Три Слова о статистике

Цифры порой завораживают. Недаром Пифагор рассматривал Вселенную как числовую модель и чуть ли не обожествлял цифры. И действительно, они дают представление о многом. Например, формируют план производства продукции по ее спросу. Это называется статистикой и учетом. Многие нарекают на статистические данные, потому что они не отображают частные реалии жизни, однако общую картину они дают достаточно верно. Скажем, если в Беларуси средняя заработная плата, по статистике, составляет 516 долларов, это совершенно не показывает, как живет средний белорус. Но это отлично говорит, что он живет в финансовом плане хуже итальянца, который в среднем получает 2368 долларов, и лучше монгола, который получает 154 доллара.

Собор всех святых в земле Русской просиявших

Да, это на самом деле завораживает. Удивительно, но цифры могут говорить и о духовных вещах. Набираем в интернет-поисковике слово «Пугачева». Послушный «гугл» сразу находит 5150000 ссылок. Потом набираем «Николай Чудотворец». Результат – 1370000 ссылок. Не отображая частностей, эта информация отлично очерчивает вектор интересов российского (или русскоязычного) общества и говорит о многом.

Церковь познается по святым. Святой – это икона, образец, который Церковь предлагает своим чадам как идеал. Благодарение Богу, мы имеем множество святых, живших в разное время, в разных условиях, в разных странах. Их жития и поучения для нас словно маяк в бушующем море. Я уже давно задумывался о некоторых закономерностях истории, и захотелось провести некоторые параллели, что возможно, только если оперируешь статистическими данными. Наверное, и вы задумывались над многими вопросами, ответить на которые я попытался недавно. Вот самый простой из них: сколько у нас святых? В текущем месяцеслове Русской Православной Церкви 5008 святых. Из них 2575 – святые Русской Церкви: почти половина. Понятно, что эти цифры не отображают полноты Православной Церкви, во-первых, потому что есть множество местночтимых святых разных Поместных Церквей. Во-вторых, еще большее количество святых на Небесах, имена которых известны лишь Богу. Конечно, мы не знаем, сколько людей спасается, – без сомнения, их в тысячи раз больше, чем канонизированных святых. Поэтому нельзя сказать, что статистика в этой сфере будет точной. Однако когда я стал анализировать цифры, оказалось, что и настоящий месяцеслов таит в себе множество интереснейшего и душеполезного. Честно говоря, сначала я не решался на эту работу, но вот мне попался на глаза стих Псалтири: «Мне же зело честни быша друзи Твои, Боже, зело утвердишася владычествия их. Изочту их, и паче песка умножатся» (Пс. 138: 17–18). («А я высоко чту друзей Твоих, Боже, утвердилось владычество их! Сосчитал бы их я, но нет им числа, как песку»[1].) Если святой царь Давид ради увеличения славы Божией желал сосчитать святых Божиих, то и нам для этой же цели не грех попытаться это сделать. Словом, возьмем себе в руководство слова пророка Иеремии: «Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста» (Иер. 15: 19), – и пойдем вперед вместе.

Итак, я решил сделать выборку по ликам святых и по времени их жизни, чтобы уловить кое-какие исторические тенденции. Конечно, были некоторые сложности, поскольку некоторые святые (их совсем немного) стяжали несколько венцов: например, Киприан Карфагенский – и святитель, и мученик. Но я пошел вслед за церковной мыслью. Помните слова Господа: «В чем застану, в том сужу»[2]? Очевидно, в основном так мыслит и церковный разум, причисляя Киприана Карфагенского все-таки к священномученикам, а не к святителям – по последнему по времени венцу. Так рассуждал и я.

Результаты исследования превзошли мои ожидания. Сразу оговорюсь, что мой рассказ не затронет все лики святых, поскольку объем статьи не позволяет это сделать.

И перед тем, как начать свой рассказ, я, во-первых, хочу поклониться святым мученикам. Понятно, что они – основа Церкви, на их крови возросли общины и строились храмы. Их подвиг всегда – лучшая миссия. В годы гонений их счет шел на тысячи. И в Церкви их более половины – почти 2/3. Им честь, хвала и первенство в Церкви.

