«Для меня Россия – это Святая Русь»

Беседа с православным англичанином Джеймсом Эвансом

Джеймс Эванс Джеймс Эванс
    

Мы продолжаем знакомить наших читателей с программой телеканала «Спас» «Мой путь к Богу», в которой священник Георгий Максимов встречается с людьми, обратившимися в Православие из разных неправославных конфессий. О том, почему он предпочитает жить в России, а не в Англии, что дает ему пение в православном храме, с чего началось его приобщение к Православию, рассказывает сегодняшний гость отца Георгия Джеймс Эванс, православный англичанин.

Священник Георгий Максимов: Здравствуйте. В эфире передача «Мой путь к Богу». Сегодня у нас в студии гость с туманного Альбиона. Джеймс, пожалуйста, расскажите о себе.

Джеймс Эванс: Я родился в Лондоне, в католической семье. Потом жил в городе Шольсбери – это в трех часах езды от Лондона. Учился в англиканской школе, поскольку там образование более качественное, чем в католической. Англиканская служба мало отличается от католической. Богослужение было довольно красивым, и я вместе со школьным хором пел на службах, но не причащался у англикан, причащался только в католическом храме.

У меня все дедушки и бабушки из Шотландии, Ирландии, Уэльса – кельтского происхождения.

Итак, я вырос в Шольсбери, и после школы поступил в Оксфорд. Еще когда я был в школе в Шольсбери, я сдал экзамен по латыни на год раньше срока, и мне предложили выбрать другой предмет. Я выбрал информатику, но мне не дали место на этот курс, а дали место на курс русского языка. Я был расстроен и начал учиться без удовольствия. Но через пару месяцев нам сказали, что в этом году впервые предлагается школьный обмен – можно будет поехать в Россию. Мне было 16 лет, шел 1989 год, и вот, на летних каникулах я приехал в Россию. И это всё для меня изменило, определив дальнейший путь моей жизни. Поскольку, вернувшись в Англию, я понял, что без России не смогу жить. Я убедил директора школы дать мне возможность учиться русскому языку и литературе персонально. И он сделал исключение, дал мне личных учителей. И потом в университете в Оксфорде я продолжал заниматься русским. Не потому, что я чувствовал призвание быть лингвистом, а потому, что я знал: меня Россия как будто зовет. Не знаю почему, но было такое ощущение, что без России жить не буду. Примерно вот так всё это началось.

Отец Георгий: С одной стороны, для вас открылась русская культура благодаря знакомству с русским языком, с другой стороны, вы лично посетили Россию, тогда еще советскую, увидели ее быт, людей. Было ли что-то, что вас особенно впечатлило?

Впечатлила не столько русская культура – впечатлил совершенно другой взгляд на жизнь

Джеймс Эванс: Знакомство с русской культурой началось для меня с Лермонтова. Помню, я, еще только год занимаясь русским языком, зная не более ста слов, начал читать по программе роман «Герой нашего времени». А что впечатлило, когда я приехал в Россию? Не столько культура, как, например, музеи, искусство, – впечатлил совершенно другой взгляд на жизнь.

По тому обмену еще в советское время к нам приехала группа из Советского Союза. Моя школа имеет пятивековую историю. Ее основал король Эдуард VI, сын Генриха VIII. Приехала группа советских детей – и они нарушили все правила. И они это делали как уважаемые гости. В моем кабинете мы пили советское шампанское, у нас был очень хороший гитарист – один из гостей, который пел русские песни, и «Битлз» тоже пел, и они даже, по-моему, курили. Это было настолько шокирующе. После этого мальчики в моей школе смотрели на меня другими глазами. Они поняли: это что-то за пределами их уразумения.

Быть в России для меня – это как будто дышать другим воздухом, здесь другие отношения. У меня были сложные отношения с детьми в Англии, не знаю почему. А вот с этими русскими друзьями я почему-то сразу почувствовал себя как родной человек. С ними было так легко. Совершенно другие отношения. И это было настолько приятно. Очень трудно объяснить. Какое-то другое самоощущение, какой-то другой образ жизни. Что-то изменилось внутри меня после первого приезда сюда. Но в это время я был еще далек от Православия.

Отец Георгий: А как произошло ваше знакомство с Православием?

