Буква А на всю страницу

Во всех письмах, которые я получаю, на передний план выходит одно слово и вонзается в мое сердце. Это слово — вина. Всех душит чувство вины, оно гнетет их и очень подавляет — и они не ощущают внутренней свободы после того прощения грехов, которое подает им Христос.

Все мы, всё человечество, уже обновлены. Кто близ Христа, тот новая тварь

У меня такое чувство, что иногда я обращаюсь к людям, не испытавшим того уюта, который подает Господь нашим сердцам. Мы всё время говорим, что мы чада Божии, что Христос пришел в мир, чтобы спасти и искупить нас, чтобы распяться за нас, простить нам все грехи, — и все мы, Его дети, всё человечество, вся вселенная, уже обновлены. Кто близ Христа, тот новая тварь. Всё вокруг новое, ты возрожденный человек, ты принимаешь Пресвятую Кровь и Тело Господа, причащаешься, исповедуешься, участвуешь в Таинствах Церкви, получаешь разрешительную молитву священника. За каждой святой литургией молишь Христа, чтобы Он простил тебя: «Прощения и оставления грехов и прегрешений наших у Господа просим».

Ты ищешь прощения, и Церковь дает его тебе, Христос дает его тебе. Одной из целей Святого Причастия именно это и является — мы принимаем его во оставление грехов и в жизнь вечную. Но, несмотря на всё это, ты всё равно видишь, что что-то у тебя не так, и это тебя угнетает. Это видно по твоей неудовлетворенности жизнью, недовольству, по твоей бессоннице, учащенному сердцебиению, кровяному давлению, болезнях… Это состояние виновности, угрызений совести душит тебя, оно продолжается вечно и никогда не кончается.

И это не какое-то сиюминутное состояние, чтобы можно было сказать: человек преодолеет его и успокоится, он почувствует прощение от Христа. Есть люди, — и, может, ты один из них, — которые плохо чувствуют себя постоянно. Они говорят себе: «У меня есть недостатки, немощи, я делаю ошибки, совершаю грехи». Но ты же всегда будешь их совершать и всегда будешь возвращаться на Путь! Ты всегда будешь падать и всегда вставать, и через самопознание, смирение и простоту идти ко Христу и признавать: «Господи, я такой, такова моя душа. Прими же мое обращение и покаяние и прости меня».

А знаешь, ты ведь еще ребенок! Да, ты, хоть и взрослый, тоже ребенок, и ты тоже, как и дети, выводишь каракули в своей тетрадке. Ты ребенок, который учится писать — сидишь и выводишь заглавные буквы: А, Б… И вот твоя А, вместо того, чтобы вписаться в две строки, занимает уже целую страницу. Ты еще не научился ее писать! Однако учитель знает тебя, он знает, что ты ребенок. На детей ведь не сердятся. О них говорят: «Да он же ребенок! Вот будет во втором-третьем классе, подрастет немного, тогда и начнет писать получше».

Неправильное написание букв — это самое лучшее, что может сделать ребенок. Если бы он мог делать это лучше, то сделал бы. Но он так может, он так пишет. Точно так же на нас смотрит Бог. Мы до того преувеличили ошибки, которые совершаем, что нас охватил сильный стресс. У нас в душе тревога и суровость к себе, плюс эта наша огромная склонность к самобичеванию и самонаказанию в желании почувствовать, что нам надо заплатить очень дорого, чтобы Он нас простил. Тогда как за всё это уже принес Себя в жертву Христос, Который взял на Себя бремя наших грехов, чтобы сделать нас невиноватыми.

Ты можешь почувствовать это? Это прощение? Ты чувствуешь, что снова становишься невинным созданием пред Богом? Откуда же у нас эта склонность к самонаказанию, почему у нас столько угрызений совести? Почему ты так безжалостно наносишь самому себе удары?

«Я в полном раздрае, у меня всё не так, я без конца совершаю грехи». Почему же наш дух так сник, почему бы нашей душе не воспарить, ощущая облегчение — эту бодрость, которую Христос дает нам? Господь ведь говорит:

— Дитя Мое, Я люблю тебя, не наказывай себя. Я заплатил за всё и пожертвовал Собой. Я пришел показать тебе, что понимаю тебя в том, что ты делаешь. Я подаю тебе руку не для того, чтобы ковыряться в твоих ошибках, а чтобы показать тебе путь вперед, чтобы ты продвигался к лучшему.

