Перечитывая записки преподобного Силуана Афонского, всегда останавливаюсь на одном и том же удивительном месте. «Скучает душа моя о Боге всегда и молится день и ночь», – писал святой. Что здесь удивительного? Оказывается, можно молиться день и ночь и при такой молитве… скучать о Боге. Молитвенное делание днем и ночью, упоминаемое преподобным, именуется у древних отцов «самодвижущейся молитвой». Так называлось непрерывное богообщение, которого достигали немногие избранные святые. И вот преподобный Силуан, годами великого духовного труда стяжав такую молитву, признается, что ему… мало Бога. «Скучает душа моя о Боге», – вздыхает старец. На недостаточность богообщения сетует тот, кому являлся Христос; тот, кто имел множество благодатных даров Святого Духа.
Больше всего поражает слово «всегда». Допустим, мы тоже иногда скучаем о Господе. Особенно когда согрешили и потеряли благодать. Или когда долго не посещали храм – и тоже лишились благодати. Но вот мы пришли на службу, исповедались, причастились, согрелись церковной молитвой. Мы снова чувствуем Божие присутствие в нашей жизни, нам хорошо и радостно, и мы идем домой – «отдохнуть». А преподобный Силуан ежедневно был в храме, причащался часто, молился непрестанно и все же при этом говорил: «Скучает душа моя о Господе всегда». Как это? Ничего не понятно. Мысль останавливается в недоумении, чувствуя великую тайну святости.
***
Всех святых объединяет некая ненасытимость в богопознании: им всегда было мало Бога!
Пожалуй, всех святых объединяет некая ненасытимость в богопознании. Например, преподобному Александру Свирскому мало было в юности убежать из дома на Валаам, мало было подвизаться в общежительном монастыре со строжайшим уставом. Недостаточным для него оказалось и отшельничество на уединенном острове, где для памяти смертной он выкопал себе могилу и в редкие часы отдыха ложился в нее. Но и это не удовлетворило преподобного: он нашел небольшую щель в скале, куда прятался для сугубой молитвы. Там его божественный голод находил благодатное насыщение.
Или вот преподобный Симеон Столпник. Приняв монашество в 18 лет, он нашел монастырскую жизнь недостаточно строгой и начал так изнурять свое тело, что игумен с братией предпочли изгнать его из монастыря. Потом преподобный испытал себя сорокадневным постом без воды и пищи, а затем 37 лет стоял на столпе в непрерывной молитве. Только так могла питаться его духовная ненасытимость.
И таким людям было всегда мало Бога! Действительно, в человека вложена неисчерпаемая жажда богопознания, которая ничем и никем иным не может быть заполнена, как только Господом. Эту жажду можно приглушить какими-то вещами, которые хороши сами по себе, если только ими не пытаются заменить духовную жизнь: семейным счастьем, работой, дружбой, творчеством, путешествиями, любимым хобби. Или же человек будет удовлетворять божественный голод «сухпайком» – освящением куличей на Пасху и свечкой в храме раз в месяц. В таком случае тлеющий уголек стремления к Богу так и останется огоньком, мерцающим где-то в отдаленных комнатах души. Но если эту искру неустанно раздувать, сердце боголюбца постепенно превратится в пылающую печь. Каждый молитвенный вздох, каждая Литургия усилят пламя этой печи. При постоянном труде человек превратится в горящую свечу, зажигающую сердца других людей. Таковы святые, раздувшие огонек любви к Богу до размеров солнечного диска и озарившие светом своей души всю вселенную.
***
Вместе с ненасытимостью святых в богопознании существует и ненасытимость грешника в беззаконии. Грех тоже раздувает некий огонь – то самое адское пламя, в которое Господь ввергнет сатану и служителей его. Если огонь любви к Богу питается добродетелями, то жар геенского костра распаляется грехом. Эта ненасытимость со знаком минус тоже имеет какую-то жуткую неисчерпаемость. У греха нет дна, ибо у истоков греха стоит бесплотный дух. Недаром в Апокалипсисе говорится о «глубинах сатанинских» (Откр. 2: 24). Беззаконие имеет свою бездонность, и туда может упасть всякий. Упасть, чтобы вечно отдаляться от Бога.