Однако на нас, христиан, живущих в относительно спокойные времена, большее влияние оказывают не мученики, а преподобные отцы. В основном им, да и вышедшим из их среды святителям, принадлежат бесценные советы и поучения, на которые ориентируется в своей духовной жизни абсолютное большинство православных христиан. Своей жизнью, исполненной добровольного злострадания и подвигов, преподобные аскеты явили нам образец отречения от своей воли и самости для служения Богу и ближнему, стяжания молитвы и христианских добродетелей. Именно преподобные отцы являются теми молитвенными столпами, на которых держится мир.

1. Преподобные и богоносные отцы

Удивительные факты открывает нам история преподобнического подвига Церкви Русской.

Наибольшее количество преподобных в русской истории приходится на XIV–XVI века. Это время жизни преподобного Сергия Радонежского и его учеников. Именно благодаря ему возникло целое направление монашеской традиции, которое несли ученики и ученики учеников преподобного Сергия. Не хотелось бы обременять читателя диаграммами, но, боюсь, без них не обойтись.

В этой диаграмме горизонтальная ось – временная, где цифры соответствуют векам. Вертикальная ось отображает количество канонизированных Церковью преподобных, живших в соответствующем веке. Для простоты построения я использовал дату преставления святого, потому что многие жили на стыке веков, что усложняет работу.

Как мы видим на схеме, количество святых сокращается с XV века. Однако минимум преподобных приходится не на XX век (как можно было бы предположить), а на XVIII век! Чтобы понять, где кроется причина этого, откроем русскую историю. В 1689 году к власти приходит Петр I. Не будем здесь говорить о его воспитании, характере и проч. Скажем, что видел он Русскую Церковь более глазами протестанта, чем православного. Петр упраздняет патриаршество на Руси, начинается так называемый Синодальный период в Русской Церкви. Многие историки говорят о пользе Синодального периода, многие о вреде. С одной стороны, было положено начало многим образовательным программам и вроде бы в принципе благим делам. Например, в этот период в Москве была открыта Славяно-греко-латинская академия, а в других городах – множество духовных школ. Развивалось и укреплялось Российское государство, Россия получила выход к морю, был создан флот. С другой стороны, Петр I подорвал самые основы русского Православия. Монашество, которое всегда было солью христианства, расценивалось Петром как скопище тунеядцев и дармоедов.

Вот как описывает это время митрополит Иларион (Алфеев) в книге «Православие»: «При Петре I было запрещено основание новых монастырей без специальной санкции Синода, небольшие монастыри были объединены с более крупными, а некоторые вообще упразднены; имущество ряда монастырей было конфисковано. Репрессии против монастырей, начатые при Петре, продолжились при Екатерине I и Анне Иоанновне. В 1730 году монастырям было запрещено приобретать земли, а в 1734 году был введен запрет на монашеские постриги кого бы то ни было, за исключением вдовых священнослужителей и отставных солдат. Монастыри подвергались “разборам”, осуществлявшимся Тайной канцелярией: монахов, постриженных в обход закона, лишали монашеского звания, подвергали телесным наказаниям и ссылали. Число монашествующих в период с 1724 по 1738 годы сократилось на 40 процентов… В 1740 году Синод решился доложить императрице, что “монашество на Руси стоит на грани полного уничтожения: в монастырях остались только старики прежнего пострижения, уже не способные ни к каким послушаниям и службам, а некоторые монастыри стоят совсем пустые”. С этого времени, по ходатайству Синода, постриги были возобновлены… В 1764 году вышел указ о секуляризации всех церковных владений, включая имения Синода, архиерейских кафедр и монастырей. Более половины монастырей было упразднено: в частности, из 881 великорусского монастыря было упразднено 469. Численность монашествующих в великорусских губерниях сократилась вдвое – с 11 тысяч до 5450 человек». Положение монашествующих стало улучшаться только в XIX веке.

Количество преподобных в XVI веке – 100, в XVII-м – 66, а в XVIII-м – только 10 человек! Такого в русской истории не было ни до, ни после.

