«Войну Господь дал, чтобы люди вернулись к Богу»

Отправляя студентов нашей Сретенской духовной семинарии на летние каникулы, мы дали им поручение: встретиться с христианами, которые на два или на три поколения старше современной молодежи, расспросить у них о том главном, что происходило в жизни этих людей в государстве, восставшем против Бога, а потом уставшем от этого восстания и осознавшем всю его тщетность и бессмысленность. О том, как эти люди обрели и сохранили свою веру, о главном, к чему пришли люди старшего поколения, приближаясь в зениту или к закату земного пути.

Надо сказать, что все студенты с немалой пользой для себя, да и для нас, их наставников и воспитателей, исполнили это послушание. Все без исключения их наблюдения и записки необычайно интересны. С некоторыми из этих работ мы готовы познакомить наших читателей.

Епископ Тихон,
главный редактор портала Православие.ру.

***

Монахиня Лидия (Державина) родилась в 1936 году. Она вдова протоиерея Иоанна Державина, мать 11 детей. Все дети в семье Державиных связали свою жизнь с Церковью: трое сыновей – священники, все дочери – матушки. В интервью порталу «Православие.ру» матушка Лидия рассказала о духовном значении Великой Отечественной войны для русского народа, о тяжких испытаниях, выпавших Церкви в XX веке, и о современных искушениях.

– Войну Господь дал, чтобы люди вернулись к Богу. И на самом деле оно так и произошло. Когда начиналась война, во-первых, Сталин вспомнил, что народ силен именно в вере, он обратился к народу «братья и сестры», как раньше, а не «товарищи», как у них было принято.

Война послужила очищением для народа. Конечно, потери большие были, но все-таки Господь нам даровал победу. Потому что война началась в день памяти всех русских святых, а русских святых у нас к тому времени было уже очень, очень много, хотя многие были не прославлены – ведь сколько новомучеников было до войны, они не оставили молитвами свою Родину, молились за нее. Они молились на небе, а тут на земле стали открываться храмы, и они были наполнены людьми. Все молились о победе. Церковь сыграла большую роль в объединении народа и вдохновении его на молитву о победе.

– Как народ обратился к Богу после победы? Как власти стали относиться к Церкви?

– Победу-то одержали, но все равно продолжались гонения на церковь, особенно при Хрущеве в 60-е годы. Например, храм, где нас крестили, где я венчалась, при Хрущеве разобрали на дрова, сожгли, фундамент один остался. Очень сильная была богоборческая кампания. Многим священникам предлагали отречься. И к моему мужу тоже приезжал из Самары кагэбэшник, он на уазике был, а у о. Иоанна (покойный муж монахини Лидии – прим. К.Т.) мотоцикл. Он сказал о. Иоанну: «Следуй за мной», – и поехали они в лес. Мой муж, так как сам служил в органах МВД (проходил срочную службу), хорошо понимал и знал политику советского правительства. Он понял, что его зовут туда не просто так. Это было, когда мы служили в Ташле. Они поехали в лес. Там о. Иоанну сотрудник КГБ стал предлагать оставить сан. Говорил, что он человек эрудированный, может институт закончить, может быть на руководящей должности, что проповеди говорить умеет, способности у него такие большие. О. Иоанн, конечно, отказался. Он потом рассказывал, что у него такие мысли были, что он может и не вернуться из этого леса, тогда могли расстрелять прямо на месте, но Господь хранил. Были священники, очень мало, конечно, таких, очень мало, но были единички, которые отказывались. Это была такая кампания, чтобы соблазнить тем самым верующих, чтобы потом сказать: вот, смотрите, и священники отказываются. Говорят, что они обманывали, но люди верующие не поддавались – это действовало только на маловерных. Господь же сказал, что Церковь «не одолеют врата адовы», а богоборческие компании всю историю ведутся, с первых веков до нынешнего дня.

– Какой была жизнь после Хрущева, в 70-е годы?

– Ну, как-то помягче было. И когда намечалось 1000-летие Крещения Руси, то уже как-то и правительство участие принимало, помягче было…

– Какой вообще была жизнь в СССР?

– В Ленинграде после войны все-таки очень трудно было, были очереди за сахаром, мукой, в 46-м, 48-м, 50-м. Так вот, политика государства была такова: жили тогда в коммунальных квартирах, одному соседу говорили: ты следи вон за тем соседом, он что-то ненадежный, мало ли что скажет, все нам докладывай. «Ненадежному» говорили: следи за тем (которому сказали следить), говоря подобные упреки в его адрес. Было развито доносительство и шпионство друг за другом, поэтому даже в очереди боялись что-либо сказать, шепотом все говорили. Или во сне что-то про Сталина плохое приснилось и, если это доносилось до властей, могли за это посадить. Люди знали это, поэтому боялись и говорить.

Но в сердце людей вера была, веру русский народ сохранил, как говорили: белые платочки спасли. То есть мужчины боялись церковный порог перейти, потому что была слежка, за крещение себя или детей могли уволить с работы или выгнать из партии. Люди крестили по ночам, приезжали к священнику домой и крестили. У нас был знакомый священник, который крестил детей секретаря обкома партии. Все равно в сердце люди веровали, но не все решались на такое исповедование веры.

Куйбышев (Самара), 1960-е

Вот мы приехали в Самару в 1959 году, до того в Самаре «Стояние Зои» было, так вот это же чудо, явное чудо, это укрепило веру людей, а власти запрещали даже говорить об этом чуде. У нас в деревне бабушка жила, у нее племянник в милиции тогда работал, и его послали охранять этот дом. Его, конечно, спрашивали об этом, но он дал подписку о неразглашении, с них со всех требовали. Перед матерью он снял фуражку и сказал: вот смотри, что со мной за ночь дежурства стало. За ночь он поседел.

