«Любая болезнь есть крест»,
или О психиатрии начистоту

Что представляет собой современная психиатрия, почему к страждущим психическими заболеваниями часто относятся как к прокаженным и что делать, если заболели вы сами или кто-то из ваших близких, – на эти и другие вопросы портала «Православие.Ru» ответил доктор медицинских наук, профессор ПТСГУ, заместитель директора Научного Центра психического здоровья Василий Глебович Каледа.

– Хотелось бы, чтобы наша беседа была полезна тем, кто имеет намерение обратиться за помощью, но по некоторым причинам медлит, – или близким таких людей. Все мы знаем, что в обществе существуют определенные «страшилки», связанные с психиатрией – давайте попробуем их если не развеять, то хотя бы проговорить.

Люди уверены, что психиатрические расстройства – это нечто крайне редко встречающееся, а потому сам факт наличия такого заболевания выводит человека за черту общества. Итак, первый вопрос: как много людей страдает психическими заболеваниями?

– Психические расстройства встречаются достаточно часто. По имеющимся данным в Российской Федерации ими страдают около 14% населения, при этом около 5,7% нуждается в психиатрической помощи. Примерно такие же цифры мы увидим в странах Европы и в США. Речь идет о всем спектре психических расстройств.

В первую очередь нужно упомянуть о депрессивных состояниях, которыми страдает во всем мире около 350 млн. человек, а в России около 9 млн. К 2020 году, по мнению экспертов ВОЗ, депрессия выйдет на первое место в мире по частоте заболеваемости. Почти 40-45% тяжелых соматических заболеваний, включая онкологические, заболевания сердечно-сосудистой системы, постинсультные состояния, сопровождаются депрессией. Примерно 20% женщин в послеродовом периоде вместо радости материнства испытывают депрессивное состояние. Можно сразу упомянуть, что тяжелая депрессия в ряде случаев, при отсутствии медицинской помощи, приводит к летальному исходу – к самоубийству.

В связи с увеличением продолжительности жизни и старением населения в последние десятилетия увеличивалась частота встречаемости различных разновидностей деменций позднего возраста, включая болезнь Альцгеймера и ассоциированных с ней расстройств.

Особую актуальность в последнее время приобрели проблемы аутизма в детском возрасте (частота встречаемости в настоящее время 1 случай на 88 детей). Очень часто, когда родителя начинают замечать, что их ребенок существенно отличается в своем развитии от сверстников, они готовы идти со своей проблемой к кому угодно, только не к психиатрам.

К сожалению, в РФ сохраняется высокий удельный вес лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией.

В настоящее время в связи с изменением общего жизненного уклада и стрессогенностью нашей жизни возросло число пограничных психических расстройств. Распространенность так называемых эндогенных психических заболеваний, связанных в первую очередь с генетической предрасположенностью, а не влиянием внешних факторов, к которым относится биполярное аффективное расстройство, рекуррентное депрессивное расстройство, а также заболевания шизофренического спектра, остается примерно одинаковой – около 2 %. Шизофрения отмечается примерно у 1% населения.

- Получается примерно каждый сотый. А каков среди таких больных процент людей, сохраняющих социализацию? Почему спрашиваю: в общественном сознании существует некий стереотип – человек, страдающий таким заболевание, изгой, быть сумасшедшим как бы позорно.

– Ставить вопрос о позорности болезни совершенно некорректно. Недопустимо как с религиозной, так и просто с человеческой точки зрения. Любая болезнь есть крест, посланный человеку, – и каждый из этих крестов имеет свой, совершенно определенный смысл. Давайте вспомним слова святителя Игнатия Брянчанинова о том, что каждому человеку мы должны оказывать почтение как образу Божьему, вне зависимости от положения, которое он занимает, и состояния, в котором находится: «И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собой, чтоб тебе не иметь недостатка в любви». Вот это и есть христианское отношение к человеку, какой бы болезнью он ни страдал. Вспомним и отношение Христа Спасителя к прокаженным.

Каждому человеку мы должны оказывать почтение как образу Божьему

Но, к сожалению, иногда бывает, что наши больные воспринимаются именно как прокаженные.