митр. Антоний Сурожский митр. Антоний Сурожский
Джеймс Эванс: У меня был второй школьный обмен. Уже с другом Филиппом. И Филипп через некоторое время стал отцом Филиппом по благословению владыки Антония Сурожского. Мы были вместе в православном храме в Лондоне. Мы с Филиппом даже не заметили, что это владыка Антоний. Он так спокойно ходил в храме, подошел к нам и начал разговаривать. А потом через минуту Филипп понял, с кем он общается, и был потрясен. Я особо не знал, с кем я разговариваю. Потом я приехал в Россию, и каждый раз Филипп, который уже был чтецом в храме, приглашал меня на службы. И я стоял с прямой спиной, поскольку чувствовал себя неловко, не хотел кланяться. Здесь, в России, наверное, не понимают этого, но в Англии и вообще на Западе люди очень боятся показать, что они слишком благочестивые. Они не хотят перекреститься не потому, что они не почитают крест, а потому, что они не хотят привлекать внимание к своему внутреннему состоянию. Они стесняются этого. Имея такое воспитание, я чувствовал себя неловко в православном храме. Но поскольку меня Филипп приглашал, я не отказывался. Прихожу, стою два часа, спина уже окаменела или одеревенела, и очень больно. И служба впечатляет, красиво. Но мне трудно. Мне тяжело так стоять. И еще чувство, что это не мой мир, многое еще непонятно мне. Но это уже был первый шаг.

Однажды священник пригласил меня в алтарь. И это была большая честь. Я стоял в страхе, с большими глазами – чувствовал, что это очень важно. Наверное, он предчувствовал, что я в будущем приду к Православию, может быть, поэтому он меня и пригласил. Но это было что-то незабываемое.

Отец Георгий: А как, собственно, состоялось ваше обращение в Православие? Было ли это через сердце или через разум? Что здесь сыграло большую роль?

Мой духовный путь связан с пением

Джеймс Эванс: Мой духовный путь связан с пением. Я упоминал, что пел в детстве, но повзрослев, перестал петь. И до сих пор в Англии особо не пою. Как будто мне там не нужно петь. А здесь, в России, я начал петь, даже не знаю почему. Как будто я здесь другой человек.

Жена моего первого друга по обмену Оля учила меня оперному пению. Это было в школе оперного пения, и потом я сдавал экзамен, на котором присутствовали гости. И вот среди гостей был регент моего нынешнего храма – Василий Петрович. И в конце экзамена он подошел ко мне и пригласил петь у него в храме Троицы в Листах. Я помню такое ощущение: маленькая тихая улыбка в сердце. Это очень тихо, очень спокойно. Но это улыбка. И это ощущение, как сердце очень тихо говорит: «Да». Я не помню, что конкретно я ему ответил. Наверное, что приду. Но я знал, что сто процентов приду на службу. И в то же воскресенье пришел и начал петь. Это было где-то в начале Великого поста, уже лет 12 назад. На клиросе узнали, что я католик, но разрешили петь. И я как-то еще ни о чем не думал, просто знал, что очень красиво петь на этой службе. И я знал, что хочу петь больше и больше. А уже к концу Великого поста, не помню, как это произошло, но мы с Василием Петровичем уже обсуждали вопрос, как мне присоединиться к Православию. И отец Амвросий меня миропомазал в Великую субботу, а на Пасху я уже православный человек. Хотя, конечно, это было только начало. Кто-то приходит через разум, а у меня это случилось через пение. Не могу объяснить, почему так. Но мне это было важно – петь.

Я помню, как думал: «Здесь хорошо петь, но это только два раза, максимум три раза в неделю». А мне было мало. И в другие дни я ходил в другой храм, где была ранняя служба. А через несколько месяцев поменялся настоятель нашего храма, и новый настоятель решил, что у нас будет ежедневная служба. И опять у меня как будто что-то улыбается внутри, как будто я знал. И как только начинается ежедневная служба – я начинаю петь каждое утро. И так начинается моя жизнь: я встаю с трудом, но если бы не было пения, я бы вообще не встал, – но встаю, иду на службу. И мое развитие духовное связано с тем, что я ежедневно пою. И понемножку начинаю пропитываться богослужением.

