Страшный Суд как путь ко спасению

Крещение болгар. Миниатюра

В этом году православный мир празднует 1150 лет со дня Крещения Болгарии. В 865 году болгарский князь Борис принял святое крещение с именем Михаил и стал духовным сыном Ромейской империи. Вместе с ним крестилась его дружина, а затем народ. И несмотря на языческий мятеж 866 года, колебания св. Бориса между Римом и Константинополем в вопросе о церковной юрисдикции, Болгария в конечном счете стала православной страной.

Это событие оказало огромное влияние на просвещение славянского мира, в том числе, безусловно, и на Крещение Руси, поскольку первые священники, крестившие русский народ, и его первые учителя, по-видимому, были болгарами. Болгария на многие века стала светильником Православия, который не угасал даже в темные века османского владычества.

А как произошло крещение? Благодаря чему? Ответ покажется неожиданным.

Благодаря... Страшному Суду. Точнее его иконе.

Вот что сообщает византийский историк, условно именуемый Продолжатель Феофана, о событиях, непосредственно предшествующих крещению князя Бориса:

«Князь Борис страстно любил охоту и пожелал в одном доме, в котором нередко останавливался, нарисовать картину, дабы днем и ночью иметь услаждение для глаза. Такое желание им овладело, и он пригласил одного монаха-художника из числа наших ромеев по имени Мефодий, а когда тот к нему явился, по некому провидению Божию велел писать не битву мужей, не убийство зверей и животных, а что сам захочет с условием только, что эта картина должна вызывать страх и ввергать зрителей в изумление. Ничто не внушает такого страха, знал художник, как Второе Пришествие, и потому изобразил именно его, нарисовав, как праведники получают награды за свои труды, а грешники пожинают плоды своих деяний и сурово отсылаются на предстоящее возмездие. Увидел Борис законченную картину, через нее воспринял в душу страх Божий, приобщился Божественных наших Таинств и глубокой ночью сподобился Божественного крещения».^[1]

Страшный Суд

Легенда, скажет скептик. Да почему же?

Во-первых, согласно хронике Продолжателя Феофана, Борис был знаком с христианским учением благодаря пленному византийскому монаху Феодору и сестре князя, которая долгое время жила при императорском дворе в Константинополе. Как известно, христианская вера все более распространяясь по болгарской земле, проникала и в правящие круги государства, даже между членами ханского рода были христиане^[2].

Во-вторых, то, что творилось в Болгарии накануне 865 года, живо напоминало последние времена. Сказать, что держава Бориса стояла на краю катастрофы, — ничего не сказать. Когда, согласно договору между Борисом и Людовиком Немецким, Болгария в 863 году выступила против Великой Моравии, Ромейская империя и по суше и по морю^[3] двинула все свои силы в болгарские земли на защиту своего союзника — моравского князя Ростислава. Мощная византийская армия без труда разбила болгарские войска и опустошила болгарские пределы. А тем временем на Болгарию обрушилось страшное землетрясение, длившееся более месяца. Сразу за ним последовал неурожай, сопровождающийся страшным голодом. Результатом голода явились эпидемические болезни, поражавшие ослабленных голодом болгар^[4]. В общем, мало-мальски чуткий человек, хотя бы отчасти знакомый с христианским учением, мог слышать, как по болгарской земле скачут апокалиптические всадники:

«И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. ...И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя “смерть”; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными» (Откр. 6: 4, 7–8).

При этих страшных обстоятельствах Борис в сентябре 863 года начинает переговоры с Константинополем, которые приводят к заключению в 864 году мира между враждующими державами и крещению болгарского народа.

Царь Борис шлёт послов к императрице Феодоре. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы, начало XIII века

И весьма вероятно, что картина Мефодия явилась тем последним толчком, который подвиг болгарского кагана к этому мудрому и спасительному решению.

Возникает следующий вопрос: получается, что Крещение Болгарии было вынужденным поступком, ответом на внешние обстоятельства? Нет, скажем мы. И вот почему. Ответы всегда могут быть разными. Так, фараон эпохи Моисея^[5] как ядовитая змея оказался глух к Божественным знамениям и как крот слеп к знакам Божественного суда, явившегося в десяти казнях египетских. У него не нашлось ни разума, чтобы признать очевидного, ни совести, чтобы покаяться в содеянных злодеяниях. У св. князя Бориса было и то, и другое. Из «Ответов папы Николая Ι», направленных в 866 году на его вопросы, явствует, что у св. Бориса была чуткая совесть и твердая воля ко спасению. Значимо и то, что он, крестив и управив свою державу, даровав ей церковное устроение, в 889 году добровольно отрекся от престола и ушел в монастырь, где молился за болгарскую державу до самой своей смерти в 907 году.

Святой равноапостольный Борис Болгарский

Св. князь Борис не одинок в своих путях. Рассказывая об обращении святого равноапостольного Владимира, «Повесть временных лет» сообщает, что грек Философ показал ему некую «запону» со сценой Страшного суда. Согласно исландской саге, норвежский конунг Олав Трюггвасон принял крещение после того, как ему явилось видение Страшного суда^[6].

Проповедь Второго Пришествия и Страшного Суда находилась в центре равноапостольной проповеди святых Кирилла и Мефодия. Об этом достаточно ясно свидетельствует «Проглас к Евангелию», автором которого многие ученые считают святого равноапостольного Константина-Кирилла.

Как предрекли пророки, жившие прежде,
Христос грядет, чтобы собрать народы,
Ибо есть Он свет миру всему...
Если же хотите тьму грехов отвергнуть
И мира этого тлен отмести,
Если хотите обрести жизнь райскую
И избежать огня пылающего —
Внемлите ныне разумом своим.

И в завершение подумаем над тем, что значат для нас катастрофы и кризисы. Само слово «кризис» (κρίσις) по-гречески означает «суд» и является в некотором смысле предвестием Страшного Суда. Господь испытывает нашу веру, наказует наши прегрешения и призывает нас к покаянию. И нам надлежит столь же чутко и мудро отвечать на наши кризисы, как это делал св. князь Борис Болгарский.