Беречь то, что имеем

Недавно паломническую поездку в Москву и Подмосковье совершила делегация Восточно-Американской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Своими впечатлениями делится один из ее членов – руководитель пресс-службы Восточно-Американской епархии чтец Петр Лукьянов.

– Петр, вы – выходец из семьи русских эмигрантов первой волны. Расскажите, пожалуйста, о своей семье. Как она оказалась в США?

– Действительно, я – представитель уже третьего поколения эмигрантов. Мои родители – протоиерей Сергий и матушка Любовь Лукьяновы. Отец сейчас несет служение в Восточно-Американской епархии, в Александро-Невском кафедральном соборе города Ховелл, штат Нью-Джерси.

Родители моего дедушки родом из Казани. В страшные годы революции они бежали из России и, в конце концов, оказались в Шанхае. Там родился дедушка – протопресвитер Валерий Лукьянов. В Шанхае его семья познакомилась с епископом Иоанном Шанхайским. Святитель Иоанн рукоположил дедушку в священный сан.

Мои прапрародители – протоиерей Петр и матушка Раиса Мочарские – до приезда в США жили на Волыни. Прадедушка был священником в четвертом поколении. Когда в 1950-х годах он приехал в Нью-Йорк, то привез с собой переносной иконостас, чтобы быстрее организовать приход и начать служить для многочисленных православных эмигрантов.

Большинство предков моей мамы родом из города Екатеринослава (ныне Днепропетровск), и только благодаря Божией милости им удалось эмигрировать в США. Мой дедушка Иларион Иванович и бабушка Полина Ивановна Афанасенко встретились в нацистском трудовом лагере. В конце войны их спас один американский военный, которому понравился мой дедушка, и он взял его к себе поваром. Он нам рассказывал, как американцы просили его варить русский борщ, потому что это было самое лучшее из того, что они ели. Американцы вывезли бабушку с дедушкой из Германии в Америку и, таким образом, они избежали депортации в СССР, где их ожидала бы неминуемая смерть.

Мои отец и мать родились в Нью-Йорке, я сам – в Нью-Джерси, и хотя по паспорту я американец, но считаю себя русским.

– Вы собираетесь пойти по стопам своего деда и отца и служить Церкви?

– Говорить о том, что я хочу стать священником – слишком дерзновенно, но, во всяком случае, родители надеются, что это сбудется. Все в руках Божиих.

Петр Лукьянов

– Вы впервые в Москве?

– Нет, уже третий раз.

– В Америке вам рассказывали о России?

На колокольне Троице-Сергиевой Лавры

Никто не ожидал, что Советский Союз рухнет и начнется духовное возрождение русского народа

Нам очень много рассказывали о России, о Москве, с детства учили, что если мы не сохраним свою православную веру, свою культуру, то она будет утрачена. Так наши близкие воспитывали нас, полагая, что вся надежда на сохранение и передачу подлинно русского православного духа возложена на наше поколение. Все же думали, что настоящая Россия пропала, безвозвратно канула в прошлое. Никто не ожидал, что Советский Союз рухнет и начнется духовное возрождение русского народа.

– Ваши первые впечатления от посещения Москвы? Что более всего запомнилось?

Божественная благодать, ощутимо пребывающая в московских храмах, меня особенно поразила

– Конечно, храмы. Мы, американцы, не привыкли к тому, что на каждой улице может находиться храм, что в одном месте может быть собрано столько святых мощей, чудотворных икон. У нас за рубежом есть чудотворная Курская Коренная икона Божией Матери, есть еще несколько икон, также почитаемых, как чудотворные, но здесь они почти в каждом храме! Наша паломническая группа посетила богослужение в храме Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Я зашел в этот храм и пережил неповторимое чувство: сколько вокруг святых икон, сколько поколений людей молилось перед ними, прося о прощении своих грехов, о спасении России, о Первопрестольном граде Москве! Это трудно сразу осознать. Божественная благодать, ощутимо пребывающая в московских храмах, меня особенно поразила.

Паломники из Зарубежной Церкви

– Сколько человек приехали вместе с вами в паломничество на этот раз?

– Помимо меня в нашу группу входят еще два сотрудника пресс-службы Восточно-Американской епархии. Возглавляет группу иеромонах Александр (Фризелл) – благочинный Крестовоздвиженского мужского монастыря в штате Западная Вирджиния, самого быстрорастущего православного монастыря в Америке. Это удивительное место: все богослужения там совершаются на английском языке. В обители около тридцати монахов, из них только один родился русским, двое выросли в православных семьях, остальные пришли к Православию самостоятельно, это коренные американцы, не имеющие русских корней, но они так любят Россию! 17 июля, в день памяти святых Царственных мучеников, они вывесили на монастырском здании русский императорский флаг и транспарант со словами: «Боже, Царя храни». В постриге монашествующие обычно получают имена русских святых – преподобных Серафима Саровского, Александра Свирского... Совсем недавно один инок был пострижен с именем священномученика Илариона (Троицкого), епископа Верейского. Для насельников обители русские святые – близкие и родные люди.

