«Надо жить в молитве и послушании»

Владыка Варнава с рождения знал, что значит стоять за веру и умирать за веру: его дед-священник сгинул в сталинских лагерях, отца арестовали за четыре дня до диаконской хиротонии, и больше семья его не видела, а сам владыка родился в тот самый день, когда пришли за его матерью… О том, что помогало «людям третьего сорта» – верующим – в советское лихолетье, о своей семье и об этапах своей жизни, о Чебоксарской и Чувашской епархии, которой владыка управляет уже 40 лет – с 1976 года, о духовных болячках сегодняшнего времени – наша беседа с митрополитом Варнавой.

2016 год вдвойне юбилейный для архипастыря: 21 апреля митрополиту Варнаве исполняется 85 лет. Мы поздравляем дорогого владыку, желаем ему многая лета, крепости духовной и телесной и помощи Божией во всех трудах.

Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава

«От Бога не откажусь!»

– Владыка, ваш дед и отец пострадали в период большевистских гонений на Церковь. Что вы помните о тех годах?

– Дедушка был настоятелем храма Иоанна Богослова в селе Высокое под Рязанью. Его забрали в 1929 году, зимой. И как мне рассказывали – я тогда еще не родился, – когда его уводили, всё село – а село было большое – собралось протестовать, чтобы его не взяли.

Деду тогда сказали: «Отказывайся от сана!» Он: «Не откажусь» – «Если откажешься от сана, то отпустим тебя». Он не отказался. И его забрали. Это было первое такое испытание.

В 1931 году пришли забирать папу. Его забрали еще до моего рождения. Я родился в Великую субботу. И в Великую субботу пришли забирать и нас: маму, двух братьев и сестру, – чтобы выслать нас куда-то. Но поскольку мама меня как раз тогда рожала, нас всех оставили. Больше не трогали. Вот такая жизнь у нас была.

Папку своего я никогда не видел. Только на фотографии – и то много позже. Потому что у нас все забрали, и фотографии тоже. И только когда я потом запросы делал в органы, мне фотографию его показали.

А нам тогда ничего не оставили: ни книг Божественных, ни фотографий, ничего…

– Знаем, что вы искали документы для канонизации вашего деда. Удалось что-нибудь найти?

– Нашли какие-то документы, но не все. Неизвестно, где померли дед и отец. Расстреляли их или померли, тоже неизвестно. Не нашли документов об этом. Остальные-то есть.

Нам тогда об отце сообщили, что был суд и папу осудили на 10 лет заключения. Ну, а потом сообщили, что он помер. Понятно, как помирали тогда осужденные. Дедушке 65 лет было. Ему дали пять лет лагерей. И тоже написали, что помер. А где помер, ничего об этом в документах нет.

Еще забрали дядю. Но он военный был. Его-то сразу расстреляли.

Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава

– Владыка, что значило в то время быть внуком священнослужителя?

– Было очень тяжело. И поскольку было открытое гонение на духовенство, то все люди старались нас избегать. А у нас отобрали дом, маму и нас четверых переселили. Нас все время преследовали. Установка была: попов с лица земли стереть.

Очень тяжелая жизнь была. Но воля Божия, Промысл Божий. Мама глубоко верующая была – и мы выжили.

Есть нечего было, топить нечем – дома мороз был. Но мы закаленные стали. Я до 60 лет ни разу не болел!

К нам постоянно приходила милиция, всё искали: может, что зарыто у нас. Но у нас ничего не было. Есть нечего было, как-то перебивались. Топить нечем было – дома мороз был. Но мы закаленные стали. Я в морозе вырастал и потому никогда не болел. До 60 лет ни разу не болел!

Вот такое детство было. Я, конечно, как и папа, и мама, был глубоко верующим – еще с пеленок. А храмов-то не было, и собирались в домах, молились, старушки пели… Книг почти никаких не было, только несколько сохранилось. Я читал, и вот так подготовил себя к монашеству.