В психиатрической литературе очень серьезно обсуждается проблема дестигматизации психически больных, то есть изменение отношения общества к психически больным и разработка такой системы организации психиатрической помощи, которая сделала бы ее доступной для всех категорий населения, и к необходимости обращения к психиатру относились бы как к обращению за помощью к любому врачу-специалисту. Диагноз “шизофрения” – это не приговор, это заболевание имеет различные формы течения и варианты исходов. Современные лекарственные препараты позволяют качественно изменить течение и исход данного заболевания.

Согласно эпидемиологическим данным примерно в 15-20% случаев шизофрения имеет одноприступное течение, когда при адекватном лечении по существу наступает выздоровление.

У нас, в Научном центре психического здоровья, существует много примеров, когда люди, заболев в юношеском возрасте, спустя лет 20-25 имеют и имели достаточно благополучный семейный и высокий социальный статус, женаты, у них дети, они сделали успешную карьеру, а кто-то даже и в науке, сумев защитить диссертации, получить учёные звания и признание. Есть и те, кто сделал, как сейчас принято говорить, успешный бизнес. Но нужно понимать, что в каждом случае прогноз индивидуален.

Когда мы говорим о шизофрении и о так называемых заболеваниях шизофренического спектра, мы должны помнить, что больные этим заболеванием нуждаются в длительном многолетнем, а в ряде случаев и пожизненном приеме лекарственных препаратов. Точно также как больные сахарным диабетом первого типа нуждаются в получении инъекций инсулина.

Поэтому никакие самостоятельные попытки отменить терапию недопустимы, это приводит к обострению заболевания и инвалидизации больного.

– Давайте поговорим о том, как происходит начало заболевания. Человек, а тем более его близкие, могут долго не понимать, что с ним происходит. Как понять, что без психиатра уже не обойтись? Мне рассказывали, как в монастырь одной из поместных Церквей привезли болящую сестру. Первое, что сделали в обители – позволили ей не принимать лекарства. Состояние больной обострилось. Потом матушка-игуменья сориентировалась, за приемом лекарств стали специально следить, но ведь и духовные лица не всегда понимают, что такое психическое расстройство.

– Проблема выявления психических заболеваний очень серьёзная и очень непростая. Пример, который вы привели, очень характерен – в монастыре решили, что смогут своей любовью к этой больной девушке и заботой о ней справиться с болезнью. К сожалению, так бывает нередко – люди не понимают, что «наши» болезни имеют очень серьёзную биологическую основу со значимыми генетически детерминированными нарушениями. Внимательный заботливый уход, конечно, очень важен, но всё-таки обязательно требуется профессиональная помощь врачей.

К сожалению, многие не осознают насколько это заболевание серьезно. Можно вспомнить трагическую гибель во Пскове в 2013 году отца Павла Адельгейма, убитого душевнобольным, которого вместо госпитализации послали на беседу к священнику, или гибель трех монахов в Оптиной Пустыне в 1993 году также от рук душевнобольного.

Больные эндогенными психозами часто высказывают различные идеи неправдоподобного или сомнительного содержания (например, о преследовании, о угрозе их жизни, о собственном величии, о своей вине), нередко они говорят, что слышат внутри головы «голоса» – комментирующего, приказывающего, оскорбляющего характера. Нередко они застывают в причудливых позах или испытывают состояния психомоторного возбуждения. У них меняется поведение по отношению к родственникам и друзьям, может появиться необоснованная враждебность или скрытность, страх за свою жизнь с совершением защитных действий в виде зашторивания окон, запирания дверей, появляются непонятные окружающим многозначительные высказывания, придающие загадочность и значимость обыденным темам. Нередко больные отказываются от еды или тщательно проверяют содержания пищи. Бывает, что отмечаются активные действия сутяжнического характера (например, заявления в полицию, письма в различные организации с жалобами на соседей).

С человеком, который находится в подобном состоянии, нельзя спорить, пытаться ему что-либо доказывать, задавать уточняющие вопросы. Это не только не действует, но и может усугубить имеющиеся расстройства. Если он относительно спокоен и настроен на общение и помощь, его нужно внимательно выслушать, попытаться успокоить и посоветовать обратиться к врачу. Если состояние сопровождается сильными эмоциями (страх, гнев, тревога, печаль), допустимо признать реальность их объекта и попытаться успокоить больного.

