Память 28 августа/10 сентября
|
Ее супругом был питиахш (правитель) Южного Картли Варскен. Как повествует житие святой, в «8-й год правления иранского шаха Пероза» (466 год) он отправился в Иран и принял маздеизм (зороастризм), поддерживая тем самым агрессивную политику иранских шахов. Шах, идя навстречу его просьбе, отдал ему в жены «дочь царя», которая по армянским источникам приходилась шаху не дочерью, а тещей. Варскен же, в свою очередь, обещал обратить в маздеизм первую жену и детей. Святая Шушаника, узнав о решении мужа от гонцов, отвела трех своих сыновей и дочь в церковь и молилась вместе с ними о спасении их душ, а после вечерней службы уединилась в одной из келий поблизости церкви, продолжая молитву.
Спустя три дня возвратился Варскен и пытался уговорить жену вернуться домой, но безрезультатно. Потеряв терпение, он послал к ней своего брата Джоджика с супругой и придворного епископа, велев передать, что если она не возвратится, он «волоком притащит» ее. Поддавшись на слезные уговоры родственников и не желая, чтобы дело дошло до кровопролития и они пострадали по ее вине, святая взяла Евангелие и «книги мучеников», и, воскликнув: «Господи Боже, ты знаешь, что я всею душою иду на смерть!», вернулась во дворец, остановившись в одной из далеких комнат.
Спустя два дня Варскен пригласил во дворец Джоджика с женой и устроил ужин, вновь надеясь с их помощью склонить супругу к отречению от Христа. Святая не притрагивалась ни к еде, ни к питью, и когда свояченица стала принуждать ее, Шушаника выбила из ее рук стакан вина. Варскен разъярился и избил и жену, и пытающего вступиться за нее Джоджика. Заковав Шушанику в кандалы, он заточил ее в одной из комнат дворца, а сам, как повествует житие, отправился на охоту, надеясь, что со временем она изменит свое решение.
Епископы Самуил и Иоанн тайно заботились о заключенной, присылая ей пищу. Во время Великого поста, когда Варскен вел военную кампанию против гуннов, Шушаника была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте, проводя время в посте и молитвах. В Светлый Понедельник муж вернулся с войны и узнал, что Шушаника осталась неколебимой. Тогда он потребовал от епископа Афоца отдать ему жену. Протащив ее волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца, Варскен вновь подверг ее невыразимым физическим пыткам. Так и не сумев склонить жену к идолопоклонству, он осудил ее на пожизненное тюремное заключение.
За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, изможденная пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое. На седьмой год пребывания в заключении Шушаника тяжело заболела. Прослышав об этом, ее посетили Джоджик со всем своим домом, «глава епископов» Самуил со своим клириком Иоанном, а также «великие азнауры и высокородные женщины и свободные и несвободные [люди]», испрашивая ее молитв и прощаясь с ней.
Шушаника преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября), в «месяц снятия урожая» (грузинский Стулисай, армянский Кагоц). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви.
Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет. С. Горгадзе и И. Джавахишвили, основываясь на хронологии правления шаха Пероза, считают годом кончины Шушаники 472 год от Р. Х.; синхронические данные армянского Синаксаря относят дату на период 472-476 годов. К. Кекелидзе сопоставляет дату мучений святой с днями недели. Так, страдания Шушаники начались в среду, 8 января (грузинский месяц Апани) — это число приходилось на среду в 469 году. Второй раз ее пытали 14 апреля (грузинский месяц Роз) в понедельник после Пасхи — Пасха в 469 году приходилась на 13 апреля. Прибавляя к этому году 6 полных лет заключения Шушаники, историк получает год ее смерти — 475, что и принят в церковной традиции почитания святой.
«Мученичество царицы Шушаники» Якова Цуртавели — самое древнее из дошедших до наших дней произведений оригинальной древнегрузинской литературы. Однако, по мнению З. Н. Алексидзе, высота художественного уровня произведения позволяет полагать, что оно вряд ли было стартовым в грузинской словесности. Помимо всего прочего, «Мученичество Шушаники» - единственное раннее агиографическое произведение, где святая творит чудеса еще при жизни.
Автор - придворный священник и духовник святой, был единственным человеком, который не расставался со своей духовной дочерью во время ее страданий и мук, не покидая ее, насколько это было возможно, ни во дворце, ни вне дворца, ни в церкви, ни в тюрьме. Еще до возвращения Варскена из Ирана Яков, предчувствуя беду, явился к святой Шушанике и сказал: «Тебе, царица, предстоит претерпеть много страданий, скажи мне — что у тебя на душе, дабы я знал и описал подвиги твои». На основании этих слов большинство исследователей полагает, что Яков создал Житие не по чьему-либо заказу, а, напротив — он сам стал готовиться к этому еще при ее жизни, провидя ее мученический венец.