– Вы рассказывали, что в школьные годы вас сильно избили за посещение храма…

– Было такое. Только не в школе, я уже взрослый был. Ходил в храм Бориса и Глеба в Рязани. А в 1950-е годы молодежь в храм не пускали. Такая политика была, чтобы пополнения среди верующих не было. Старушки помрут, молодого пополнения нет, ну, вера и кончится. А я ходил в храм постоянно. И как помню сейчас, было это под Великую пятницу, двенадцать Евангелий читали. Я выхожу из церкви, два милиционера меня берут и поволокли в отделение милиции. Привели, а там пьяницы сидят за драку, и меня туда посадили.

Храм Бориса и Глеба в Рязани

Сильно били, да все по почкам. Но мне только в услаждение это, и не больно было нисколько – Господь посетил

В милиции хотели, чтобы я подписал документ, что больше не приду в храм. Я, конечно, не стал подписывать. Эти двое принялись избивать меня, да все по почкам. Сильно били. Но мне только в услаждение это было, и не больно было нисколько – Господь посетил. И ничего они мне не отбили.

Они говорили: «Если не подпишешь, мы убьем тебя». И продолжают бить. А я не чувствую боли.

Вот я вспоминаю сейчас свою жизнь, так это самый хороший в ней день был, благодатный.

А потом пришли другие: «Почему забрали?» Они давай оправдываться. «Сейчас же отпустите». И меня отпустили домой. Ночью уже. А я такой неискушенный был, говорю: «А я опять пойду в храм. Опять заберете меня?» Они говорят: «Больше тебя не тронем». То есть я победил их. Всех потом забирали. А я ходил, меня не трогали. Вот такой эпизод был благодатный.

– Владыка, давайте уточним для читателей, которые, может быть, не слишком хорошо представляют то время: в те годы возле каждого храма стояли некие граждане, следившие за тем, кто ходит в церковь?

– Милиция стояла. А храмов действующих мало было. У нас в Рязани был только один. Второй на кладбище, за городом. А во всей огромной Рязанской области вообще ни одного. Всё закрыто было.

«Мне сказали: “Готовься…”»

Архиепископ Вениамин (Новицкий)

– Управлять епархией, конечно, было очень тяжело, но я надеялся на Бога. Господь меня послал в Чувашию, и это было послушание. Но перед хиротонией было мне «сообщение». Управлял епархией тогда владыка Вениамин. Он скончался. И вот в день его кончины я вижу сон: вижу владыку Вениамина, и от него свет: он весь светится. Потом патриарх начал Литию служить. И объявляет: «Владыка Вениамин скончался». Потом заседает Синод в Лавре, в патриарших покоях, избирает нового архиерея. Там оказался и я. И мне сообщают – это все во сне – что Синод решил: я буду архиереем в Чувашии. И мне сказали во сне: «Готовься…»

Знаете, я поверил этому сну. Так поверил, что сшил себе архиерейское облачение. И оно пригодилось. Оно сохранилось у меня, я на смерть его отложил.

У нас в семинарии был тогда студент из чувашей. И вот я утром иду на полунощницу, он мне и сообщает: «Владыка сегодня помер». А я говорю: «Я уже знаю». – «Кто тебе сообщил?» – «Во сне сообщили». Вот так было.

Меня тогда никто не спрашивал, хочу или не хочу, в Синоде решили без меня, чтобы я был архиереем. На шестой день только вызвали меня в Патриархию и сообщили. Я стал было отказываться… Но Синод решил, а это послушание. Хиротония была 30 ноября, на преподобного Никона. Преподобный Сергий послал меня в Чувашию управлять.

Конечно, нелегко было, но Господь помогал. И шло все хорошо – потому что Господь вразумлял.

