Американские уроки: чему могут они нас научить? Часть 2

Кадр с камеры слежения в школе «Колумбайн»

Была вызвана полиция, и буквально через несколько минут примчались первые полицейские машины. Убив 12 учеников и одного учителя и ранив 22 человека, Харрис и Клиболд застрелились. Школа к этому моменту была окружена спецподразделениями по борьбе с терроризмом. То, что произошло в Колорадо, заставило всю страну на короткое время забыть о войне на Балканах. Было ли это событие в Колорадо чем-то новым? Отнюдь нет. Трагедии в Литтлтоне предшествовали аналогичные инциденты в других американских школах. Вот несколько примеров.

В декабре 1997 года в Падуке, штат Кентукки, 14-летний ученик убил трех и ранил пятерых учащихся во время молитвы, которую они совершали на перемене.

В мае 1998 года в Спрингфилде, штат Орегон, 15-летний ученик, которого за злостное нарушение дисциплины на день исключили из школы, застрелил дома сначала родителей, а потом, ворвавшись в школу, убил двух сверстников.

В марте 1998 года в Джонсборо, штат Арканзас, два школьника, 11 и 13 лет, подняв в школе пожарную тревогу, в суматохе убили пять человек, включая учителя, и ранили десять учеников.

Эти примеры ясно показывают, что массовые убийства в американских школах совершались и раньше, но только после убийств в Литтлтоне потрясенная нация стала задавать себе вопрос «почему»?

Поначалу было выдвинуто предположение, что самоубийство двух «героев» было вынужденным. Расследование же показало, что на самом деле все было проще и страшнее. Свидетельством о мотивах преступления стали видеозаписи, сделанные Харрисом и Клиболдом задолго до нападения на школу. Общая их продолжительность – около четырех часов. Из них явствует, что убийство и самоубийство тщательно готовились. Друзья планировали убить по меньшей мере 250 человек и хвастались, что этим начнется эра новых революций. Харрис перечисляет всех девочек, которые отказались от свидания с ним. Много грубой брани было адресовано школьным спортсменам, детям богатых родителей, гомосексуалистам, нерасторопным водителям на дороге, неграм, женщинам и евреям. Они восхищались Гитлером, но тут же разражались бранью в адрес расистов. Ненависть красной нитью проходила по всем их записям. В своем дневнике Харрис пишет: «Я ненавижу весь этот проклятый мир». Последовательности и логики в записях этих подростков было мало, зато ярости в избытке.

Любили ли кого-нибудь эти дети? Да, родителей. В своем прощальном слове они неуклюже извиняются перед ними. Клиболд, обращаясь к родителям, заверяет их в том, что они были «потрясающими родителями», и извиняется перед ними за то, что в нем было столько злости. Глядя в камеру, он говорит: «Я не слишком любил жизнь. А теперь я просто отправляюсь в места получше этих». Харрис, не найдя нужных слов, приводит цитату из Шекспира: «Good wombs hath borne bad sons» – «Даже хорошие матери могут рождать плохих сынов». Один из них даже «пророчески» предсказывает, как будут реагировать на его смерть родители. Одна из воображаемых им реплик его матери была: «Почему я не пошла в его комнату и не проверила, чем он занимается? Не открыла его письменный стол и не поговорила с ним перед сном?!» После он кратко бросает: «Ну все. Я пошел. Пока». Трагическая картина одиночества больной души, несостоявшейся жизни.

Поразительно в литтлтонской трагедии то, что оба убийцы прекрасно учились и отличались высоким уровнем интеллекта. То есть никаких социальных или экономических причин для того, что произошло в школе «Колумбайн», не было. Внешне эти двое мало чем отличались от своих сверстников. Никто даже не подозревал, каким злом на самом деле они были одержимы. Что же сделало этих подростков орудиями зла и привело к такому страшному концу? Где были родители? Почему под самым их носом в гараже подростки вручную собирали взрывчатые устройства, а родителям было даже невдомек поинтересоваться, чем они там занимаются? Ответ был прост: подростки, предоставленные самим себе, подпав под влияние телевидения, интернета, видеоигр и рок-музыки, стали очередными жертвами современной масс-культуры. Родители, занятые работой и собой, даже не подозревали, что происходит в их собственном доме.

