Православие в Эстонии

Часть 1

Протоиерей Иаков Метсалу

В Эстонии этот принцип тоже соблюдается не везде и не всегда. К сожалению, не все приходы могут обеспечить своих батюшек, поэтому духовенство вынуждено браться за светские труды. Кто-то занимается преподаванием или творческой деятельностью, а иные трудятся на земле. Так, на юге Эстонии живёт единственный в стране священник-фермер – отец Иаков Метсалу. Моя просьба о встрече была принята им благосклонно, поэтому в один из субботних дней я смог отправиться из Таллина на юг Эстонии, в гости к отцу Иакову.

До города Канепи, ближайшего к месту проживания батюшки, я добирался прямым автобусом. Четыре часа пути по хорошим дорогам, на комфортабельном лайнере с бесплатным Интернетом – и я уже выхожу на остановке в провинциальном городке, куда не часто ступает нога иностранца. Вблизи остановки возвышается лютеранский храм, но меня в эстонской глубинке встречает православный священник.

Справка. Священник Иаков Метсалу родился в 1964 году в городе Йыхви. Окончил сельскохозяйственный техникум в городе Ряпина, работал агрономом в Вильянди. Православие принял в 1990 году. С февраля 1996 года – в иерейском сане. Служил в Вильянди, выруских приходах (Лухамаа и Мекси), в Валге и в Алайыэ (Причудье). В настоящее время служит в Лохусуу (Причудье). Постоянно проживает на хуторе Муру близ Канепи.

Батюшка везёт меня на машине к своему дому, который находится в 2-х километрах от Канепи. Здесь тихо и спокойно, шумят только вековые деревья и лает сторожевая овчарка Пийга. Батюшка живёт на хуторе в окружении лесов и полей. Я с упоением вдыхаю чистый воздух и вспоминаю о своей мечте переселиться в тихое и уютное местечко, вдали от шума машин и городской цивилизации.

Отец Иаков приглашает меня за стол. Аккуратная сервировка, вкусные, питательные блюда. На первое – наваристый суп, на второе – курица с картошкой и салатом. «Наверное, на хуторе есть свой сарайчик с птицей», – почему-то подумалось мне. Я спросил об этом батюшку. Он ответил:

– Нет, живность я сейчас не держу. Занимаюсь садоводством, выращиваю смородину и малину. В Эстонию привозят много продуктов из других стран Евросоюза, но малину перевозить непросто, она быстро портится. Поэтому спрос на малину есть. У меня участок – 5 гектаров. Конечно, один я с ним не управлюсь, но иногда православные мне помогают, иногда нанимаю местных жителей. Сейчас начал пчёл разводить.

На хуторе отца Иакова

Впрочем, для священника-фермера хозяйственная деятельность – занятие не столько желанное, сколько вынужденное, так как за счёт прихода он жить не может. Как подчеркнул батюшка, «посторонняя работа отвлекает, всё-таки лучше жить от жертвенника, от того, что люди принесут в церковь».

Путь отца Иакова к Православию был непростым. Он родился в обычной эстонской семье, был крещён в лютеранстве, получил образование агронома, работал в садоводческом сельхозпредприятии в Вильянди. После прихода к вере решил стать лютеранским священником. В 1989 году поступил на заочное отделение лютеранской семинарии в Таллине.

– Преподаватели были старые и в их богословии чувствовалось сильное католическое влияние, – вспоминает батюшка. – В то время среди лютеран не было такого либерализма, как сейчас; более того, наблюдалось движение в сторону католицизма (подражание в богослужебной одежде, проповеди о святых и т.п.). Многие покинули лютеранство и приняли католицизм или Православие. Мы тогда не понимали разницу, считали, что есть восточное католичество, которое просто не подчиняется папе Римскому. Такое понятие было почти у всех, да и сейчас оно есть у многих лютеран. Я предпочёл Православие по сугубо практическим причинам: я был женат и принятие католицизма закрывало для меня возможность рукоположения в священный сан (из-за требования обязательного безбрачия для священников). Уже потом, став православным, я понял, что Православие идёт от апостолов – догматы, церковные соборы…

– Как же Ваши родственники восприняли Ваш переход в Православную Церковь?