Кругом суета, а в храме тихо, мы поем. И так по всей России служат. И так уже сотни или тысячи лет происходит. И я участвую в этом

В этом, мне кажется, важная разница между протестантами и православными. Протестант – он полностью в уме. Как мне кажется, они очень много изучают, много могут сказать. А вот здесь, в Православии, я могу просто быть на службе и участвовать в этом таинстве и пропитываться им. И это как погружаться в теплую воду, это нечто, что полностью умом я не понимаю. Я не понимаю, что здесь происходит, но на своем маленьком уровне я участвую в этом. И я знаю, что это имеет значение. И могу сказать, какое именно значение. Я знаю, что вот, я пою в храме, хотя я маленький человек и плоховато пою, но здесь, в центре Москвы, есть это богослужение, а вокруг суета: машины проносятся, люди спешат на работу. А мы здесь тихо, спокойно поем. И так по всей России служат. И так уже сотни или тысячи лет происходит, и я участвую в этом. И это красиво, и это то, что мне нужно. Потому что без этого служения я полностью погрязну в суете.

Отец Георгий: Когда я беседовал с людьми из разных западных стран, которые пришли к Православию, некоторые из них говорили, что в их пути был особый этап. А именно: поначалу они воспринимали, что, приходя в Православие, они приходят хотя и в очень красивую, в истинную, но все-таки немножко чужую для них традицию, в которой многое непривычно и непонятно. Второй момент: многие отмечали, что позднее они осознавали: это, собственно говоря, не что-то для них совсем чуждое, а это та же вера, которую их предки когда-то давно исповедовали, когда были членами единой Церкви до отпадения Рима от Православия. И, собственно, древние святые их мест и древняя история их народа тоже являются частью истории Православной Церкви. Переживали ли вы что-то такое? Или же для вас Православие в большей степени ассоциируется с русским миром?

В католических в храмах служба начинается – все сидят, потом надо встать, потом сесть, потом снова стоять, потом сидеть…

Джеймс Эванс: В моем случае наоборот: я чувствую отчуждение от того, что знаю с детства в Англии. Поскольку там в католическом богослужении произошли большие изменения. Наверняка вы это лучше меня знаете – это случилось где-то в 1960-е годы, когда служба перешла с латинского языка на местный. С одной стороны, это было правильное решение. Многим людям, наверное, это помогло: служба стала более доступной. С другой стороны, богослужение стало мелким, урезанным. Там скамейки в храмах, служба начинается – все сидят, потом надо встать, потом сесть, потом снова стоять, потом сидеть, потом стоять на коленях. И всё это в течение короткой службы на протяжении где-то сорока минут… Если человек хочет спокойно общаться с Богом – это трудно, потому что постоянно происходит такое движение. Это может даже немножко раздражать. Меня не то чтобы раздражало, но, наверное, уже заранее внутри меня всё было готово к более спокойной, более глубокой службе, как у нас здесь в Православии, в России.

Церковь Св. Троицы в Листах. Фото: Андрей Зилов Церковь Св. Троицы в Листах. Фото: Андрей Зилов
    

Для меня жить в России – это уже первый шаг к спасению

И вот, поскольку я пришел к Православию через Россию, то первый этап для меня – знакомство с Россией. Было ощущение, как будто что-то физически изменилось внутри меня. Но это только первый этап, преддверие. А потом второй этап начался, когда Василий Петрович пригласил меня идти глубже, идти дальше. И вот когда у меня была та внутренняя улыбка в ответ на его слова, ощущение «надо же!» – это было ощущение, что я иду уже во внутренний круг России. Для меня Православие связано с Россией. Может, это покажется кому-то неправильным, но для меня Россия – это Святая Русь. У меня такое ощущение, что для меня жить в России – это уже первый этап к спасению. Про других людей не могу ничего сказать, а для меня это так. И поэтому, входя в Православие, я не чувствовал себя чуждым этому, поскольку я уже чувствовал, что Россия для меня как будто родная мать. И если она как родная мать – это не значит, что я люблю всё, что вижу в России, но… Она как будто говорит: «Хорошо, Джеймс, иди ко мне». Поэтому, когда я начал бывать на службе, для меня это воспринималось как что-то естественное. А потом, когда я начал служить в Оптиной пустыни, где детский лагерь (я пою там на клиросе), то это был как будто еще один шаг внутрь, еще один круг. Как матрешка – с каждым разом продвигаемся глубже.

Отец Георгий: А как отнеслись ваши родные к тому, что вы, во-первых, переехали в Россию, а во-вторых, стали православным?

Джеймс Эванс: Для родителей трудно, когда сын уезжает жить в другой стране. Но они открыто смотрят на жизнь. Они понимают, что если я это делаю, то это не от легкомысленности.

И еще: католики, на самом деле, немножко не понимают вот чего. Католики считают, что они как будто родные братья Православию. Они считают, что всякие протестанты – это еретики. Но они более спокойно смотрят на Православие, чем Православие смотрит на католиков. Я говорю про обычных людей. Я не говорю, что они правильно понимают ситуацию, но так они смотрят. Как смотрят священники – это другое дело.