Биографических сведений о Якове нет. Возможна идентификация автора Мученичества с присутствовавшим на Двинском соборе 506 года среди других архиереев пяти грузинских епархий епископом Цуртавским Яковом (К. Кекелидзе). Об этом Цуртавском епископе упоминает также Католикос Картли Кирон - пятым в числе одиннадцати Цуртавских епископов со времен Шушаники. Однако, З. Алексидзе полагает, что человек, который в 80-е годы V века был придворным священником, причем занимал этот пост довольно долго, спустя 40 лет, к 506 году, все еще мог претендовать на сан епископа. Не исключено также, что Яков создал и другие произведения, не известные современным исследователям, или Мученичество имело утерянное на сей день начало — на эту мысль наталкивают строки начала текста: «теперь же я расскажу вам правдиво о кончине святой», а также слова: «со дней младенчества своего она была богобоязненна, как об этом говорили мы».
В своем произведении автор дает живую картину культурно-религиозной жизни, социально-политического строя, церковной организации и семейного быта грузин, что выходит за рамки сугубо агиографического сочинения, более приобретая черты историко-беллетристического труда. Живость и эмоциональность изложения достигаются внесением в рассказ лирического элемента — автор свободно пользуется таким художественным материалом, как эпитет («трижды жалкий Варскен»), метафора («волк Варскен», «разукрашенная вместо венца цепями», «мученическая кровь — очищение грехов» и т. д.), аллегория («я обрящу добро [муки и страдания]», «пойду по пути, по которому все идут [умру]»), сравнение («эту ночь мы провели наподобие ангелов, в бодрствовании»), контраст (земная — небесная жизнь, слезы — радость, страдания — веселье и т. д.), гипербола («бесчисленное множество», от подвигов Шушаника «растаяла и превратилась как бы в пепел» и т. п.), параллелизм («твой отец построил, ты же разрушил»), афоризмы («не спит Бог», «не связаны ни брат, ни сестра, пусть расходятся»). Усиливая описываемую им картину, автор нередко прибегает к описанию природы и социальных явлений — так, например, мученичество Шушаники предваряется суровой картиной данной местности: знойные лучи солнца, болезнетворная вода, от которой обитатели распухли и почернели, а лица их, страдающие чесоткой, покрылись сыпью.
Мученичество написано уже после кончины Шушаники, в период между 476-483 годами, так как в нем ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасали (483 год), что было бы логичным завершением истории святой, взывающей перед смертью к Богу: «Пусть Господь воздаст Варскену за все то, что он со мною сделал!». О принадлежности произведения V веку свидетельствуют также хронологические, географические и бытовые подробности (описание обычаев совместной трапезы мужчин и женщин и возвращения назад свадебных подарков, тюремного режима и т. д.), подвижный характер праздников, архаичность библейского текста, еще не знающего вульгаты, отсутствие гимнографического элемента в литургической практике, исчерпывающейся лишь чтением и пением Псалмов, что характерно для периода не позднее VI века.
Первичная пространная грузинская версия Мученичества была
утеряна, и лишь после 940 годов появилась известная под
именем Якова Цуртавели редакция (остальные 8 пространных и
одна краткая редакции жития датируются XVII-XIX веками),
претерпевшая некоторые изменения языка и текста: например,
утеряны некоторые факты, сохранившиеся в армянской версии
жития, а также, возможно, начало текста; месяц Стулисай
назван римским словом Октябрь, что для V в. было бы
анахронизмом, и т. п. Армянская версия Мученичества также
использовала в качестве источника утерянную грузинскую
версию, и сохранилась в нескольких пространных и краткой
редакциях.
О мученичестве Шушаники упоминают Католикос Картли Кирион
(VII век), Иерусалимский канонарь (VII век), Арсений
Сапарели (IX век), грузинская летопись Мокцеваи Картлиса
(Обращение Грузии, IX век), Микаел Модрекили (X век),
календарь Иоанна-Зосима (X век).
Грузинская версия Мученичества издавалась несколько раз (критические издания были осуществлены под руководством С. Горгадзе и И. Абуладзе), а также была переведена на русский, латинский и английский языки.
Литература:
Сабинин М. Полное жизнеописание святых Грузинской Церкви.
Ч. 1. СПб., 1871;
Горгадзе С. Священник Яков: Мученичество святой Шушаник.
Кутаиси, 1917 (на груз. яз.);
Peeters P. Sainte Sousanik martyre en
Arméno-Géorgie // Anacleta Bollandiana. T.
LIII. Fasc. III-IV. Br. 1935 (на лат. яз.);
Абуладзе И. В. Яков Цуртавский: Мученичество Шушаники.
Тбилиси, 1938 (на груз. яз.);
Кекелидзе К. С. Памятники древнегрузинской агиографической
литературы / Ин-т истории Груз. лит-ры им. Ш. Руставели АН
Груз. ССР. Тбилиси, 1956. С.7-28;
Lang D. M. Lives and Lgends of the Georgian Saints.
London, 1956. P. 44-56;
Памятники древнегрузинской агиографической литературы /
ред. И. В. Абуладзе. Тбилиси, 1963. С. 11-29 (на груз.
яз.);
Яков Цуртавели. Мученичество Шушаник // Памятники
грузинской исторической литературы: Источники по истории
Грузии / АН Груз. ССР, пер. Дондуа В. Д., введ. и прим.
Алексидзе З. Н. Тбилиси, 1978. Т. 1. Кн. 11.