Сам факт того, что массовые убийства, совершенные не в темных закоулках городских трущоб и не в перестрелке между враждующими бандами уголовников или торговцев наркотиками, а в стенах обычной американской школы и содеянные руками учеников тех же школ, обычных американских мальчиков из внешне благополучных семей, – сам этот факт беспристрастно свидетельствует о том, в каком состоянии находится сейчас американское общество. Убийства в школах и университетах продолжают совершаться и в наше время, причем все чаще и чаще. Согласно Бюро юридической статистики (Bureau of justice statistics) и Национальному центру образовательной статистики (National center for education statistics), только с июля 2005 по июнь 2006 года было совершено 17 массовых убийств в различных школах Америки. И недавние убийства студентов в апреле 2008 года в Чикагском Норден Иллийнос университете, в апреле 2007 года в Технологическом университете штата Вирджиния и весной 2005 года в школе местечка Ред Лейк, штат Миннесота, тому прямое доказательство.

Несмотря на всю очевидность ситуации в случае с убийствами в Литтлтоне, многие американцы пытаются искать причины этих бед не столько в семье или школе, сколько в окружающей среде, в обществе. Предлагается, естественно, ввести более жесткие ограничения на продажу оружия. Наивность таких рассуждений (как будто отсутствие оружия может кого-то удержать от убийства) говорит не столько о непонимании, сколько о нежелании большинства сытых, благополучных американцев смотреть правде в глаза: дети нуждаются в тесном общении с родителями, в руководстве, а в отдельных случаях и в дисциплинарном взыскании. Именно на родителях, а не на школе или телевидении лежит прямая ответственность за воспитание детей. Дети должны учиться различать добро и зло, и лучше всего учиться этому дома. Если этого не происходит, они вырастают лишенными духовно-нравственных принципов.

По наблюдениям американских психологов, во многих инцидентах, подобных Литтлтону, важным мотивом, толкающим подростков к безумию убийства, служит чувство обиды, неполноценности, отверженности, неприятия со стороны сверстников. Сейчас психологи заговорили о том, что в американских школах (как и в обществе в целом) живет и процветает культ знаменитостей (голливудского образца), особенно в отношении спортсменов. Отличившихся атлетов буквально носят на руках, хвалят, дают всевозможные поблажки. Вокруг таких ребят всегда группируются поклонники и поклонницы. А тех, кто никак себя не проявил, открыто презирают. Все это не просто говорит, а прямо-таки кричит о недостатке, дефиците у ребят таких качеств, как скромность, чувство меры, чувство собственного (и чужого достоинства), доброты, терпимости, умения справляться со своими чувствами. И этому они могут и должны учиться в семье. А чему и как они учатся в семье, во многом зависит от самих родителей.

Говоря о семье, большинство американцев признает: проблема в том, что в семьях часто нет одного из родителей (отцов чаще всего) либо если есть, то, сами взращенные светской культурой, они не способны строить семейные отношения, быть главою семьи, руководить детьми и защищать их от всевозможных опасностей и соблазнов новой масс-культуры, в которой напрочь отсутствуют твердые этические нормы. Неумение, безразличие или занятость родителей способствуют еще большему снижению чувствительности у детей. Они замыкаются в себе и стараются компенсировать свои чувства одиночества и обиженности, просиживая часами перед компьютером или помногу часов кряду проводя время со своими сверстниками в торгово-развлекательных центрах. Все больше появляется тревожных сообщений в прессе по поводу растущего уровня преступности среди девочек-подростков, преступления которых отличаются большей жестокостью, чем преступления, совершаемые мальчиками. Причина кроется все в том же негативном влиянии кино и телевидения. Девчонки усиленно подражают героиням боевиков, которые «покруче» мужчин демонстрируют свое умение бить, стрелять и убивать.