В этом плане маме очень спокойно. Тем более что она знает, что я пою. И конечно, ей хорошо от того, что ее сын близко к Богу. Это то, чего она всегда хотела. Но в Англии это как-то не очень получилось. А вот в Православии эта близость осуществилась. И она растет, когда я живу здесь, в России, и пою в храме.

Отец Георгий: Мама приезжала к вам в Россию, была ли на ваших службах?

Джеймс Эванс: Нет, она приезжала только один раз, и это было до того, как я стал православным. Похоже, что моим родителям Россия не стала близка в душе. Это странно, потому что я к ней близок. Но Россия не для всех. Мама была со мной один раз – я ее пригласил на греческую православную службу в Англии, недалеко от ее дома. Но там маленькая община, мало людей. Ей спокойно в ее католическом храме, поэтому она остается там. Но я думаю, что она уважает мое решение. Может быть, у нее есть какие-то небольшие негативные ощущения из-за того, что я оставил католицизм, но она никогда не ссорилась со мной из-за этого.

Отец Георгий: Джеймс, довольно много людей из России уехали на Запад, и в Англию в том числе, особенно в 1990-е, когда был кризис. И многие ехали на Запад с открытыми глазами, ожидая, что увидят там некую продвинутую цивилизацию, особенно высокую культуру. Кто-то там, возможно, находил то, что искал, кто-то разочаровывался, а кто-то даже возвращался. Но, конечно, такое движение из России на Запад было. А вы, получается, двигались в обратном направлении. И я хотел спросить у вас: при сравнении того, что вы видели в Англии, с тем, что вы видите в России, что больше всего отличает нас по менталитету?

Начинаешь смотреть другим взглядом и думать: “Такое ощущение, что это на Западе что-то не так”

Джеймс Эванс: Я помню, как к нам приехала в 1989 году та группа школьников. Они приехали из Советского Союза и большими глазами смотрели, какие в провинциальном английском городе полные полки техники в магазине. Я приехал в Россию в том же году и увидел пустые полки. Поэтому я чувствовал себя пришедшим из мира, где внешне всё было. Мы считали, что мы всё правильно делаем, что у нас есть превосходство, наверное, не только экономическое, а и в чем-то большем. Трудно не впасть в эту прелесть, когда у тебя вроде бы всё получается. А еще тут в 1990-х годах был расцвет коррупции. И вот поначалу у меня было это ощущение, что я из страны демократии, что мы всё как-то правильно делаем, а здесь коррупция… А потом начинаешь смотреть другим взглядом и думать: «Такое ощущение, что это на Западе что-то не так. Что-то немножко не так в Англии, в Америке. Хотя здесь тоже что-то немножко не так, в России, но что-то безумно красиво. Определить, что это, – очень трудно».

Оптина пустынь Оптина пустынь
    

Поделюсь своим самым ярким впечатлением. Я уже несколько лет в Оптиной пустыни летом участвую в детском лагере и пою на клиросе. И мне так резко бросается в глаза контраст: в Англии до сих пор стоят голыми стены монастырей, которые закрыл Генрих VIII в 1540-х годах по всяким ложным причинам, убил всех, кто не хотел подчиниться, аббатов, настоятелей монастырей. И эти стены до сих пор стоят заброшенные. В России закончился коммунизм – и сразу идет процесс восстановления духовной жизни. Я не могу оценить, хорошо ли, правильно ли, но я вижу: процесс идет, я вижу восстановление. И я чувствовал дух средневековья. Не в плохом смысле, а в смысле преемства. Так в России, в Оптиной. А в Англии что? Ну, там есть какие-то места, где маленькие общины есть, монастыри. Но в общем-то Англия стала страной без этого. Вот Наполеон называет англичан «shopkeepers» – «народ продавцов». Как будто в Англии стало что-то отсутствовать. И действительно чувствуешь: что-то отсутствует. И почему до сих пор Англия не может начать восстанавливать свою естественную духовную жизнь? Не все люди должны жить в миру. Я сам не монах, хотя живу довольно простой жизнью, но я живу в миру. Но странно, что до сих пор в Англии никто не восстановил те монастыри. Она пока не разобралась со своим прошлым. А Россия, хотя имеет много проблем, как будто снова соединила вот эти порванные нити – значит, что-то у нас в России получается.