Бывает, глубина грехопадения становится трамплином для прыжка вверх, в благодатную ненасытимость. Как преподобная Мария Египетская: из бездны беззакония – в глубины богопознания; из кромешного мрака греха – в ослепительное сияние святости. Но так бывает редко. Как правило, трудно человеку, войдя в египетскую яму тяжелых грехов, выйти из нее и пойти в противоположную сторону. Грех есть удобное движение по наклонной, добродетель – медленный подъем вверх. Здесь каждый сантиметр дается с огромным трудом. Потому и спрашивали Христа ученики с беспокойством: Господи! неужели мало спасающихся? Он же сказал им: подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут (Лк. 13: 23–24).
***
А что знаем о ненасытимости благодатью мы? Нам не скучно там, где скучали бы святые. И мы способны скучать… с Богом
«Скучает душа моя о Боге всегда и молится день и ночь», – как бы от лица всех святых написал преподобный Силуан. Мы, устающие от двухчасовых всенощных бдений, ленящиеся ежедневно прочитывать даже и краткое молитвенное правило, знаем ли что-то об этой ненасытимости благодатью? Святые скучали без Бога, а мы способны скучать… с Богом. Перед телевизором или монитором компьютера мы отнюдь не скучаем. В окружении веселой компании легко проводим часы и даже целые дни. Не скучаем на интересной работе или в занимательном путешествии. Нам не скучно там, где скучали бы святые. И нам малоинтересно то, что интересовало их больше всего на свете.
Мы убегаем от «глубин сатанинских», но еще не знаем благодатной ненасытимости святых. Но именно туда – в «скучание о Боге всегда» – зовет нас каждое имя из церковного календаря, каждый воскресный день, каждый церковный праздник. Безграничность Божества и сегодня притягивает глубину человеческой души. Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих (Пс. 41: 8). И как бы хотелось, чтобы бесконечность Божией любви мы встретили ненасытимостью нашего сердца.
И вспоминая о последнем дне,
Нам надлежит скучать о Боге,
Чтобы сердца иметь горе!
Если влюбились, собираетесь замуж, то конечно же хотите о женихе знать всё. Любимые фильмы, книги, люди, футбольная команда, игры, поэты, сыр, колбаса, время года? Расспрашиваете родителей: откуда шрамы? Каким спортом занимался? Как учился в каждом классе? Чем увлекался? И даже, когда выпали молочные зубы?
Кажется, начинаю понимать, о чем, отчасти, Сергей Комаров хотел сказать...
Во первых, у каждого по разному. Некоторые, прочитав, подумают, что если это единственный путь, то он не для меня. Другие, впрягшись в такую лямку, скоро (месяц?, год?, 10 лет? не важно) распрягуться в полном унынии и разочаровании в Православии вообще. Третьи, стиснув зубы будут тянуть лямку. Искать особых молитвенных состояний. Типа, искать позитив. Аутотренинг такой (присущий всем всем всем религиям и конфессиям). И со временем его находят (откуда взялся, большой вопрос). Даже не понимая сами, что актерствуют (мечта Станиславского, абсолютное вживание в роль), чудовищно раздуваются от важности внутри. Несчастные.
Чем отличается Ваш "сухпаек" от ежесуботнего стояния на всенощной? И даже ежевоскресного на Литургии? Чем, если ты стоишь, пытаешься молиться, но ВООБЩЕ не понимаешь,что вокруг происходит? У нормального человека естественное желание в такой ситуации, которая длится два часа, побыстрей бы все закончилось. Это стресс. Как можно полюбить лекции по сопромату, если ты его не знаешь?
Вы досадуете, что, де, интереса нет. Ваше "раздувание искры", а по сути аутотренинг, только навредит.
Все люди, немного знающие Евангелие и хоть как-то откликнувшиеся, не бывают равнодушными даже при кратком знакомстве с литургикой. Со структурой, символизмом... Это же ожившее на твоих глазах Писание!!!... Кроме "вау!", " ах!" и "ох!" ещё думаешь "ну, ничего себе!"... Эффект узнавания Знакомого на улице... Ностальгия по прошлому давно прочитанному...
Дорогой, Сергей Комаров! Организуйте у себя на приходе евангельские чтения и курсы литургики! Только спаренные. Если не будет эффекта, огорчаться буду вместе с Вами.