– Жена и дети как-то ещё понимали, но с трудом, а вот родственники и окружение совсем меня не поняли. Эстонцы – народ маленький, поэтому нечто «чужое» воспринимают болезненно. Для них Православие – это русская вера. Отсюда и отношение формируется соответствующее.

Судьба Иакова Метсалу после принятия Православия оказалось непростой: Господь попустил ему испытания и скорби. Через 4 года после возвращения к истинной вере он принимает диаконский сан (в 1994 году), в 1996 году становится священником. Вначале служит диаконом в Вильянди, а затем владыка Корнилий отправляет батюшку в выруский край, чтобы окормлять православных в деревнях Лухамаа и Мекси. Выруские приходы (на юго-востоке Эстонии) в основном эстоноязычные, причём Православие там древнее, глубоко укоренившееся. Поэтому желание владыки Корнилия отправить в этот регион священника-эстонца было вполне понятно.

– Увы, я прослужил там всего полгода, – вспоминает отец Иаков. – Большинство тамошних прихожан – эстонцы, и они хотели перейти под юрисдикцию Константинополя. Тем более, местные власти на них влияли, обещали вернуть всё, что принадлежало Церкви до советской власти – храмы, дома, леса. Во время голосования около 90 % прихожан высказались в пользу смены юрисдикции. Меня поставили перед выбором: или ты остаёшься с нами, или «теряешь работу». Но я отказался от смены юрисдикции.

– Даже невзирая на мнение большинства прихожан?

– У меня были объективные причины, чтобы не поддаваться давлению большинства. Ведь я начинал служить в русских приходах – они мне нравились больше, чем эстонские (более молитвенные и службы хорошие). Русскому Православию больше 1000 лет, а в Эстонии массовое обращение в православную веру началось только в XIX веке (хотя изначально Православие в эстонских землях появилось в XI веке). Сроки несопоставимые. У Константинополя новый стиль, а я не хотел служить по новому стилю. Наконец, меня рукополагал владыка Корнилий, который остался верен Матери-Церкви, так что и мне уходить не престало.

После вынужденного расставания с эстонскими приходами в Мекси и Лухамаа, батюшка был направлен в Валгу, где тоже происходили нестроения, только иного свойства. Валгаский священник, идя наперекор мнению большинства прихожан, перевёл приход под юрисдикцию Константинополя, и община осталась без храма. Отцу Иакову пришлось стать свидетелем и участником многочисленных конфликтных ситуаций, которые сотрясали этот город во второй половине 1990-х. Именно в Валге батюшку постигла личная трагедия – распалась его семья. После развода он попросился за штат и числился заштатным священником 2 года. В 2007 году отец Иаков вернулся к регулярному служению; новым местом службы для него стали приходы Причудья. Вначале Лохусуу, затем Алайыэ. Конечно, во всех этих приходах батюшка служил как приезжающий священник – постоянным местом его проживания с 1995 года остаётся хутор у Канепи.

– Я видел, как в Эстонии происходил раскол, ведь многое пришлось самому пережить, – вспоминает отец Иаков. – Раскольники часто отбирали у нас храмы с помощью государства. Если бы государство не вмешивалось, мы смогли бы сами во всём разобраться, но власти решили поддержать раскольническую группу, а приходы Московского Патриархата назвали оккупационной структурой. Кое-где не обошлось и без применения силы, хотя таких жестокостей, что происходили на западе Украины в конце 1980-х – начале 90-х (с избиением прихожан и священников) нам удалось избежать. В Эстонии всё более культурно проходило. Да, власть поддерживала раскольническую структуру, но всё-таки давала возможность и нам служить. Что поделаешь: люди у власти неверующие, они на всё смотрят сквозь призму политической и идеологической борьбы.

На хуторе отца Иакова

Отец Иаков продолжает:

– Отчасти я понимаю ход мыслей многих эстонцев (хотя и не поддерживаю): у них в глубине души таится обида на Москву за репрессии 1940-х годов. Отсюда и обида на Церковь Московского Патриархата. Не знаю, почему люди не хотят понять, что в России, Украине, Беларуси Церковь пострадала от безбожной власти намного больше, чем в Эстонии. И наше желание остаться в лоне Московского Патриархата было отражением нашего стремления быть верными своему правящему епископу, а вовсе не выражением неких политических предпочтений (как это трактовали власти).