Отец Георгий: Вы напомнили мне один случай, произошедший, когда я впервые оказался в католической стране, в Австрии. Я приехал по приглашению католической стороны – это была небольшая конференция, где православные излагали православный взгляд на вопросы, а католики – католический. Мы были у них в гостях, они были принимающей стороной, и в первый же вечер они повезли нас в ресторан, который находился в помещении бывшего монастыря. Я был шокирован. Это было больше десяти лет назад, и у нас в то время тоже можно было найти бывшие храмы, бывшие монастыри, еще не переданные Церкви. У нас таких оставалось очень немного, и мы их воспринимали как нашу боль: святое место в поругании, и мы еще не смогли добиться его возвращения и восстановления. И если бы ко мне приехали гости из католического мира – мне бы даже в голову не пришло повести их в бывший храм, чтобы там поесть. Фактически эти бывшие храмы, которые перестали быть храмами, бывшие монастыри, в которых исчезла жизнь, – это символ упадка, символ народной ошибки. А с их стороны это воспринималось как что-то нормальное. И это одна из тех вещей, которые мне трудно понять в западном осознании, – то, что, не имея того болезненного опыта, который был здесь, в России, когда у нас насильственно обрывались все связи с прошлым, люди Запада сами утратили свое прошлое и даже не переживают об этом.

И в Оксфорде, где я учился, церковь стала баром. Англия потеряла свою связь со святостью

Джеймс Эванс: Да, и в Оксфорде, где я учился, церковь стала баром. И некоторые маленькие деревенские церкви превратили в дома. Англия потеряла свою связь со святостью. Только Православие в Англии еще хранит эту связь. Это небольшая часть духовной жизни в Англии. Маленькая, не знаю, может быть, 1% по количеству людей. Но они почитают английских святых. Их много, тысячи. И вот эти святые места – святые источники, места, где святые жили, места паломничества – именно православные больше всего почитают. А остальные – и протестанты, и католики – пошли по другому пути. И это совсем другой мир, совсем другое мировоззрение. Им очень трудно понять, как мы живем в России. Когда я живу в Англии, мне очень сложно. Потому что они настолько убеждены, что вот эта их бездуховная реальность – объективная реальность и это всё, что есть. Ну, они знают, что есть Бог, но это, собственно, всё.

В Православии нет прошлого и будущего, тут, когда служим, – только сейчас. И Сам Иисус Христос с нами, рядом

А Россия все-таки не потеряла понимания, что на богослужении, где мы служим, все святые, все мученики России служат с нами. У нас нет прошлого и будущего, у нас, когда служим, – только сейчас. И Сам Иисус Христос с нами, рядом. А если начать рационализировать это, то встанешь на ложный путь. Потому что это Таинство. И в России, мне кажется, довольно спокойно принимается это Таинство. И я уже не понимаю: а как можно жить на Западе? Я думаю, что у них это как своего рода болезнь. Надеюсь, пройдет. Здесь, наверное, Россия помогает. Она сохраняет связь с прошлым, которую потерял Запад.

Отец Георгий: Дай Бог, чтобы и на Западе началось духовное возрождение. Я верю, что Господь имеет замысел о всех народах, и я надеюсь и желаю, чтобы и на Западе люди для себя всё более и более открывали сокровищницу Православия, потому что эта сокровищница не только для России, или Греции, или Сербии – она открыта для любого, кто ищет Истину.