– Но у нас боятся психиатров. Говорят – «заколют, будет как овощ», и прочая.

– К сожалению, в медицине лекарств, которые лечат серьезные заболевания и вообще не имеют побочных эффектов нет и быть не может. Об этом еще до нашей эры говорил Гиппократ. Другое дело, что при создании современных лекарств ставиться задача, чтобы побочные эффекты были минимальны и встречались крайне редко. Давайте вспомним онкологических больных, у которых на фоне соответствующей терапии выпадают волосы, но им удается продлить или сохранить жизнь. При некоторых заболеваниях соединительной ткани (например, системная красная волчанка) назначается гормональная терапия, на фоне которой у людей появляется патологическая полнота, но сохраняется жизнь. В психиатрии мы тоже сталкиваемся с серьезными заболеваниями, когда человек слышит внутри головы голоса как радио, включенное на полную мощность, которые его оскорбляют, дают различные приказы, в том числе в некоторых случаях выпрыгнуть из окна или убить кого-нибудь. Человек испытывает страх преследования, воздействия, угрозы жизни. Что в этих случаях делать? Смотреть, как человек мучается?

На первом этапе лечения наша задача – избавить человека от этих страданий, и, если на этом этапе человек становиться сонливым и заторможенным, ничего страшного нет. Но наши лекарства действуют патогенетически, то есть они влияют на само течение заболевания, а сонливость – во многих случаях их побочное действие.

Действительно, существуют какие-то превратные опасения насчёт врачей-психиатров, но надо сказать, что это не только наша уникальная российская особенность, которая с чем-либо связана, – так происходит во всем мире. Как следствие, возникает проблема «нелеченого психоза» – больные уже длительное время высказывают откровенно бредовые идеи, но тем не менее ни они не обращаются к врачу, ни их родственники.

Особенно сильно эта проблема выражена в тех случаях, когда тематика бредовых расстройств имеет религиозную окраску. Такие больные в состоянии психоза говорят о какой-то своей миссии, о том, что они являются мессиями, посланными Богом, чтобы спасти человеческий род, спасти Россию, спасти всё человечество от духовной смерти, от экономического кризиса. Нередко они уверены, что должны пострадать – и, к сожалению, бывали случаи, когда больные с религиозным мессианским бредом кончали жизнь самоубийством по бредовым мотивам, принося себя в жертву за человеческий род.

Среди религиозных психозов нередко встречаются состояния с доминированием бреда греховности. Понятно, что осознание своей греховности для верующего человека является этапом духовной жизни, когда он осознаёт свои недостоинство, прегрешения, серьёзно о них думает, исповедуется, причащается. Но когда мы говорим про бред греховности, то человек оказывается одержим идеями своей греховности, при этом у него исчезает надежда на милосердие Божие, на возможность прощения грехов.

Человек оказывается одержим идеями своей греховности, при этом у него исчезает надежда на милосердие Божие

Мы с вами помним, что самое главное, что требуется от человека, который пытается жить духовной жизнью – послушание. Человек не может сам на себя накладывать епитимью, не может без благословения как-то по-особенному поститься. Это строгое правило духовной жизни. В любом монастыре никакому молодому труднику или послушнику никто не разрешит, при всём его рвении, с самого начала исполнять полное монашеское правило или правило схимника. Его пошлют на различные послушания и чётко проговорят ему объём молитвенного делания, который ему полезен. Но когда мы говорим про больного с бредом греховности, то он никого не слышит. Он не слышит своего духовника – он считает, что священник не понимает всю тяжесть его прегрешений, не понимает его состояния. Когда священник строго говорит ему, что не разрешает читать десять акафистов в день, то такой больной делает вывод, что духовник – человек поверхностный, неглубокий, и идёт к следующему священнику. Понятно, что следующий священник говорит то же самое, и так далее, и так далее. Нередко это сопровождается тем, что человек начинает активно поститься, проходит Великий пост, наступает Пасха, он не замечает, что можно радоваться и разговляться, и продолжает точно так же поститься.