Собственно, эту информацию я, как и многие читатели, знал давно. Однако только сейчас я получил изображение, наглядно демонстрирующее результаты деятельности Петра Великого. Результаты таковы: количество преподобных в XVI веке – 100, в XVII-м – 66, а в XVIII-м – только 10 человек! Такого в русской истории не было ни до, ни после. В реальности это означает пресечение монашеской традиции, преемственности монашеского делания. Что значит укрепление внешней мощи государства наряду с искоренением делателей молитвы? Что страна уподобляется «повапленному гробу» (Мф. 23: 27), отделанному снаружи и гниющему внутри. Мало спасло положение и увеличение ученого духовенства по причине глубокого пленения западным богословием, от которого русская духовная школа стала освобождаться только в конце XIX века. Итак, «по плодам» (Мф. 7: 16) можно судить о пользе Синодального периода Церкви. Я думаю, можно сказать, что синодальное «пленение» Церкви косвенно стало одной из причин революции 1917 года.

Но наше исследование должно нас не только огорчать. Светлую надежду дает нам вот какой факт: в XI веке, на заре расцвета Русской Церкви, церковный взор зафиксировал 19 преподобных отцов. И в XX веке, точке нового отсчета, Церковь канонизировала в лике преподобных 19 святых отцов. Будем надеяться, что, как с XI века Православие расцвело на Руси, так и с этого момента начнется новое возрождение монашества и святости России.

2. Благоверные правители

Мы часто ругаем нашу власть, осуждаем ее за ошибки правления. Иногда вспоминаем былых правителей, даже оперируем к благоверным самодержцам. Сколько же их было – правителей малых и великих, которые не пролили свою кровь за веру, но до конца жизни добре и христолюбиво управляли народом? Я насчитал всего 95 человек. За 2000 лет христианства во всех православных странах мира на общецерковном уровне прославилось только 26 правителей. Остальные 69 – в основном удельные русские князья. Путем нехитрых вычислений получаем, что приблизительно раз в 100 лет в какой-нибудь православной стране (не обязательно славянской) может появиться боголюбивый и справедливый правитель. Я думаю, больше нет вопросов к современным власть предержащим?

Второй интереснейший момент связан с распределением в веках святых благоверных правителей.

Оказывается, на российском уровне пик святости в кругах князей приходится на XII–XII века (более всего в XIII веке – 29 человек). Чем ближе к современности, тем менее правителей желали править своим народом по Божиим заповедям. Последнее столетие, где мы встречаем таких боголюбивых властителей, – это XVII век. В этом веке прославлена уже только одна белорусская княгиня София Слуцкая. Начиная с XVIII века уже нет ни одного такого правителя! В этом уже сложно обвинить Петра I, поскольку тенденции оскудения веры в правящих кругах наметились еще до его воцарения. Сам Петр Великий был лишь закономерным продолжением этой тенденции.

Во всем мире, начиная с XVI века, уже не встречается ни один благоверный правитель.

Да и на общемировом уровне ситуация ничуть не лучше. Во всем мире, начиная с XVI века, уже не встречается ни один благоверный правитель, который бы (подчеркиваю) не пролил кровь за Христа, а до конца жизни благоверно правил. Кстати, лидером тут является вовсе не Византия, а Сербия, которая может похвастаться 10 благоверными правителями, не считая королей-мучеников.

Почему так мало святых, прославленных в этом лике? Я думаю, на этот вопрос каждый может ответить сам. Слишком уж велико искушение властью и богатством.

По этому поводу мне сразу вспоминается благочестивый император Феодосий Великий (IV век). Он был человеком добродетельным и хотел, чтобы и его сыновей, Аркадия и Гонория, воспитали также людьми добродетельными. Для этого он искал им наставника не только ученого, но также и нравственного. Его выбор остановился на клирике одной из римских церквей – диаконе Арсении, известном своей ученостью и добронравием. Арсений был приглашен в Константинополь и стал воспитателем и учителем царских сыновей. Однако то, что было по нраву отцу, не совсем нравилось детям. Дело дошло до того, что Аркадий задумал убить наставника и стал даже готовиться к этому. Арсений узнал о планах воспитанника и бежал из Константинополя в Египет, где в монастыре провел в великих подвигах свою жизнь. Мы знаем его как преподобного Арсения Великого. Когда Аркадий вырос, то раскаялся в своих помыслах и просил прощения у святого Арсения, что и получил. В дальнейшем Аркадий стал императором Восточной империи, а Гонорий – Западной. Аркадий женился на дочери полководца Баутона Евдокии. Это та самая Евдокия, которая добилась от своего мужа изгнания святителя Иоанна Златоуста из Константинополя. Вот так нелегко даже при всем желании воспитать благочестивого человека, и чем большая роскошь при этом окружает воспитанника, тем сложнее это сделать.