Но я-то битый уже. И решил: не боюсь никого. Говорю уполномоченному: «Отказываюсь»

Когда я в Чувашию приехал, под Николин день, зимой, мне надо было к уполномоченному обязательно прийти за «благословением». Но я не пошел, потому что мне на службу надо было. Прихожу на другой день. И он мне говорит, что я должен делать в своей епархии. В светской одёжке ходить, проповеди давать им для проверки. Настоятеля убрать, секретаря убрать, того-то поставить. В семинарию посылать только с его разрешения, по приходам не ездить. Потому что никакой агитации не должно быть. Наставление большое дал. Но я-то битый уже. И решил: не боюсь никого. Я ему говорю: «Я пойду в Синод и заявлю, что у нас уже управляющий епархией есть – это уполномоченный. Мне тут делать нечего, я буду отказываться. Потому что я так не могу управлять». Мне дали три дня на раздумье.

И вот прихожу на третий день, уполномоченный меня спрашивает: «Ну как?» – «Я остаюсь управлять, как я думаю», – отвечаю. А он мне: «Это хорошо. Значит, ты не предатель. А то обычно архиерей своих всех предает, только его не трогай. Вы за своих, значит, и нас не предадите. Мы будем жить хорошо. Всё у нас получится». Вот так и полюбил меня, поскольку, если я не предал Церковь, не предал духовенство, значит, я и их не предам.

– Владыка, вы знали наместника Псково-Печерского монастыря архимандрита Алипия. Каким он вам запомнился?

– Отец Алипий был в числе братии Троице-Сергиевой Лавры. Он был хорошим художником, хорошие иконы писал. Он человек такой военный. Награды имел. И когда его назначили наместником Псково-Печерского монастыря, всем отпор давал и всегда выходил победителем. Так что это особый человек.

«Проблема такая: молодежь некому воспитывать»

Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава

– Владыка, скажите, какая сегодня главная проблема в нашей духовной жизни?

– Сегодня всё духовенство молодое, неопытное. Старцев нет, духовников в монастырях хороших нет, и они живут уже по-другому.

Когда я пришел в монастырь, там было 75 священников, и все были старцы, уже опытные, наставления могли давать и руководить правильной жизнью монахов и священников. Сейчас же в основном молодежь, они не могут руководить, ими самими еще надо руководить. А старцев нет. Отец Кирилл (Павлов) лежит больной, отец Иоанн (Крестьянкин) помер… хороший был старец. А сейчас я и не знаю, кто старцы. У патриарха духовник отец Илий – вот настоящий старец. А больше никого и нет. Поэтому проблема такая: молодежь некому воспитывать. Богословское образование есть, семинарии и академии есть, но духовности-то, духовного воспитания нет. Теряется всё, а это нужно обязательно. Без духовности мы не те.

– Владыка, вы сказали такие замечательные слова, и сразу возникает вопрос: как же так, в советское время власти старались Церковь максимально прижать, максимально ее заглушить, и в то же время столько старцев было, столько опытных духовных людей, а сейчас, когда есть свобода, когда строятся храмы, когда люди ходят в храмы, старцев нет. Почему, как вы думаете?

– В 1953–1956 годах всех отпустили – всех священников, архиереев – из заключения, из лагерей. И вот эти священники, эти монахи – монахи еще старых обителей, еще до закрытия – пришли в монастыри. Они отсидели по 30 лет, и потом пришли опять в монастыри. Какой они опыт имели! Сколько пережили всего! У нас все были такие старцы, и к любому подходи, он духовно наставит. Каждый очень опытный старец был. Сейчас-то этого нет. Выходило, что гонение помогало быть старцами хорошими.

При советской власти нарушать ничего было нельзя. Чуть что – стук в газету. Сейчас другое. Если кто не боится Бога, всё может делать

А при советской власти нарушать-то ничего было нельзя. Ни пить нельзя, ни другого чего. Чуть что – стук в газету. Надо было быть очень внимательными. И священники ничего не нарушали. Сейчас другое. Сейчас всё можно. Если кто не боится Бога, всё может делать. Если страх Божий есть, сдерживают себя.

К сожалению, монастыри все без духовников в настоящее время. Духовники все уже другие стали. Мы так и говорим: духовников нет. Нет старцев.

