Слово Патриарха

Ненависть не должна руководить нами

Нынешнее поколение не имеет права на повторение исторических ошибок: ненависть не должна руководить нами в нашем стремлении построить мирную, справедливую и благополучную жизнь, а потому и трагические страницы нашего прошлого не должны быть поводом для разжигания ненависти и усиления напряженности, а осуждение террора не должно из нравственного акта превращаться в политический ритуал.

При этом мы призваны никогда не забывать об этих страшных событиях, ведь жертвы братоубийственной войны, голода, религиозных и сословных гонений – это не безликая масса, а абсолютно конкретные люди, это наши предки, которые живут в нашей памяти, фамилии которых мы продолжаем носить и имена которых помним или должны помнить в наших молитвах.

Из слова на церемонии открытия
мемориала памяти жертв политических репрессий
«Стена скорби» в Москве 30 октября 2017 года

Революция стала трагедией

Трудно отрицать то, что революция стала трагедией. Братоубийственная гражданская война, гибель и изгнание миллионов людей, огромные потери в духовной и хозяйственной сфере. Самое страшное, что в ходе революционной борьбы в души людей были посеяны семена ненависти и зла. И сегодня мы можем с болью наблюдать, как та же ненависть возрождается в разных точках современного мира: как в далеких странах, так и у ближайших народов, у наших братьев.

Но эта ненависть носит сегодня другие идеологические одежды и связана с проведением новых и углублением старых разделительных линий на планете, с ростом мирового неравенства и его идейным оправданием, с культивированием в обществе искусственных различий. Эти процессы уже не связаны с идеями прежней революции, имеют иные идейные основания.

<…>

Однако, несмотря на то, что революция стала обиходной технологией, ее идеологи по-прежнему опираются на квазирелигиозную риторику, пытаются оправдать революцию как духовно возвышенный, морально оправданный акт. При этом современные революционеры, как и их предшественники, самой логикой революционного процесса всегда приносят в жертву часть собственного народа ради достижения абстрактных благ.

Избирательный подход таких революционеров и их кураторов к международным нормам свидетельствует о том, что за красивым фасадом юридических формулировок все чаще скрываются двойные политические стандарты, желание не подчиняться силе права, а подчинять других по праву сильного, вмешиваться во внутренние дела суверенных государств.

<…>

Революции, как правило, совершаются сверху, элитой, которая увлекает народ энергетикой разрушения. Это бывает либо своя элита, оторванная от традиции, либо – чужая, озабоченная колониальными интересами. Простой народ органически не склонен к революционности, напротив, он – хранитель традиции. Что отнюдь не мешает ему желать социальной справедливости.

Обе катастрофы, которые постигли нашу страну в начале и в конце XX века, были вызваны тем, что национальная элита оказалась неспособна адекватно ответить на вызовы времени. Дали о себе знать и отрыв от народа, и увлечение идеями, не имеющими корней в русской действительности.

Элиты

Здесь возникает проблема качества элиты, которая должна быть верна народу и пополняться талантливыми людьми снизу, а не быть повязанной интересами внешних, глобальных игроков.

Сегодня в России ищут образ будущего. Я думаю, образ будущего – это образ народа и образ элиты, достигших взаимодополнения. Элита – не те люди, кто поднялся «выше народа». Настоящая элита – это те, кто принял на себя ответственность за судьбу страны, кто отождествляет личные интересы с национальными, государственными интересами. Элиты и народ должны быть нераздельным, единым целым.

Поэтому невозможно «назначить» элиты искусственно: нужна база, из которой можно черпать сегодняшнюю элиту. Чтобы воспитать элиту, нужно воспитать народ, воспитать общество, вкладывать в него ресурсы.

Если мы не воспитаем собственный народ, его будут воспитывать другие. Поэтому в такой важной сфере, как образование, важно восстанавливать и развивать собственные научные и педагогические школы, продвигать свои методологические наработки. Это будет вызывать сопротивление со стороны сторонников глобальных стандартов образования, но не нужно этого бояться, потому что одновременно с этим это будет привлекать живой международный интерес. Русское образование вполне может стать образцом, таким же, как русская наука и русская литература. Опора на собственные культурные разработки и на свой способ мышления при учете общемировых тенденций и достижений в науке и технике позволит сохранить суверенитет в XXI веке.