Блудный сын возвратился, и отец, со всем его благородством, учтивостью и совершенной педагогикой, не стал копаться в его прошлом, не вынуждал его ощущать себя окаянным. А дал ему новые одежды и надел на руку перстень, чтобы украсить его жизнь.

Однако ты чувствуешь себя очень виноватым. Ты не достоин ничего хорошего и ничего не стоишь. Есть христиане, которые постоянно думают: «Я ничего не стою, я не заслуживаю Божией любви. Как может Бог любить меня таким, какой я есть? Это невозможно! Ни Он меня не любит, ни люди не могут меня полюбить таким. Я не заслуживаю даже здоровья, и всё у меня так потому, что Бог меня наказывает».

Мы видим свою вину во всем, думаем, что ничего хорошего не сделали, и поэтому Бог нас наказывает

То есть мы видим свою вину во всем, даже в болезнях, думаем, что ничего хорошего не сделали, и поэтому Бог нас наказывает… «Я не заслуживаю счастья в жизни. Я никчемный, я неудачник, я ни на что не гожусь. Единственное, чего я заслуживаю, — это наказание».

Я спрашиваю вас: ну разве это христианская жизнь? Разве это тот конечный пункт, которого мы достигаем, т.е. к которому хотим привести молодых? Ты хочешь, чтобы твой ребенок стал христианином и был таким, как ты? Окаянным, ропщущим и негодующим? Чтобы он постоянно пребывал в состоянии подавленности и депрессии? Чтобы его душа всё время ощущала, как без конца утопает в этом болоте? Но разве туда нас зовет Христос? Евангелие — это же благая весть! А где это благо у нас, где эта радость? Где то прощение, которое дает нам Христос?

Я понимаю твой образ мыслей. Ты скажешь:

— Но ведь надо каяться, скорбеть о грехах, сокрушаться!

Естественно, эти вещи нужны. Но у них тоже есть свой «срок годности». И наступает такой момент, когда он проходит. Нельзя же оставаться скорбным до смерти. В жизни святых мы видим, несмотря на разные реалии разных эпох, что одни культивировали больше духовную скорбь, самоукорение, плач — что, однако, содержит в себе радость, связано с надеждой на Бога. И это покаяние не доводило их до отчаяния.

Нам надо направляться к свету Божию, а не рыться всё время в ошибках

Существуют и другие, устремленные больше к свету, больше туда, куда Господь зовет нас пойти. И нам надо направляться к свету Божию, а не рыться всё время в ошибках, потому что это не ведет никуда. Это особенно видно в текстах преподобного старца Порфирия, где даже покаяние представлено как опьянение — праздничное, любовное, радостное событие.

Покаяние — это не постоянное стенание и терзание. Это особенно относится к молодым людям, которые и без того так изнурены, печальны и измучены. И чтобы после этого к ним еще явился кто-нибудь из Церкви, взял за грудки и сказал:

— Надо плакать, надо чувствовать себя плохо!

Покаяние не возникает под давлением извне. Чувство вины и угрызения совести существуют в нашей жизни для того, чтобы напоминать нам, что что-то у нас не так. Вина словно говорит тебе: «То, что ты сделал, не было любовью. Пойми свою ошибку, признай свою ответственность, плачь об этом, взыщи прощения и исправься». Угрызения бьют нас, как стегают коня, чтобы он тронулся с места: ты его бьешь, не чтобы поранить, а чтобы вывести его из оцепенения. Так ты говоришь ему: «Пошел!» Это и есть польза от угрызений совести, их функция и цель — разбудить нас, а не чтобы мы в них захлебнулись…

У них имеется срок годности. Наступает момент, когда они прекращаются. Иначе где же та радость, которую Христос призывает тебя пережить?

Почему мы идем в церковь со всегдашней тоской и таким чувством, что мы самые окаянные и недостойные люди на свете? Хотя я и нищ и окаянен, но я — Божие дитя, и это ради меня Христос пришел на землю и распялся, пролил Свою Пресвятую Кровь! Он поит и кормит меня ею и дарует мне Свою радость! И после этой радости я уже не могу оставаться неблагодарным. Я простираю руки и говорю Ему: благодарю Тебя и принимаю радость, которую Ты мне даешь! Я принимаю Твое прощение в Таинстве и ухожу радостный.

(Продолжение следует)