А каждый может быть старцем, если он будет себя воспитывать. Есть книги священные, есть святитель Игнатий (Брянчанинов), есть «Добротолюбие»… – там всё написано. Нет старцев – так по книгам можно сегодня воспитывать себя. Я вот так и говорю: живи жизнью хорошей, будь старцем, и других будешь воспитывать. Зачем ты сваливаешь на других – вот ты давай, сам будь старцем. Никто не хочет, к сожалению. Сейчас спасаться намного трудней. При советской власти было легко спасаться.

– Спасибо, владыка, за такой замечательный ответ.

«Прояви свою волю – тогда и Господь помогает»

Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава

– Владыка, такой немного личный вопрос. Вы росли без отца и состоялись как личность. Как молодым юношам и девушкам, которые тоже растут без отца или без матери – а таких очень много в нашей стране, – обрести себя, как им воспитать в себе человека и как – самое главное – найти Бога? Что вы им посоветуете?

– Если они будут искать Бога, они найдут Его. Найдут! Господь всегда придет на помощь. Я управляю епархией уже 40 лет, и, когда мне тяжело, я молюсь, и Господь приходит и вразумляет, что говорить, если что-то не так. Поэтому молитва – в первую очередь. Если они без молитвы, без Бога – тут все нараспашку, что хочешь, то и делай. Сегодня девушка замуж выйдет, завтра разведется, послезавтра еще раз выйдет… Страх Божий надо иметь и молитву. Молитва всё побеждает.

Если что-то даже у человека не получается, молиться надо. И верить. Если будешь с верой молиться и твердо верить, что все получится, тогда и получается. Если будешь колебаться – ничего не получится. Надо твердо верить.

Сейчас молятся и в интернет смотрят. А молитва-то и бежит. Молитва должна быть сосредоточенной, тогда это молитва

Молодежи очень тяжело. Не будем говорить, сколько соблазнов сейчас пришло. У нас, когда я рос, не то что телефона – даже часов не было. Нечем искушаться было. Только молитва. И молитва действительно помогала. Такая была, что даже прямо до Бога шла. А сейчас молятся и в интернет смотрят. А молитва-то и бежит. Молитва должна быть сосредоточенной, тогда это молитва. А так – это только видимость молитвы. Нет молитвы. Молитва – особый дар Божий.

– Если сегодня человек решит отказаться, например, от каких-то своих дурных привычек, получится ли у него это? Сможет ли он это?

– Сможет. Сможет. Надо только взять себя в руки и сказать: нет. Нет! Воля нужна. Без воли ничего не получится. Прояви свою волю – тогда и Господь помогает. Когда ты что-то делаешь сам. А если так как-то… то ничего и не исправится.

«Все должны к Богу идти»

Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава

– Коренной народ, который составляет значительную часть населения вашей митрополии, – чуваши. Скажите, владыка, что это за люди – чуваши? И как они восприняли вас, когда вы приехали в епархию?

– Восприняли очень хорошо. Полюбили. Когда я служу, они меня так встречают! Целую гору платков, одежи под ноги стелют. Чувашский народ особый. Если что не так, они проводят, могут и не пустить даже в храм. Владыка Мануил, старец великий, приехал в Канаш – так его не пустили. Закрыли на замок храм и не пустили служить. И так может быть. Меня, слава Богу, везде с любовью встречали. Нигде не было ни одного случая за столько лет. Меня полюбили. А я их полюбил. Для меня нет национальности. Что русский, что чуваш – какая разница. Все должны к Богу пойти. У Бога все одинаковые. Я архиерей, вы мирянин, там я не буду над вами начальником, там начальников нет, там все одинаковые, и я так старался и стараюсь относиться к людям – не как начальник, а так: мы одна семья. Если кто приходит ко мне – это моя семья. Должны вместе молиться и вместе идти к Богу. Я переживаю, чтобы чуваши были в Царстве Небесном.

– Владыка, а как живут люди, которых вы окормляете? Как живет глубинка, деревня?

– В деревнях лучше живут. У них там все свое, огороды… В городе хуже. В городе деньги нужны, а зарплаты небольшие.

