«Был особый дух – дух единства в вере»

Отправляя студентов нашей Сретенской духовной семинарии на летние каникулы, мы дали им поручение: встретиться с христианами, которые на два или на три поколения старше современной молодежи, расспросить у них о том главном, что происходило в жизни этих людей в государстве, восставшем против Бога, а потом уставшем от этого восстания и осознавшем всю его тщетность и бессмысленность. О том, как эти люди обрели и сохранили свою веру, о главном, к чему пришли люди старшего поколения, приближаясь к зениту или к закату земного пути.

Надо сказать, что все студенты с немалой пользой для себя, да и для нас, их наставников и воспитателей, исполнили это послушание. Все без исключения их наблюдения и записки необычайно интересны. С некоторыми из этих работ мы готовы познакомить наших читателей.

Епископ Тихон,

главный редактор портала Православие.ру.

***

Митрополит (на покое) Астраханский и Камызякский Иона с юности посвятил свою жизнь служению Богу и Его Святой Церкви. В 1965 году он был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре, где его духовником стал архимандрит Кирилл (Павлов). О том, как люди пронесли веру через годы гонений, он рассказал в интервью порталу «Православие.ру».

– Если можно, начните с детства. Расскажите о своей семье, родителях, детстве и юности.

– Родился я 13 июня 1941 года в православной семье в тогда еще селе Алтуфьево (сейчас это район Москвы). Я был четвертым ребенком в семье. Через девять дней началась Великая Отечественная война, и отца взяли на фронт. Мама за него особенно горячо молилась, и, возможно, по ее молитвам он вернулся с фронта в 1945 году живым и здоровым. Жили мы в селе скромно, но очень дружно. Жили в основном за счет подсобного хозяйства. Было тяжело, но люди держались вместе, и это чувствовалось. В 1948 году я пошел в первый класс алтуфьевской школы. Учился хорошо. В храм ходил с раннего детства. На первой пасхальной службе был в шесть лет, до сих пор ее помню. С этого же возраста помогал священнику в алтаре. Так и жил до поступления в семинарию.

– Когда вы учились в советской школе, скрывали ли вы от окружающих свою веру?

– Проблем в исповедании веры у меня не было до 10 класса школы, пока моим классным руководителем не стал заядлый коммунист, учитель истории, уроки которого всегда носили пропагандистский характер. Он всегда говорил: «Вашей Церкви скоро конец». Меня часто начали вызывать на объяснение с директором, но мои одноклассники, особенно девочки, за меня заступались, заступались и сами учителя. Веру я свою не скрывал, продолжал алтарничать в своем сельском храме, бывало, что и некоторые учителя отпускали меня на службу раньше окончания занятий.

– Испытали ли вы и ваши близкие гонения в связи с вашим исповеданием веры?

– Гонений явных не было. Были некоторые притеснения, насмешки, но ничего более…

– Какие были в то время церкви, священники?

– Церкви в хрущевское время начали повсеместно закрывать. Усилилась религиозная пропаганда. Началась травля священников. Не могу сказать, что в то время все священники были уж такими ревностными, всякое было. Были, конечно, и примеры истинного благочестия и подвижничества. Церкви были скромны в убранстве, но был особый дух – дух единства в вере.

– Как молодежь оставалась христианами в те годы?

– Было много препятствий для молодежи в исповедании веры. Запрещали, например, брать в семинарию после окончания института, открыто верующих отчисляли из тех же учебных заведений, лишали работы, иногда они подвергались и общественному презрению. Не все это выдерживали: кто-то скрывал свою веру, кто-то отходил от нее вовсе.

– Как отмечали раньше православные праздники, Рождество и Пасху?

– В моем селе эти праздники отмечали всем миром, хоть и время было атеистическое. Ходили друг к другу в гости. Храм, конечно, не вмещал всех желающих. На Пасху во время крестного хода, бывало, в толпу верующих полетят то камни, то тухлые яйца. Милиция не допускала в церковь молодежь, но пройти аккуратно все же можно было. После крестного хода представители власти расходились, и мы служили спокойно. Стихиры Пасхи пел весь храм. Расходились по домам под пение «Христос воскресе». Дружно жили… Когда я был уже насельником Свято Троице-Сергиевой лавры, мы также встречали препятствия властей в праздновании Пасхи Христовой: милицейские ограждения, контроль властей и т.д. Помню, наши удалые иеродиаконы таким представителям прям давали зажженными свечами по физиономиям, когда те были слишком агрессивны.

– Каким был быт православных христиан и обычных, светских людей?

– Жили скромно, но мирно. Очень ценилось человеческое отношение и человеческое тепло. Было на высоте нравственное чувство. Не преувеличу, если скажу, что верующие и неверующие отличались лишь только отсутствием или наличием веры. Что такое хорошо и что такое плохо, знали почти все.

– Где доставали духовную литературу?

– Все это переписывалось вручную… Были редкие дореволюционные издания.

– Расскажите о подвижниках веры, духовных людях, с которыми пришлось общаться?

– Особенно мне запомнился отец архимандрит Кирилл (Павлов). Именно ему меня вручили в день моего монашеского пострига под духовное руководство. Чуткий и духовно опытный человек истинного христианского благочестия. Запомнился архимандрит Тихон (Агриков)…

– Куда в то время ездили в святые места?

– В Лавру мы ходили часто пешком из моего села Алтуфьево. Шли и стар и млад. Меня особенно впечатлила. Там я и прожил потом 32 года своей жизни.

– Чем православные верующие в советское время отличались от нынешних?

– Во все времена были и хорошие, и плохие, слабые и сильные, ревностные и нерадивые, поэтому кардинальных отличий не могу выявить.

– Чем питались, как соблюдали посты?

– Питались всем тем, чем и обычные советские люди. Посты в нашем селе держали, хоть, может, и не всегда строго, но вот, например, Страстную седмицу почитали все.

– Чем запомнилась вам и вашим близким Великая Отечественная война?

– Запомнилась тяготами, скорбями и тревогой, но мы продолжали молиться и не теряли веру. Воевал отец. Прошел всю войну… Хранили память о войне тем, что молились о здравии и о упокоении воевавших.

– Какое у людей было отношение к тому, что происходило в стране – и к созидательному, и к негативному?

– Внутренняя и внешняя политика устраивала практически всех граждан Советского Союза. Единственно, скорбели верующие об отсутствии возможности открыто исповедовать веру и о гонениях на Церковь, о закрытиях храмов.

– Какое было отношение к родителям, старшим?

– Старших уважали, у них учились, им старались угодить. Это проявлялось и в быту, и в простом общении. Места уступали всегда в транспорте, стыдно было сидеть в присутствии пожилых. При них же и покурить стеснялись, и пьяными показаться.

– Что самое главное вы вынесли для себя из опыта прожитых лет?

– Веру в Промысл Божий… Самое главное в воспитании детей – любовь и общение, ну и немного строгости. Во взаимоотношениях между людьми – любовь и понимание. В преодолении жизненных бед и напастей, которые обрушиваются на человека, – молиться, ходить в храм Божий и почаще причащаться.

– Как относиться к тому негативному, что мы встречаем в Церкви?

– Непорядочный и сам нечистый везде грязь найдет. Надо стараться пропустить это мимо сердца и не осуждать, а внимать себе.