Исповедь

Блаженный Августин Гиппонский. Исповедь / Пер. с лат. М. Сергеенко; Предисл. иером. Симеона (Томачинского). — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2012. — 528 с. — (Серия «Духовная сокровищница»).

«Исповедь горячего сердца»

Ее можно перечитывать бесконечно. Возможно, эта книга — лучшее, написанное когда-либо смертным.

В «Исповеди» блаженного Августина — метания и поиски всего человечества, извилистые земные дороги, страдания души, ищущей Бога, — она переворачивается, бедная, с боку на бок, везде жестко.

Прошло 16 веков, но книга читается как будто написанная вчера; доказательством тому сравнительно недавнее обращение под влиянием «Исповеди» Августина известного актера Жерара Депардье, который впоследствии ездил по всему миру с публичными чтениями книги. Причем «Исповедь» доступна как для далеких от Церкви людей, так и для «продвинутых пользователей», как для невзыскательного читателя, так и для утонченного интеллектуала. Недаром ее проходят и в светских университетах — как шедевр мировой литературы, и в семинариях — как святоотеческий труд…

«Мы должны отнести его к числу тех редких людей, отмеченных сияющей печатью гения, которые несут миру новое слово и рождаются не в каждом тысячелетии», — говорит о блаженном Августине профессор Московской духовной академии Иван Васильевич Попов, ныне прославленный в лике святых как мученик Иоанн[1].

Другой известный патролог и историк Церкви Ярослав Пеликан в своем труде «Христианская традиция» пишет о блж. Августине так: «Нет, наверное, ни одного христианского богослова, историческое значение которого могло бы сравниться с его значением… Он был универсальным гением»[2].

Не менее восторженно отзываются о нем и писатели.

Так, Петрарка замечает: «С Августином, конечно, сравниться не может, по-моему, ни один человек; ведь если в его изобильный талантами век ему, на мой взгляд, не было равных, кто сравнится с ним теперь? Слишком велик был во всех отношениях этот человек, слишком неподражаем»[3].

К сожалению, среди православных порой встречается чуть ли не ритуальное дистанцирование от блаженного Августина, поскольку некоторые из его идей послужили основой для католических догматов, таких как Филиокве или учение о первородном грехе. Это преувеличение ошибок отца Церкви, действительных и мнимых, было подробно разобрано в замечательном исследовании иеромонаха Серафима (Роуза), посвященном блаженному Августину[4]. В своей работе отец Серафим показал всю меру почтения, которую воздает Гиппонскому святителю Православная Церковь. Отдельные мысли Августина по вопросам, еще не получившим в его время соборного решения, действительно не вполне соответствовали тем догматам, которые впоследствии были сформулированы на Вселенских Соборах. Однако это нисколько не умаляет заслуг человека, который именуется «учителем Церкви».

Иеромонах Серафим, очень любивший блаженного Августина, подчеркивает: «Без огня подлинной ревности и благочестия, открывающихся в «Исповеди», наша православная духовность — подделка и пародия»[5] . Сам отец Серафим ежегодно перечитывал «Исповедь», находя в ней все новые и новые источники для духовного преображения.

Блаженный Августин родился 13 ноября 354 года в Тагасте (ныне город Сук-Арас, недалеко от границы Алжира с Тунисом). Он получил прекрасное образование и стал преподавателем грамматики и риторики — сначала в родном городе, потом в Карфагене, Риме и, наконец, Медиолане, где и познакомился со святителем Амвросием Медиоланским.

Это была переходная эпоха — от античности к средневековью. Северная Африка, в то время провинция Римской империи, находилась на пересечении финикийско-греко-римского влияния, а Карфаген оспаривал у Александрии второе место после «Вечного города» по значению на мировой «шахматной доске». Именно в Северной Африке просияли такие великие христианские апологеты, как Тертуллиан, Лактанций, священномученик Киприан Карфагенский и другие.

Августин искренне и горячо, с темпераментом бербера, искал истину, к чему его особенно побудили сочинения Цицерона. Множество извилистых путей, среди которых и манихейская ересь, пришлось ему преодолеть, множество сомнений, колебаний и соблазнов пришлось ему отринуть, прежде чем Августин принял решение о том, чтобы стать христианином. Об истории души, ищущей и наконец обретающей Бога, и повествует его «Исповедь». Эта книга, написанная по просьбе святителя Павлина Милостивого, стоит у истоков жанра автобиографии.

В 391 году его рукополагают в священника в приморском городе Гиппон (ныне Аннаба, в Алжире), а через несколько лет он становится епископом этого города.

Все эти годы, до самой смерти, он вел монашескую жизнь, не имея никакой собственности, но всего себя вверяя трудам церковного управления, не забывая при этом и своих ученых изысканий.

Блаженный Августин отошел ко Господу в 430 году, когда Гиппон осаждали вандалы. Его память Православная Церковь празднует 28 июня (15 июня по старому стилю)...

Творческое наследие блаженного Августина представляет собой около 100 работ, среди которых есть такие фундаментальные труды, как трактат «О Граде Божием» (De Civitate Dei) в 5 томах. Многие из них до сих пор не переведены на русский язык.

Однако «Исповеди» в этом отношении повезло. Ее первые переводы появились еще в XVIII веке, с тех пор книга «Confessiones» переводилась неоднократно. Но самым лучшим переводом, несомненно, стал труд известного ученого Марии Ефимовны Сергеенко (1891–1987), выполненный во время блокады Ленинграда. Впервые этот перевод был опубликован в «Богословских трудах» в 1978 году.

Необходимо отметить, что библейские цитаты и аллюзии, которые органично вплетаются в ткань «Исповеди», используются блаженным Августином не по каноническому латинскому тексту («Вульгата» блаженного Иеронима тогда была еще в процессе создания), а либо по более древней версии Писания — «Итале», либо в его собственном переводе, либо просто по памяти, в пересказе. Именно поэтому русский переводчик, стремясь максимально точно передать смысл каждой фразы, не стал искусственно подгонять все подобные реминисценции к тексту Синодального перевода Библии (да это и вряд ли было осуществимо).

Благодаря такому подходу русская версия «Исповеди» сохранила как букву, так и дух оригинала.

Можно только позавидовать тем, кто впервые открывает для себя эту книгу…

Иеромонах Симеон (Томачинский)