|
| Монастырь Арнота |
Арнота
Арнота – это румынский Афон, высокая гора, по склонам которой монашеские скиты и пещеры поднимаются большими, постепенно суживающимися, концентрическими кругами все выше и выше к вершине. У подножия лежит монастырь Бистрица, с неприступным и суровым обликом, хранящий самое большое сокровище жудеца* Вылча – мощи святителя Григория Двоеслова. Выше по склону горы расположены скиты и кельи, вырубленные некогда неизвестными пустынниками в податливых скальных породах. Крутой и утомительный путь наверх приводит, наконец, к вздымающейся вертикально скале, венчаемой орлиным гнездом – Арнотой. Там спит вечным сном Матей Басараб, великий исторический деятель и ктитор многих церквей Валахии и Афона. Мунтенийский господарь взирает на свою страну и народ, избрав своим последним троном суровые пики Арноты, с которых в редкие ясные дни можно видеть внизу петляющую серебряную ленту реки Олт и, там, вдали, окрестности Сибиу в сердце Трансильвании.
Руины на вершине горы
Дорога к монастырю все поднимается и поднимается вверх, изобилуя поворотами, предательски раздваивается; какой-либо указатель отсутствует. Езда по такой дороге тяжела и утомительна, даже путешествуя в такой мощной машине как наша. Вокруг, как нам кажется, нет ни одной живой души; царит полная заброшенность. Без матушки Мелетии, которая нас сопровождает, мы наверняка бы заблудились. Проходит какое-то время, пока не оказываемся на месте. Словно выросший из массивных горных пород, посеревший от дождей, монастырь непоколебимо стоит на скальном отроге. Здесь конец света. В Арноте останавливаются все. Дальше можно подниматься только в небо.
С монастырского двора зима, казалось, никуда не уходила. Холодная сырость и пятна снега на земле говорят о погоде переменчивой и коварной. Вид совсем не идиллический открывается нашему взору. Пребывая в запустении на протяжении десятилетий, почти все постройки в Арноте пришли в бедственное состояние – кельи, церковь, особенно ее фундамент. Для матушки Мелетии все эти подробности словно не существуют. Арнота остается для нее уголком рая. Со слезами на глазах она обнимает сестер и смотрит с любовью на храм, в котором она исполняла послушание гида, пока ее не перевели в Бистрицу. «Ты не сможешь полюбить, прежде чем не поймешь», - произносит матушка и ведет нас в храм; остановившись перед местом захоронения Матея Басараба, она напоминает вкратце о сказании, в котором говорится о том, как преследуемый турками господарь поднялся на вершину горы. Будучи не в состоянии уйти от преследователей, Матей Басараб обменялся одеждой с арнаутом, которого потом янычары взяли в плен и отрубили ему голову. Жизнь господаря, таким образом, была спасена, и в знак признательности своему спасителю он поклялся возвести монастырь на этом месте. И он его построил. Он преобразил вершину горы в алтарь и место своего вечного успокоения. Вдали от мира и вблизи от неба.
 |
| Господарь Матей Бесараб. Изображение из Арноты. |
Там и здесь, словно открытая рана, видна разрушительная работа осквернителей и следы запустения времен коммунистического правления. Исцарапанные и покрытые анонимными подписями фрески XVII века, обезображенные лики святых, ставших мучениками дважды – следы человеческой гордыни. «Ты не сможешь полюбить, прежде чем не поймешь», повторяет матушка Мелетия, показывая рукой на восьмигранный барабан главы. До рассказа опытной и энергичной матушки я смотрел не видя; не обратил я внимания и на то, что Арнота – единственный храм, где написаны все семь архангелов, замечательна роспись Архангельский Собор. Характерная особенность композиций - каждого ктитора и мученика сопровождает ангел. Великолепен Деисус, Причащение Апостолов…
«Иди в тот монастырь, который тебя принимает, а не в тот, в который ты хочешь»
Матушка Мелетия некоторое время назад была переведена в монастырь Бистрица, внизу долины, но душой она осталась здесь, в Арноте, в орлином гнезде древних пустынников. Ей нравится и ее новое послушание, ведь рядом мощи святителя Григория Двоеслова, но наплыв туристов и гостей в монастырь мешает сосредоточенности в молитве. «В душе я больше всего люблю тишину и одиночество», - говорит задумчиво матушка Мелетия. «Многие меня спрашивают, в чем причина моего стремления уйти от мира. Может это из-за гордыни, страха перед человеческими грехами? Из-за неудачи в жизни и нелюдимости? Нет. Я разрываю с миром, чтобы познать Бога, чтобы он навсегда вошел в мою жизнь. В Арноте, пройдя через монастырские ворота, я поняла слова духовника отца Софиана из монастыря Антим, произнесенные им как завещание: «Иди в тот монастырь, который тебя принимает, а не в тот, в который ты хочешь».