Вот уже и у нас совсем недавно по ТВ в телешоу «Пусть говорят» прошла передача об избиении 12-летней девочки ее тремя старшими подружками, которые били ее 45 минут, снимая при этом все действие на сотовый телефон. Пострадавшая девочка попала в больницу с переломами и ссадинами по всему телу. В прямом эфире, куда были приглашены все участники события, бабушка самой старшей, зачинщицы, кричала, что внучка защищала ее старческую честь (сама бабушка выглядела по-богатырски, а отнюдь не немощно) из за того, что пострадавшая позволила высказаться неучтиво в ее, бабушкин, адрес. На увещевания всех присутствующих – ведущих и приглашенных зрителей, – говоривших, что конфликты нельзя разрешать подобным образом, бабушка не реагировала, продолжая защищать внучку, тем самым подтвердив «правильность» ее поступка. Мама «мстительницы» тоже была на стороне своего чада. Позиция родителей была ясна. Девочка же, их отпрыск, перед зрителями всей страны чувствовала себя уверенно, нераскаянно и защищенно. Ее действия были поддержаны и одобрены самыми близкими в ее жизни людьми, а все остальное для нее было не важно. Значит не одно только кино и телевидение виноваты в подростковой агрессивности, и об этом стоит хорошенько задуматься.

Военный психолог полковник армии США Д. Гроссман отмечает, что массовая культура так же воздействует на психику молодежи, как и программы, с помощью которых нынешних армейских новобранцев готовят к будущим боевым действиям, снижая их чувствительность, атрофируя у них естественное неприятия насилия и убийства. Гроссман также указывает на то, что образы насилия на телеэкране или в кино, сочетающиеся с получаемым в это время удовольствием от прохладительных напитков, воздушной кукурузы и конфет, вырабатывают привычку к насилию. Реклама, наполненная образами приятной «сладкой жизни», идет вперемежку с показом всевозможных жестокостей, что тоже снижает уровень неприятия насилия. Известно, что в кинотеатрах на киносеансах во время показа сцен самых страшных убийств молодежь часто громко смеется. Наблюдение Гроссмана наглядно подтвердилось на примере Литтлтона, где Харрис и Клиболд смеялись, убивая своих школьных товарищей.

Где же выход? Согласно опросам общественного мнения, выход есть, и выход очень простой и разумный: учить детей дисциплине, основам нравственного поведения, личной ответственности – тому, чем во все времена занималась Церковь, семья и школа. Церковь как институт духовной власти, отделенный от государства, представляющего светскую власть, в середине 1960-х годов стала утрачивать свои духовные позиции в обществе. Несомненно то, что дезинтеграция семьи непосредственно связана и с постепенным упадком современной американской Протестантской Церкви. Без единой церковной иерархии, упраздненной со времен Лютера, распавшаяся на отдельные конфессии, предоставленная суду собственной совести и различным толкованиям Священного Писания, Церковь практически потеряла свою духовную силу и влияние на молодежь. Отмена молитвы в школе в середине ХХ века и последовавшие за этим отрицательные изменения в обществе показали, что Церковь уже не является для американцев главным авторитетом. Новым авторитетом для молодежи стали телевидение, кино, вся современная масс-культура. Именно оттуда американская молодежь черпает теперь свои жизненные принципы. То, что сейчас происходит в Америке, в который раз подтверждает истинность того, чему нас учит Православие: «Спасения вне Церкви нет».

Никто не станет оспаривать тот факт, что сегодняшняя Америка все еще является ведущей страной по уровню материального благосостояния и что ее образ жизни служит образцом для подражания во всем мире. Америка добилась этого благодаря великим экономическим, медицинским и научно-техническим достижениям второй половины ХХ столетия. Благоденствие ей никогда не давалось легко, оно не возникло по мановению волшебной палочки. За этим стоял труд не одного поколения американцев. И со времен отцов-пилигримов, протестантов, бежавших из Европы от преследований и притеснений, американцы всегда считали себя христианской нацией. Их материальный достаток основывался на таких христианских добродетелях, как трудолюбие, терпение и честность. По их же собственным словам, им помогала вера в Бога. Конечно, не все придерживались христианских добродетелей: одни трудились честно, другие «трудились» на ниве наживы и обмана. Каждый добивался своего благополучия, как мог, но трудились все, и каждый соответственно получал по заслугам.