На это нужно обращать внимание. Это рвение не по уму, без послушания, является важным симптомом психического расстройства. К сожалению, известно немало случаев, когда больные с бредом греховности из-за крайнего истощения оказывались в реанимационных отделениях в связи с угрозой жизни. Мы в Научном центре психического здоровья наблюдали случаи, когда больные депрессивным бредом виновности и греховности пытались совершить попытки самоубийства и убийство своих близких (расширенное самоубийство).

– Возвращаясь к теме страха перед психиатрией. Конечно, у нас есть больницы – особенно в глухой провинции, – оказаться в которых и правда не пожелаешь никому. Но с другой стороны, жизнь дороже – ведь бывает, что лучше отправить психически больного родственника в плохую больницу, чем вовсе его потерять?

– Проблема своевременного оказания медицинской помощи – не только психиатрическая. Это проблема общемедицинская. К сожалению, мы имеем немало примеров, когда человек, имея те или иные симптомы, тянет с обращением к врачу, а когда наконец обращается, оказывается уже поздно. Это касается и распространенных сегодня онкологических заболеваний – почти всегда больной рассказывает, что у него год, полтора, два года назад появились определенные симптомы, но он не обращал на них внимания, отмахивался. То же самое мы видим в отношении психиатрии.

Однако нужно помнить и понимать: есть состояния, которые опасны для жизни. Голоса – галлюцинации, как мы говорим, слуховые или вербальные – нередко сопровождаются приказами. Человек слышит внутри своей головы голос, который приказывает ему выброситься в окно – это конкретные примеры – или сделать что-то с другим человеком.

Бывают и глубокие депрессии с суицидальными мыслями, которые переживаются очень тяжело. В этом состоянии человеку так плохо, что он не слышит, что ему говорят окружающие, – он не может воспринимать их слова в силу своей болезни. Ему настолько тяжело душевно, психологически, что он не видит в этой жизни никакого смысла. Бывает, что он испытывает мучительную тревогу, беспокойство, и вот на этом этапе от асоциального поступка его может уже ничего не удерживать – ни близкие, ни понимание того, что есть мама, которая будет очень сильно страдать, если он исполнит свое намерение, ни жена, ни дети. И поэтому, когда человек высказывает мысли о самоубийстве, нужно обязательно показывать его врачу. Особого внимания заслуживает юношеский возраст, когда граница между тем, когда человек высказывает мысли о самоубийстве, и их реализацией бывает очень тонкой. Больше того, выраженная депрессия в этом возрасте внешне может не проявляться: нельзя сказать, что человек тоскливый, печальный. И тем не менее он может говорить о том, что жизнь не имеет никакого смысла, высказывать идею, что лучше из жизни уйти. Любые высказывания такого рода являются основанием для того, чтобы показать человека специалисту – психиатру или психотерапевту.

Да, у нас в обществе предубеждение перед психиатрическими больницами. Но когда речь идёт о человеческой жизни, главное – оказать человеку помощь. Лучше положить его в психиатрическую больницу, чем потом носить цветы на известный холмик. Но даже если угрозы жизни нет, – чем раньше мы покажем больного психиатру, тем быстрее он выйдет из психоза. То же касается отдаленного прогноза течения заболевания: современные исследования показывают, – чем раньше мы начнём оказывать больному медицинскую помощь, тем он благоприятней.

– Читала в вашем интервью о вашем папе, протоиерее Глебе Каледе: «Он говорил мне о том, как важно, чтобы среди психиатров были верующие». И примерно о том же самом мы можем прочитать в письмах отца Иоанна (Крестьянкина), когда он благословлял страждущих регулярно исповедоваться и причащаться и найти православного врача-психиатра. А почему это так важно?

– Да, отец Глеб действительно говорил, что очень важно, чтобы были верующие психиатры. Такими психиатрами, которых он знал, являлись профессор Дмитрий Евгеньевич Мелехов (1899-1979) и Андрей Александрович Суховский (1941-2012), последний из них затем стал священником. Но отец Глеб никогда не говорил, что нужно обращаться только к верующим врачам. Поэтому в нашей семье была такая традиция: когда приходилось обращаться за медицинской помощью, сначала нужно было помолиться Врачу с большой буквы, а дальше со смирением идти к тому врачу, которого пошлёт Господь Бог. Существуют специальные формы молитв не только о болящих, но и о врачах, чтобы Господь послал им разум и дал возможность принять правильное решение. Нужно искать хороших врачей, профессиональных, в том числе, когда речь идёт о психических заболеваниях.