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
Создатель «Russia Insider» о России, западных СМИ и Православии Создатель «Russia Insider» о России, западных СМИ и Православии
Чарльз Баусман
Создатель «Russia Insider» о России, западных СМИ и Православии Создатель «Russia Insider» о России, западных СМИ и Православии
Чарльз Баусман
Православный американец Чарльз Баусман собирает средства в поддержку пророссийского англоязычного информационного портала.
В чем святость Святой Руси? В чем святость Святой Руси?
Андрей Горбачев
В чем святость Святой Руси? В чем святость Святой Руси?
Андрей Горбачев
Почему Англия старая и добрая, Германия – великая, Франция – прекрасная, Америка – свободная, а Русь – святая?
О цивилизованных и нецивилизованных народах О цивилизованных и нецивилизованных народах
Прот. Владислав Цыпин
О цивилизованных и нецивилизованных народах О цивилизованных и нецивилизованных народах
Протоиерей Владислав Цыпин
Наши «западники» по сути агитируют за перспективы радикальной революции антропологического характера, а не за «цивилизованность».
Беречь то, что имеем Беречь то, что имеем
Россия глазами православного американца
Беречь то, что имеем Беречь то, что имеем
Россия глазами православного американца
Петр Лукьянов
Сейчас такое время, когда весь мир, даже американцы, смотрят на Россию, потому что это последний оплот Православия. Если этого не ценить, не беречь, то наступит конец всему.
"Люблю Россию за военные песни и чистоту ее церкви"
Эвелина Азаева
"Люблю Россию за военные песни и чистоту ее церкви"
Эвелина Азаева
Русская культура произвела на канадца такое впечатление, что он перешел в православие
«Духовность России — это Христос» (+Аудио) «Духовность России — это Христос» (+Аудио)
Иером. Василий (Росляков)
«Духовность России — это Христос» (+Аудио) «Духовность России — это Христос»
Предсмертное интервью иеромонаха Василия (Рослякова)
Сегодня, 23 декабря 2015 года, иеромонаху Василию (Рослякову) могло бы исполниться 55 лет...
Комментарии
Андрей 11 июня 2022, 23:30
Видео недоступно. Его нельзя посмотреть в вашей стране. Это как так?
Владимир19 октября 2019, 20:42
Низкий поклон автору, замечательная статья! Трудно поверить, что школе 500 лет. Что значит, когда в стране монархия и традиции. К сожалению в России всё это потеряно навсегда. Отступление от веры предков к добру не приводят. В основном остались только тела, образ Божий потерян, души переформатированы. Осталось надеяться только на милость Божию.
Тоня 2 ноября 2017, 03:26
Просто слёзы на глазах!..
Как удивительно это: такая любовь иностранца к России, тяготение к её духовному наследию, такие точные определения. Просто поражаюсь подобным историям. Этот человек сам просто сияет позитивом! Он правда вдохновляет, думаю, своим примером и местных прихожан, и всех, кто слышит его историю.
Дай Бог всем такой веры и радости жизни во Христе! Спасибо за чудемный рассказ!
Seraphim 13 апреля 2017, 16:10
Dear James - Thought I would respond in our mother tongues :) I loved this interview and can relate to a lot of it. I also rediscovered my Faith through Russia and joined the Russian Church 2 years ago in the UK. I am in Moscow fairly frequently and if you fancied a beer it might be nice?

Glory to God ! Rob (Seraphim)
Анастасия25 июля 2015, 08:22
Виделась с Джеймсом в лагере в Оптиной.
Он просто чудо какое-то!такой позитивный,
улыбается все время.
и ходит босиком по хвойному лесу!)))
Спасибо за это интервью! Очень достойный человек!
Димитрий20 июля 2015, 11:46
Здравствуйте!
Встречался с Джеймсом несколько раз. Очень обаятельный и добрый человек. Слава Богу
Людмила Волхонская17 июля 2015, 21:24
Я являюсь прихожанкой храма Живоначальной Троицы в листах и
постоянно вижу Джеймса.Вначале не знала,что он англичанин.
Я неоднократно бывала в Великобритании и знаю.что говорить о Боге с англичанами бессмысленно.Они только иронизируют по этому поводу.
Рада,что а у нас есть такой замечательный член Православной церкви,как Джеймс.
Вот для нас всех прекрасный пример!
Спаси Господи!
Tatiana17 июля 2015, 19:14
Спасибо за интервью. Искреннее, светлое, как улыбка Джеймса:)
татьяна самсонова17 июля 2015, 16:11
Прочитала с большой радостью.... дай Бог, чтобы каждый человек понял Православие, как это понят Джеймс! Я не была крещенной до 39 лет. Позвонила моя сестра и сказала, что умирает мама и попросила меня покрестится хотя бы ради мамы..... чтобы снять с нее грех за то, что она своих детей вовремя не окрестила. Я поехала в православный храм на крещение только ради мамы. А когда стала православной христианкой, то у меня просто глаза открылись..... как я раньше могла жить так.... без Христа!!! Мне уже 63 года и я до сих пор вспоминаю о том, что я была без Креста 39 лет и мне становится очень страшно!
Михаил17 июля 2015, 12:28
Джеймс упомянул Лермонтова. А ведь прадедом поэта был шотландский дворянин Георг Лермонт. Он служил у поляков, в 1613г. попал в плен к русским солдатами. На свою родину не вернулся, предпочтя службу в России.
Марина17 июля 2015, 10:48
СпасиБО! Храни Господи и помогай нам всем! Особенно Малороссии, неотъемлемой части Руси.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×