За последние 50 лет страна, при внешнем сохранении традиций, семимильными шагами уходит от христианства. В ходе прошлогоднего рождественского опроса американцев разных рас и национальностей на вопрос, имеет ли Christmas какое-нибудь отношение ко Христу, 80 % ответило: «Не знаю», и только 20 % сказали: «Да, имеет», но Кто Он и когда жил, они не помнят. Все чаще в прессе обсуждается вопрос о нецелесообразности публичного упоминания и празднования таких основных «религиозных» праздников, как Рождество и Пасха. А поскольку это время основных отпусков большинства американцев, то во многих штатах из соображений «политкорректности» (нового типа цензуры) постановили, что вместо пожелания друг другу «Merry Christmas» – «Светлого Рождества» или «Happy Easter» – «Счастливой Пасхи», люди должны приветствовать друг друга словами «Happy holidays» – «Счастливых каникул». Похоже, что Америка, действительно, стала забывать, Кто изливает на нее свою благодать. Именно поэтому фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы» несколько лет назад буквально вызвал шок в Америке и пробудил многих христиан от глубокого сна.

Говоря о тех трудностях, которые переживает Америка, было бы несправедливо не упомянуть об усилиях американских христиан, как протестантов, так и католиков, всех людей, не утерявших здравый смысл, противостоять натиску масс-культуры на семью, школу, все общество. В 1980-х годах многие христианские семьи стали забирать детей из государственных школ и переводить их на домашнее обучение, взяв тем самым на себя полную ответственность за воспитание собственных детей. Спустя несколько лет эти семьи стали объединяться в своего рода домашние школы. Несмотря на острую критику и нападки со стороны государственной системы образования, они сумели выстоять и создать свои программы, в основу которых положили христианское мировоззрение. А в 90-х годах прошлого столетия в большом количестве стали появляться частные школы с классической программой образования, где основанием обучения стали античная история, латынь и греческий языки, точные науки: математика, физика, химия. В тех же 1990-х годах возникло движение христианских отцов «Promise keepers» («Хранители обета»), задачей которого стало восстановление разрушенных семей. Это движение привело к массовому покаянию и признанию отцами семейств своей ответственности перед семьей и обществом.

Споковская и вообще современная либеральная трактовка вопросов воспитания детей оказалась не только вредной для общества. Она явно находится в полном противоречии с христианским пониманием воспитания, которое во все времена существования христианства, особенно в русской православной традиции, делало упор на авторитет земной власти, начиная с авторитета власти родителей. Эта библейская истина упорно отвергается всей современной западной культурой. И до сих пор, несмотря на плачевные результаты теории вседозволенности, «прогрессивные» американские педагоги-психологи продолжают упорно отстаивать свои взгляды о благотворности «свободы», «независимости», «автономии» ребенка от любого авторитета, якобы мешающего полноценному развитию его личности.

В своей недавно изданной книге «Почему мы говорим шепотом?» («Why we whisper?», Rowman&Littlefield Publishers, 2008) сенатор-республиканец Джим Де Минт пишет от лица «молчаливого» большинства американцев (90 % населения, регулярно заявляющих о своей приверженности христианству). Согласно сенатору, эти «молчаливые», несмотря на признание себя верующими, не могут сегодня по-настоящему открыто заявить о своих религиозных правах. Это происходит потому, что государство в лице Конгресса и особенно Верховного суда уже давно потеряло страх Божий и полностью перешло на рельсы атеизма, на полное пренебрежение чаяниями верующих и даже на подавление их попыток жить и воспитывать детей в согласии со своими религиозными убеждениями. Законопослушные американцы сегодня говорят шепотом о своем неприятии безбрачного сожительства, о гомосексуализме, о порнографии, о засилье игорного бизнеса и о многом другом, находящемся в вопиющем противоречии и со здравым смыслом, и с традициями, и с христианской верой. А говорят шепотом потому, что таковы теперь законы Америки.

