Афины, 10 февраля 2004 года
Комиссия по вопросам церкви и общества Конференции европейских церквей (КЕЦ) выпустила меморандум по эвтаназии в качестве своего участия в полемике, развернувшейся в настоящее время в Парламентской Ассамблее Совета Европы. В документе, подготовленном из ответов, полученных от нескольких церквей-членов КЕЦ, принадлежащих православной и протестантской традициям, заявлено, что в принципе ни одна из церквей «не выступает в поддержку активной эвтаназии». Однако среди них существуют различные мнения по возможности «точно сформулированного разрешения при соблюдении строгих условий и в исключительных случаях», т.е. лишь как ultima ratio (последнее средство).
В качестве вступительного замечания в документе подчеркивается необходимость однозначного определения понятия «активная эвтаназия»: «точное определение предмета разговора должно предшествовать его оценке».
«Все церкви, - заявляется в документе, - согласны, что умышленное убийство страдающих и умирающих людей является тяжким грехом. Все церкви подчеркивают необходимость хорошего ухода за безнадежно больными, включая пастырское окормление. Проблема эвтаназии обычно возникает в ситуации, когда по крайне мере два важных принципа медицинской этики сталкиваются или начинают противоречить друг другу, а именно: защита человеческой жизни и избавление от боли и страданий. Даже если мы подчеркиваем необходимость более активных усилий паллиативной медицины, нам следует признать, что в небольшом проценте случаев этот подход оказывается бессильным. Более того, отказ от дальнейшего медицинского лечения и замыкание лишь на облегчении боли и страданий может привести к сокращению жизни, а скорее даже к ускорению процесса умирания. В этом случае мы вступаем в сомнительную область, где хороший уход за безнадежными больными может означать сокращение жизни.
Среди церквей существует всеобщее согласие, что продление процесса умирания за счет медицинских «высоких технологий» не является благом, и что с богословской точки зрения нет никаких препятствий в том, чтобы позволить неизлечимо больному умереть своей смертью». Однако в документе подчеркивается, что «сами по себе медицинские технологии могут затруднить принятие решений и прекращении жизни, например, в случае с зондовым питанием у перенесших инсульт пациентов, страдающих дисфагией (нарушением акта глотания). Если зондовое питание не предоставляется, пациент может умереть естественной смертью, однако у него не будет шансов улучшения своей ситуации.
Тем не менее, если зонд будет извлечен после того, как станет понятно, что это не имело никакой терапевтической ценности, пациент умрет. Вопрос в том, можно ли назвать такой случай естественной смертью. Более общей проблемой может быть определение понятия «естественный» в медицинской этике, с учетом того, что медицинское лечение зачастую является очень «неестественным».
Другой важный аспект данной дискуссии – это принцип «человеческой автономии», принцип, основанный на других фундаментальных принципах, таких как человеческое достоинство и защита жизни, и в то же время ограниченный ими. Человеческое достоинство считается неприкосновенным, а автономия не означает, что мы можем свободно распоряжаться (нашей собственной) жизнью и смертью. Поэтому мы предпочитаем использовать слово «ответственность» вместо «автономии», чтобы подчеркнуть тот факт, что человеческая жизнь должна характеризоваться с точки зрения взаимоотношений друг с другом и с Богом».
Важность значения человеческого достоинства как основополагающей человеческой ценности связана с защитой биологической жизни, «но нам также приходится рассматривать качество аспектов жизни. В христианской антропологии человеческое достоинство – это больше, чем биологическая категория».
В заключение, в документе утверждается, что «решения о прекращении жизни легко приводит нас в сомнительную область, где возможно сокращение человеческой жизни, и возникает мысль, что не лишним будет создать некоторую систему адекватного регулирования таких решений. Вопрос в том, можно ли на основании рекомендации 1418 (1999) Парламентской Ассамблеи разработать дополнительные постановления в этой сфере, не подразумевающие права на эвтаназию, однако способствующие защите вышеназванных ценностей, предоставляющих, обеспечивающих содействие страдающим людям и тем, кто несет ответственность за содействие им».
