Они по-другому дышать не могут.
О многодетных семьях

Когда журналисты пишут про многодетные семьи, редко кому удается избежать штампов: вот они, бедные-несчастные, ютятся в убогом углу, а «плохое» государство им не помогает. Есть и другой штамп: когда все хорошо-прехорошо, и у родителей-героев в глазах, под которыми черными кругами застыла усталость, светится счастье. За время, проведенное в семье художников Андрея и Инны Олейник, меня не раз «качало» в сторону этих штампов. Думаю, маме одного ребенка так же трудно понять родителей семерых детей, как водителю трамвая пересесть за штурвал самолета. Слишком разные системы координат и траектории движения. Но я все-таки попыталась. И вот что из этого получилось.

Не умножайте одного ребенка на семь

Когда мы только договаривались о встрече, я честно призналась, что не могу представить, как живет семья, в которой растут семеро детей. У меня и с одним-то голова идет кругом.

— Не стоит умножать одного вашего на семь,— успокоил меня Андрей.— В многодетных семьях дети растут по-другому.

Чтобы узнать — как именно — я и отправилась вместе с сыном к Олейникам в гости.

Увидеть всю семью в сборе с утра можно в храме. По воскресеньям они ходят на богослужения в Свято-Алексиевский женский монастырь, неподалеку от которого живут. Однако вычислить их из числа прихожан оказалось не так-то просто — родителей с детьми на службе много. Наконец нахожу своих героев.

После службы старшие дети быстро разбегаются на занятия в воскресную школу. Пытаясь сфотографировать всю семью вместе, чувствую себя Шариком из Простоквашино, полдня бегающим за зайцем с фоторужьем.

На выходе из храма Андрей знакомит меня со своими друзьями — также отцами многодетных семейств:

— У Штокгамеров семеро детей, у Шинкаренко — шестеро. Вот мой тезка, Андрей Кучеренко — тоже многодетный.

— Я не многодетный,— улыбается в ответ солидный бородач.— У меня всего трое.

Выясняется, что при этой женской обители сложилась целая община многодетных семей.

— Это удивительно,— говорит настоятельница монастыря игумения Феодосия (Бессонова).— Видимо, им покровительствует святая Анна Кашинская.

После службы Андрей и Инна вместе с Мишей и Ксюшей едут домой, прихватив заодно своих друзей Штокгамеров, живущих по соседству. Помещаемся все вместе запросто — у Олейников собственный микроавтобус.

Когда заходим в дом, Инна просит:

— Не обращайте внимания на беспорядок.

А я и не думаю обращать, потому что, во-первых, беспорядок — обычное дело в доме, где растут дети. А во-вторых, все мое внимание приковано к Ксюше — эта кнопка двух с половиной лет пыхтит в прихожей, сама развязывает шнурки на ботинках, аккуратно снимает их и ставит на обувную полку выше себя ростом.

Большую часть кухни занимает огромный стол. На стенах — детские рисунки, вышитые картинки, плакат «Поздравляем папу», на подоконнике — горшки с кактусами. В красном углу — иконы и зажженная лампада.

В комнате, которая служит одновременно залом и детской комнатой, две двухъярусные кровати, раскладной диван, детская кроватка. Тут же телевизор, компьютер, книжные полки, коробки с игрушками.

Мне сразу вспоминается песня из мультфильма про летучий корабль: «Маленький домик, русская печка, пол деревянный, лавка и свечка, и ребятишек в доме орава… Вот оно — счастье…». Единственное отличие: у Олейников вместо печки — газовый котел.

После совместной молитвы рассаживаемся за столом пить чай. Через пять минут дети выходят из-за стола и исчезают из поля зрения. Мы остаемся разговаривать. Из ниоткуда возникают два кота — черный Маркиз и серый Дымок. Маркиз элегантно располагается на стуле, Дымок, пока никто не видит, пытается стащить с тарелки колбасу.

Из плоскости в вертикаль

Я пытаюсь влиться в обстановку, стать «незаметной», но чем больше стараюсь, тем меньше у меня это получается. Мои вопросы кажутся мне плоскими, одномерными.

— Просто делайте свое дело. Вы же на работе! — советует мне Андрей. И своими ответами придает моим вопросам вертикальное измерение.

— Как строится распорядок дня семьи, когда вы все успеваете, удается ли вам немного поспать?