Сначала нужно помолиться Врачу с большой буквы, а дальше со смирением идти к тому врачу, которого пошлёт Господь Бог

Даже более того скажу: когда человек находится в психозе, говорить с ним о каких-то религиозных аспектах бывает иногда не совсем показано, если не сказать противопоказано. В таких состояниях говорить с ним о каких-то высоких материях просто нет возможности. Да, на дальнейшем этапе, когда человек выходит из такого состояния, было бы хорошо, чтобы был верующий психиатр, но, опять же, повторюсь, требование это не является обязательным. Важно, чтобы был духовник, который поддерживает человека, который понимал бы необходимость лечения. У нас очень много психиатров грамотных, профессиональных, которые с уважением относятся к религиозным убеждениям человека и могут оказать высококвалифицированную помощь.

– А как вообще можно ценить состояние отечественной психиатрии в контексте мировой психиатрии? Она хорошая или плохая?

– В настоящее время достижения психиатрии, которые имеются во всём мире, общедоступны любому врачу в любой части света. Если говорить о психиатрии как науке, то мы можем сказать, что наша отечественная психиатрия находится на мировом уровне.

Проблема у нас в состоянии многих наших психиатрических больниц, нехватке некоторых лекарств для больных, которые находятся на диспансерном наблюдении и должны их получать бесплатно, а также – в оказании таким больным социальной помощи. На каком-то этапе часть наших больных, к сожалению, оказывается нетрудоспособной, что у нас в стране, что за рубежом. Эти больные нуждаются не только в медикаментозном лечении, но и в социальной помощи, уходе, реабилитации именно со стороны соответствующих служб. И вот именно в отношении социальных служб ситуация в нашей стране оставляет желать лучшего.

Надо сказать, что сейчас в нашей стране наметился определённый подход к изменению организации психиатрической службы. У нас недостаточно развито амбулаторное звено – так называемые психоневрологические диспансеры и кабинеты психиатров и психотерапевтов, которые существуют при некоторых больницах и поликлиниках. И сейчас на это звено будет делаться большой акцент, что, конечно, совершенно оправданно.

– Василий Глебович, хочу последнее вас спросить. Вы преподаёте курс пастырской психиатрии в ПСТГУ. Что это и зачем он нужен?

– Как мы уже говорили, психические заболевания встречаются достаточно часто, и священнику в его пастырской деятельности приходится встречаться с людьми, у которых имеются психические отклонения. В Церкви таких людей больше, чем в средней популяции, и это понятно: Церковь является врачебницей, и когда у человека случается какое-то несчастье, он приходит туда и именно там находит утешение.

Курс пастырской психиатрии совершенно необходим. Такой курс в настоящее время имеется не только в ПСТГУ, но в Московской духовной академии, Сретенской и Белгородской духовных семинариях. О необходимости данного предмета в программах подготовки пастырей в своё время говорили митрополит Антоний (Блум), профессор-архимандрит Киприан (Керн) и многие другие выдающиеся пастыри Церкви.

Задача этого курса – в том, чтобы будущие священники знали основные проявления психических заболеваний, знали закономерность течения, имели представления о том, какие лекарства назначаются, чтобы не пойти на поводу у своего духовного чада и не благословить его отменить лекарство или уменьшить дозировку, что, увы, случается нередко.

Чтобы священник знал, что, как сказано в Социальной Концепции Русской Православной Церкви – а это официальный соборный документ, – есть чёткое разграничение сферы его компетенции и компетенции врача-психиатра. Чтобы он знал особенности пастырского душепопечения лиц, страдающих психическими заболеваниями. И нужно прямо сказать, что максимального успеха в ведении душевнобольного можно добиться только в тех случаях, когда он не только наблюдается врачом психиатром, но и окормляется у опытного духовника.