Молодежь старается в города уехать, а в городах-то тяжелее жить. В городе всё из магазина, а в деревне всё свое.

«Ребенок должен расти в храме»

– Сегодня многие родители приводят детей в храм. Посоветуйте с высоты вашего пастырского опыта: как удержать ребенка в храме? Как сделать так, чтобы он не забыл туда дорогу, когда подрастет, особенно в переходный возраст?

– Воспитывать надо с детства, с пеленок в храме. Приносить, приводить. Может, маленькие и плачут там, но надо, обязательно надо приводить в храм. Потому что, если он уже подрос и вы начали его приводить, он не останется. Единицы таких остаются. А если с детства, если в храме росли, то и остаются.

Почитать родителей надо, и всё будет нормально в семье.

– Скажите, владыка, в чем, на ваш взгляд, состоит главное отличие православных людей, мирян той советской, непростой эпохи от современных христиан?

– При советской власти христиан преследовали. Их на ответственные посты не брали, работа была самая плохая у них. Верующие считались вторым, третьим сортом. Только кто был тайно верующим, попадал в начальство, в генералы. И тогда помогали. А в основном верующих презирали.

Сейчас все верующие, а в храм не идут

А сейчас все верующие. А какие верующие?! Верующих много, а в храм не идут. Один раз, на Пасху придут, и вроде так и надо. Покрестили и до смерти теперь о храме забыли. А это не правильно.

Священники должны работать, воцерковлять людей. Все зависит от нас. Если мы будем работать, воцерковлять тех, кто считает себя верующими, тогда люди будут действительно верующими. Никто ведь нас не преследует сегодня, наоборот. И работать с молодежью надо. Потому что верующий человек преступлений не делает. И если Россия верующая, то она сильная. А если веру потеряет, то распадется. Именно вера соединяет всех.

«Терпение и послушание – главное»

Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава

– Вы пришли в монастырь в достаточно молодом возрасте. Как ваша мама отнеслась к решению избрать монашество?

– Она не хотела благословлять, но я уговорил ее. Сказал: если не отпустишь в монастырь, буду жениться. А она не хотела, чтобы я женился. Вот так и благословила меня на монашество. Лучше в монастырь, чем жениться.

– Владыка, что бы вы могли посоветовать людям, которые решили принять монашество?

– Дело хорошее – монастырь, но надо взвесить свои силы. Потому что из монастыря обратно пути нет. Есть правило: если монах пострижен, а потом уходит из монастыря, то его и погребать нельзя по-христиански, он становится, как Иуда, предателем. Настроиться надо на то, чтобы пребывать в монастыре до самой смерти. Даже если смерть грозит – никуда из него. Монах должен так жить. А сейчас поживут, потом уходят… Так нельзя. Решать надо навсегда.

Я в египетских монастырях был, там одного монаха встретил – он 50 лет живет в монастыре, никуда не выходил. Родителей и братьев всех оставил, даже не переписывался с ними. Посвятил всего себя Богу. Я, когда ушел в монастырь, тоже и братьев, и сестер, и маму оставил.

Живи хорошо, и будешь старцем, будут к тебе люди приходить, будешь людей спасать.

– А сейчас в России это возможно, чтобы человек поставил такую цель и достиг ее?

Все зависит от нас. Искушаться поменьше надо и жить в молитве и послушании

– Возможно. Все зависит от нас. Искушаться поменьше надо и жить в молитве и послушании.

– Владыка, вы, несмотря на все испытания, через которые вам пришлось пройти, несете свое такое ответственное служение уже больше 60 лет. Скажите, пожалуйста, как научиться терпению и трудолюбию? С чего начать?

– С чего начать? С терпения, с послушания. И не надо никогда думать, что люди плохие. Надо за собой следить и думать, что ты плохой, а остальные все хорошие. Надо быть как мытарь, а не как фарисей, который пришел в храм хвалиться: вон тот плохой, а я хороший. Так мытарь ушел оправданным, а фарисей остался неоправданным.

– Спасибо вам большое, владыка, что ответили на наши вопросы.