В Америке существует пятнадцать православных юрисдикций – Греческая, Антиохийская, Сербская, Румынская и так далее, а англоязычных православных монастырей не так уж и много, поэтому в Крестовоздвиженский приезжает много американцев. Это – подлинный островок России, там все как в Русской Церкви, только на английском языке, на котором даже поют знаменным распевом! Отец Артемий Владимиров как-то сказал об этом месте, что это «американский монастырь с русской душой».

Один молодой человек из нашей группы впервые приехал в Россию. Всю жизнь он был прихожанином Американской Православной Церкви и, попав в Москву, соприкоснувшись с ее церковной жизнью, был потрясен до глубины души. Ходил везде, широко раскрыв глаза от изумления, пытаясь осмыслить увиденное и пережитое. Отец Александр ежегодно приезжает в Москву и каждый раз берет с собой двух насельников монастыря, чтобы они воочию увидели сердце православной России.

– Какие московские монастыри посетила ваша группа?

– Мы побывали в Троице-Сергиевой лавре, в Сретенском монастыре, в Марфо-Мариинской обители, молились в Даниловском и Донском монастырях, посетили Хотьково и Алексеевскую обитель в Красном селе – мы там как раз обычно и останавливаемся, по благословению игумении Ксении нас принимает наш близкий друг протоиерей Артемий Владимиров. Гостеприимство, оказанное нам в Красном селе, настолько замечательно и в точности отражает добрый и любвеобильный характер русской души!

С отцом Артемием Владимировым

– Та Россия, о которой в детстве с ностальгией рассказывали вам родители и учителя, значительно отличается от современной. Получив возможность сравнить, не испытали ли вы ощущение того, что что-то важное, глубинное здесь уже утрачено?

– Это невозможно утратить. Как можно утратить благодать? Если даже вокруг храма или монастыря построят небоскребы, это внешнее никак не может повлиять на внутреннее, духовное. Да, вокруг – современный мегаполис, шумные и местами грязные улицы, поток машин, но, вступая в церковные ворота, человек заходит в совершенно иной мир.

Когда я читал, например, о том же Сретенском монастыре, смотрел фотографии, то был уверен, что он находится где-то за городом, среди лесов и лугов. Первый раз приехав в Москву и посетив его, был поражен, увидев, что монастырь находится в самом центре столицы и плотно окружен жилыми домами. Это было в 2004 году, когда Россию впервые посетила делегация РПЦЗ во главе с ее Первоиерархом митрополитом Лавром – еще до объединения Русской Православной и Зарубежной Церквей. Я не был участником официальной делегации, просто так получилось, что в это самое время мы с братом и отцом решили поехать в паломничество в Россию. Зашли в Сретенский монастырь, еще не совсем хорошо понимая, как себя вести – нас ведь воспитывали в убеждении, что в СССР – «красная Церковь», так что мы ко всему относились с некоторым подозрением.

Стою в храме, слезы текут, не могу понять, где нахожусь. Только что шел по грязным улицам города и вдруг я в раю!

Заходим в храм. В тот день был праздник Вознесения Господня, шла служба. И вдруг хор буквально возгремел: «Вознеслся еси во славе Христе Боже наш…». У меня мурашки по коже пошли, и я неожиданно для себя начал плакать, как ребенок. Стою в храме, слезы текут, не могу понять, где нахожусь. Это невозможно передать словами. Три минуты назад шел по грязным и людным улицам суетливого современного города и вдруг я в раю! Так что благодать точно не утрачена.

Сретенский монастырь, в алтаре храма Сретения Владимирской иконы Божией Матери

– Что бы вы хотели пожелать православным москвичам?

Люди, которые живут в России, привыкли к святыне, к ее постоянному присутствию рядом, но это недопустимо

– Третьим Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви был митрополит Филарет (Вознесенский). Его останки обретены нетленными, и мы очень надеемся, что придет время, и он будет прославлен. Последними его словами перед смертью, которые он даже напечатал на машинке, были: «Держи, что имеешь». Меня немного смущает, когда я слышу, что русские люди не ценят то, что имеют. Представьте себе, что у вас не было бы мощей преподобного Сергия Радонежского; вместо восьмисот храмов в Москве было бы пять; вместо тысячи чудотворных икон – две. Чтобы вы тогда делали, как жили? Я люблю русских всей душой, но мне кажется, что люди, которые здесь живут, как бы привыкают к святыне. Мы в Зарубежье так же привыкли к Курской Коренной иконе. Она находится в соборе, в полутора часах езды от моего дома. Когда ее привозят на приходы, собирается пятьдесят-сто человек, хотя могло бы быть значительно больше. Люди привыкли к святыне, к ее постоянному присутствию рядом, но это, я считаю, недопустимо.

Перед Храмом Христа Спасителя

Сейчас такое время, когда весь мир, даже американцы, смотрят на Россию, потому что это последний оплот Православия. Если этого не ценить, не беречь, то наступит конец всему. В прошлый раз, когда я приезжал в Россию, то брал интервью у ныне покойного художника Павла Рыженко. Тогда он сказал: «Россия, Святая Русь – это последний фронт. Православные в Америке – это резерв. Придет время и вам нужно будет выбирать – либо вы американцы, либо вы – православные». Именно поэтому сейчас, как никогда, нам нужно держать и ценить то, что имеем.