сможем предстать перед Страшным судом нашего Бога и Спаса, на который должны будут явиться все». Другие мученики воскликнули: «Делай что хочешь. Мы христиане и не поклоняемся идолам!» Они выслушали смертный приговор, воздав славу Богу. Затем они, претерпев избиение, были обезглавлены. Так совершилось их мученичество. Верующие тайно унесли их тела и предали погребению в достойном месте.

Составитель — иеромонах Макарий Симонопетрский,
адаптированный русский перевод — издательство Сретенского монастыря