Общественная солидарность, неразрывность интересов элиты и народа обеспечит структуризацию общества по модели большой семьи. Вряд ли верно расхожее мнение о том, что общество состоит из индивидов или из так называемых «малых групп» (то есть соседи, коллеги на работе, друзья по увлечению). Нет. Общество опирается не на малые группы, а на семью.

Семья

Семья – структурная единица стабильного, здорового социума, главный элемент солидарного общества. Сохранение народа, культуры, языка, государства – все это осуществляется при посредстве семьи, поскольку именно с семьей связан механизм передачи опыта по цепи поколений. Если взглянуть на этот процесс со стороны, можно дать ему точное название: традиция. Не какая-то конкретная, а традиция как метод связи поколений в режиме общего делания.

Семья – механизм передачи традиции. Как это происходит? Родители вкладываются в детей: финансируют их образование, передают семейные традиции, фотографии, реликвии, правила поведения и хорошего тона, навыки любимой профессии. Тогда возникают династии учителей, военных, врачей, спортсменов, строителей, священников. Но то же самое относится и ко всему народу, ко всей России: мы сохраняем и передаем будущим поколениям историю, язык, культуру, религию, профессиональный и житейский опыт. Передаем – понимая, чувствуя, что «семья» – это не только мы и наши дети, но и будущие поколения, которые нас не увидят, но непременно о нас узнают.

Семья важна и с духовной, религиозной точки зрения. Семья – это первый в жизни человека опыт любви. Именно поэтому Иоанн Златоуст говорил о семье, что она – малая Церковь. В семье человек учится любви, а через любовь, которая есть Бог, человек спасается. Семья – это школа любви, а значит – школа спасения.

Без стремления к любви как высшей ценности ни семья, ни общество не смогут существовать в истории. Если традиция – это путь, по которому идет общество, то любовь – это конечная цель данного пути. Она дает силы и желание жить, наполняет жизнь смыслом в каждый момент истории.

Вот почему, говоря об обществе, можно утверждать: общество – это тоже большая семья, «семья семей». Поэтому обществу угрожает то же самое, что угрожает и семье: крайности ювенальной юстиции, однополые браки, утверждение трансгуманизма, любые попытки дать искаженное определение понятию «человек». Человек нуждается в заботе, самосовершенствовании, духовном развитии, но не в том, чтобы была изменена его природа. Поскольку природа эта создана по образу и подобию Божественной, изменять ее в любом другом направлении значит изменять Самому Богу.

Серьезным вызовом видится бурное развитие медицинских и генетических технологий. Футурологи уже предсказывают скорое расслоение человечества на две расы. Одним предрекается величие сверхлюдей, другим – судьба подчиненных. Представители глобальных элит мечтают за счет дорогостоящих технологий трансформировать свои тела так, что смерть для них отодвинется на многие десятилетия. А для абсолютного большинства людей это будет невозможным.

Такая страшная перспектива противоречит и христианскому взгляду на человека. Чтобы избежать воплощения антиутопии в жизнь, нужно отказаться от эгоизма и равнодушия к чужой беде. Нужно, чтобы передовые биотехнологии прежде всего служили не тем, кто больше готов заплатить, но тем, кто рискует покинуть мир слишком рано.

Вера в технологию – это квазирелигия

Вера в технологию сегодня – то же, чем была вера в прогресс. Это тоже своеобразная квазирелигия. Это вера человека в то, что с помощью науки и технологий можно достичь совершенства и бессмертия, полной власти над своим телом, над природой, над жизнью. Но это невозможно. Потому что источник совершенствования находится внутри человека, а не снаружи. Все это ведет в сторону от магистрального христианского пути. В конечном счете – в сторону расчеловечивания, гипертрофированной индивидуализации, а значит, и к разрушению социума и концу истории.