– Как происходило возвращение к вере после празднования 1000-летия Крещения Руси?

– Стали члены правительства посещать Пасхальные и Рождественские богослужения, люди пошли в храм. Ну, конечно, 70 лет пропаганды безбожия стерли ориентир, люди не знали, на что равняться, до того людям обещали и обещали светлое будущее, коммунизм. Получилась пустота, молодежи стало трудно найти этот ориентир. По сути, до сих пор эта проблема существует. Сейчас еще появились и распространились всякие секты со своими лекциями, экстрасенсы, колдуны, и поэтому люди, конечно, очень многие абсолютно дезориентированы.

– Согласны ли вы с мнением А.И. Осипова, что в СССР было проще – либо атеизм, либо вера, а сейчас все сложнее, ввиду разнообразности учений?

– Да. Я всегда говорила: нашим детям было легче, наши дети точно знали – вот это Церковь, вот это коммунизм, то есть безбожие. А сейчас все перемешали и добро и зло, границы все стираются в сознании: что было плохим, сейчас считают хорошим. В сознании людей стирают границы что грешно, а что нет. Сейчас очень сложно…

– Как справляли православные праздники?

– Яйца красили дома все. В основном все. Куличи пекли. В Питере, например, продавали весенние кексы – это куличи, только с другим названием, в магазинах продавали. На Пасху молодежь не пускали в храм, кордоны комсомольцев ставили и не пускали.

Когда нужно было провести выборы, советское руководство устраивало их или на первой неделе Великого поста, Неделю Торжества Православия, или на Троицу.

Однажды выборы случились на Троицу. Моего мужа вызвали в сельский совет и говорят:

– Вы на Троицу не служите.

– Почему?

– Потому что выборы, иначе народ весь в церковь пойдет, на выборы не пойдут.

– Я не могу не служить, потому что я присягу давал служить, я обязан служить.

– А вот не служите.

– Ну, если вы мне напишите письменное указание о том, что вы запрещаете мне служить на Троицу, я тогда не буду служить, поеду с вашим документом в Москву, к уполномоченному Кураедову.

– Мы не можем такое указание написать.

– Тогда и я не могу не служить.

– Ну Вы тогда к 6-ти утра закончите службу.

А о. Иоанн не боялся их совсем, говорит им: «Его высокопреподобие изволит вставать только в 8 часов утра».

В общем, ничего они не добились.

Еще однажды, когда в селе якобы разнеслась, а может и действительно была, болезнь скота, ящур, – раньше скота много было, сейчас почти нет – были приняты меры по ограничению распространения болезни, карантин. Это коснулось и Церкви. Правящий архиерей под давлением властей запретил священникам давать крест, причащать с одной лжицы людей, повелено было запретить целовать иконы – чтобы не разносился ящур.

Протоиерей Иоанн получил это распоряжение и сжег его в печке, и как служил, так и служил. Говорит: коровы в Церковь не ходят.

Владыка потом приехал к нему и спросил:

– Как ты мое указание выполнил?

– Да я его в печку бросил.

– Правильно сделал.

В общем, сложные были времена, очень сложные…

Сейчас Господь дал свободу: пожалуйста, иди в Церковь, никто не запрещает, но зато диавол столько соблазнов нагнал, мерзости всякой, что тут сложно опять…

– В советское время священнослужителям приходилось держать много скотины, чтобы выжить?

– Да. Были еще и большие налоги у Церкви, по-моему, даже до 80%. Конечно, держали скотину, особенно те, у кого семьи большие были. Но при советской власти много и нельзя было скотины держать. После войны было время, когда брали налоги молоком, маслом, яйцами. Всю скотину переписывали и потом брали в соответствии с тем, сколько у тебя скотины. Вот так и отучили от труда, сейчас можно сколько хочешь скота держать, но уже никто и не хочет… Хотя сейчас особенно важно свое все в пищу употреблять, химии сейчас много…

– Если провести сравнение между советским временем и нынешним, где жилось проще?

– В СССР главные принципы жизни основывались на заповедях Господних (Декалог), на всех, кроме первой. А вот у Достоевского есть такие слова: «Если Бога нет, то русский человек дрянь», – или насколько русский человек православный, настолько он и русский. А если Бога нет, то делай все что хочешь. Но в СССР нравственность была. Например, могли выгнать из партии за измену жене и женитьбе на другой. А сейчас такого нет.

– Оставляя первую заповедь, они делали богами себя?

– Да. Человек – это звучит гордо. Горькому приписывают эти слова. Самое главное у людей отобрали…

– Как сейчас надо жить, как приводить людей в храм? Как объединить нравственность СССР со свободой, которая у нас есть?

– Многое зависит от священников, от их проповедей, они должны доходить до людей. Но все равно человек сам выбирает. Сейчас и канал «Союз» есть, многие могут смотреть. Дело выбора. По телевизору можно и дрянь посмотреть, а можно что-то и доброе. Зависит от человека.

У многих современных русских людей священномученики есть, которые пострадали за веру. Бывает, человек вырос в безбожной семье, а потом Господь как-то обратил, и вот человек верующим стал, а потом оказывается, у него в роду есть священномученик. Церковь земная и небесная молитвенно связаны.

Архимандрит Иоанн Крестьянкин говорил: ничего не бойтесь, кроме греха, а Господь знает, как своих спасти.