— Каждому из нас Господь дает то, что ему нужно. Ведь у каждого свой путь. Я не представляю, что бы я делал сейчас, если бы у меня не было детей. Значит, мне для моего спасения нужна именно такая жизнь. Но пока ты так не мыслишь, ты ничего не поймешь. Это все равно, что глухому объяснять, что такое музыка, слепому — что такое солнце. Для того, чтобы понять, мировоззрение человека должно перемениться. Ведь многодетность подразумевает жертвенность. А современному обществу это понятие чуждо, поскольку все, окружающее нас, учит противоположному.

— Глядя на нас, многие удивляются,— соглашается Инна.— Недавно мы были на встрече выпускников нашего училища. На нас смотрели, как на инопланетян, переспрашивали: «Сколько-сколько у вас детей?.. А на вид нормальные, вроде, люди, даже улыбаетесь».

— В наше время все перемешалось,— говорит Андрей в ответ на мое восхищение самим фактом наличия семерых детей в «наше сложное время».— Обычная, нормальная семья, где много детей, а отец — глава семьи и добытчик,— сегодня нонсенс. А такое положение вещей рождает множество проблем.

Отец семейства кажется мне несколько жестким, даже авторитарным человеком. Инна, напротив, очень мягкая, женственная, какой, наверное, и должна быть настоящая жена.

— Как распределяются обязанности в вашем доме?

— Муж должен обеспечивать семью и следить за общим порядком дел в доме. Жена — заниматься домом. Дети — слушаться родителей. Это даже не обсуждается.

— Дети знают, что с папой у нас шутить нельзя,— улыбается Инна.— Он никогда не кричит, но если берет ремень — делает это очень редко, но метко.

Патриархат в действии, решаю я про себя. Поначалу это озадачивает: непривычна мне, отравленной современными взглядами на жизнь, такая субординация. Я все время жду, что вот-вот Инна «вспыхнет» на то или иное замечание. Но она молчит. Я внимательно наблюдаю за ней и вдруг понимаю, что это ей не в тягость, а в радость.

— Отец должен быть строгим, но участливым к желаниям и свободе супруги и детей,— объясняет Андрей свою позицию.— Нужно стараться поддерживать взаимопонимание в семье — снисходить к слабостям ближних и помогать друг другу стать сильнее и лучше, где — наказанием, а где — шуткой. Конечно, без Божией помощи это невозможно.

Со временем, видя, как трезво и разумно Андрей смотрит на мир, я сама начинаю думать, что требование «жена должна всегда и во всем слушаться мужа» — это не деспотизм, а единственно возможная формула существования многодетной семьи. Да, пожалуй, не только многодетной.

И все же вопросов очень много. Один из них — как растить детей, не имея большого просторного дома и солидного банковского счета? Андрей:

— Иногда люди думают: вот будет у нас все, тогда и родим. Но так не бывает. Ты сначала роди, а потом Господь даст тебе все, что тебе нужно.

У него нет страхов относительно того, что он не сможет прокормить растущую семью. Не потому, что он об этом никогда не задумывался. Он не боится работы, поэтому его семья и не голодает; но главное — это уверенность в Промысле Божием, в помощи Создателя.

— Когда был один ребенок,— соглашается Андрей,— я все время думал: что мне делать? А теперь, когда детей много, подобные вопросы отпали сами собой.

— Значит, стереотип, что все многодетные — бедные, не работает?

— Богатство и бедность — понятия условные. Кому-то наши условия жизни покажутся нищенскими, а для других и то, что мы имеем,— богатство.

— Но почему-то именно многодетные считаются самыми неблагополучными?

— Это от количества детей никак не зависит. Оглянитесь вокруг и увидите: есть и бездетные неблагополучные семьи.

— Существует и другой не менее неприятный стереотип, что дети в многодетных семьях неухоженные.

— Это только от мамы зависит,— уверяет Андрей.— Если мама — неряха, то у нее и один ребенок будет грязный, а если — аккуратная, то и с десятью справится.

Вижу по детям, что Инна прекрасно справляется. Решаю узнать у нее «секрет» счастливой семейной жизни:

— Если доход семьи зависит от отца, то атмосфера в доме в большей степени —заслуга матери. Я не имею права на раздражение. Меня должно хватать и на детей, и на мужа. Хотя и не всегда это получается,— просто отвечает она.