Из выступления на открытии
XХI Всемирного русского народного собора,
Москва, 1 ноября 2017 года

Духовная жизнь не должна отставать от экономического развития

Забота о человеке, о его внутреннем духовном мире в эпоху интенсивного освоения ресурсов, бурного развития науки и техники становится задачей № 1. Ведь мало извлечь богатства из недр – надо сделать так, чтобы эти богатства не разрушали внутреннюю духовную жизнь человека. Сам Господь сказал: «Трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19: 23). Почему? Да потому что богатство дает человеку возможность удовлетворять любые свои похоти. Так человек теряет жизненные ориентиры, ввергая в погибель и себя, и своих близких. Мы знаем, что богатство может приносить великую пользу, но может и ввергать в пучину страданий. Вот почему так важно, чтобы духовная жизнь не отставала от экономического и индустриального развития. Если же этот разрыв будет увеличиваться, то человек будет все больше и больше страдать. Собственно говоря, на что же сегодня нацелена проповедь Церкви? Именно на то, чтобы человек не страдал по своим грехам, чтобы он не вовлекал себя в бездну страданий, чтобы не происходила потеря жизненных ориентиров, забвение нравственных принципов, на которых покоится человеческое бытие.

Церковь – это и есть народ

Все это ставит очень масштабные задачи перед Церковью, которая несет ответственность за духовную жизнь людей. В связи со столетием революционных событий в нашей стране и на телеэкранах, и в печати многие размышляют о том, как же все это случилось, почему это произошло. Часто ответы на этот вопрос носят идеологизированный характер. Но если отмести политическую конъюнктуру и взглянуть беспристрастно, то мы поймем, что наши национальные болезни, приведшие к катастрофе век назад, начались не за год, не за пять, даже не за десять, а как минимум за двести лет до 1917 года – когда стали разрушаться духовные основы жизни нашего просвещенного общества, так называемой элиты. Люди начали терять внутренний суверенитет, отдавая свои разум и душу тому, что приходило извне, воспринимая сигналы извне абсолютно некритически, подверстывая под них свою веру, свое мировоззрение, что и привело к утрате веры, к духовному и интеллектуальному помрачению.

Многие задают справедливый вопрос: а что же Церковь? Почему она не остановила этот процесс? У Церкви есть ответ: при видимом благополучии Церковь была по рукам и ногам скована государством. Конечно, государство было православным, царь был православным, но Церковь была лишена самого важного – возможности говорить людям, не оглядываясь на власть, Божию правду об их духовном состоянии, давать оценку с духовной точки зрения политическим процессам в обществе. Церкви было запрещено обращаться с таким посланием к людям, потому что главой Церкви был государь – и он говорил от ее имени. Потеря Церковью возможности нести свое пророческое слово в какой-то мере содействовала тому, что все больше образованных людей переставали слушать голос Церкви, и когда в предреволюционные годы пламенные проповедники стали обращаться к народу, то их проповедь часто не выходила за стены храмов.

Вспоминая о случившемся сто лет назад, мы думаем о будущем нашей страны. Вот и сегодня есть определенные силы в обществе, которые не желают, чтобы Церковь говорила правду своему народу, чтобы она обращалась к людям с пророческим словом. Нам говорят: запритесь за дверями своих храмов и делайте там что хотите, но вы не имеете права обращаться к людям. Мы не входим в полемику с теми, кто так говорит, хотя и знаем, что едва ли не каждое доброе слово Церкви сегодня стремятся встретить клеветой, исказить его смысл, с тем чтобы оно не достигло сознания современного человека. Но мы хотим сказать всем: невозможно изолировать Церковь от народа, потому что Церковь – это и есть народ. Никаким средствами сегодня невозможно закрыть наши уста! И мы будем провозглашать Божию правду, в полной мере сознавая, что это очень рискованное служение.

Вот почему я призываю все духовенство к мудрости и мужеству, к готовности исповедовать Христа и словом, и делом. Ведь если и в этот раз мы не достучимся до человеческих умов и сердец, то все может кончиться катастрофой. Мы не вправе допустить ничего подобного тому, что произошло в начале далекого XVII века, – никаких смут, никаких революций, никаких конфликтов в России быть не должно.

Из слова после Литургии
в Успенском соборе Московского Кремля
4 ноября 2017 года,
в праздник Казанской иконы Божией Матери