3. Праведники и юродивые

Если, братья и сестры, мы с вами дойдем до святости, то Церковь отметит нас не как преподобных или благоверных, а как праведных. Праведник, в узком смысле слова, – это и есть живущий в миру христианин, которого канонизировала Церковь.

Как вы думаете, сколько праведников канонизировано Церковью? С Рождества Христова и до XXI века Церковь засвидетельствовала о святости 70 человек. Из них в Русской Церкви прославлены 27 святых.

Я скажу еще раз о том же самом, потому что боюсь, что вы не совсем вдумались в последнюю цифру. В Русской Церкви канонизировано за 1000 лет всего 27 праведников, это меньше, чем количество благоверных правителей (напоминаю, их было 70) и даже чем юродивых и блаженных, которых в Русской Церкви 56! Меня это, честно говоря, смутило. Вот уж действительно повод нам задуматься о ревности по Богу и увеличить свои труды.

Немало сейчас говорится о том, что монастырь – это оранжерея, в которой произрастают такие дивные цветки святости, которым невозможно вырасти в открытом грунте мира. Немало говорится и о том, что можно спастись и в миру, и приводятся в пример две женщины, наставившие преподобного Макария Великого, и александрийский кожевник, научивший смирению преподобного Антония Великого. Однако редко вспоминаются слова Дмитрия Брянчанинова, которые он сказал великому князю Михаилу Павловичу Романову, когда тот пытался отговорить его от монашества. Великий князь заметил, что гораздо почетнее спасать свою душу, оставаясь в мире. 19-летний Брянчанинов на это отвечал: «Остаться в мире и желать спастись – это, Ваше высочество, всё равно что стоять в огне и желать не сгореть». Позже Дмитрий всё же принял монашество, и мир узнал его с именем святителя Игнатия. Статистика доказывает правоту его слов. Да, это не повод бросать свои семьи и уходить в монастырь. Но это повод бороться со своей ленью и расслабленностью, безвольностью и небрежением, которые одни повинны в такой позорной статистике.

Мы имеем крайне мало житийной литературы, которая повествует о простых трудягах, что тянули свою бытовую лямку и спаслись

Как нам, живущим в миру людям, спастись? Многие говорят, что нужно читать о тех подвигах, которые касаются твоего образа жизни. Это хорошо и правильно говорится. Проблема в том, что мы имеем крайне мало житийной литературы, которая повествует о простых трудягах, что тянули свою бытовую лямку и спаслись. Как не коснешься агиографии – сплошь какие-то подвиги, нам недоступные. Мне кажется, выход в том, чтобы жить как бы на грани. Как говорит апостол Павел: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего» (1 Кор. 7: 29–31). Да, мы не монашествующие. Но должны жить так, будто завтра оставим этот мир. Не прилепляться ни к чему вещественному; как учил преподобный Амвросий Оптинский, походить на колесо, в одной точке лишь соприкасающееся с землей, а остальными быть устремленным в небо. Есть прекрасное житие праведной Иулиании Лазаревской – одно из немногих, которые показывают, как спастись в миру, имея детей, находясь в круговерти бытовой суеты. Читаешь его – и понимаешь, как недалеко ушла она от монашества – в смирении, в служении ближним, в посильном посте и подвигах.

Да, глупо и опасно примерять на себя рубашки великих святых, но их поучения о духовной жизни, касающиеся внутренней борьбы с грехом, почти все, за редким исключением, универсальны. Мы не можем приложить к себе внешние условия их жизни и телесные подвиги, но можем использовать их духовный опыт в собственной борьбе. Опыт, не выходящий за рамки естественного. Конечно, тут нужно и рассуждение, и совет духовника, а главное – смирение, которое одно способно предохранить от прелести; но иначе, как духовным противодействием, не разрушить сплетения греховных страстей.

Мне кажется добрым предзнаменованием, что из 27 канонизированных праведников 10 жили в XIX–XX веках

И тут мне кажется добрым предзнаменованием, что из 27 канонизированных праведников 10 жили в XIX–XX веках. Одного из них мы почитаем великим русским святым – это праведный Иоанн Кронштадтский. Это как ободрение нам от Господа: «Мужайтесь и вы, живущие в миру, ибо невозможное человекам возможно Богу» (см.: Лк. 18: 27).