— Самое главное,— продолжает ее мысль Андрей,— чтобы мама, стремясь возрастать в делах любви, смогла привить это стремление и детям, научая их ответственности, послушанию, трудолюбию и любви друг к другу. А как дополнение к главному — поддерживать порядок и уют в доме.

— Это означает не расставаться с пылесосом и быть прикованной к плите?

— Совсем не обязательно.— улыбается Инна.— У меня есть дочки — они мои главные помощницы.

С этими словами Инна включает электрическую мясорубку. Маленькая Ксюша подставляет к столу табуретку и сосредоточенно начинает бросать в нее мясо, заталкивая его толкушкой. Узнаю, что эту операцию она никому не доверяет, разве только Мише по его просьбе.

Студии раннего развития детей отдыхают.

Не заводите детей!

Когда Олейники начинали строить семью, они не думали о том, что будут многодетными. Поженились, на свет появилась старшая дочь Даша. Это было в начале 90-х годов. Кризисная ситуация в стране совпала с периодом внутренних исканий у Андрея и Инны. Поиски смысла жизни, увлечение восточными религиями — все это чуть не привело семью к разводу. Ответы на мучившие их вопросы они нашли, когда начали ходить в православный храм, читать духовную литературу, словом, воцерковляться. С этого момента у них началась совсем другая жизнь. Они так и говорят: это было еще до обращения, а это — после.

— Люди неправильно рассуждают, когда говорят, что хотят «завести ребенка»,—говорит Андрей.— Ребенок — это не собственность родителей. Он принадлежит Богу. Единственное, что могут сделать мама и папа,— это не мешать Господу воспитывать его, выполняя свои обязанности перед Богом и ребенком.

Олейники не только не мешают, но и стараются помогать. Каждую субботу и воскресенье, а также в дни церковных праздников они вместе с детьми — в храме. Дети занимаются в воскресной школе, старшие девочки поют в ансамбле «Незабудка», созданном при монастыре, участвуют в православных фестивалях.

Старшая Даша в этом году поступила на филологический факультет педагогического института. На бюджетное отделение. Марина, Маша и Ирина пока учатся в обычной школе. Миша с Ксюшей сидят дома с мамой — стадию «детский сад» Андрей и Инна считают лишней и неполезной для детей и их родителей. Вместе с мамой младшие рисуют, лепят, играют. Недавно Миша сам вышил крестиком храм — подарок папе на именины.

— А как же личное пространство и время? Возможность маме реализовать себя? — спрашиваю я.

— Потенциал женщины раскрывается в детях. Если у нее один ребенок, она заглушает его своей личностью и, чтобы реализовать себя, убегает на работу, делает карьеру, занимается какой-нибудь общественной деятельностью. В результате страдает сама и страдает ребенок. А когда у женщины много детей, она самореализуется полностью.

Мне трудно с этим согласиться.

— Знаете, что такое становая тяга? — неожиданно спрашивает меня Андрей.

— В первый раз слышу.

— Это силовое упражнение для мышц спины. Когда я начал заниматься тяжелой атлетикой, повесил на штангу 50 килограммов и спросил у тренера: «А как правильно дышать?», ведь это важно — сохранить правильное дыхание. А он мне ответил: «Повесь сразу 100 килограммов, тогда поймешь. Просто по-другому дышать не сможешь».

Все ясно: многодетные дышат по-другому. Однодетным не понять.

Занятия в воскресной школе заканчиваются. Дети начинают постепенно прибывать. Первой приходит Даша. Потом — по очереди Марина и Ирина. Ждем Машу, чтобы сделать общую семейную фотографию.

Тут я понимаю, что совсем потеряла из виду своего сына. Все это время они с Мишей провели в песочнице во дворе. Пока я вытряхиваю из его одежды песок, сын неожиданно просит:

— Мама, давай останемся здесь жить.