«Да, вмешательство государства в церковные дела редко идёт на пользу церкви», – подумал я. Особенно если у власть имущих есть свои жёсткие приоритеты в церковных вопросах, но нет желания прислушиваться к беспристрастным советам и вникать в тонкости и нюансы юрисдикционных взаимоотношений. Итог такого вмешательства, как правило, плачевен, ибо церковные нестроения, будучи питаемы властными ресурсами, крепнут, костенеют и преодолеть их становится всё сложнее и сложнее.

– Нам ещё непросто и потому, что глава раскольников (Эстонской Апостольской Православной Церкви (ЭАПЦ)), митрополит Стефан (Хараламбидис) – западный человек, который, видимо, не до конца понимает особенности эстонской ситуации, – объясняет отец Иаков. – Он полагает, что мы коммунисты, КГБисты, кем-то завербованы. Владыка Стефан жил в спокойной Франции и не может понять, какие против нас шли гонения. Говорят, например, что у нас не было воскресных школ. Так ведь запрещали всё, потому и не было! Они думают, что у нас советская, «красная» Церковь.

– Получается, при нынешнем главе ЭАПЦ примирение двух церковных структур невозможно? – интересуюсь я мнением своего собеседника.

– Да, это так. Вот если после митрополита Стефана придёт более адекватно настроенный архиерей и изменится также внешнее влияние, тогда можно на что-то надеяться… Но в целом я мало верю в возможность преодоления раскола, ведь разрыв серьёзный и «константинопольцы» должны признать, что всё делали неправильно. Они отобрали у нас храмы (с помощью государства) и должны их вернуть. Это первый шаг на пути к примирению, если говорить прямо, без излишней дипломатии. Конечно, нам тоже следует проявлять известную тактичность, понимать, что их ведь диавол искушал. Нельзя говорить, что они такие уж плохие и постоянно их ругать. Разумеется, церковное общение с раскольниками недопустимо, но вот простое, человеческое общение – необходимо.

Вместе с тем отец Иаков признаёт, что непросто изменить тот негативный образ Русской Православной Церкви, который создан стараниями националистических средств массовой информации и прочно укоренился в сознании некоторых граждан Эстонии.

– Например, некоторые местные жители мне в глаза говорят, что я «работаю на русских», – с сожалением замечает батюшка. – Хотя есть люди, которые с уважением ко мне относятся. В Причудье, где я служу, местные власти тоже хорошо настроены: им нравится, что священник – эстонец. Всё-таки власть – это порядок. Конечно, наше правительство сделало много несправедливого по отношению к нам, но мы уж потерпим и будем надеяться, что они поймут свои ошибки. Всё-таки мы молимся за наши власти, как и заповедовал нам апостол Павел.

– С другой стороны, надо понимать, что время сейчас скользкое, – подчёркивает отец Иаков. – Скользкое в нравственном плане, ибо люди сильно изменились в худшую сторону, в том числе православные миряне и священники. Господь пока это терпит, но мы видим, что и явные противники Церкви не дремлют… Время непростое ещё и по другой причине – много тревожных сигналов идёт от происходящего вокруг нас. Например, в Швеции, которая от нас сравнительно недалеко (через море), планируется полный переход на безналичные деньги. Мы понимаем, куда это может привести в ситуации тотального контроля над человеком.

– Думаю, священник должен быть примером в противостоянии ненужной, вредной урбанизации и глобализации. Даже жизнь на хуторе, на природе этому способствует. Всё-таки город отвлекает от духовной жизни, а в деревне больше чувствуется гармония. Желательно нашим городским людям чаще бывать на природе, иметь дачи или дома в деревне.

«Да, тишина и спокойствие деревенской жизни – прекрасная замена городской суете, хотя сельский труд и нелёгок», – подумал я. Всё-таки приятно, когда за окном шумит лес, а не двигатель легковушки соседа по многоэтажке. Впрочем, для полнокровной жизни в деревне тоже нужны специальные знания, которых городскому жителю порой очень не хватает.

Из хутора отца Иакова мне совсем не хотелось уезжать, но и задерживаться было нельзя – ведь рейсовый автобус идёт строго по расписанию. Батюшка отвёз меня на остановку в Канепи и благословил на дальнейший путь. Через несколько минут я уже сидел в комфортабельном салоне автобуса, который, покинув небольшой городок юга Эстонии, взял путь на юго-восток.

(Продолжение следует)