Как известно, «нет ничего нового под солнцем». Неусвоенные уроки истории непременно повторяются. Однако есть некая разница в ходе культурных процессов разных стран. В Америке 250-летняя культура развивалась постепенно и по-своему закономерно. В России же с ее 1000-летней историей культурные процессы, после всевозможных социально-политических катаклизмов, особенно после 1917 года, часто и подолгу нарушались. Практически весь XX век Россия жила под знаменем построения новой советской культуры, сознательным девизом которой был «Мы наш, мы новый мир построим», где слово «наш» означало «без Бога». Теперь, в ходе очередной перестройки, в России идет новая ломка – ломка культурных традиций времен «развитого» социализма, характерной чертой которой является насильственное внедрение западного образа мышления. Характерно, что ломка идет по-коммунистически, то есть явочным порядком. Наблюдатели на Западе точно подметили (со стороны порой виднее), что строительство нового культурного общества в России основано не на понимании и здравом отборе элементов западной культуры, приемлемых для России, а на слепом подражании и принятии самых дешевых и вредных ее штампов. В связи с этим вспоминается жесткий, как пощечина, комментарий из одной статьи газеты «Washington times», напечатанный в конце 1990-х, в которой давался подробный анализ «демократическим преобразованиям», происходящим в России: «Похоже, что Россия подключилась не к водопроводной, а к канализационной системе нашей цивилизации». Возникают странные ассоциации. Кому-то непременно хочется подключить Россию к негативному опыту Америки. Листая страницы прошлого, узнаешь, что с Россией подобное уже случалось. Ну, нет ничего нового под солнцем!

В 1811 году граф Жозеф де Местр, французский философ и политик, около пятнадцати лет проживший в России, писал своему другу графу Н.П. Румянцеву: «Зародыши русской цивилизации созревали среди грязи французского регентства (первая половина XVIII века. – О.О.). В совершенно беззащитную Россию явилась вдруг развратная литература XVIII столетия, и первыми уроками французского языка для сей нации были богохульства… Свобода в подобной ситуации действует, как крепкое вино, ударяющее в голову человека, к нему непривычного. По мере освобождения люди окажутся между более чем подозрительными учителями и духовенством, лишенным силы и уважения. Вследствие внезапности подобного превращения они, несомненно, сразу перейдут от суеверия к атеизму и от нерассуждающего повиновения к необузданной самодеятельности. И ежели при таком расположении умов явится какой-нибудь университетский Пугачев и присовокупятся к сему безразличие, неспособность или амбиции некоторых дворян, бесчестие чужеземцев и происки некой отвратительной секты (де Местр имел в виду масонов. – О.О.), тогда государство, в соответствии со всеми законами вероятия, буквально переломится, подобно слишком длинному бревну, которое опирается лишь на свои концы».

Возникает вопрос: нужен ли России подобный опыт? Не достаточно ли Россия перестрадала и принесла за последние 90 лет жертв за свое собственное отступничество? Сейчас, когда Россию в поисках нового пути постигло столько новых бед политического, социального и экономического характера, мы все еще видим у российских реформаторов полное непонимание духовной деградации Запада (при внешнем его благополучии), мешающее России идти своим уникальным путем, предначертанным ей Богом.

Последствия 1990-х годов все еще дают о себе знать: многие семьи в России оказались в труднейшем социально-экономическом положении. Демократические преобразования в школьной системе больших результатов, кроме того, что за все надо платить и платить много, пока не принесли. А вот на вопрос, как помочь русской молодежи и их семьям противостоять злу в виде наркомании, порнографии, проституции и воровства, которые обрушились на нее, как поток нечистот из канализационной трубы, ответ от образовательных структур так и не получен.

Сравнивая американский исторический опыт с российским, невольно вспоминается народная сказка о двух лягушках. Одна по ходу действия по своей глупости попала в ведро с холодной водой, которое некстати поставили на огонь. Привыкая к постепенному изменению температуры, лягушка в итоге сварилась – у нее не хватило сил выпрыгнуть из ведра. Другая решила навестить подружку, видя, что та долго не появляется. Прыгнув в горячую воду и сильно обжегшись, она немедленно выскочила из ведра. Ее спасли рефлексы, которыми ее наделил Бог. Дай-то Бог, чтобы у российского народа хватило больше здоровых рефлексов и духовных сил, чтобы преодолеть испытания, в которые его постоянно ввергают российские поклонники западного пути развития.

По опыту Запада ясно, что никакие преобразования, деньги, никакие школьные программы, никакие психологи или омбудсмены не смогут заменить детям родительской любви, а семьям – заботы и защиты государства и молитвенных благословений Церкви. И еще: покаяние и жертва бескорыстной любви к ближнему, о которой учил Сам Господь, апостолы и Церковь, смогут совершить невозможное – духовно возродить целую нацию. Но для этого нужна вера, твердые убеждения и бескомпромиссность характера. Выбор всегда за нами. В этом и видится нравственный долг россиян перед своей страной и Богом.