Почему вы так решили? Протоиерей Владимир Пархоменко, благочинный Саратовского округа, настоятель храма в честь Преображения Господня в Пристанном, отец пятерых детей: — Почему решили?.. Потому что христиане. В христианском понимании брак неотделим от рождения и воспитания детей. По сути, мы продолжаем делать то, что делали наши предки — несмотря на то, что у нас совершенно иная экономическая ситуация. Нашим предкам было выгодно иметь много детей. В советское время было наоборот, вся наша жизнь, включая даже размеры городских квартир, была уже заранее рассчитана на семью с одним, в крайнем случае, с двумя детьми. Нам было трудно решиться на третьего ребенка. Это был барьер! Перешагнув его, решившись, мы стали немножко другими людьми, у нас изменилось само восприятие семьи. Раньше дети были как бы по отдельности: вот один, вот второй. А когда родился третий (наконец-то сын — после двух дочерей!), образовалась такая единая общность: НАШИ ДЕТИ. Жизнь человека определяется не деньгами, не доходом — она определяется мировоззрением. Материальные трудности — они присутствуют. Но то, как они переносятся,— зависит от духовной атмосферы в семье. Отсутствие больших доходов — это отговорка. Люди лишают себя этой радости — большой семьи — из ложного страха. Семен Кулагин, руководитель паломнической службы «Восхождение» при храме в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», отец четверых детей: — Когда мы с Вероникой решили пожениться, она спросила меня: «Ты сколько детей хочешь?» Я ответил: «Восемь». Она сама ничего не сказала, но впоследствии выяснилось, что она тоже мечтала о большой семье. Что интересно, Вероника вообще единственный ребенок, а у меня только одна сестра; но мои папа и мама из семей, в которых было по шесть детей. Сейчас нашему старшему сыну четырнадцать лет, младшему десять месяцев, и вполне возможно, что мы на этом не остановимся. Почему? Потому что мы верующие люди, а верующий человек должен производить на свет столько детей, сколько Бог дает. Трудно ли это? Еще как трудно. Но нам удается сделать так, что наши дети имеют все необходимое. Деньги зарабатываю я; у супруги есть и музыкальное образование, и юридическое, но последние годы она, конечно, лишена возможности работать. Есть шкала ценностей, и на этой шкале дети все-таки на первом месте. Мы действуем по благословению: в свое время посоветовались с духовником, и он благословил нас на создание многодетной семьи. Мы чувствуем, что Бог помогает нам и детей наших не оставит. Дмитрий Штокгаммер, оператор станков с программным управлением, отец семерых детей: — Почему мы так решили? Жена Татьяна говорит: «Потому что мы такие смелые и храбрые». Это она так шутит. Дело в том, что мы ничего не решали. Все само получалось. Мы каждый раз хватались за голову, но каждый раз вспоминали слова: «Если Господь дает детей, Он и на детей дает». Господь дает детей многим людям — как и все остальное. Только бери. Но люди не берут. Кто-то пугается ответственности, боится, что не хватит денег, чтобы всех прокормить, вырастить, дать образование… Не надо думать, что нам совсем незнакомы эти страхи. Нам помогает и то, что мы с женой — нерасчетливые люди. Не умеем просчитывать вперед. Мы просто живем — ради детей. И Господь помогает нам. Давно хотели переехать из квартиры в частный дом, и когда мы ждали пятого ребенка, Господь так устроил, что у нас появился свой дом. Не могу сказать, что у нас много проблем, но работы — много. У жены особенно. Я-то ушел на работу и там отдыхаю. Но дела насущные — они только укрепляют семью. Если в семье один ребенок, и он вырастает, а родители — еще молоды, то у них другие проблемы появляются, начинаются скандалы, взаимные претензии, от которых семьи зачастую распадаются. Наши проблемы нас объединяют. Один ребенок вяжет родителей по рукам. С ним надо играть, им надо заниматься. А когда детей несколько, они между собой ладят, играют и освобождают много времени для родителей. И в школе дети из многодетных семей сильно отличаются от своих сверстников, которые растут одни в семье. Наши дети идут в школу — чтобы отдохнуть. От труда, от послушаний. А дети, которые растут в одиночестве,— идут от компьютера, от развлечений к труду. Поэтому им в школе скучно. А нашим детям — интересно. Семья — это коллектив, в котором дети многому учатся. Есть кто-то старше тебя, которому ты подчиняешься, есть кто-то младше, о котором ты заботишься. В семье проигрывается весь спектр жизненных ситуаций, ребенок приучается дружить, слушаться, помогать. И в этом проявляется еще одна грань мудрости Господней, который говорит: не надо ничего придумывать, живите так, как вам положено. Решиться иметь много людей могут только люди верующие, даже если они себя не называют таковыми. В глубине души они верят, что Господь их с детьми не оставит. Он будет всегда, Он всегда любит нас и наших детей — даже больше, чем мы сами их любим.