«Арнота приняла меня с распростертыми объятиями. Она встретила меня так, словно ждала только меня. Я помню первый день, как будто это было вчера. Не успела я занести свои вещи в келью, как сразу же поднялась в монастырский сад. Он был так прекрасен, со своими яблонями, обсыпанными золотистой пыльцой соцветий, что меня наполнило чувство внутреннего покоя, настолько глубокого, что, опустившись на траву, я полностью забылась. Не знаю, сколько времени я провела там. Очнулась, когда козленок лизнул меня в лицо. Он был сама невинность, покрытый чистой сияющей белой шерстью; и по сей день мне представляется, как будто это был мой ангел хранитель, побудивший меня остаться здесь.
В Арноте прошли самые чудесные годы моей жизни. Даже в самые тяжелые моменты я чувствовала себя счастливой, духовно радостной, сердце мое переполняли песнопения. Мне вспоминается, как однажды пришлось отправиться по делам в Бистрицу, и я встала в четыре часа утра. Я брела в снегу по колено, но нисколько не боялась. Наоборот, я особенно остро все ощущала, созерцая над собой небо, усеянное звездами, которые светились подобно сказочным светлячкам и отражались в зеркале снежного наста, и, без всякого усилия, зазвучал мой голос - то были псалмы благодарения... Едва дождалась той минуты, когда поднимусь снова вверх, и в тиши кельи напишу стихи, в которых излию благодарение Богу. В Арноте я познала сладость молитвы и смысл поэзии».
Матушке Мелетии было у кого учиться правилам истинно монашеского жития. Образцом была для нее престарелая настоятельница из Быстрицы, которая в преклонном возрасте удалилась в пустынный скит, ведя самую строгую и простую жизнь, отказавшись от готовой пищи и от малейших удобств, которые позволяли себе другие сестры: бани и печи в келье. Примером была матушка Мафтидия, поистине святая старица, имевшая особый дар молитвы. По рассказам сестер, когда она, больная и слабая, молилась во время литургии, ее окружали сонмы ангелов, воспевавших славу иконе Пречистой Богородицы. Старица была удивительно добра по отношению ко всем. В самые холодные зимы сестры, просыпаясь утром, вдруг обнаруживали у дверей кельи охапку другую хвороста. Матушка не разводила у себя огня. Она хотела защитить от холода молодых сестер, чтобы они утешались жаром пылающего в печи огня и приятным смолистым запахом горящего дерева. Подвижнице было уже 96 лет, и она не выходила из монастыря ни на один день, даже во времена гонений на Церковь после принятия декрета 1959 года. Ее защитил святитель Григорий - святой обратился к ней с иконы, сказав: «Не тревожься. Не уходи. Позаботься о монастыре и о его святынях». В ту ночь, когда умерла старица Мафтидия, матушка Мелетия внезапно проснулась и, с удивлением, услышала ее голос, произнесший: «Да любим друг друга, что мы и исповедуем в нашей душе». Это были последние слова, произнесенные в духе. Последнее и самое важное завещание. Любить и не забывать.
*Жудец - административно-территориальная единица в
Румынии
